Глава 16 Рольф Хоххут

Глава 16

Рольф Хоххут

Эрвин Пискатор, переработавший восьмичасовой сценарий Хоххута о Ватикане в скандальную пьесу «Наместник», в 1966 году покинул этот мир. Рольфу Хоххуту требовался новый исследователь-историк, и в этот период в его жизни появился Дэвид Ирвинг. Ирвинг был английским писателем, получившим специализацию на истории Второй мировой войны, и он стал соавтором Хоххута и другом всей его жизни.

Во время поездки в Германию в 1969 году Ирвинг познакомился с Робертом Кемпнером, одним из американских обвинителей на Нюрнбергском процессе. Позже в письме директору ФБР Эдгару Гуверу Кемпнер характеризовал Ирвинга как «нервного молодого человека с признаками психического расстройства», позволявшего много «антиамериканских и антисемитских высказываний» {564}. В речи, произнесенной в Канаде, Ирвинг действительно произвел впечатление человека с психическим расстройством, громогласно выразив свое презрение и ненависть к людям, говорившим о холокосте:

«И это была не просто насмешка. Надо было быть совершенно бестактным, чтобы произнести, например, такие вещи: «На заднем сиденье автомобиля Эдварда Кеннеди на острове Чаппакуиддик[62] погибло больше женщин, чем в газовых камерах Освенцима». Разве это не бестактно? А как насчет такого высказывания: «Я создаю специальную ассоциацию, посвященную всем этим лгунам, всем тем, кто пытается одурачить людей утверждениями, что они были в этих концентрационных лагерях, так называемым выжившим жертвам Освенцима, выжившим жертвам холокоста и прочим лгунам, всем этим придуркам». Бо?льшую бестактность просто трудно себе вообразить. И приходится быть бестактным, чтобы признать, что такие люди заслуживают нашего презрения» {565}.

Позже Ирвинг издал “Hitler’s War” («Гитлер во время Второй мировой»), книгу с целью, как он выразился, смыть «с бессловесного и запретного надгробья накопившиеся за годы сажу и грязь» и явить истинного Гитлера, чью репутацию, как утверждал Ирвинг, опорочили {566}. Ирвинг изображал Гитлера рациональным, умным политиком, имевшим целью лишь преумножение и процветание Германии {567}. Ирвинг обвинял Уинстона Черчилля в эскалации войны {568}, утверждал, что Гитлер ничего не знал о холокосте, и объявил премию в одну тысячу фунтов стерлингов тому, кто предоставит хоть какое-нибудь письменное распоряжение Гитлера о массовом уничтожении евреев {569}.

В подстрочном примечании Ирвинг ввел следующий тезис: письмо, направленное президентом Всемирной сионистской организации Хаимом Вейцманом Невиллу Чемберлену 3 сентября 1939 года с обязательством поддержать действия союзников, представляло собой фактически «объявление евреями войны Германии», что оправдывало «интернирование» немцами евреев в европейских странах {570}. Антисемитизм Ирвинга дошел до попытки объявить «Дневник Анны Франк» подделкой {571}.

Уже спустя год после того, как Хоххут и Ирвинг начали работать совместно, в 1967 году вышла их пьеса под названием «Солдаты. Некролог о Женеве». Как и в спектакле «Наместник», в пьесе «Солдаты» речь шла об уже умерших людях, не располагавших возможностью, по крайней мере, как полагали Хоххут и Ирвинг, защитить себя. Главным персонажем пьесы был еще один ярый антикоммунист, польский генерал Владислав Сикорский. Во время Второй мировой войны Сикорский нашел убежище в Лондоне, присоединился к союзническим силам и в период оккупации Польши советским режимом стал премьер-министром польского правительства в изгнании, главой польских вооруженных сил и стойким защитником интересов поляков. Он погиб 4 июля 1943 года, когда самолет, на борту которого он находился, упал в море сразу же после взлета с аэродрома в Гибралтаре.

