Здесь вижу — здесь не вижу…

Здесь вижу — здесь не вижу…

До исследования этого вопроса я полагал, что звездная слепота изначально была сфабрикованной ЦРУ байкой, чтобы запутать русских. Теперь не знаю, что и думать. Приведу комментарии самих астронавтов, сделанные ими во время разных миссий программы «Аполлон», чтобы вы могли прийти к собственным заключениям.

Из множества прочитанных мною книг только две раскрывали тему звезд шире, чем набившие оскомину «тусклые и размытые»: это «Несущие огонь» астронавта Майкла Коллинза и «Для всего человечества» очень компетентного исследователя Гарри Хёрта. Я хотел было посетить архивы NASA в Хьюстоне, но потом подумал, что если NASA и пустит не в меру любопытного посетителя в свои хранилища, то обратно он может не выйти. Когда речь заходит о критике, наше правительство не только не гнушается самыми жесткими мерами безопасности, но и имеет обыкновение при малейшем подозрении засекречивать архивы на много лет. Многие критики жаловались, что так называемый Акт о свободе информации имеет множество неувязок. Словом, мне не хотелось быть «случайно» запертым в одном из больших подвальных архивных помещений.

Вернемся к обратной стороне Луны. Моя первая цитата для этого раздела взята из книги Гарри Хёрта. Он пишет:

«Луна — это естественная лаборатория для практического исследования. Ее обратная сторона является идеальным местом для гигантского телескопа (возможно, сконструированного из стекла на основе лунного песка), который смог бы вывести астрономию дальнего космоса на новый уровень» (13, с. 319).

Это в точности то, что я говорил. Обратная сторона Луны, по мнению NASA, — единственное место, где звездно-слепые люди смогут отчетливо видеть звезды. На время даже оставим в покое полный провал NASA с оптикой на телескопе Хаббл и последовавшем ремонте, который обошелся налогоплательщикам в несколько миллионов долларов. Телескопы в глубоком космосе могут быть астигматическими, но по определению они вряд ли звездно-слепые, в отличие от первых астронавтов. С другой стороны, надо заметить, что Хёрт рекламирует грандиозные планы относительно Марса потому, что все еще верит в NASA.

И все равно это идиотизм: говоря об обратной стороне Луны, клоуны из NASA, похоже, забыли, что у нашего спутника нет флюоресцирующей атмосферы, как у Земли, которая отражает свет по всем направлениям. Свет распространяется и отражается только по прямой, и в космосе нет абсолютно никакой разницы, светит Солнце или Земля. Строго направленный инструмент, каким является телескоп, должен просто иметь черную трубу на конце, чтобы защитить оптику от светового мусора.

Хёрт приводит в книге слова Базза Олдрина о вращении космического корабля вокруг его продольной оси во время полета на Аполлоне-11:

«Единственным утешением была потрясающая по красоте картина, возникавшая в иллюминаторах во время каждого оборота, которую Олдрин назвал «невероятной панорамой»: каждые две минуты Солнце, Луна и Земля поочередно появлялись в окошках» (13, с. 108).

Не было ни одного упоминания о звездах и планетах. Его партнер Нил Армстронг тоже повторял:

«Небо — чёрное… оно очень тёмное» (13, с. 173).

Мне трудно это понять, потому что я был в лесу ночью в кромешной тьме. В безоблачные ночи, даже в новолуние, я мог идти по лесу без фонаря — света от звезд было достаточно. Я тогда был моложе, и мои глаза, возможно, были лучше, но при лунном свете можно было даже читать.

Еще более странным является тот факт, что звездная слепота проявляется приступами. Во время выхода в открытый космос на Близнецах-10 Коллинз сообщал:

«Боже мой, звёзды видны везде: надо мной, со всех сторон, даже подо мной, и за горизонтом. Они такие яркие и такие негасимые!» (7, с. 222)

Но, попав на стыковочный корабль Аджена, он перестает их видеть…

Во время экспедиции Аполлон-11 он передает:

«Я не могу видеть Землю, только чёрное беззвёздное небо за Адженой…» (7, с. 231)

«Медленно удаляясь от Аджены, я не вижу ничего, кроме чёрного неба…» (7, с. 233)

А еще он пишет:

«Я разочарован тем, что я вижу, поскольку лишь самые яркие звезды видны в телескоп, и даже их трудно идентифицировать, если они не окружены более тусклыми звездами» (7, с. 373).

Это потрясающее заявление. Получается, что обычные звезды, хорошо различимые невооруженным глазом на Земле (сквозь плотную атмосферу), настолько тусклы в космосе, что их не может найти даже телескоп? Из этого я могу заключить, что звездная слепота напоминает малярию: вы подвергаетесь непредсказуемым приступам, находясь в состоянии невесомости.

Тем не менее, когда спускаемый аппарат Аполлона-11 облетал Луну, ситуация изменилась. Гарри Хёрт пишет:

«Командир Аполлона-11 Нил Армстронг, наиболее лаконичный из членов экипажа, был растроган до такой степени, что произнес следующую фразу: «Хьюстон, все так резко изменилось! Теперь мы снова можем видеть звезды и узнавать различные созвездия — впервые за это путешествие. Небо покрыто звездами, прямо как ночью на Земле!"» (13, с. 128)

После еще одного витка вокруг Луны Майкл Коллинз отмечает:

«За окном я могу видеть звезды — но это всё. Там, где должна быть Луна, находится просто черный провал; присутствие Луны обозначено исключительно отсутствием звезд» (7, с. 409).

