«Аккушка» и «Самал» – перст судьбы

«Аккушка» и «Самал» – перст судьбы

С незапамятных времен, когда еще улица Кабанбай-батыра носила имя всесоюзного старосты товарища Калинина, неформальные чуваки небольшой отрезок этой улицы называли «Бродвеем». Тут находился самый Центральный гастроном (или ЦэГэ), который работал до 11 часов вечера, где можно было под занавес затариться киром, а буквально в ста метрах от него стояло кафе «Театральное» – легендарный гадюшник, который зимой заменял всем балбесам не менее легендарное летнее кафе «Ак ку». В «Театралку» в зимние холода набивалось столько народу, что из-за сигаретного дыма ни фига не было видно, а пустые бутылки и пьяных сосунков выносили десятками и бросали прямо в сугроб. Еще дальше располагалось кафе «Карлыгаш», а через дорогу – «Иссык». Интересно, что как только Алма-Ата стала Алматы, то начались странные пожары. Сгорел ТЮЗ, прямо в центре на «Броде», сгорела и «Аккушка». Мистика, да и только, огонь ведь считается символом очищения. Так что можно считать, что все наши грехи испарились в этом пламени вместе с «Аккушкой». Прощай, молодость…

Кафе «Ак ку» вообще было местом сакральным. Целые семейные династии, можно сказать, сформировались и выросли, придерживаясь традиций этого кафе, которые предполагали полную свободу вашим действиям и воззрениям. Это место было самым настоящим хипповым островком любви и свободы среди всей коммунистической мерзости. Такой алмаатинский Гайд-парк, где можно было говорить обо всем, не боясь, что тебя заметут за антисоветские анекдоты, и даже выкурить «косяк». Драк в «Аккушке» было не так уж много, в отличие от иных подобных заведений, хотя ближе к вечеру все посетители находились в той или иной стадии кайфа. Когда ты туда заходил, то вся агрессия куда-то улетучивалась, и ты мог запросто сесть за любой столик, даже к мало-мальски знакомым людям, где тебя всегда угощали стаканом вина.

В этом летнем кафе было так много красивых девчонок, что, как правило, оттуда ты не уходил один: «Make love – not war». Тут запросто за бутылочкой вина можно было встретить и первого секретаря Союза писателей Казахстана Олжаса Сулейменова, и знаменитого центрового драчуна Сашу Каратэ, который прославился тем, что одним ударом руки, не поранившись, разбивал вдребезги стекло телефона-автомата. Столики стояли прямо на берегу небольшого водоема, где, как и сегодня, плавали практически ручные лебеди. Но однажды произошел трагический случай. Некие фрики выловили одного черного лебедя и сварганили из него жаркое. Потом об этом писала «Вечерка», и весь город обсуждал этот случай, а тех пацанов осудили. Когда летом кафе закрывали, часть завсегдатаев перемещались в стеклянное кафе напротив, называемое «Стекляшкой». Еще любили зависать в «Скворечнике» – такой странный бар, который находился в жилом доме второго этажа на углу улиц Фурманова и Гоголя, прямо напротив пивной под названием «Думан». В этом доме еще находился ювелирный магазин «Алмаз».

Аналогом «Театралки» и «Аккушки» были «Шахта», которая находилась в подвале гостиницы «Иссык» – такой засранный зал, где всегда было задымлено и пьяно, и бар Союза писателей. «Каламгер». «Калам» располагался в Доме Союза писателей КазССР, рядом с Детским миром, именно туда осенью и зимой, как перелетные птицы, устремлялись завсегдатаи «Аккушки» и «Театралки». В этом баре можно было запросто встретить известных писателей, художников, киношников – одним словом, это была обитель постоянно пьяной богемы. Славился своим демократизмом и пивбар «Айнабулак» (сокращенно «АБ»), который находился вверху по проспекту имени Ленина, где практически не было перебоев с пивом и водкой.

Вообще, с каждым годом ресторанов и кафе открывалось все больше и больше. Были возведены такие пригородные рестораны, как «Теремок» и «Самал». Они находились в очень живописных местах, в горах по дороге на Медео, где тоже работала новая гостиница с барами и рестораном, но и там отдыхала в основном состоятельная публика – читай, продажные чиновники и менты, овощники, заготовители и торгаши и вообще разные темные криминальные элементы. Например, с нами, а мы работали тогда в «Теремке», однажды произошел такой характерный случай. На сцену уже после окончания работы поднялся один тип, который вытащил пачку купюр и заставил играть еще пару часов только для него. Выяснилось, что он товаровед, представивший себя загулявшим барином. Все закончилось часа в два ночи, и мы разошлись рублей по триста. При средней «файде» в десять рублей за вечер. Летом там работали открытые площадки. «Самал» славился своими шашлыками и пивом, а «Теремок» – юртами, куда можно было спрятаться целой компанией и заниматься чем угодно. Интересно, что в период перестройки «Самал» тоже сгорел дотла, как и «Аккушка», но в отличие от нее, быстро был воссоздан в первозданном виде. Прямо птица Феникс. Мистика, одним словом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.