Люди во всем мире предполагали, что Сикорского убила Москва, считавшая его врагом, поскольку он обратился в Международный Красный Крест с требованием провести расследование массового расстрела тысяч польских военнопленных в Kaтыни во время войны. Сталин утверждал, что злодеяние в Kaтыни совершили немцы, но Сикорский не принял этих объяснений. В этой связи 16 апреля 1943 года Москва разорвала отношения с польским правительством в изгнании, и Сталин приклеил к Сикорскому ярлык предателя {572}.

Однако, согласно сюжету пьесы «Солдаты», Сикорского убили английские агенты по заданию Уинстона Черчилля. В пьесе утверждается, что агенты проникли в самолет, где находился Сикорский, и убили его и всех остальных пассажиров, включая дочь Сикорского, двух членов парламента и еще дюжину невинных людей, даже до взлета. В качестве предполагаемой причины назывался конфликт Сикорского с Москвой, мешавший англо-американо-советскому альянсу. Затем убийцы покинули самолет. Летчик, что предположительно находился в сговоре с убийцами, преднамеренно организовал авиакатастрофу, приняв специальные меры по обеспечению собственной безопасности и подстроив все так, будто бы Сикорский погиб в результате крушения самолета. Хоххут утверждал, что впоследствии британские агенты убрали и летчика, чтобы тот не выдал тайны.

Журнал «Тайм» назвал эту теорию «ничего не значащим субъективным домыслом, указывающим лишь на повальное увлечение европейцев историческими теориями с заговорщическими сюжетами» {573}. Ведущий польский литературный критик охарактеризовал подобные утверждения «безумными» {574}.

На пресс-конференции, посвященной берлинской премьере спектакля «Солдаты», Хоххута попросили поподробней остановиться на «источниках его секретных сведений» об убийстве Сикорского. Хоххут утверждал, что располагал обширной информацией, но уклонялся от ответа о конкретных источниках. Один раз он упоминал отставного английского разведчика, в другой раз речь шла о некоей польской леди.

Главным моментом у Хоххута, конечно же, было то, что выживший летчик Эдвард Прхал являлся соучастником убийства. Хоххут утверждал следующее: после пяти лет кропотливых исследований он нашел «неопровержимое доказательство» выживания летчика в авиакатастрофе, но якобы тот погиб от рук «старой конторы» – некоей организации под прикрытием британской разведки в инсценированной драке с поножовщиной в Чикаго. По его мнению, хотя Прхала и посвятили в детали операции, его ликвидировала «давно существующая фирма», чтобы гарантировать молчание.

Сэр Дэвид Фрост, известный британский журналист, в декабре 1968 года организовал телевизионное интервью с продюсерами пьесы «Солдаты», незадолго до этого поставленной в Лондоне. Фрост брал интервью у важных политических деятелей, и наиболее известное из них, с Ричардом Никсоном, послужило основой для пьесы 2006 года и фильма 2008 года «Фрост против Никсона». Хоххут уклонился от интервью с Фростом, ссылаясь на незнание английского языка, хотя Фрост и предлагал ему переводчика, однако Дэвид Ирвинг и театральный критик Кеннет Тайнан приняли там участие в качестве, как выразился Фрост, «личного состава группы Хоххута».

Фрост, проявив настойчивость, разыскал летчика Прхала, который был еще жив и находился в Соединенных Штатах. К большому огорчению «личного состава группы Хоххута», Прхал собственной персоной появился в студии Фроста во время телевизионного интервью и заявил: «Господин Хоххут сделал постановку клеветы столетия».

Согласно выражению Фроста, «доверие к теории Хоххута – Тайнана – Ирвинга падало все больше и больше». «Личный состав группы Хоххута» утверждал, что человек, который появился в студии, – самозванец. Фрост, однако, смог доказать, что это и есть тот самым спасшийся пилот, изображенный в пьесе «Солдаты».

