За что Сталин не любил социал-демократов?

За что Сталин не любил социал-демократов?

Несмотря на все выгоды сотрудничества двух стран, Россия и Германия почему-то, что в начале века, что в 30-е годы, никак не могли долго удержаться в русле этого сотрудничества. Словно какая-то роковая сила все время разводила по разные стороны линии фронта эти две державы, которые дружба сделала бы непобедимыми. Несмотря на все заклинания генерала фон Секта, после недолгой дружбы с Россией Германия снова стала медленно, но неуклонно разворачиваться лицом на запад.

Первая трещина в сотрудничестве относится еще к 1926 году, когда действия защищающих свое дело промышленников и политическая подлость некоторых немецких парламентариев послужили причиной большого международного скандала.

Как мы уже знаем, в 1926 году у фирмы «Юнкерс» возникли проблемы с деньгами. И тогда «кинутое» обоими партнерами руководство фирмы обратилось за помощью не куда-нибудь, а в рейхстаг, да еще в качестве обоснования предоставив парламентариям описание некоторых своих сделок с СССР. Естественно, в парламенте сразу же произошла утечка информации. Германские социал-демократы тут же выступили с обвинениями в адрес СССР и рейхсвера, кое-какие сведения, касающиеся военных поставок из СССР в Германию, просочились в немецкую, а потом и в английскую прессу.

Скандал был большой. В рейхстаге выступил с громоподобными разоблачениями депутат от СДПГ, бывший премьер-министр Шейдеман. Одной речью он ухитрился напакостить обоим заклятым врагам германских социал-демократов: правым и левым, военным и коммунистам. Речи были социал-демократические, знакомые нам по собственным 90-м годам XX века, ибо публика их произносит все та же самая.

Шейдеман заявил, что рейхсвер стал государством в государстве, что он проводит собственную политику, что нужна реформа рейхсвера — немецкая армия должна быть «демократически-республиканской» (интересно, что это такое?) «Это нечестные и нечистые отношения, — говорил он, — когда Россия проповедует мировую революцию и вооружает рейхсвер, когда одновременно обмениваются братскими поцелуями и с коммунистами, и с офицерами рейхсвера. Кто это делает, подозрителен тем, что он из двоих обманывает, как минимум, одного…»[7]

Впрочем, тем, кого имел в виду Шейдеман, его негодование было, как слону дробина — советское правительство с самых разных европейских трибун еще и не так поливали. Рейхсвер тоже был депутатам не по зубам. В конечном итоге, крайним оказалось правительство. Шейдеман использовал поднявшийся шум, чтобы потребовать его отставки, и в голосовании за это предложение трогательно объединились социал-демократы, коммунисты, националисты и фашисты, показав тем самым изначальную сущность депутата: пользоваться любым предлогом, чтобы продемонстрировать собственную «крутизну».

… Интересная это тема — Сталин и социал-демократы. Считается, что одна из самых больших ошибок Сталина — то, что он бил и травил социалистов, называл их, бедненьких, социал-фашистами, клеймил как предателей рабочего класса, как врагов СССР. Уже во времена Хрущева появилась, а в годы пресловутой «перестройки» окончательно укрепилась простая на первый взгляд идейка: что западные социал-демократы были большими друзьями СССР, что они являлись благородными защитниками трудового народа, что они только и мечтали объединиться с коммунистами в едином фронте борьбы против фашизма. Понять российских либералов образца 90-х годов нетрудно: социал-демократы им идейно и духовно близки, а свой своему поневоле брат.

На самом же деле все обстояло как раз наоборот. Уже история с «Юнкерсом» кое-что проясняет — подумайте сами: немецкие консерваторы, прусские аристократы, пусть даже из чисто прагматических соображений, выступают на стороне Советской России, а «братья по Марксу» идейно закладывают тех и других. Что же касается пресловутого «единого фронта против фашизма», то именно социал-демократы сделали все от них зависящее, чтобы его сорвать.

В 1923 году именно они отказались поддержать всеобщую забастовку и тем самым окончательно сорвали рабочую революцию в Германии. Они гнали и травили коммунистов, работающих в профсоюзах. В 1929 году социал-демократические власти Берлина расстреляли первомайскую демонстрацию — до такого не доходили даже британские консерваторы. Ничего себе, наследнички Августа Бебеля и Вильгельма Либкнехга!

