Тульский детектив. История одного взломщика[13]

Тульский детектив. История одного взломщика[13]

Заканчивая раздел, посвящённый людям, чья хитрость и умение позволяли им совершать преступления, значительно отличающиеся по своему исполнению и мотивации от грабежей и разбоев, на которые шли налётчики, хочется снова вернуться к почётному, хотя и редкому в воровском мире ремеслу взлома сейфов. Квалификация медвежатника может быть различной и в немалой степени влиять на стиль исполнения. Но если со взломщиками средних способностей всё понятно на примере того же Жоржика Черненького, то что представляет собой специалист высокого класса?

Один из таких профессионалов действовал в Тульской и нескольких смежных областях с 1976 по 1984 год. Будучи представителем местных автохтонов, а вовсе не гастролирующим маэстро, этот народный умелец задал советским правоохранителям задачку, на решение которой ушло почти десятилетие. За первые 2 года деятельности он умудрился в одиночку обчистить два десятка сейфов, щёлкая ригельные[14] механизмы, как орешки, с помощью сварки. Отметившись в совхозных кассах Курской, Рязанской и Тамбовской областей, вор украл ценностей на несколько десятков тысяч рублей. Он работал, не оставляя совершенно никаких следов. Уровень подготовки и исполнения, продемонстрированный взломщиком, долгое время заставлял местных сыщиков считать, будто в регионе действует целая банда профессионалов. Милиционером, прежде никогда не сталкивавшимся с подобной квалификацией, было невдомёк, что преступник, действуя в одиночку, может точно рассчитать маршруты движения патрульных и сторожей, обезопасить сигнализацию и полностью отрезать объект от электричества. Уровень его технических познаний, касающийся взлома замков, отключения любых сигнализирующих устройств и прочего, также вызывал уважение. Оперативники терялись в догадках.

Когда у милиции не осталось иных средств поимки неуловимой банды, кроме как расставить своих сотрудников на постоянные дежурства во всех совхозах, рассчитывая на удачу, серия взломов резко прекратилась. «Уехали?» — выждав два месяца, осторожно предположили тульские сыщики. Постепенно драконовские меры безопасности стали сходить на нет. Взломов не происходило. В милиции вздохнули — то ли от облегчения, то ли от разочарования — и, отложив папку, содержащую протоколы с мест краж, в дальний угол, принялись за рутину. Мелкие кражи, хулиганства и очень редкие насилие или убийство. Волна преступности, знакомая по 1990-м годам, только-только входила в силу, усыпляя бдительность простых граждан мнимым спокойствием 1970-х годов.

Прошёл целый год, прежде чем выехавшие на очередное место взлома (уже второе за последний месяц) оперативники смогли констатировать, что стиль взломов весьма напоминает работу неизвестных мастеров. Только теперь почему-то вкусы взломщиков изменились, и под прицелом оказались кассы магазинов аппаратуры, меховой одежды и прочих предметов роскоши.

Деньги, видео- и аудиотехника на прилавках, модные фасоны одежды и коллекционные пластинки, дорогие портсигары и красивые зажигалки — вор обладал непритязательной скромностью настоящего труженика фомки и горелки, забирая все приглянувшееся без каких-нибудь предпочтений. Он обладал недюжинно развитым дедуктивным мышлением, очень тщательно готовясь к очередному делу. Что особенно печально — ошибок он не делал вовсе. С одной стороны, действуя на широком поле, сразу в нескольких областях, он лишал оперативников возможности проверить версию с заезжими гастролёрами. (Поди, проверь в четырёх областях миграцию местного криминалитета!) С другой стороны, в подшефном регионе сыщикам таких умельцев также никогда не встречалось, а местные воры в беседах с оперативниками ничего дельного сказать не могли. Без особых надежд тульчане проверяли обители ночной жизни — дорогие рестораны. Может быть, кто-то проколется, устроив гуляние стоимостью полугодового заработка молодого специалиста? Нет. Стиль взломщика — неторопливый, словно кольца питона, но уверенный, рассчитанный по времени до секунды, — говорил ясно: что-что, а необдуманные поступки человек с таким мышлением совершать не станет. Ничего не могли сказать и скупщики краденого, к которым зачастили работники МВД: «Нет, не было, никто подобный не заходил. Да-да, конечно сообщим…».

Впрочем, считать положение милиции совершенно безнадёжным было бы несправедливо. К февралю 1981 года сыщики уже составили примерную карту преступлений и обратили внимание на то, что из всего региона взломщики не отметились только в нескольких точках, среди которых была сама Тула и расположенный в области у железнодорожной паутины союзного значения город Узловая.

Впрочем, считать положение милиции совершенно безнадежным было бы несправедливо.

Возможно, преступник имел к одному из отмеченных населённых пунктов непосредственное отношение. Однако оперативники, откомандированные в закопчённый угольной пылью и похожий на огромное депо городок, не сумели отыскать ничего подозрительного. Городок как городок. В меру депрессивный из-за расположенной вокруг тяжёлой промышленности, в меру пьющий и в меру стареющий из-за устремившейся в столицу молодёжи. Ну откуда здесь взяться криминальному гению? Так, несколько проходимцев, пьющих у подъездов портвейн и бренчащих на гитарах лагерные песни, подслушанные у старшего поколения.