После завершения телешоу Фрост пригласил гостей прийти в студию еще для одного интервью. Впрочем, результаты первого телешоу оказались для «личного состава группы Хоххута» настолько печальными, что они попытались уклониться от второй передачи. Прхал в конечном счете выиграл судебный иск против драматурга на сумму пятьдесят тысяч фунтов стерлингов {575}, а в ходе дальнейшего расследования доказали следующий факт: ни одно из нелепых утверждений, прозвучавших в пьесе «Солдаты», не имело под собой никаких оснований. Биограф Хоххута отмечал: «Обвинения, выдвинутые Хоххутом, …в конечном итоге обернулись судебным делом о защите чести и достоинства, которое было возбуждено спасшимся летчиком разбившегося самолета против автора пьесы [Хоххута] и ее продюсеров в Лондоне и завершилось для них дорогостоящим финансовым урегулированием» {576}.

Внимательные наблюдатели отмечали схожесть пьес «Наместник» и «Солдаты»: в обеих оклеветали известные героические личности, к тому времени уже покинувшие этот мир. Кроме того, обе пьесы содержали клевету на непреклонных антикоммунистов.

Пьеса «Солдаты», как и «Наместник», вызвала в обществе горячую полемику. Вначале ее запретили в Великобритании. Этот запрет побудил актера Карлоса Томпсона, который прежде восхищался Хоххутом и проявлял заинтересованность в постановке этой пьесы на сцене, а по возможности и в ее экранизации, написать книгу, изобличающую претенциозные изыскания и нелепые теории Хоххута. Подводя итог исследованиям, Томпсон пришел к пониманию, насколько изменилось его отношение к Хоххуту. Сидя за столом и любуясь в окно на швейцарские Альпы, Томпсон говорит, что он был «…потрясен, придя к окончательному пониманию того, что мой вчерашний красавец, просвещенная «совесть нашего общества», тот, в кого я верил и кто дал мне осознать никчемность моих собственных писательских попыток, он, «здоровый» немецкий дух, представитель новой Германии, – умер. Этот мертвец, притворявшийся живым человеком, просил меня перед всей прессой и оговорить самого себя ради него» {577}.

В исследовании Томсона Хоххут показан «полупараноиком», излишне легковерным человеком. Описывая так называемые «печальные примеры методики Хоххута», Томпсон упомянул «запутанные хитросплетения его мышления» и добавил, что разум драматурга «двигался по опасно смазанным рельсам». Хоххут принимал скоропалительные решения об исправлении целых частей пьесы и даже об отказе от некоторых персонажей. Как правило, он брал за основу собственные предположения, основанные лишь на слухах, а зачастую даже и вовсе ни на чем не основанные {578}.

После обсуждения с английским актером Лоуренсом Оливье и некоторыми другими заинтересованными лицами возможности внесения изменений в пьесу «Солдаты» и отказа от ряда персонажей Хоххут с готовностью согласился с этим предложением. Жена Оливье, Джоан Плоурайт, присутствовавшая при данном разговоре, заметила: «Есть одна вещь, с которой все мы, я уверена, согласны. Мы еще никогда не видели автора, так мало ценящего написанные им тексты» {579}. Начнем с того, что Плоурайт не знала: этот текст мог написать другой человек.

Вначале Хоххут уверенно говорил о распоряжении Черчилля уничтожить Сикорского, поскольку тот занимал жесткую позицию по отношению к Советскому Союзу, которая подвергала опасности новый союз Черчилля со Сталиным. Когда в статье московского журнала «Нью таймс», служившего прикрытием для КГБ и выходившего на английском языке для западного читателя, выдвинули другое предположение, он немедленно переориентировался на советскую версию и согласился, что Черчилль дал указание об убийстве Сикорского, поскольку тот придерживался советской политики. При проработке вопроса о намерении британского правительства обвинить определенное лицо в авиакатастрофе Хоххут сделал и другое сальто. Он давал противоречивые ответы не только на вопросы о теориях и источниках информации, но даже на вопрос о том, почему он выбрал для жительства Швейцарию, а не Германию. Судя по всему, он боялся судебного преследования в Западной Германии, хотя всегда стремительно подавал в суд на тех, кто, по мнению Хоххута, дискредитировал его.