Разумеется, Коллинз не мог видеть звезд, если он смотрел на темную сторону Луны. Однако если бы Аполлон обогнул лимб Луны, то звезды вновь стали бы видны.

Следующая «объяснительная» Коллинза вносит еще большую неразбериху:

«Против слепящего диска Солнца абсолютно ничего нельзя различить, а после заката образуется черная пустота. Звезды там есть, но они невидимы, потому что солнечный свет, наводнивший космический корабль, заставляет зрачок сужаться. Свет от звезд слишком слабый по сравнению с отраженным солнечным светом, и оба попадают в глаз через крошечное отверстие максимально сжатого зрачка. Нет, чтобы увидеть звезды, зрачок должен быть расслаблен и расширен, что позволит звездам создать видимое отображение на сетчатке, а это возможно только, если солнечный свет затенен.»

После зашторивания иллюминаторов он продолжает:

«В этих условиях глаз постепенно привыкает к темноте, и наиболее яркие звезды постепенно проявляются из темноты» (7, с. 383).

Спустя четырнадцать лет Коллинз написал еще одну книгу. По стилю она настолько отличается от предыдущей, что складывается впечатление, что ее автором был другой человек. Тем не менее он и в ней говорит о звездах:

«Боже мой, звезды видны везде, даже подо мной! Они явно ярче, чем на Земле…» (16, с. 100)

Ближе к концу книги он повторяет:

«Ни одного дня без солнечного сияния, ни одной ночи без звезд — огромных, немигающих звезд» (16, с. 266).

Коллинз увидел свет, наконец-то!

Каждая звезда — это всего лишь точечный источник света. Даже самые ближайшие звезды не могут быть увеличены или выделены в четкую сферу самым сильным телескопом. В совокупности же все эти звезды являются интенсивным источником света — более ярким, чем отраженный свет Луны. Как известно, Луну можно увидеть днем, даже когда она, как правило, невидима. Нужно только знать, куда смотреть, и направить длинную трубку на соответствующую область небосклона. Сквозь трубу из черного материала можно увидеть даже звезды. (Кстати, они видны даже в солнечный день из шахт и глубоких колодцев.)

К сожалению, Аполлон-11 был не единственной экспедицией, во время которой звездная слепота проявила себя. Хёрт рассказывает об Аполлоне-14:

«Астронавты затруднялись увидеть звезды даже с помощью специального «монокля» (половины бинокля), дополнявшего сканирующий телескоп и секстант. Благодаря отсутствию атмосферы, преломляющей и фильтрующей свет, звезды в окололунном пространстве не мигают. Наоборот, как говорит Стью Руса, «звезды похожи на маленькие точки света"» (13, с. 116).

А вот впечатления Эда Митчелла, компаньона Руса по той же экспедиции:

«Это просто сверхъестественное ощущение. Вдруг начинаешь понимать, что ты находишься в глубоком космосе, что планеты — это всего лишь планеты, и что ты больше ни с чем не связан, что ты плывешь в этой глубокой черной пустоте» (13, с. 78).

Пилот Руса фотографировал темную сторону Луны с целью составления карты. Он пишет:

«Фотографирование при низком освещении было очень сложным — его приходилось проводить практически в полной темноте… Нет света с Земли, нет солнечного света, нет никакого отраженного света. Все черное-черное» (13, с. 227).

Меня очень смутило его заявление. Если в действительности было настолько темно, как же он фотографировал? И получается, что пленка оказалась достаточно чувствительной, чтобы запечатлеть абсолютно черное тело, но не достаточно чувствительной, чтобы запечатлеть звезду? Как такое возможно?

И Джин Сэрнан, летавший на Аполлоне-17, тоже упоминал о звездной слепоте:

«Космос остается черным, даже когда яркий солнечный свет проходит через него. Я не говорю, что он темный, я говорю — черный. До того черный, что невозможно даже представить себе, насколько. Солнечный свет не падает ни на что, поэтому чернота — это все, что вы видите» (13, с. 77).

И ни слова ни о звездах (пусть даже тусклых и размытых), ни о планетах…

Я не переставал удивляться, зачем NASA использовало неисправный телескоп Хаббл, если астронавты говорили правду. Разве мог телескоп заразиться звездной слепотой? Чуть позже меня посетила догадка. Что, если телескоп Хаббл был сконструирован ЦРУ не для того, чтобы рассматривать звезды, а чтобы с его помощью наблюдать за тем, что происходит на Земле, — под очень большим увеличением? По словам Олдрина, еще в 1966 году у ЦРУ было не менее восьми оснащенных телескопами спутников, объединенных в систему под общим названием «Замочная скважина» (18, с. 150). Название говорит само за себя, не правда ли? Можно закрыть в комнату дверь, но сквозь замочную скважину видно будет все происходящее за ней. А если в роли комнаты окажется наша планета, а в роли скважины — телескоп? Когда-нибудь Хаббл отремонтируют, и астрономы смогут увидеть на его «экране» себя — когда телескоп будет пролетать над их головами…