Наступило 8 марта 1982 года. Какая разная по своему значению для мира дата! В этот день родились десятки значимых для спорта и искусства личностей — от шведского хоккеиста Эрика Эрсберга до отечественной актрисы Елены Биккуловой; во Франции был признан Международный женский день. Для Тульского уголовного розыска это дата имела своё значение. 9 марта 1982 года в городе Скопин Рязанской области, знаменитым в основном тем, что новые формы коллективного управления сельским хозяйством (совхозы) впервые создавались коммунистическим гением именно здесь, произошло ограбление универмага. Вернувшиеся после празднования продавщицы с ужасом обнаружили, что зал универмага выглядит так, словно по нему всю ночь ходила, прицениваясь, Мамаева орда. Сиротливо зияли пустыми ящиками взломанные кассовые аппараты. На полу валялись серо-коричневые груды зимних пальто с заботливо отрезанными меховыми воротниками.

Вернувшиеся после празднования продавщицы с ужасом обнаружили, что зал универмага выглядит так, словно по нему всю ночь ходила Мамаева орда.

Сыщики, ни мгновения не сомневавшиеся в том, чьих это рук дело, мрачно изучали остатки позднего ужина вора. Он, похоже, обнаглел настолько, что после трапезы ещё всю ночь неторопливо гулял по универмагу не опасаясь милиционеров. Это не выглядело специально устроенной насмешкой. Потому-то данный жест оскорбил милицию ещё сильнее — их, значит, уже ни во что не ставят!

Озлобленные такой выходкой оперативники перерыли универмаг вверх дном, пытаясь найти хоть малейшую зацепку, хоть что-нибудь, чтобы выйти на взломщиков. И нашли. Среди сорванных с вешалок пальто валялось одно, ношенное. Кто-то заменил его, польстившись на более модный фасон. Оказывается, преступник всё-таки был один! В подкладке кармана обнаружилось то, что моментально прибавило сыщикам энтузиазма. Хитрый, тонко просчитывающий все ходы медвежатник по банальной рассеянности забыл выбросить обрывки двух важнейших документов! Справка о вызове специалиста для ремонта радиоточки в Узловую и клочок какого-то документа, на котором сохранилось самое важное: печать. Печать Лебядинского района, граничащего с Узловой.

Значит, всё-таки Узловая? Часть сотрудников отправилась по указанному в справке адресу, другая часть начала проверять расписание автобусов и поездов. Согласно графику движения, сообщение на железной дороге между Узловой и Скопиным осуществлялось два раза в день — утром и вечером. Это позволило оперативникам предположить, что преступник, приехав вечером, просидел ночь в универмаге, чтобы не маячить по улицам чужого города и не вызывать подозрения возможных свидетелей. И хотя первая ниточка с адресом в Узловой оборвалась — по нему жили совершенно непричастные к взломам старики, — УГРО взял след.

Какое движение между двумя периферийными городками может быть 7–8 марта? Сколько народу купят билеты на поезд? Так ли много? А как много людей купят билет на два поезда — вечерний и утренний? Кто вообще катается с такой частотой в праздники?

Изучив списки железнодорожной кассы, милиционеры выделили всего троих подозреваемых. Началась глубокая проверка личностей путешественников. Кто-то из них с большой вероятностью был преступником. Но торопиться не следовало: за прошедшие 8 лет местные оперативники поняли, что их противник необычайно умён и ждать от него можно чего угодно. Возможно, ошибившись с кандидатурой, они упустят настоящего взломщика, и тот затаится ещё на несколько месяцев или даже лет. Кто тогда будет отвечать за 32 взлома с проникновением и кражу в особо крупных размерах? Только выяснив, что один из подозреваемых — связист-железнодорожник Вячеслав Съедин, отличный технарь с судимостью в прошлом, женатый на уроженке Лебедяни, сотрудники розыска начали действовать.

Тульский мастер взлома Вячеслав Съедин (снимок 1970-х годов).

Вячеслава задержали прямо в командировке и доставили в участок. Он выглядел спокойным, твёрдо настаивая, что «завязал» ещё 10 лет назад. Однако коллекция ворованных вещей, обнаруженная в его доме, и наличие дорогих аксессуаров, происхождение которых Вячеслав объяснить не смог, заставили медвежатника сдаться. Впрочем, не только это. Дело в том, что талантливый вор удивительно сильно боялся боли. Разумеется, бить бы его не стали, но проводивший дознание следователь оказался неплохим психологом и сумел сыграть на этом страхе Съедина, вырвав у него признание. Рассказ взломщика поразил слушателей.

Да, он действительно был невероятно талантлив! С какой педантичностью медвежатник собирал информацию о каждом своём объекте: наблюдал, следил, изучал милицейские маршруты, фотографировал расположение и репетировал свои действия! Как много знал он о работе органов — не по опыту, а из книг по криминалистике и праву. Он не пренебрегал даже философией, чтобы развивать логическое мышление и способность делать точные выводы. Редкий студент соответствующего факультета прилагает такое усердие, с которым штудировал трактаты тульский мастер. Вероятно, займись Вячеслав на заре юности карьерой сыщика, в Туле родилась бы живая легенда Уголовного розыска, сродни тому же Ивану Бодунову.

Но всё же Съедин был вором. И в 1984 году суд приговорил его к 15 годам лишения свободы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.