Исследовательская работа Хоххута, предшествовавшая написанию пьесы «Солдаты», была в лучшем случае небрежной, а его знание самого вопроса и того хуже. Юлиус Фирт, один из многочисленных свидетелей, у которых Карлос Томпсон брал интервью, сказал: «Мне трудно было понять, что Хоххуту на самом деле было нужно. Его пьеса о папе римском была достаточно тенденциозна, но эта пьеса, построенная на несуществующих свидетельствах, что якобы Великобритания стояла за убийством Сикорского, пошла еще дальше» {580}. Другой свидетель, польский князь Любомирский, говорил: «У Хоххута ничего нет, и он истолковывает все так, как ему нужно» {581}. Югославский диссидент Милован Джилас, на которого Хоххут пытался ссылаться, когда возникли вопросы о его объективности, отмечал: «Хоххут цитировал меня совершенно искаженно» {582}. Станислав Лепиновский, в свою очередь, заявил: «Газета «Санди таймс» цитировала господина Хоххута, а через него и меня. Однако то, что я сообщил ему, было представлено в ложном свете» {583}. Лепиновский также добавил: «После прочтения его пьесы я понял, что это – полная противоположность тому, что он говорил мне» {584}.

Один из очевидцев рассказывал: «Я начал задаваться вопросом, а не бредит ли Хоххут. Он помнит, как посещал меня в моем доме, чего никогда не случалось, и вспоминает разговоры между нами, которых тоже не было» {585}. Томпсон писал: «Становилось все труднее следовать за ходом мысли Рольфа о теории в рамках теории» {586}. В другой раз он писал: «Рольф начал уставать. Он стал уже забывать о собственном вымысле» {587}. Когда какой-нибудь очевидец выдвигал что-либо, противоречащее теории Хoххута, тот называл это дезинформацией британской разведки {588}. В других случаях он обвинял очевидцев в симуляции амнезии {589}. Еще один очевидец отмечал, что Хоххут просто отказывался рассматривать версию о том, что за гибелью генерала стоял Советский Союз {590}. Отвечая на обвинения соотечественников Сикорского, противоречащие его точке зрения, Хоххут говорил: «Все поляки в Лондоне лгут» {591}.

Когда на Хоххута оказывали давление, пытаясь выпытать у него информацию об источниках, он всегда уклонялся от ответа. Вместо того чтобы представить свидетелей или документы, Хоххут говорил, что поместил доказательства в банковское хранилище, но оно будет вскрыто только через пятьдесят лет. Он заявил: «Через пятьдесят лет моя пьеса будет неопровержима». Эти пятьдесят лет скоро истекут, но уже сегодня не осталось в живых никого из тех, кто бы с нетерпением ожидал новых будущих откровений Хоххута.

Любой человек, пристально следящий за предполагаемыми обоснованиями Хоххутом своих обвинений, неизбежно приходит к выводу, что правда его просто не интересует. Журнал «Тайм» писал о Хоххуте:

«Он выделяется среди чудаков, но заметно уступает мудрецам. Хоххут весьма похож на тех зацикленных импульсивных людей, которые настаивают, что Шекспира написал Бэкон» {592}.

Безусловно, он, скорее всего, изменял сюжет и не помнил фактов, поскольку это не Хоххут писал отдельные части пьесы. Более того, нет никаких очевидных причин предполагать, что при написании пьесы «Наместник» Хоххут руководствовался одними принципами, а при написании пьесы «Солдаты» или какого-нибудь иного произведения – другими.

в 1978 году Хоххут опубликовал роман «Любовь в Германии» – любовную историю польского военнопленного и немки во время Второй мировой войны. Впоследствии на основе этого романа поставили пьесу «Юристы», затем появился и фильм. Роман породил бурную дискуссию о нацистском прошлом Ганса Фильбингера, высокопоставленного члена западногерманской консервативной партии «Христианско-демократический союз» и действующего премьер-министра федеральной земли Баден-Вюртемберг.

