Моя Голгофа
Моя Голгофа
– Вы не стали хорошей балериной, но стали известной киноактрисой. И при этом не учились во ВГИКе, в Театральном институте и даже на курсах актерского мастерства. Как же так получилось?
– Вообще-то я ходила в студию при театре имени Горького. Правда, не закончила ее. И было это значительно позже, чем начались мои первые опыты в кино…
Скорей всего, в том повинна была моя молодость, довольно яркая внешность, но однажды неожиданно для себя я, балерина Музкомедии, получила предложение принять участие в фильме «Пирогов». Это был крошечный эпизод, связанный с верховой ездой. Помню, как с одной актрисой ездила в Кавголово, где была конно-спортивная база, и как после первой же тренировки (20 километров туда и 20 обратно) не могла самостоятельно слезть с лошади. Три дня ни встать ни сесть.
Наверное, эпизодом этим и ограничилось бы мое участие в фильме, если бы его режиссер Григорий Михайлович Козинцев не искал в тот момент актрису на роль Даши Севастопольской. Вероятно, мой возраст, отсутствие какого-либо актерского штампа, абсолютный наив и натолкнули Григория Михайловича на мысль попробовать меня на роль Даши. Репетировать со мной он поручил своим ученикам – Ростоцкому, Катаняну, Дорману, Рязанову. Пробы прошли благополучно – меня утвердили.
Даша Севастопольская была не только моей первой ролью, но и моим первым знакомством с самой атмосферой создания фильмов. Я часами наблюдала работу всемирно известного режиссера, познакомилась с блистательным оператором Андреем Москвиным, знаменитым художником Натаном Альтманом, присутствовала на записи музыки к фильму Дмитрием Шостаковичем, видела, как создают свои образы Скоробогатов, Черкасов, Честноков, Дикий, Лебзак…
Мне не пришлось быть на премьере фильма: к тому времени я «отбыла по месту службы» своего мужа. Смотрела «Пирогова» позже. А когда у меня родилась дочь и я приехала к маме в Ленинград, то позвонила Григорию Михайловичу, поздравила его с успехом. А он поздравил меня с рождением ребенка и предложил детскую коляску: дескать, его сын уже вырос. На Петроградскую я добралась с дочкой на руках поздно вечером. Козинцев вынес коляску, куда мы и положили Наташеньку. Назад на Таврическую возвращалась в темноте. Потом многократно при встречах Григорий Михайлович с улыбкой говорил: «Таня, а помните таинственную историю, когда вы ночью увезли от меня коляску с ребенком»…
Он очень по-доброму относился ко мне. Как, впрочем, и еще один знаменитый человек, с которым мне выпало счастье быть знакомой. Я имею ввиду великого шансонье Александра Николаевича Вертинского.
Первый раз я увидела его на концерте в театре Эстрады, где тогда работала. То, как он пел, как его принимал зал, просто потрясло меня…
Спустя какое-то время я пошла на его концерт – теперь уже в Капелле – вместе с маминой подругой Верой Николаевной. Она слыла давней поклонницей Вертинского, они были даже знакомы. В антракте Вера Николаевна предложила мне заглянуть к нему за кулисы.
На мне тогда было синенькое платье с большим белым воротником, которое мне очень шло… Вера Николаевна представила меня. А он: «И чем же вы, голубушка, занимаетесь?» Я сказала, что снимаюсь в кино, вот снялась в «Пирогове»… «Да-да, – говорит, – с такой внешностью, конечно, вам надо сниматься».
Кажется, я понравилась ему. После концерта Вертинский продолжил разговор с нами, стал расспрашивать, где я училась, что читаю, кто мои родители… Он прекрасно умел слушать.
И как-то так случилось, что с той поры всякий раз, когда Вертинский приезжал в Ленинград, я ходила на концерты как его добрая знакомая. Он всегда был очень вежлив, мил. И однажды пригласил меня в ресторан.
– Вы на сегодня остались одной из немногих, кто ужинал с самим Вертинским…
– Да-да… Ужас какой-то! Сколько же мне лет?.. Тогда, помню, впервые попробовала жюльен. Ну, откуда я знала, что это такое. Пришла домой и говорю: «Мама, я ела жюльен. Представляешь, я ела жюльен».
Я продолжала сниматься в кино. Но роли мои были небольшие и не очень запоминались. И вот неожиданно в очередной приезд в Ленинград Александр Николаевич сказал мне: «Голубчик мой, сейчас на студии Горького, где я снимался, готовится фильм «Княжна Мери». Вот ваша работа, ваша роль – Вера. Принесите фотографию, я передам ее на картину». И сдержал слово, передал фотографию режиссеру Анненскому. Так, с легкой руки Вертинского началась моя настоящая кинематографическая карьера.
Поначалу меня решили попробовать на роль Мери. Загримировали, сделали из шатенки жгучую брюнетку. Но, как и следовало ожидать, вариант не прошел. Хоть я и смотрелась намного младше своих лет, но для роли Мери, если следовать Лермонтову, нужна была все-таки совсем девочка…
Я отправилась в Ленинград, где вскоре получила телеграмму, в которой говорилось, что, если я соглашусь перекрасить волосы и стать яркой блондинкой, меня будут пробовать на роль Веры. Я согласилась… Но в ярких блондинок перекрасились и другие претендентки, и худсовет, увы, выбрал не меня… Я опять уехала в Ленинград, ужасно обидевшись на весь кинематограф.
И снова – телеграмма: «Оставайтесь блондинкой. Созван второй худсовет. Теперь прошла Ваша кандидатура»…
После «Княжны Мери» я снималась у Марка Донского в фильме «Мать», у Рыбакова в первом советском детективе «Дело № 306», и, наконец, наступил мой звездный час: режиссер Леонид Луков пригласил меня на одну из главных ролей в фильме «Разные судьбы».
Фильм имел оглушительный успех. Он прожил на экране большую, долгую и очень счастливую жизнь… Это был мой взлет, моя удача, мой творческий рай и вместе с тем… моя Голгофа.
По утверждениям критиков, я удивительным образом (даже более чем талантливо) воплотилась в отрицательный персонаж: прекрасную, обольстительную, но злую и коварную свою тезку Таню. Я сделала, наверное, больше, чем требовала роль… Я заигралась в желании придать неподдельное очарование этой вамп-дамочке.
– Но такие дамочки очень часто нравятся мужчинам…
– Да! И ломают их судьбы. Правда, в моем случае экранная Таня навредила будущему реальной актрисы Татьяны Пилецкой… После этого фильма мне приклеили ярлык: «Она злая». И многие роли, которые я готова была сыграть, прошли мимо. Я ничего не могла поделать. Какие бы прекрасные пробы ни были, на фильм меня не утверждали! Предложения стали поступать все реже и реже…
Какой парадокс: с одной стороны – успех, популярность, фотографии в каждом киоске, поездки в капстраны, а с другой – сниматься я стала редко, словно исчерпав ролью Тани свои актерские возможности.
Я ушла из кинематографа, проработав там 15 лет и снявшись в 35 фильмах. Ушла, чтобы стать актрисой театра. Уже 30 лет я работаю в театре имени Ленинского Комсомола (теперь это «Балтийский дом»), и на его сцене стала народной артисткой России.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.