Документ № 32 «Немцы опять взялись бомбить из шестиствольного миномета-ванюши». Тут ранило командира роты. Нам было очень его жалко. Хороший человек, такой герой, всегда ободрял всех…» Из беседы с Гавриилом Григорьевичем Селезневым – красноармейцем саперного батальона 308‑й стрелковой дивизии.

Документ № 32

«Немцы опять взялись бомбить из шестиствольного миномета-ванюши». Тут ранило командира роты. Нам было очень его жалко. Хороший человек, такой герой, всегда ободрял всех…»

Из беседы с Гавриилом Григорьевичем Селезневым – красноармейцем саперного батальона 308?й стрелковой дивизии.

22 сентября 1942 г. ночью мы получили приказание от капитана Рывкина копать КП дивизии. Пришли туда, выкопали КП. Перед рассветом командир роты Краснов дает второе распоряжение – разминировать мины, из 20 штук вытащить тол. Я разминировал все мины, наложил два мешка толу. Затем пошли вместе с Красновым и Юдиным на задание – подрывать немецкие доты. Подходим к высоте 154.2 в район Котлубани. Высота была с выгибом, и мы двигались в проход. Там была амбразура, мимо которой мы прошли. Ночь была темная. Только мы вышли на горку, как немцы начали нас обстреливать с двух сторон. С левого фланга били наши «катюши» по немцам, и нам пришлось взять правее. Потом мы скатились вниз по горке, залегли и наблюдали до утра, откуда немцы ведут стрельбу. Сидели там до вечера 23 числа. Начало темнеть. Мы ничего не ели. Вышел месяц, и опять стало светло. Командир Краснов ходил наблюдать, откуда немцы ведут огонь. Перед рассветом стало темнее, и Краснов решил идти в поход. Взяли сумки, пошли в заход к немцам. Проделали метров 200, смотрим, один немец выходит за сопкой метров 60 от нас. Краснов мне говорит: «Ты оставайся сзади, а мы двинемся вперед». Они стали подлезать к сопке, им уже не видно, что делается впереди, а я вижу, что отходят два немца к блиндажам и бросают ракеты. А подальше идет бомбежка.

Я притаился, полежал, вижу – немцы пошли обратно и скрылись. Тогда я беру сумку и бегу к лейтенанту Краснову. Говорю: «Немцы в блиндажах». Мы подползли туда, наложили 40 кг тола. Тут командир вытаскивает наган, а Юдина заставляет зажигать, но у того не горят спички, и командир поручает ему стрелять из нагана, если надо будет, а сам зажигает спичку. Зажег фитиль. Мы потихоньку, на носках, отошли, а потом отбежали метров 150, и через несколько минут из блиндажа полетели и осколки, и чурки, и обломки пулемета. После этого мы пошли на КП к командиру дивизии, командир роты доложил, что мы подорвали блиндаж, и командир дивизии пошел с Красновым в расположение батальона. Рассказали и Рывкину, как было дело. Нам дали днем немного отдохнуть.

На вторую ночь меня будят снова. Опять надо подрывать дзот. Говорю, что устал. Нам дают лошадей. Мы сели на лошадей, поехали на тоже место. Залегли. Командир 351?го полка, узнавал у командира роты, разведывала ли то место разведка и, узнав, что разведка там, приказал ее найти. Мы нашли эту разведку, и пошли вместе подрывать дзот. Подошли с правой стороны к сопке. Тут нас немцы начали шпарить и ранили одного разведчика. Откатились назад ползком. Послали двух разведчиков убрать раненного, но тот приподнялся и потихоньку пошел сам – его ранило в ногу.

Тут вышел месяц, стало светло, и нам нельзя было двигаться снова вперед. Надо было ждать второго вечера. Нам привезли поесть, ребят отправили обратно, они посидели, покурили возле КП полка. Немцы опять взялись бомбить из шестиствольного миномета «ванюши». Тут ранило командира роты. Нам было очень его жалко. Хороший человек, такой герой, всегда ободрял всех. Командир полка приказал его отнести до командира дивизии. А затем нам подали подводу, и мы поехали обратно. В первый раз мы уничтожили 15 гитлеровцев и два пулемета.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.