Последние блокбастеры сталинской эпохи
Последние блокбастеры сталинской эпохи
В начале 1949 года Советский Союз успешно произвел испытание собственной атомной бомбы, тем самым сбив спесь с Запада, надеявшегося в скором времени развязать против СССР атомную войну. Теперь этот вопрос отпал сам собой, и единственным инструментом воздействия на первое в мире государство рабочих и крестьян у Запада осталась война иного рода — холодная. Хотя именно в тот период Советский Союз имел реальную возможность начать третью мировую войну и выйти из нее победителем. Как пишет историк О. Платонов:
«Стремление России к миру ярко выражалось в таком факте, что, имея в начале 50-х годов огромное военное преимущество над США, Россия, несмотря на непрекращающуюся враждебность Запада, не пыталась наказать его, хотя и имела для этого все возможности. Как отмечал академик П. Л. Капица, после успешного осуществления термоядерного взрыва в СССР каждая советская атомная бомба с помощью специальной технологии использования легкого изотопа лития превращалась в термоядерную. Взрывная сила запасов атомных бомб в СССР практически сразу увеличивалась в 1 000 раз, в то время как в США она оставалась на том же уровне. „Если даже допустить, — писал П. Л. Капица, — что американские запасы активного продукта для бомб в то время были в несколько раз больше, чем в СССР, то все же несомненно, что при помножении на 1 000 „атомная мощь“ СССР в сотни раз превосходила „атомную мощь“ США. Можно с уверенностью сказать, что такого решающего военного преимущества по своему масштабу одной стороны над другой не знала история (конечно, не считая колониальных войн). Это положение длилось 7 месяцев“. И за все это время советское руководство ни разу не попыталось использовать свое преимущество…».
Между тем, как мы помним, в создании атомной бомбы активное участие принимал и кинематограф — те самые трофейные фильмы (в том числе и американские, что особенно радовало советские власти), которые начали демонстрироваться с осени 1948 года. Первый пакет состоял из 50 картин и принес фантастический доход казне: 750 миллионов рублей, часть из которых была направлена на «атомный проект». Почти столько же удалось заработать и второму пакету фильмов, выпущенному в прокат в 1949 году. Среди этих лент значились:
«Большой вальс» (1939) Жюльена Дювивье с Луизой Райнер, «Мост Ватерлоо» (1940) Ле Роя с Вивьен Ли и Робертом Тейлором, «Леди Гамильтон» (1941) Александра Корда с Вивьен Ли и Лоренсом Оливье, «Сестра его дворецкого» (1943) Френка Борзеджа с Диной Дурбин, «Судьба солдата в Америке» (настоящее название — «Бурные двадцатые годы», 1939) Рауля Уолша с Хамфри Богартом и Кэгни Кегни, «Петер» (1934, Австрия) Генри Костера, «Под кардинальской мантией» (настоящее название — «Под красной мантией») В. Шестрема с Конрадом Фейдтом, «Багдадский вор» (1940) и «Балерина» (с тем же Фейдтом; настоящее название — «Мужчины в ее жизни», 1941), а также: «Джунгли», «Королевские пираты», «Маленькая мама», «Железная маска», «Таинственный беглец», «Мятежный корабль», «Девушка моей мечты», «Тарзан» и др.
Таким образом, трофейные фильмы сильно помогли советской экономике, однако на некоторое время замедлили рост темпов советского кинопроизводства. В итоге в 1949 году свет увидело всего лишь 18 новых картин. Из них лидерами проката стали следующие ленты: «Встреча на Эльбе» Григория Александрова (24 миллиона 200 тысяч зрителей), «Константин Заслонов» Александра Файнциммера и Владимира Корш-Саблина (17 миллионов 900 тысяч) и «Суд чести» Абрама Роома (15 миллионов 200 тысяч).