Объект исследования Хоххута, Фильбингер, на протяжении всей жизни был католиком и ярым антикоммунистом. Он проводил предвыборную кампанию под лозунгом «Свобода вместо социализма». Во время Второй мировой войны Фильбингер был юристом, судьей военного трибунала в военно-морском флоте Германии. Хоххут утверждал, что Фильбингер нес ответственность за вынесение смертного приговора немецкому моряку Вальтеру Грогеру в британском лагере для военнопленных уже после окончания войны. Согласно Хоххуту, Фильбингер приговорил Грогера к смертной казни, а затем одолжил у англичан двенадцать винтовок для приведения приговора в исполнение. В этом отношении Хоххут был, очевидно, не прав.

В документах Федерального архива Германии имеются следующие факты, касающиеся Грогера. Немецкий моряк Вальтер Грогер служил в оккупированной нацистами Норвегии, в Осло, в декабре 1943 года попытался дезертировать с флота. Его немедленно схватили и, пока тянулось дело Грогера, этапировали из одной военной тюрьмы в другую. В начале 1944 года командование немецкого флота собиралось осудить его на восемь лет тюремного заключения, однако высшие офицеры флота, включая командующего, после рассмотрения дела Грогера потребовали смертной казни. Именно с этого момента Филбингер подключился к делу в качестве судьи военного трибунала флота, но лишь для оформления уже принятого решения. Война все еще продолжалась, а Грогера 6 марта 1945 года приговорили к смертной казни за дезертирство, причем приговор привели в исполнение спустя два часа {593}.

Скандал, разразившийся после обвинений Хоххута, вынудил Фильбингера уйти в отставку, однако споры по этому вопросу продолжались вплоть до конца жизни Фильбингера. Когда же в 2007 году он скончался, премьер-министр земли Баден-Вюртемрберг Гюнтер Эттингер заявил:

«Ганс Фильбингер на самом деле не принимал никакого судебного решения, которое могло бы привести к лишению кого-либо жизни. Если бы он и принимал подобные решения, в которых его можно было бы обвинить, то либо он не имел полномочий на их принятие, либо у него не было возможности принимать другие решения, в чем большинство людей его теперь обвиняют».

В ответ на это Хоххут назвал Фильбингера «садистским нацистом», лично приговорившим моряка Грогера к смертной казни уже после капитуляции Германии.

Две немецкие газеты обвинили Хоххута во лжи. В его ответе, опубликованном 13 апреля 2007 года в газете «Зюддойче цайтунг», Хоххут назвал такие утверждения «чистой выдумкой» и пожаловался на выхолащивание «трагедии с моряком Вальтером Грогером», которого Ганс Фильбингер «лично приказал расстрелять, несмотря на то, что тот в это время являлся военнопленным у англичан». Интернет-версию статьи Хоххута под заголовком «Лгун» удалила газета «Зюддойче цайтунг» через день после ее появления со следующим комментарием:

«Утверждение писателя Рольфа Хоххута, опубликованное в «Зюддойче цайтунг» 13 апреля 2007 года («Лгун») о том, что Фильбингер приговорил Грогера, который являлся на тот момент военнопленным английских войск, к смертной казни, не соответствует действительности. Известное утверждение Хоххута, сделанное им в 1978 году, что «даже в британском лагере для военнопленных [Фильбингер] преследовал немецкого моряка по нацистским законам», фактически основано на деле Петцольда…». Хоххут сразу стал недоступен для комментариев {594}.

Хоххут, похоже, «перепутал» дело Грогера с делом артиллериста Петцольда, но и того приговорили лишь к шести месяцам тюремного заключения, а не к смертной казни. Фильбингер стал всего лишь очередной жертвой воображения Хоххута.

После экранизации пьес «Наместник», «Солдаты» и «Любовь в Германии» Хоххут превратился в очень состоятельного человека. В швейцарском Базеле он и его первая жена, Марианн, купили знаменитый дом, принадлежавший немецкому философу XIX века Фридриху Ницше, и поселились в нем. Когда же Хоххут по рабочим обстоятельствам вынужденно переехал в Вену, то поселился в квартире на улице Бурггассе в доме, принадлежавшем когда-то Зигмунду Фрейду, в нескольких сотнях метров от имперского Бургтеатра {595}.

