Кругосветное путешествие писателя

Кругосветное путешествие писателя

Кругосветные путешествия в середине XIX века проводились прежде всего в связи с созданием и расширением колоний, разделом сфер влияния. Капиталистические страны Западной Европы и Северной Америки были заинтересованы в поставщиках сырья и рабов, в рынках сбыта. Мировой океан при отсутствии дешевых способов транспортировки грузов по суше превратился в основную магистраль международной торговли.

Россия отказалась от колониальной политики, заморских владений. Но как одна из крупнейших морских держав она стремилась налаживать дипломатические и торговые связи со странами, расположенными на разных континентах. Надо было вести наблюдения за общей ситуацией в Мировом океане. Наконец, один из путей из западных окраин страны на Дальний Восток шел через Балтийское и Черное моря в Атлантику, а оттуда в Индийский и Тихий океаны. Такой маршрут предстояло совершить фрегату Балтийского флота «Паллада».

Эту экспедицию по ее результатам можно сравнить с путешествием Чарлза Дарвина на корабле «Бигль». Речь идет тоже о дневниковых записях, но принадлежащих не ученому, а писателю: Ивану Александровичу Гончарову (1812–1891). Благодаря его путевым очеркам, составившим объемистую книгу, данная экспедиция остается в памяти потомков. Поколения читателей переживают ее вновь и вновь.

Для тех, кто знаком с творчеством, характером и образом жизни Гончарова, решение этого степенного и не чуждого лени писателя на пятом десятке жизни отправиться в долгое, почти трехгодичное плавание может показаться поступком сумасбродным или по меньшей мере странным. Словно герой его романа Обломов рискнул сменить мягкую кушетку на шаткую палубу парусника.

Фрегат «Паллада» 1847 года. Художник А.П. Боголюбов

Он и сам признавался: «Все удивлялись, что я мог решиться на такой дальний и опасный путь – я такой ленивый, избалованный! Кто меня знает, тот не удивится такой решимости. Внезапные перемены составляют мой характер».

В детстве и в университете он всерьез интересовался естествознанием, историей географических открытий. И когда ему представилась возможность отправиться в дальнее плавание, он не раздумывал. Фрегат «Паллада» был флагманом эскадры, осуществлявшей, согласно официальной версии, поход к русским владениям в Америке. Но главная задача была иная: наладить торговые отношения с Японией.

Возглавлял экспедицию адмирал Н.В. Путятин. Гончаров был его секретарем, вел судовой журнал и был, можно сказать, летописцем похода. Со своими обязанностями он справлялся отлично.

Ну а как же с описанием экзотических стран, диковинных дикарей, чудес природы? Он откровенно признался, что его записи не смогут удовлетворить читателей, жаждущих чего-то необычайного: «Я сказал, что их нет, этих чудес; путешествия утратили чудесный характер. Я не сражался со львами и тиграми, не пробовал человеческого мяса».

И неожиданный пассаж: «Я уехал от чудес: в тропиках их нет. Там все одинаково, просто». По его мнению, наша русская природа дарит нам подлинное разнообразие и удивительную красоту, если только мы не разучились чувствовать и понимать это. «А позвольте спросить, – пишет он, – разве есть что-нибудь не прекрасное в природе? Нужно ли вам поэзии, ярких особенностей природы – не ходите за ними под тропики: рисуйте небо везде, где его увидите».

Гончаров умел увидеть необычайное в обычном; не изобретал парадоксы, стараясь ошеломить оригинальным суждением. Его сочинение увлекательно для тех, кому интересно путешествовать с остроумным, наблюдательным и проницательным спутником, не удовлетворяясь трафаретными восторгами и сведениями, почерпнутыми из туристических справочников.

Вот описание шторма: «Я постоял у шпиля, посмотрел, как море вдруг скроется из глаз совсем под фрегат и перед вами палуба стоит стоймя, то вдруг скроется палуба и вместо нее очутится стена воды, которая так и лезет на вас. Но не бойтесь: она сейчас опять спрячется, только держитесь обеими руками за что-нибудь. Оно красиво, но однообразно…

Скучное дело качка; все недовольны: нельзя как следует читать, писать, спать; видны только бледные страдальческие лица. Порядок дня и ночи нарушен…

Может быть, оно и поэзия, если смотреть с берега, но быть героем этого представления, которым природа время от времени угощает плавателя, право незанимательно. Сами посудите, что тут хорошего? Огромные холмы с белым гребнем, с воем толкая друг друга, встают, падают, опять встают, как будто толпа вдруг выпущенных на волю бешеных зверей дерется в остервенении, только брызги, как дым, поднимаются да стон носится в воздухе…

Сначала качка наводит с непривычки страх. Когда судно катится с вершины волны к ее подножию и переходит на другую волну, оно делает такой размах, что, кажется, сейчас рассыплется вдребезги; но когда убеждаешься, что этого не случится, тогда делается скучно, досадно, досада превращается в озлобление, а потом в уныние».

Правда, как выясняется, скучать долго ему не приходилось: его мотало и швыряло по каюте, катало по полу, било о стулья и стены. Только опытные моряки, да его денщик Фадеев относились к подобным неудобствам и неурядицам с философическим спокойствием, продолжая выполнять свою работу.

Гончаров не ставил своей целью развенчать романтику дальних плаваний, сорвать покров таинственности с экзотических стран. Он просто и ясно свидетельствовал об увиденном, пережитом, продуманном. Ему нет нужды выдумывать небылицы, развлекать читателя сказками и легендами разных народов. И без того у него есть что рассказать. Великолепны описания тропических ночей в открытом океане; пейзажей разных стран, людей и нравов разных народов.