Несмотря на то что каждый из перечисленных фильмов был посвящен разным проблемам, однако все они были пропагандистскими. Так, фильм Александрова можно смело назвать вторым антиамериканским советским фильмом (первым был «Русский вопрос» Михаила Ромма, 1948): сначала речь в нем шла о встрече советских и американских войск на Эльбе в 1945 году, а затем о том, как недавние союзники, американцы, превратились в наших врагов, объявив СССР «холодную войну».
Много позже советская либеральная кинокритика вдоволь «потопчется» на подобного рода фильмах. Особенно усердной в этом плане окажется кинокритик Майя Туровская — большой обличитель сталинского киношного «ампира». В журнале «Искусство кино» она опубликует статью «Фильмы „холодной войны“, из которой я приведу лишь небольшой отрывок (но он наглядно продемонстрирует читателю основную суть умозаключений либеральной критикессы):
«Я выбрала для анализа группу „антиамериканских“ фильмов, относящихся к позднесталинскому — послевоенному, или „ждановскому“ (славянина и последовательного государственника Андрея Жданова вся либерал-западная элита ненавидит пуще любого нациста. — Ф. Р.), — периоду нашей культуры (интересно, что подразумевается под словом «наша»?! — Ф. Р.), как раз потому, что это худшее — самое ложное, самое фальшивое, — что в ней было, когда художники едва ли могли отговариваться «непониманием» или апеллировать к своей «вере» (типичный пример выгораживания либералами своих: дескать, режиссеров — а большинство среди них составляли евреи — чуть ли не под дулом пистолета заставляли снимать «антиамериканские» фильмы. — Ф. Р.)…
Агитзадачей фильмов было представить вчерашнего союзника по антифашистской борьбе в качестве врага. Те или иные обстоятельства действительно имели место, но в фильмах происходило прямое приравнивание, даже «учеба» у нацизма. (Смелое заявление, учитывая, что «антиамериканские» фильмы снимали Михаил Ромм и Абрам Роом, которые вряд ли бы обрадовались заявлению критикессы, что они были учениками фюрера и его главного идеолога доктора Геббельса. — Ф. Р.)
Еще Гитлер — великий знаток пропаганды — говорил в «Mein Kampf», что народу надо показывать всех врагов на одной линии, дабы не испугать рядового человека и не вызвать у него чувство покинутости.
Именно на этой рядоположенности всей цепочки «врагов», приравнивании их друг к другу, а вместе к абсолюту зла строилась единообразная сюжетная структура этих лент. Превращение недавних союзников в «образ врага» осуществлялось сюжетно через тайную связь американцев (естественно, классово чуждых: генералов, сенаторов, бизнесменов, дипломатов) с нацистами, будь то «секретная миссия» (так назывался фильм Михаила Ромма. — Ф. Р.) переговоров о сепаратном мире, похищении патентов или изготовление химического оружия… Отождествление американцев с нацистами — единственная «тайна» всего пакета фильмов «холодной войны»…».
Если бы эта статья появилась в каком-нибудь американском журнале, к ней не было бы никаких вопросов. Но она была опубликована в российском журнале, правда, в 1996 году, то есть в годы самого разнузданного пресмыкательства нашей либерал-интеллигенции перед США и их союзниками. В те годы наши киношные критики и критикессы буквально соревновались друг с другом, кто напишет о прошлой и нынешней истории своей страны самую гнусную и похабную «правду». Статья М. Туровской как раз из этого ряда.
Вот критикесса пишет: мол, сталинское кино отождествляло американцев с нацистами. А с кем их надо было отождествлять, если они с первых же дней «холодной войны» не гнушались помощью нацистов в своей борьбе с Советским Союзом? Это при их попустительстве в ту же западногерманскую разведку (БНД) были набраны бывшие фашистские разведчики, которые с еще большим рвением, чем при Гитлере, стали плести заговоры против СССР. Кстати, упоминаемая выше Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности не случайно устроила настоящую охоту на американских коммунистов и их сторонников, но напрочь игнорировала тех американцев, кто состоял, к примеру, в профашистских и других реакционных организациях, достаточно вольготно чувствовавших себя на американской почве. Туровская этого не знает?
