Вперед, товарищи гвардейцы!

Вперед, товарищи гвардейцы!

Фрицы свято верили, что война проходит по немецкому календарю. Они считали, что лето принадлежит им. Мы им показали, что мы умеем бить немцев во все времена года. Прежде мы видели фрицев, которые драпали по снегу. Теперь мы видим фрицев, драпающих по зеленой траве.

Откуда такая перемена? Может быть, фриц не фриц? Нет, фриц остается фрицем. У немцев есть и танки, и самолеты, и автоматы. Почему же они отступают? Мы стали другими. Мы научились по-настоящему ненавидеть немцев. Мы научились переводить эту ненависть на язык снарядов, мин, пуль. Мы научились воевать. Довольно немецкие танки катались на нашей земле. Нашлась на фрицев управа. Теперь они хнычут и притворно кричат: «Русь, мы капут, мы работать». Хватит! Поработали. Мы теперь не разговариваем с фрицами. Мы их судим — судом скорым и справедливым.

Два года тому назад в этих самых лесах немцы кричали нам: «Сдавайтесь! Вы окружены». Теперь они произносят слово «окружение» с трепетом. Проклятые колбасники хотели окружить Россию. В Сталинграде они поняли, что такое окружение. Сталинград был только началом, холодной закуской, а жаркое впереди. По-немецки окружение — «кессель». Это есть «котел». Немцы боятся попасть в котел. Они туда обязательно попадут.

Уж ничто не поможет немцам. Они еще месяц тому назад верили в «тигров». Мы им показали, что их «тигры» тоже умеют подыхать. Теперь они надеются на каких-то «пантер». Не вывезут их и «пантеры». Не вывезут их жалкие шакалы, кучка русских предателей. По ним тоскуют осины. Иуда получил за предательство тридцать сребреников, а потом повесился. Русские предатели, которые одеты в немецкую форму и сражаются за Гитлера, получают от немцев 360 рублей. Эти не повесятся. Этих повесят.

С восхищением смотрит мир на подвиги бойцов, которые за десять дней прошли 80 километров по орловской земле. Немцы дрожат: угроза повисла над важной для них магистралью. Пленный фриц мне сегодня сказал: «В Карачеве все наши потеряли голову». Ничего, мы найдем их головы — в Карачеве, в Орле, в Брянске, в Берлине. Мы вышли в путь, и ничто нас больше не остановит. Молодой боец Дмитрий Буйлов был под сапогом немцев в Калининской области. Он говорит: «Я на них сильно осерчал». Он говорит: «Теперь мы идем вперед. Мы все осерчали, а идти вперед весело». Пусть нас ведет великое русское слово «вперед». Но нас заждался каждый русский дом. Но нас заждалось каждое дерево. Но нас заждалась победа.

Каждый день союзники бомбят немецкие города. Бомбят всерьез, не жалея фугасок. От четырехтонных бомб просветлели даже головы немцев. Война кричит с неба: «Я иду». Война уже зашагала по земле. Она переплыла море. Она пробирается к границам Германии. В солидном котле мы сварим проклятую Фрицландию.

Наше наступление с каждым днем растет. История не забудет прекрасного дня 12 июля, как доблестные бойцы прорвали немецкую оборону. Два года фрицы топтали орловскую землю. Теперь они отступают.

Младший лейтенант Ионсян замечательно поработал. Он сократил немецкое стадо на 38 голов. Он взял 18 колбасников живьем. Вместе с восемью бойцами он захватил пять орудий. Товарищ Ионсян мне сказал: «Я их ненавижу и презираю». Прекрасные слова — в них все чувства нашей исстрадавшейся Родины. Я мог бы упомянуть много имен. Ионсян — армянин. Рядом с ним геройски сражаются все дети России: русский Родионов, украинец Шевченко, узбек Игмарбердиев, еврей Плавник. У нас много разных языков, но когда мы говорим с немцем — у нас один язык ненависти. У нас одно горе. У нас одна мечта и одна любовь.

Вперед, друзья, — к победе, к счастью, к жизни!

22 июля 1943 г.