Работа по дому

Работа по дому

Большинство повседневных занятий нашли отражение в фольклоре. Возможно, таким образом женщины пытались хоть как-то отвлечься от рутины.

Работа по дому в XIX столетии была невыносимо тяжелой. Вот как в середине века описывала свой рабочий день Ханна Каллвик, лондонская служанка, известная своими мемуарами: «Открыла ставни и зажгла огонь на кухне. Вытряхнула золу со своих вещей в мусорную яму, туда же выбросила всю золу. Подмела и вытерла пыль во всех комнатах и в зале. Разожгла огонь и отнесла хозяевам завтрак. Почистила две пары ботинок. Заправила постели и вынесла ночные горшки. Убрала со стола после завтрака. Помыла посуду, столовое серебро и ножи. Отнесла обед. Снова прибралась. Привела в порядок кухню, распаковала корзину с покупками. Двух цыплят отнесла кухарке миссис Брюэрс, передала хозяйке ее ответ. Испекла пирог и выпотрошила двух уток, потом зажарила их. Стоя на коленях, вымыла крыльцо. Натерла графитом скребок перед ступенями, затем вычистила тротуар на улице. Вымыла посуду. Прибралась в кладовке и дочиста выскребла столы. Вымыла тротуар возле дома и протерла подоконники. В девять забрала на кухне чай для мистера и миссис Уорвик. Я была в грязной одежде, так что чай наверх отнесла Энн. Вымыла сортир, коридор и пол в судомойне. Вымыла собаку, потом вычистила раковины. Принесла ужин, который Энн отнесла наверх — я была слишком грязной и усталой, чтобы идти туда самой. Вымылась в ванне и пошла спать».

Первые стиральные машины, которые начали пользоваться популярностью только в 1880-х годах, рвали ткань и оставляли на ней ржавые отметины. Так что даже в конце XIX века женщинам приходилось стирать, используя бабушкины методы. Стирка начиналась в понедельник и могла растянуться на несколько дней. Для начала требовалось раздобыть воду. Если вы жили в сельской местности, где нет водопровода, за ней пришлось бы идти к колодцу. Некоторые крестьянки предпочитали стирать прямо на реке, если она протекала поблизости и если позволяла погода. Горожанки набирали воду из насоса, а служанки в богатых домах пользовались водопроводной водой. Согласно фольклору, стирка была не только изматывающим трудом, но и опасным. Как бы беду не накликать! Ведь если обрызгаться во время стирки, муж будет пьяницей. А если постирать новую одежду, когда на небе висит молодой месяц, она износится слишком быстро. Воду для стирки приходилось кипятить, но если от чана с кипятком валил сильный пар, значит, в гости пожалует незнакомец.

Итак, воду мы принесли и даже подогрели, дальше нам понадобятся надежные моющие средства. Мыло в начале XIX века изготовляли в домашних условиях из воды, золы и жира, пока в середине столетия его не начали выпускать промышленными методами. Массовое производство мыла пришлось как нельзя кстати, но оставалась проблема трудноотстирывающихся пятен. Хорошая английская домохозяйка знала множество способов, как справиться с самыми стойкими загрязнениями. Для выведения жирных пятен брали мел, для пятен от травы — спирт, для кровавых пятен — керосин. В качестве отбеливателя долгое время использовали человеческую мочу или свиной навоз, но самым лучшим отбеливателем считался лимонный сок. Одежду стирали в большом ведре или лохани, используя валек или мешалку для белья. Покончив со стиркой, женщины развешивали белье на веревке на улице или, в зимнее время, на чердаке.

Многоквартирный городской дом

Зажигание огня и чистка каминов тоже были нелегким делом. До того как спички подешевели и вошли в широкое употребление во второй половине XIX века, англичане пользовались огнивом, состоявшим из кресала (куска металла), кремня и трута, т. е. волокнистого материала вроде льна или мха. Хранилось огниво в коробочке, которую обычно клали у кровати. Представьте только, что, услышав посреди ночи подозрительный звук, нужно в кромешной тьме нащупать все эти предметы и зажечь свечу. Уж не эта ли трудоемкая задача приводила к ночным страхам и байкам о привидениях? Перед тем как зажечь камин, из него выметали золу, собирали тлеющие угольки, которые можно было снова использовать, и начищали каминную решетку графитом. На все это уходило до получаса, а ведь в богатых домах камин имелся в каждой комнате!