Для немалого числа современных людей не составляет большого труда при наличии средств и желания посетить любой, даже самый отдаленный пункт, хотя бы и в Антарктиде. Иные туристы получают возможность взглянуть на Землю из космического пространства. Впрочем, не выходя из комнаты, миллионы телезрителей совершают увлекательные кинопутешествия. При этом можно увидеть такие красоты, такие редкие кадры, такие картинки из жизни людей и животных, которые недоступны для обычного туриста.

Какой же смысл в наше время утруждать себя чтением описаний путешествий? Разве не лучше увидеть, чем услышать или прочесть?

Безусловно, для приятного времяпрепровождения, развлечения или для обучения школьников это интересно и полезно. Но есть люди, которым недостаточно любоваться красивыми картинками и слушать комментарии к увиденному. Они желают осмыслить жизнь свою и других людей, своего народа и человечества. А для этого незаменим умный, откровенный собеседник, обладающий немалым жизненным опытом. Пусть даже он будет из другого века… Это даже кстати, ибо тогда появляется возможность сопоставить его наблюдения с тем, что произошло в действительности.

Правда, И.А. Гончарова не принято относить в разряд великих учителей человечества или хотя бы только русского народа. Однако его путевые заметки во время экспедиции на «Палладе», на мой взгляд, помогают нам понять путь развития современной технической цивилизации и те изменения, которые при этом происходят с человеческой личностью.

Писатель, которому приходилось довольствоваться весьма ограниченным комфортом, а подчас испытывать немалые неудобства, не сетовал на это. Он полагал, что человеку свойственно стремиться к бытовым удобствам, к чистоте и порядку. Но это оправданное стремление решительно отличается от жажды роскоши, которая «есть безумие, уродливое и неестественное уклонение от указанных природой и разумом потребностей». «Тщеславие и грубое излишество в наслаждениях – вот отличительные черты роскоши… Для роскоши нужны богатства… Роскошь старается, чтобы у меня было то, что не можете иметь вы».

Это суждение имеет непосредственное отношение к нашей эпохе. Все основные беды и трагедии современности определяются непомерным стремлением к роскоши многих миллионов имущих капиталы и власть. Их не удовлетворяет нормальный комфорт. Им требуется как можно больше личной собственности, роскоши и главного критерия богатства – денег. Ради этого они не считаются ни с земной природой, ни с другими людьми и народами.

Во времена Гончарова наиболее алчной державой была Великобритания, «владычица морей». О ее гражданах русский писатель отзывался без особой симпатии: «Обращение англичан с китайцами, да и с другими, особенно подвластными им народами не то чтоб было жестоко, а повелительно, грубо или холодно-презрительно, так что смотреть больно. Они не признают эти народы за людей, а за какой-то рабочий скот».

«Бесстыдство этого скотолюбивого народа доходит до какого-то героизма, чуть дело коснется до сбыта товаров, какой бы он ни был, хоть яд!» (в ту пору англичане вели «опиумную войну», отравляя наркотическим ядом китайцев). Как отметил Гончаров, поставка опиума постоянно увеличивалась, достигнув четыре пятых от стоимости всех товаров, ввозимых в Китай.

«Не знаю, кто из них кого мог бы цивилизовать: не китайцы ли англичан своей вежливостью, кротостью и умением торговать тоже».

Странное вроде бы суждение. Разве не европейская цивилизация стала господствовать в мире? Разве не доказала она этим свое превосходство? Разве не она превратилась во флагмана научно-технического прогресса? И чем лучше западной цивилизации российское крепостное право? Уж не ретроград ли русский барин Гончаров, сторонник патриархальных порядков?

Нет, он прекрасно понимал достоинства технического прогресса. Его не умиляют красавцы-парусники. Он восхищается паровыми машинами, освобождающими мореплавателя от власти ветра и морских течений. Человек получает возможность властвовать над природой, превозмогать буйство земных стихий…

«Про природу Англии я ничего не говорю: какая там природа! ее нет, она возделана до того, что все растет и живет по программе… С деревьями, с травой сделано то же, что с лошадьми и с быками. Траве делается вид, цвет и мягкость бархата… Все породисто здесь: овцы, быки, собаки, как мужчины и женщины. Все крупно, красиво, бодро; в животных стремление к исполнению своего назначения простерто, кажется, до разумного сознания, а в людях, напротив, низведено до степени животного инстинкта…

Не только общественная деятельность, но и вся жизнь всех и каждого сложилась и действует очень практически, как машина».

Казалось бы, что во всем этом плохого? Разве не видим мы пример, достойный подражания? Зачаток той идеальной сферы разума, ноосферы, построенной рационально и на научной основе? (Если, конечно, отвлечься от благодатных природных условий Британии, а также от ее политики ограбления и закабаления других стран.)

Но вот вопрос: каким становится сам человек?

По мнению Гончарова, он превращается в придаток механической природно-технической общественной системы. Человек все более уподобляется машине, призванной выполнять конкретную работу по своей узкой специальности, получая за это определенную плату. Он становится «добродетельным по машине, по таблицам, по требованию». Получается цивилизованное стадо потребителей благ, доступных каждому в соответствии с его капиталом и положением в обществе.

Выходит, переходя от дикости к цивилизации, обретая комфорт и роскошь, преображая на свой лад окружающую природу, человек, сам того не замечая, превращается в подобие машины, утрачивает смысл своего существования как разумной, одухотворенной, творческой личности, устремленной к высоким идеалам добра, свободы, справедливости, братства.

Вот на какие мысли наводят результаты почти кругосветного путешествия русского писателя на фрегате «Паллада». И такие результаты экспедиции важнее, пожалуй, ее научных, торговых или дипломатических достижений.