Хoххут жил в обстановке экстравагантной роскоши, но оставался нервным и, похоже, не избавился от «явных признаков паранойи». Его друг и исследователь Дэвид Ирвинг свидетельствовал:

«В начале июля 1966 года… он приехал в Англию с единственным визитом. Я написал о нем целую полосу для газеты «Ивнинг стандарт». Он остановился у нас в Паддингтоне. Так как мой отец… занимал гостевую комнату, … мы на несколько дней разместили Рольфа в нашей гостиной. Однажды, когда я как-то в два часа ночи спустился вниз за папкой, я застал Рольфа, который то скрючивался в кровати, то вытягивался в струнку. Он был напуган и кричал от страха на нежданного злоумышленника: «Что это? Кто вы? Что вы хотите?» Он патологически опасался за собственную безопасность» {596}.

Хоххут постоянно был обеспокоен тем, что он сам, Ирвинг и Томпсон, пока тот еще работал с Хоххутом, могли стать объектами покушения со стороны британской разведки посредством, как он выражался, «старой конторы». Он говорил: «Те, кто уничтожил Сикорского, все еще сидят в старой конторе. Я постоянно беспокоюсь об этом» {597}. И Томпсон подумал про себя: «Именно это с тобой и случается, если ты живешь таким образом. Сколько же лжи он уже выплеснул на меня?» {598}

* * *

Что мы на самом деле знаем о предполагаемом авторе пьесы «Наместник», кто породил целую бурю противоречивых оценок и внезапно оказался на вершине популярности и славы? Рольф Хоххут в целом характеризуется как писатель крайне левого толка, но его собственные высказывания об убеждениях часто бывают крайне противоречивыми.

Хоххут родился в день первоапрельской шутки в 1931 году в Эшвеге, маленьком городке в земле Гессен, который после Второй мировой войны окажется на западной стороне границы между Западной и Восточной Германиями. Его отец владел небольшой обувной фабрикой, протестантская семья относилась к среднему классу. Рольф состоял в нацистской детской организации «Юнгфольк»[63], но в ней состояли все дети, и это никоим образом не указывало на то, что семья во время войны придерживалась нацистских или антинацистских взглядов. Рольф в 1948 году закончил неполную среднюю школу и решил не продолжать учебу.

Как пишет Хоххут, он учился в профессиональном училище, где изучал печатное дело, но одновременно приложил существенные усилия и для самообразования. Со временем Хоххут стал неплохо разбираться в немецкой послевоенной литературе. Юношей он начал писать стихи и рассказы. с 1950 по 1955 год Хоххут работал в ряде западногерманских городов в различных компаниях, связанных с издательством книг, посещал курсы в местных университетах и продолжал писать стихи и рассказы.

Хоххут в целом с презрением относился к профессиональным писателям с аттестатом полной средней школы и выработал вкус к интересной, хорошо написанной литературе. в 1955 году он получил должность в очень крупном издательстве «Бертельсманн», работая рецензентом в отделе «Lesering», своего рода отдела «книга месяца». Хоххут принял участие в редакции и издании нескольких книг и сборников рассказов, в том числе сборника популярного тогда Вильгельма Буша. Хоххут утверждал, что в 1959 году количество продаж книги Буша в его редакции составило более миллиона экземпляров, поэтому владелец издательства дал ему внеочередной трехмесячный отпуск, в течение которого Хоххут смог заняться собственным творчеством и поехать с первой из четырех жен в Рим. Именно там, как он утверждает, Хоххут познакомился с таинственным, безымянным епископом, который предоставил информацию, вдохновившую его на написание спектакля «Наместник».

Хоххут отмечал, что в молодости его чрезвычайно огорчали рассказы о зверствах нацистов, и он не мог понять, почему так много хороших немцев не могли с этим ничего поделать. Тем не менее Хоххут долго сотрудничал с Дэвидом Ирвингом и делал все возможное для оправдания этого человека, категорически отрицавшего нацистский холокост.

