Попс-политэкономия, государство и общество

Попс-политэкономия, государство и общество

Во всем многообразии этих утверждений нет государства – и не должно быть, поскольку его роль согласно этим представлениям в собственно экономических и политических (да, именно так) процессах должна быть в пределе сведена к нулю. Главную роль играет общество. То есть потенциально все люди, а актуально – успешные. Фактически справедливо само по себе (у протестантских основоположников капитализма вообще предопределено избранностью каждого успешного), если формальные права есть у всех.

Успешность государств в этой логике прямо вытекает из успешности обществ, а та, в свою очередь, – из успешности людей. Раньше пошел правильным путем – получил справедливое преимущество. Чем позже встанешь на правильный путь – тем больше потеряешь. Без обид.

Нобелевский лауреат 1993 года по экономике Дуглас Норт вместе с Уоллисом и Вайнгастом поведал миру «научную» истину, что наиболее богаты те народы и страны, государства которых наиболее открыты для участия в них общества и даже составляют особый немногочисленный тип государств т. н. «открытого доступа», где доступ к любым организациям, составляющим базу государства, не зависит от личных отношений и знакомства конкретных людей. Не то что у нас, бедных «естественных» государств, где, конечно, все от этих самых личных отношений и знакомств как раз зависит. А в США, конечно, нет. («Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества». Издательство Института Гайдара, М., 2011)

Трудно удержаться и не процитировать развернуто характеристику, данную Марксом всей этой многообразной «политэкономии» – от популярных пропагандистских лозунгов до глубокомысленной «научной» базы:

«Замечу раз и навсегда, что под классической политической экономией я понимаю всю политическую экономию, начиная с В. Петти, которая исследует внутренние зависимости буржуазных отношений производства. В противоположность ей вульгарная экономия толчется лишь в области внешних кажущихся зависимостей, все снова и снова пережевывает материал, давно уже переработанный научной политической экономией, с целью дать приемлемое для буржуазии толкование, так сказать, наиболее грубых явлений экономической жизни и приспособить их к домашнему обиходу буржуа. В остальном она ограничивается тем, что педантски систематизирует затасканные и самодовольные представления буржуазных деятелей производства об их собственном мире как лучшем из миров и объявляет эти представления вечными истинами» («Капитал», т. I, гл. 1-я «Товар», сноска 32-я, ГИПЛ, М., 1953).

Что ж, мы забыли Маркса из-за того, что исторически длительное время – четыре поколения – жили вне того буржуазного общества, анатомию которого он разъяснил. Теперь, когда оно возвращается (и мы предпринимаем чисто русские усилия, ломая и доламывая весь порядок своей жизни, считая, что возвращаем это общество недостаточно быстро), – возвращается и старик Маркс.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.