Именно при поддержке социал-демократов была запрещена боевая организация немецкого рабочего класса — «Союз красных фронтовиков», единственная сила, способная противостоять штурмовикам на улицах и в пивных, где до 1933 года делалась германская политика. Германские социал-демократы под угрозой исключения запрещали членам своих партий состоять в массовой антигитлеровской организации «Антифашистская акция», в то время как в нее вступали даже бывшие нацисты из «Черного фронта».

А как подло повела себя французская соцпартия во главе с основоположником «этического социализма» — слово-то какое! — Леоном Блюмом во время гражданской войны в Испании! Вместе с английскими консерваторами они объявили пресловутую «политику невмешательства», отдав тем самым правительство Народного фронта, главной силой которого являлись их же братья по социал-демократическому лагерю, во власть европейских фашистов.

И вообще, поведение социал-демократов в годы гитлеровского победоносного марша по Европе просто умиляет. Практически во всех оккупированных странах именно они становились едва ли не главной опорой марионеточных режимов. Достаточно вспомнить Марселя Деа во Франции, Анри Де Мана в Бельгии, Хокона Мейера в Норвегии — всех и не сосчитаешь.

Да чего далеко ходить! Вот вам свежий пример. Когда, впервые в послевоенной Европе, подверглось бомбардировке суверенное государство — страны НАТО бросали бомбы на Сербию, — там у власти стояли социалисты. Во всех четырех ключевых странах Европы, членах НАТО — в Германии, Англии, Франции и Италии — у власти стояли тоже социалисты. Да и в США президентом был не консервативный республиканец Рейган, а либерал из либералов, демократ Клинтон (кстати, в свое время, будучи студентом, «закосивший» службу во Вьетнаме). Стоит ли удивляться? Нисколько! В этом вся их социалистическая, либеральная сущность.

Что же касается того, что социал-демократы являлись естественными союзниками коммунистов — то это не более чем очередная хрущевская «утка», менее опасная, чем «разоблачение культа личности», но куда более опасная, чем увлечение кукурузой и стучание ботинком по трибуне ООН.

Различие между ними существовало уже на уровне основной идеи. Исходная идея коммунистов нам хорошо известна. Она родилась из ненависти рабочих, прикованных к фабричной каторге, солдат, брошенных в окопы ради чужих прибылей, и хорошо укладывается в строчки Интернационала: «Весь мир насилья мы разрушим…» — и далее по тексту.

Что же касается социал-демократов, то они всегда видели себя в доходной и выгодной роли посредников между капиталистами и рабочими, цель которых — примирить и сгладить противоречия, существующие между трудом и капиталом. Когда же ситуация обострялась и, чтобы не оказаться между молотом и наковальней, надо было выбрать одну сторону, они всегда выбирали капиталистов.

С этими, что ли, следовало объединяться Сталину? Перефразируя известную загадку сфинкса, они могли бы спросить: «Предам ли я тебя, как предаю всех?»

Впрочем, было одно исключение. В 1935 году Коминтерн объявил политику Народного фронта — объединение в один блок коммунистов, социалистов и буржуазных демократов для прихода к власти. Однако эта политика преследовала только одну, вполне конкретную цель: поставить во Франции правительство, готовое подписать с СССР договор о военном союзе, поскольку после прихода Гитлера к власти был нарушен баланс сил и Советский Союз оказался в полной изоляции. И то ничего не вышло: хитроватый и подленький «этический социалист» Блюм политический договор подписал, а от военного отказался, аргументировав это тем, что «руководители советского генштаба поддерживают подозрительные связи с Германией». Но к этому заявлению Блюма мы еще вернемся.

…А скандал в Германии продолжался. Газета СДПГ «Форвертс», радуясь возможности напакостить сразу двум противникам, все никак не унималась. В первом квартале 1927 года она восемнадцать раз возвращалась к теме военного сотрудничества. Кончилось все тем, что 23 февраля военный министр Гесслер сделал в рейхстаге официальное заявление, в котором рассказал историю сотрудничества с СССР — не всю, конечно, только ту часть, которую можно было без особого ущерба предать огласке. После чего все продолжалось по-прежнему.

Между тем в Советском Союзе тоже начали задумываться: а стоит ли овчинка выделки? Менялся внешнеполитический курс Германии, менялся и курс СССР. Постепенно уходили из власти люди, стоявшие у истоков сотрудничества. Умер Ленин, был снят со всех постов Троцкий. С другой стороны, и в Германии уже не было Секта. Сотрудничество все более теряло свой политический смысл, оставаясь чисто военным мероприятием. Сгоряча Политбюро даже постановило все ликвидировать. Однако потом страсти поостыли, и контакты остались — как легальные, так и нелегальные. Но уже без прежнего воодушевления.