Идем дальше. В своей обширной статье ее автор ни словом не упоминает антисоветские фильмы, выходившие в те годы в США. Скажете, при чем тут они? Но ведь советские «антиамериканские» фильмы стали ответом на настоящую волну антисоветских фильмов, которые стали выходить в США с 1948 года. Туровская в своей статье перечисляет всего пять советских «антиамериканских» фильмов: «Русский вопрос», «Встреча на Эльбе», «Секретная миссия», «Заговор обреченных» и «Серебристая пыль». Почему так мало, спросит читатель? Да потому что это был весь небогатый «пакет» подобных картин за пять последних сталинских лет (1949–1953). А знает ли читатель, сколько за эти годы вышло антисоветских фильмов в США: около сорока! Одни названия этих опусов чего стоят: «Красная угроза» (1949), «Красный Дунай» (1949), «Я вышла замуж за коммуниста» (1949), «Я был коммунистом по заданию ФБР» (1951), «Атомный город» (1952) и т. д.
Несмотря на то что с 1948 года Голливуд вступил в полосу затяжного кризиса (число ежегодно выпускаемых там фильмов сократилось с 400 до 150), однако на выпуске антисоветских фильмов это нисколько не отразилось: их выходило порядка 7–8 штук в год (в СССР — лишь один). Все эти фильмы прокатывались не только в США, но и во всех странах Западной Европы, где американцы плотно оккупировали почти всю киносеть. Советские «антиамериканские» фильмы показывались в странах Восточной Европы, однако могли ли эти «одиночные залпы» (один фильм в год) противостоять мощной американской киноартиллерии? Конечно же, нет. В итоге уже к началу 50-х годов большая часть населения западноевропейских стран относились к СССР как к своему главному вероятному противнику. И это при том, что каких-нибудь пять-шесть лет назад СССР воспринимался в мире как оплот мира и главная надежда мира на разгром фашизма. И вот такой поворот. И осуществлен он был во многом благодаря антисоветским фильмам с лейблом «Made in Hollywood». Достаточно сказать, что уже к концу 40-х годов каждый четвертый американец был уверен, что США принесли больше человеческих жертв на алтарь победы в войне, чем СССР!
О том, какова была степень агрессивного отношения американцев к СССР, рассказывает В. Рукавишников: «Говоря о нагнетании антисоветской и антикоммунистической истерии в конце 1940-х — начале 1950-х, стоит упомянуть о театрализованном „захвате власти“, произошедшем в мае 1950 года в маленьком городке Моусинее, штат Висконсин. Он был осуществлен членами Американского легиона, переодетыми «комиссарами». Целью данной трагикомической акции было показать Америке, какой чудовищной будет жизнь при коммунистах. На протяжении 48 часов за событиями, происходившими в этом городке, следила вся национальная пресса. Активное участие в этом «любительском спектакле» принимали видные экс-коммунисты Бен Гитлов, бывший генсек КП США, исключенный из партии в 1929 году, и Иозеф Зак Корнфельдер, бывший сотрудник Коминтерна, учившийся в Москве в конце 1920-х, вступивший в компартию в 1919-м и порвавший с ней в 1934 году…».
В результате подобных «спектаклей» антисоветская истерия в США достигла своего пика: в феврале 1951 года за атомную атаку на СССР высказалось 66 % американцев. Отметим также, что только за четыре года (1946–1949) Пентагон разработал три плана нанесения атомного удара по СССР: «Пинчер», «Бройлер» и «Дропшот».
Туровская и этого не знает? Сомневаюсь! Просто ей выгодно представить дело таким образом, будто это ненавистный ей сталинский режим виновен в разжигании «холодной войны»: дескать, клеймит на чем свет стоит своих бывших союзников, даже с нацистами их сравнивает. А про то, что именно США и его союзники были истинными поджигателями «холодной войны», критик умалчивает: еще бы, кто бы тогда опубликовал ее статью в том бесновато-проамериканском 96-м?
