Американская «духовка»

Американская «духовка»

Выясняется, что пресловутая «русская духовность» – это не ругательство

Русские интеллектуалы любят ругать Америку, а зачем – сами не знают. Одна известная писательница-аристократка (аристократами у нас традиционно считаются потомки советских конъюнктурщиков) провела десять лет, читая лекции в тамошних университетах и зарабатывая весомые деньги. Вернулась домой – слова доброго про Америку не сказала. Написала десятки преотвратных статей, как она мучалась на этом континенте скорби и бездуховности. А они-то, бедняги, когда приглашали, небось думали – ах, вот она, русская интеллигенция. Та самая, что доктор Чехов прописал. Ведь все, над чем сейчас принято смеяться, презирать и оплевывать, клеймя презрительным словцом «духовка», для думающей, не обезьяньей Америки – это чудо чудное и диво дивное. Властно и полнозвучно освоив сферу материального, Америка готова преклониться перед высшими духовными достижениями, подвигами веры и осмысления, интеллектуальными прорывами – и оттого столь внимательно и любовно глядит в сторону России (прошлого России, разумеется). Им трудно понять, как можно в рекордные сроки сдать прошлое в утиль и глазом даже не моргнуть.

В то время, когда на родине Толстого и Достоевского главные телеканалы встают на четвереньки перед придурками и ласково мычат, пытаясь увеличить надои рейтинга, когда идет тотальная дебилизация основных средств массовой информации, когда предел умственных усилий жителей Санкт-Петербурга заключен в чтении журнала «Панорама ТВ», а на местном вещании истребляют любые признаки интеллекта с криком: «Вон „духовку“! Мы перекормили народ культурой!» – Америка готова трепетать перед всем, что новая поганая метла собирается вымести на свалку истории. Перед нравственной высотой и воспитательной строгостью нашей литературы, перед обязательным обучением, перед русским поклонением Слову, перед количеством и качеством наших театров и библиотек. Понять, что на свете возможна страна, готовая по доброй воле из научно-культурного колосса превратиться в колонию нефтяных паразитов, им не дано. Они думают, мы так шутим.

Приезжает к нам бузотер-режиссер Квентин Тарантино, на которого молится продвинутая молодежь во главе с модными кинематографистами, и вместо того, чтобы отправиться в казино или потребовать срочно показать ему новую картину Павла Чухрая, выражает твердое намерение посетить могилу Бориса Пастернака. Каковое намерение неуклонно осуществляет, вдобавок восхитившись тем, что у нас, у русских, столько памятников поэтам. То, что под каждым памятником сидит Вася и думает, как бы стащить его в скупку металлолома и если не выйдет – так хоть отколупнуть чего, а над памятниками возвышается начальство, которое отродясь не понимало, за каким чертом развелось столько культуры, Тарантино разглядеть не успел.

Заезжает в Питер актриса Мерил Стрип, и, вместо того, чтобы восхититься тем, что таким большим городом управляет такая причесанная женщина, просит о встрече с А. Н. Сокуровым, ведь его фильм «Русский ковчег» покорил Америку. А также пешком направляется в музей Ф. М. Достоевского.

Госпожа Стрип и вообще бы до Петербурга не добралась – но это же известный ей с юности тот самый Петербург, город любимого писателя. Тарантино и Стрип – знаменитые, состоятельные, свободные люди, и вот, значит, что их заинтересовало в России.

То, чем похваляются начальники, чем гордятся нувориши и коммерсанты от искусства – решительно никому не нужно в мире и не интересно. Все подражательное, заемное, скопированное в чудовищных формах и размерах, вызывает там скуку. Казино, бордели, небоскребы, бизнес-центры, дешевые шлюхи, пиво, мюзиклы, кинобоевики – Господи, кому это нужно в русском варианте? Посещающие Россию иноземные театралы любопытствуют исключительно насчет русского психологического театра. Как же, говорят, у вас такая чудесная есть «система Станиславского», мы читали, внедрили даже кое-что в Голливуде, и знаете – работает. А, – отвечают им – да, писал что-то один старичок, так это все отстой, а вот у нас в «Современнике» поставили «Грозу» нашего классика Островского, так представляете – от автора ничего не осталось! А вы говорите – психология! Интересуетесь взглянуть? Нет, – говорит перепуганный иноземец, удивляясь людям, которые даром отдают всему миру передовые интеллектуальные технологии, считая их за ненужный хлам.

Недавно в Америке издали «Анну Каренину» – тиражом 600 000 тысяч экземпляров. Я боюсь этих людей. Они изучат и переймут у России все, от чего Россия норовит отказаться – глубинные прозрения Достоевского, воспитательную мощь нравственного воздействия Чехова, лучезарное тело русской поэзии и все наши педагогические открытия, и все достижения авторского кино… Они, конечно, все это маленечко упростят и разберут на части – но потом внедрят. Со всей своей протестантской маниакальностью. Последовательно и тщательно. И тогда выяснится, что пресловутая «русская духовность» была не ругательством, а огромным креативным запасом генеральных стратегических идей, рассчитанных на будущее. Только сами русские от этого запаса отказались по глупости. У них заведовать информацией и коммуникацией назначили людей, орущих «Долой „духовку“»!

Куда же «духовке» деваться, коли нет ей житья на родине? Известно куда – за океан, в Америку. Там, кажется, интересный процесс намечается – по более массовому, чем было раньше, превращению обезьяны в человека.

А у нас, видно, наоборот.

август

Данный текст является ознакомительным фрагментом.