Гондар и влияние Запада

Гондар и влияние Запада

Эфиопская история начиная с XVI столетия лишь слегка затрагивает предмет данной книги. Он не может быть полностью исключен благодаря рассвету искусств гондарского периода, имевших свой неподражаемый местный характер; они упомянуты в главах VI и VII. Но события последних 350 лет должны быть подытожены в нескольких параграфах.

Регион озера Тана, сердца земли Амхара, был давно знаком императорам, которые и сейчас, и тогда временно там проживали. Тем не менее до начала XVII столетия ни один царь не проявлял большего (нежели, чем мимолетный) интереса к этой области как местоположению правительства: только Сусеньяс (1607–1632) первым поселился у Горгоры на северном берегу озера Тана. Его сын Фасилидас Великий (1632–1667) обустроил Гондар, до этого всего лишь деревню, как свою резиденцию. И именно он построил первый из замков-дворцов (огромный по размерам абиссинских стандартов и экзотичный по стилю), из-за которого этот город и прославился. Гондар продолжал оставаться столицей на протяжении конца XVII и, по крайней мере номинально, всего XVIII столетия. Будучи политически периодом упадка, эти столетия тем не менее были культурно насыщенными. Гондар вырос в крупную религиозную метрополию и одновременно в центр религиозного искусства и образования. Живопись и каллиграфия процветали под патронажем церквей, монастырей и двора.

Следуя за успешным вмешательством португальцев против злодейств Грана, иезуитская миссия (также включавшая в себя испанцев и итальянцев), была отправлена в Эфиопию, но с менее счастливыми последствиями. Миссии, вначале остановившейся во Фримоне, близ Адуа, не повезло с епископами, хотя в нее и входили весьма набожные и настойчивые священники. Достоин упоминания среди них испанец Паэз, после многих лет пребывания в Горгоре снискавший себе карьеру, полную удивительных достижений и приключений. Это он обратил Сусеньяса в католическую веру. Но когда царь стал оказывать публичное уважение непопулярному в народе католическому архиепископу и искать способы установления нового обряда, его разъяренные этим люди подняли восстание. Только перед своей смертью Сусеньяс почувствовал себя обязанным восстановить старую религию и отрекся в пользу своего сына. Фасилидас же провел яростную кампанию против заезжих священников и всего того, за что они боролись, даже договорился с турками, контролировавшими берег, и с правителями Йемена о том, что они должны убивать каждого католика, желающего проникнуть в государство. Несмотря на эти меры, католическое присутствие в Эфиопии имело долговременное последствие в одной достаточно неожиданной области – а именно в изобразительном искусстве.

В то время как религиозные дела в Абиссинии находились в состоянии брожения, монархия не получила никакой передышки от ее обычных проблем, осуществлялись бесконечные кампании против язычников у западных границ – непокорных агау из Ласты и Агаумидира, а также галла, которые до сих пор активно вторгались на восток и юг.

В XVIII столетии правление гондарских царей становилось все менее и менее стабильным и эффективным. После того как один из наиболее заметных царей Ясу I (Великий) был убит своим сыном Текле-Хайманотом (его самого убили несколькими годами позже), кредит доверия к царской власти быстро исчерпался. Вскоре начался распад империи, правители провинций отказывались признавать власть царя, и страна и государство стали жертвами интриг и восстаний. В 1689 году Йоаса, последнего гондарского царя, пытавшегося действовать независимо, убил грубый тиран рас Микаэль, правитель Тыграй, который в борьбе отстоял свое право на высшую власть. Джеймс Брюс, бывший в это время в Гондаре, оставил яркую и ужасающую картину садистских сцен, которые подтверждали полный упадок законной власти.

С этого времени монарх стал не более чем игрушкой в руках раса, в тот момент контролировавшего Гондар; новые цари назначались, смещались и вновь назначались, при этом часто использовался резерв принцев царской крови, заточенных в амба Вехени. Заметным последствием творящейся анархии было возрастающее влияние разных знатных лиц галла, включая первого раса Али (Таллака-Али), возвысившегося до правителя Гондара. Страна с основными независимыми частями Тыграй, Амхарой, Годжамом и Шоа оставалась раздробленной вплоть до середины XIX столетия. Гондар продолжал преуспевать в качестве столицы Амхары – области более обширной, чем современная провинция Бегхемдир, – и он до сих пор сохраняет положение основного города северо-запада Эфиопии, играя значительную роль в светской и религиозной жизни государства.

Рис. 6. Тыграйский воин-вождь на коне с типичной абиссинской упряжью, со стременами только для большого пальца и со щитом. Обращает на себя внимание прическа, похожая на львиную гриву (из Бента)

Некоторые выдающиеся правители Эфиопии последнего столетия, которым мы обязаны сохранением и консолидацией этой уникальной африканской империи, могут быть затронуты лишь в нескольких словах, так как время их правления выпадает за рамки, установленные данной книгой. Это и несчастный Касса из Квары, впоследствии император Теодор (умерший в Макдале в 1868 году), он первый, кто размышлял об объединенной Эфиопии. Это и Иоанн VI из царской семьи Тыграй, защищавший свою страну от вторжений как итальянцев, так и египтян (наследников амбиций турок). Его убили в сражении против дервишей на суданской границе в 1889 году.

Могущественная фигура Менелик II – царь Шоа, а впоследствии император (1890–1913) ребенком был узником Теодора, но именно он достиг того, о чем Теодор мог только лишь мечтать. Менелик расширил границы империи до самых отдаленных пределов плато и даже далее. Он расстроил колониальные притязания европейских держав и как с помощью силы, так и тонкой дипломатией осуществил первые шаги по приспособлению древней Эфиопии к тому месту, которое она должна занять в современном мире.

Рас Тафари Маконнен, также из шоанской семьи, стал регентом императрицы Заудиту в 1916-м, царем (негусом) в 1928-м и императором под именем Хайле Селассие I в 1930 году. Он вынужден был вступить в противоборство с еще более сложными и запутанными проблемами, включая крушение итальянской оккупации (1936–1941). На протяжении более чем половины столетия он определял судьбы страны и обеспечивал, несмотря на все трудности, ее устойчивое продвижение наравне со всем миром, который и сам изменился с удивительной быстротой.

Именно этим правителям страна обязана своим теперешним существованием в качестве старейшей независимой христианской державы в мире. Эфиопия может быть в некотором смысле расценена как своего рода анахронизм, но это было бы величайшей трагедией, если бы ее древние традиции и образ жизни полностью исчезли. Рассказ о них приведен в следующей главе.