И наконец последнее. Пять «антиамериканских» фильмов, созданных в СССР в конце 40-х — начале 50-х годов, даже несмотря на весь свой сюжетный схематизм и примитивизм, выглядят шедеврами на фоне того, что тогда же было снято в США про Россию. С сюжетной тупостью «Красной угрозы» или «Я вышла замуж за коммуниста» мало что может сравниться в мировом кинематографе. Поэтому если американские антисоветские опусы намеренно оглупляли своего зрителя, подавая ему историю весьма схематично и примитивно, то советские антиамериканские картины, сделанные на высоком профессиональном уровне, не ставили целью «опустить» зрителя. Да, это было пропагандистское кино, но все-таки искусство, а не набор примитивных штампов (кстати, фильм «Серебристая пыль» именно за примитивизм советские власти сняли с проката через несколько месяцев). Не случайно поэтому все эти ленты пользовались в СССР повышенным спросом: например, «Встреча на Эльбе» заняла 1-е место в кинопрокате 1949 года (24 миллиона 200 тысяч зрителей), опередив по популярности многие трофейные ленты. Как вспоминает один из актеров, снимавшихся в этом фильме, — Владлен Давыдов:
«Встреча на Эльбе» имела ошеломляющий успех. Фильм шел сразу во всех кинотеатрах. Москва была увешана не только афишами, но и громадными нашими фотографиями. Мы ездили по большим кинотеатрам и выступали перед показом, а иногда и после, и видели, какой восторг вызывал фильм. Я не верил своим глазам и ушам: неужели это я, неужели это не сон?! Ничего подобного я не мог себе представить. Меня поздравляли, всюду приглашали, узнавали. Я получал на адрес МХАТа каждый день по 10–15 писем. Некоторые писали просто: «Москва, В. Давыдову — майору Кузьмину». И письма находили меня…
Эту победу создал, конечно, великий и мудрый талант — Г. В. Александров. Это была высшая точка в его судьбе: серьезный, политизированный и актуальный фильм, красиво и умно сделанный художественный плакат. Была ли в нем неправда? Думаю, что нет. Была конъюнктура. Ведь в фильме в некоторых сценах я говорил просто лозунгами, утверждал политические принципы тех лет — в самом начале «холодной войны». И то, что все это с экрана произносил не убеленный сединами солидный полковник, а молодой, интеллигентный, обаятельный и искренний советский офицер, воспринималось зрителями с большим интересом. Ему верили, он был идеальным героем, воином Советской армии-победительницы. Таким и хотели люди видеть героя после этой кошмарной войны. Говорят, маршал Жуков собрал всех советских комендантов в Германии и показал наш фильм как наглядный пример того, каким должен быть советский комендант…
Я счастлив, что мне довелось участвовать в таком фильме, и никогда не изменю своего мнения о нем, как бы ни иронизировал и ни осуждал меня за это мой бывший товарищ по партии, а теперь — господин А. М. Смелянский (театральный критик, еще один последователь М. Туровской. — Ф. Р.)…».
Однако вернемся к советским фильмам кинопроката 1949 года.
Лента Файнциммера и Корш-Саблина «Константин Заслонов» относилась к фильмам героико-патриотического жанра и была посвящена подвигам бывшего инженера, легендарного организатора и руководителя партизанского движения в Белоруссии.
Наконец, фильм Абрама Роома «Суд чести» был посвящен такой актуальной для тех лет проблеме, как борьба с космополитизмом. Эта кампания началась в 1948 году как ответ на рост определенных симпатий к США и Западу со стороны отдельных категорий советских граждан. Особенно много симпатизирующих было в среде городской интеллигенции и молодежи, которая даже выдвинула в авангард этого процесса своих главных полпредов — так называемых стиляг (молодых людей, одетых преимущественно во все заграничное и любящих все западное). В Москве у стиляг даже было свое особое место тусовки — правая сторона улицы Горького, именуемая на западный манер «Бродвеем». Параллельно со стилягами существовала еще одна категория молодых людей — «штатники» (то есть апологеты всего американского, штатовского). О том, каким раем на фоне нищей и разгромленной после жесточайшей войны родины рисовалась стилягам и «штатникам» Америка, рассказывает известный джазмен Алексей Козлов:
«Я познакомился через своего сокурсника с Феликсом Соловьевым, жившим с ним в одном доме, в Девятинском переулке, рядом с американским посольством. Помню, как именно в его квартире я впервые увидел из окна территорию Соединенных Штатов Америки, двор посольства за высокой стеной, фирменные машины невиданной красоты, детей, играющих в непонятные игры и говорящих на своем языке. Зрелище это вызывало у меня чувство какой-то щемящей тоски о несбыточной мечте, о другой планете… Иногда мы подолгу смотрели туда, в тот заманчивый мир, испытывая пылкую любовь ко всему американскому…».