Поскольку камин занимал центральное место в любом доме, стоит ли удивляться, что с ним связано столько суеверий? В отдаленных валлийских деревушках сохранялся обычай нашептывать свои беды огню, чтобы они сгорели в пламени. Если огонь шипел, валлийцы ожидали ссору, а если горел медленно, то проверяли трубу — не забрался ли туда дьявол? Разводя огонь поутру, английские служанки сначала клали кочергу поперек камина, так, чтобы ее конец покоился на каминной решетке. После этого нехитрого ритуала, огонь должен был лучше гореть. Далеко не каждый имел право помешивать кочергой угли в чужом камине. В Уэльсе это позволялось лишь близким знакомым — тем, кого знаешь не менее семи лет, или, на худой конец, тем, с кем хозяева выпивали уже три раза. Хотя поверье было распространенным, всегда находились исключения. Жители Вустершира, к примеру, только радовались, если гость начинал шуровать в камине — это приносило удачу.

Девушки присматривались к уголькам, которые время от времени вылетали через решетку на пол. По их форме предсказывали будущее. Круглый уголек напоминал кошелек и предвещал богатство, а продолговатый походил на гроб и уж точно ничего хорошего не сулил. Если уголек вылетал тихо, это было зловещим знаком, не иначе как к похоронам. Если весело потрескивал, то к деньгам. Предсказание относилось в первую очередь к тому человеку, возле которого он падал. Найти уголек на дороге было доброй приметой. Его подбирали и бросали через плечо, предварительно поплевав на него.

Популярнейшее суеверие было связано с хлопьями сажи, приставшими к каминной решетке. Пленочка сажи предвещала приход гостя. Это суеверие воспел английский поэт Сэмюель Кольридж в стихотворении «Полуночный мороз»:

Как часто в школе, веря всей душой

В предвестия, смотрел я на решетку,

Где тихо реял этот «гость»! И часто,

С открытыми глазами, я мечтал

О милой родине, о старой церкви,

Чей благовест, отрада бедняка,

Звучал с утра до ночи в теплый праздник

Так сладостно, что диким наслажденьем

Я был охвачен и внимал ему,

Как явственным речам о том, что будет!

(Пер. М. Лозинского)

Наиболее въедливые наблюдатели сортировали «гостей» по размеру: пленочка покрупнее предсказывала появление мужчины, среднего размера — женщины, совсем крошечная — ребенка. Два «гостя», прилипшие к решетке, приравнивались к замужней паре. Хлопья сажи трепетали из-за горячего воздуха, но рано или поздно улетали. Даже их исчезновению придавалось значение: если «гости» попадут в пламя, вскоре вас навестит друг, если улетят в трубу, друг все равно придет, только вы с ним разминетесь. Если две пленочки улетали одновременно, в семье ожидалась свадьба, поэтому девушки махали фартуками, помогая хлопьям улететь поскорее.

Коммерческое применение газа для освещения началось в 1792 году, когда Уильям Мердок впервые использовал природный газ в своем доме в Корнуолле. К концу 1840-х газовое освещение достигло деревень. Тем не менее даже во второй половине XIX века оно было не во всех домах. Многие все так же полагались на свечи. Самые дешевые свечи изготавливали из сала, а поскольку на них шли самые низкокачественные сорта жира, они ужасно коптили и воняли. Нагар со свечей снимали особыми щипцами: чтобы кончики фитиля не упали в расплавленный жир, на щипцах находилась коробочка, куда они и попадали. В 1820 году изобрели плетеный фитиль, полностью сгорающий в пламени, так что не нужно было постоянно снимать нагар. Это открытие совпало с изобретением свечей из стеарина. Твердые и белые, они горели ярко и не дымили. Помимо сала и стеарина материалами для изготовления свечей служили пчелиный воск, парафин и спермацетовый жир. Восковые свечи, которые меньше коптили и пахли приятнее, использовали во время торжественных церковных служб или же при королевском дворе.

Свечи были неотъемлемой частью гаданий, но и сами по себе становились объектами суеверий. Зажженная свеча в пустой комнате предвещает похороны, не говоря уже о том, что это неэкономно. Если пламя горит синим, поблизости бродят призраки. Яркая вспышка над огоньком свечи означала приход письма. Когда струйка воска стекала по оплывшей свече и закручивалась вокруг нее, мнительные люди приходили в ужас. Такая струйка называлась «ручка от гроба» или «саван». Линкольнширцы верили, что если зажечь свечу от огня камина, кончишь дни в работном доме, а если свеча потухнет сама, в море погибнет матрос. До начала XVIII века свечам находили еще одно применение. Распространены были аукционы, во время которых при помощи свечи отмеряли время для ставок. Когда свеча догорала до обозначенной точки, ставки прекращались.

Домашняя прислуга

С кроватями тоже приходилось повозиться. Поскольку матрасы были перьевыми, а не пружинными, их требовалось часто перетряхивать. Служанки опасались переворачивать матрасы по пятницам и воскресеньям. Это действие сулило различные несчастья, начиная с дурных снов до болезней и смерти. А про ворчунов говорили, что они встали с левой ноги или с левой стороны кровати.