Ирвинг вновь проявился в этом качестве в 2000 году, когда предъявил иск Деборе Липштадт из Университета Эмори и издательству «Пенгуин букс» после издания книги Липштадт «Отрицание холокоста». Ирвинг выступил с жалобой на то, что в книге его назвали «апологетом нацизма и поклонником Гитлера, прибегшим к искажению фактов и подтасовке документов, чтобы доказать, что холокоста не было». Ирвинг уверенно говорил о «скоординированной попытке опорочить его репутацию как историка».

Во время судебного процесса Ирвинг ссылался на переписку с Хоххутом, который вызвался предоставить Ирвингу моральную поддержку, как на свидетельство широты своих взглядов. Сторона защиты, в свою очередь, опиралась на «непреложную истину доказуемого вопроса». С юридической точки зрения это означало примерно следующее: «Да, мы так говорили, но такова истина».

Защита, в частности, пыталась доказать, что «Ирвинг дискредитирован как историк в связи с отрицанием им холокоста и постоянным искажением исторических фактов в рамках усилий представить Гитлера в благоприятном свете». Английский судья встал на сторону ответчиков:

«Я не могу принять утверждений Ирвинга о том, что его фальсификации истории – это всего лишь результат невинной ошибки, либо неверного истолкования, либо некомпетентности с его стороны… Как мне представляется, правильный и неизбежный вывод должен заключаться в следующем: значительная часть искажений исторических фактов была допущена сознательно, Ирвинг при этом руководствовался желанием представить события в свете, совпадающем с его собственными идеологическими представлениями, даже путем искажения исторических фактов и манипулирования ими».

Газета «Нью-Йорк таймс» заявила: «Этот вердикт не оставляет камня на камне от утверждений, что Ирвинг – нечто большее, чем доморощенный защитник Гитлера».

Имя Ирвинга снова появилось в новостях и в суде, когда в 2005 году его арестовали австрийские власти. Согласно сообщению «Би-би-си», Ирвинг приехал в Австрию, чтобы «выступить с лекцией перед группой праворадикальных студентов», и был арестован по обвинениям, основанным на тех высказываниях, которые он позволил себе в Австрии в 1989 году. Некоторые источники отмечали также, что Ирвинга задержали, когда он возвращался от Рольфа Хоххута.

Как только Ирвингу предъявили обвинения, Хоххут сразу же встал на его защиту. В интервью, данном одной из газет, он назвал Ирвинга «благородным человеком», «легендарным первопроходцем современной исторической науки» и «более серьезным исследователем, чем многие немецкие историки». Хоххут называл «идиотскими» характеристики Ирвинга как человека, отрицавшего холокост. В этой связи немецкие газеты и еврейские организации отнесли Хоххута к числу антисемитов. Фактически по этой же причине немецкое издательство «Дойче Ферлагсанштальт» отменило публикацию его автобиографии. Ирвинг, кстати, признал себя виновным и получил три года тюремного заключения.

Хоххуту не в первый раз приходилось выступать в защиту Ирвинга. Драматург очень высоко отзывался о нем в мемуарах. Когда критики спрашивали его, как можно хвалить личность, подобную Ирвингу, драматург отвечал: «Да просто потому, что я – Хоххут!»

Непросто точно определить, где именно Хоххут реально опирается на конкретные факты. Много лет он вел активную переписку с историком Голо Манном, изначально поддерживавшим политических деятелей левого направления и написавшим благоприятный отзыв на спектакль «Наместник». На склоне лет Манн стал придерживаться консервативных взглядов. 22 сентября 1978 года он направил Хоххуту весьма прозорливое письмо. По существу, это было прощальное письмо, а разрыв в отношениях между ними вызвала защита Хоххутом своего исследователя-антисемита Дэвида Ирвинга. Манн писал, что он не имел четкого представления о политических взглядах Хоххута, однако заметил в нем определенную симпатию к коммунизму:

«Я никогда не считал Вас коммунистом, по крайней мере в общепринятом значении этого слова. Однако в течение уже долгого времени я размышляю о том, что лейтмотив Ваших драм и пьес всегда имеет одну и ту же направленность, которую, во всяком случае, никак нельзя считать нежелательной для коммунистов» {599}.

Maнн был весьма проницателен.