Глава 51

Глава 51

Мешки вместо волнорезов. Русские магазины и объявление на мусорном контейнере. Кулинарный центр Андалусии, шутник-полицейский и бар английских стариков

Иду с утра гулять и размышляю, что у зданий, выходящих к морю, тут есть проблемы. Вот построят для них лестницу, ведущую на пляж, – по всем правилам, солидную, тяжелую, с бетонным основанием, а через пару лет глядишь: море ее подмыло, и она уже валяется на боку, а то и вовсе часть ее отсутствует, вода унесла. И чтобы защитить лестницы, да и сами постройки у моря, испанцы сваливают на берегу огромные глыбины камней или поступают еще проще: в большие холщовые мешки насыпают песок или гальку, завязывают плотно и укладывают их у кромки моря, и получается такой экологичный и эффективный доморощенный волнорез. Вскоре он покрывается водорослями, и мешки уже не отличишь от обычных валунов, так что пейзаж это не портит. Правда, года через два они рвутся – и начинай сначала.

У нас снова гостит Юлька, и после завтрака мы с ней поиграли в теннис, а по дороге домой заехали в “русский” магазин. Работают там, правда, украинцы, как и в большинстве таких магазинов в Испании, а продукты привозят из Германии. Зато творог, сметана и всякие другие вкусности – совсем как в первопрестольной. И еще в этом магазине, как в библиотеке, можно брать книжки на русском. Но тут уж с выбором и вкусом есть проблемы.

Днем дома мы устроили уборку, а потом отправили Джеймса выносить огромную кучу набравшегося мусора. Тут вообще-то стараются быть экологичными: мусор разделяют на бумагу, стекло, банки, пластиковые бутылки из-под консервированных продуктов и на прочий мусор. И вот этот самый “прочий” выбрасывать можно только после восьми часов вечера, о чем и в объявлении на мусорном контейнере написано. Это вообще-то логично: днем жара, а забирают его только рано утром, так что все относятся к этому требованию с пониманием.

Но вот что меня совершенно убивает, так это сколько упаковочного материала используют испанцы: покупаешь, например, брикетик сладостей туррон, и чтобы к нему пробиться, надо сначала снять целлофановую прозрачную пленку, потом открыть картонную коробку, а внутри ее распаковать обертку из фольги. И так во всем! Консервные банки будут упакованы еще и в картон, яйца, помимо сохраняющей их целыми коробки, еще и в целлофановую обертку поверх нее. А потом надо тонны этой совершенно никому не нужной упаковки разделять и перерабатывать. Просто чушь какая-то.

А вечером после трудового и спортивного дня мы с Джеймсом и Юлькой решили вкусно поужинать. Тут недалеко в горах есть деревня Бенаавис, гордо именующая себя кулинарным центром Андалусии. Там много ресторанчиков, и народ с побережья туда ездит хорошо поесть, а в сезон так рестораны надо заказывать заранее.

Вот приехали мы туда и уселись на террасе с видом на гору, освещенную солнцем, по которой картинно пробегали темные пятна – тени облаков.

Еда в этом ресторане была замечательной, но больше всего нам понравился официант: он шутил с Юлькой, потом сорвал с куста розочку и галантно ей преподнес. А когда у него выдалась свободная минута, стал показывать фокус – как что-то из одной руки пропадает, а в другой появляется. В этот момент входит полицейский, оценивает ситуацию и с серьезным видом предлагает Юльке надеть на того наручники и увести его в участок. Моя дочь заливается смехом, а официант и полицейский оба счастливы и довольны.

Юльку мы отвезли домой, а друзья ближе к ночи затащили нас с Джеймсом в бар в порту Эстепоны, объявив, что там сегодня будет живая музыка. Вообще это место облюбовано англичанами, и у многих из них там поблизости есть квартиры. Бар был крошечный и тоже английский, да еще и гериартрический: пел и играл на пианино английский дедок, и тусовались там к тому времени одни пьяные старикашки. Причем те, кто танцевал, явно недавно познакомились и вот целовались и снимали друг дружку, – а было им лет под восемьдесят. Хорошо еще, что Юлька с нами не пошла…