В Кардиффе (Уэльс) рассказывали про молодую семью, которая за бесценок приобрела массивную кровать времен Иакова Первого. Покупку поставили в гостевую спальню, но из-за ремонта туда перебралась жена с четырехмесячным ребенком. В первую же ночь малыш начал метаться по кровати и громко плакать. То же самое продолжилось на следующую ночь. Испуганная мать вызвала доктора, но его советы не помогли. На четвертую ночь ребенок скончался на руках у матери. Женщина разглядела на маленькой шейке отметину, из которой сочилась кровь. Доктор пришел к выводу, что кто-то высосал из ребенка кровь, но так и не смог установить, откуда взялась загадочная царапина. Прошли годы, и женщина родила еще одного ребенка. В супружеской спальне для мужа временно не нашлось места, так что он перебрался в гостевую комнату. Когда он улегся на старинную кровать, то почувствовал, как чья-то невидимая рука сдавила ему горло. Вскочив, мужчина подбежал к зеркалу и увидел красноватый отпечаток, как будто кто-то присосался губами к его шее. Из проколотой кожи текла кровь. Знатоки фольклора сообщили бедняге, что ему досталась «вампирическая кровать». Избавиться от вредного предмета мебели он так и не решился, но и спать на ней больше не стал. Эта история приведена в сборнике валлийского фольклора Мари Тревельян. Нельзя исключать, что собирательница пошла на поводу у публики, раззадоренной Брэмом Стокером, и связала валлийские суеверия с популярной вампирской тематикой.

Метла была опасным предметом обихода. Если девушка перешагнет через лежащую метлу, то забеременеет до свадьбы. Метла, купленная в мае, выметала из дома все счастье. Особое внимание метлам уделяли йоркширцы. Прежде чем выметать сор новой метлой, следовало сначала замести что-нибудь в дом. Заметание сора внутрь символизировало прибыль. Совершив это обрядовое действие, можно было подметать как обычно. Опасно ворчать на метлу, даже если она оставляла за собой шлейф пыли. Ведь нельзя быть в точности уверенным, что этой самой метлой не пользовалась ведьма. А уж она точно обидится, если ее транспортное средство начнут ругать почем зря.

Оригинальное применение метле нашла жительница острова Танет у восточного побережья Кента. Узнав, что племянник взял в жены девицу, которую она не одобряла, тетушка прокляла его с порога церкви, подмела дом новой метлой и повесила ее на двери, тем самым давая знать, что не желает иметь с новобрачными ничего общего.

Херефордширские служанки верили, что если во время работы у метлы отвалится ручка, значит, хозяева не заплатят жалованье. Вполне логично — кому нужна служанка, которая ломает инвентарь? Самим хозяевам, если верить фольклору, тоже стоило испытать служанок при помощи метлы. Некое семейство фермеров захотело нанять прислугу. Перед знакомством с каждой кандидаткой на пороге клали метлу. Первая девица оттолкнула метлу ногой, и ее забраковали: раз не хочет гнуть спину, на ферме ей нечего делать. Вторая девица перепрыгнула через метлу, но и ей отказали от места: значит, точно так же будет перескакивать через работу. Только третья девушка подняла метлу и аккуратно поставила в угол. Наняли именно ее.

Судя по сказкам, с работой по дому людям помогали брауни — особая разновидность фейри, напоминающая русских домовых.

Брауни описывали как человечков ростом не выше метра, лохматых и с бурыми лицами. После того как все домочадцы отходили ко сну, брауни начинали хлопотать по хозяйству. В обмен на их услуги хозяева оставляли им молоко и какое-нибудь угощение. Обделить домовых едой было чревато неприятностями. В сказке, распространенной по всей Англии, одна старушка оставляла брауни миску сливок и буханку белого хлеба. В коттедже сменились жильцы, а новая хозяйка оказалась скуповатой — угостила фейри всего лишь черным хлебом да селедкой. Тогда разгневанные домовые ухватили ее за ноги и потащили вниз по лестнице, приговаривая:

Ржаная горбушка и связка селедки —

А как тебе нравится вкус нашей плетки?

Разозленный брауни мог запросто превратиться в боггарта и уже не помогать хозяевам, а издеваться над ними, швыряя вещи, опрокидывая горшки и пугая маленьких детей. Порой брауни превращались в злобных духов, чтобы выразить протест. Шотландская домовиха по кличе Мэгги Молох так усердно трудилась на ферме, что прижимистый хозяин прогнал работников-людей и оставил только ее. Пожалев коллег, Мэгги устроила забастовку. Она донимала хозяина своими выходками до тех пор, пока он не позвал обратно всех работников!

Брауни. Иллюстрация Доррис Уильямсон

Данный текст является ознакомительным фрагментом.