Отмечу, что подобного рода космополитизм был присущ большинству молодых людей во многих европейских странах. Ведь Европа после войны находилась фактически в руинах, а Америка представляла собой настоящий цветущий и блещущий неоновыми огнями оазис. Короче, Америка изначально оказалась в гораздо более выгодном положении, чем Европа, и пользовалась этим на все сто процентов. Западной Европе был навязан «план Маршалла», а отказавшийся от него СССР, по мысли американских стратегов «холодной войны», заранее был обречен на тяжелое осадное положение. Несмотря на то что пассионарная энергия еще сохранялась у большинства советских людей, однако одновременно росло и число тех, кто вообще не понимал, что это такое, и в выборе между советской уравниловкой и американским шиком выбирал последнее (например, как в случае с А. Козловым). Именно чтобы сдержать этот процесс и была затеяна «борьба с космополитами». Кроме этого, это был своеобразный ответ американцам на их кампанию против «красных» и на милитаризацию Западной Европы (весной 1949 года был создан военный блок НАТО).
Кстати, с тем, как в тех же США «промывали мозги» населению, настраивая его против СССР, не мог сравниться ни один советский Агитпроп. Например, если советская пропаганда в основном обличала правящую верхушку США и никогда — американский народ, то тамошний пропагандистский аппарат лил грязь на всех скопом, начиная со Сталина и заканчивая «пьяным русским Иваном». Вот как об этом пишет философ В. Рукавишников (со ссылками на экономиста И. Неймана):
«Для формирования негативного имиджа России проводились „параллели между способами действий Ивана Грозного и Сталина“. И „если военная угроза, исходящая от Советского Союза, изображалась в качестве вполне реальной опасности, то представления о моральном облике советских солдат отражали приписываемый русским Volksgeist, примечательными чертами которого считались медлительность, пьянство и лень. Причем эти два представления вполне мирно уживались бок о бок, часто даже в контексте единой фразы“. Иначе говоря, антикоммунизм в пропаганде опирался на русофобию…».
В советской либеральной печати принято называть «борьбу с космополитизмом» антисемитской кампанией. Но это явный перехлест, поскольку эта кампания не носила антиеврейский характер, так как под понятие «космополит» подпадал любой советский гражданин, кто превозносил западный образ жизни и ставил его культуру или науку выше советских достижений. Но поскольку во многих областях советского общества процент евреев оставался довольно высоким и многие из них не только превозносили Запад, но и весьма благосклонно были расположены к новому идеологическому противнику СССР Израилю, поэтому под каток этой кампании угодило много лиц еврейского происхождения.
Отметим, что параллельно «борьбе с космополитизмом» Сталин затеял кампанию против «русского национализма». Дело в том, что после смерти в 1948 году лидера «ленинградской» группировки Андрея Жданова в верхах осталось много его ставленников, в том числе и влиятельных: например, член Политбюро Николай Вознесенский, секретарь ЦК Алексей Кузнецов и др. Одно время Сталин благоволил к этим людям, а Кузнецова даже прочил на место Генерального секретаря ЦК ВКП (б). Однако в 1949 году «старая гвардия» объединилась против «ждановцев» и сумела перетянуть Сталина на свою сторону. При этом камнем преткновения стало желание «ждановцев» создать компартию РСФСР и даже заиметь гимн России. Вождь заподозрил во всем этом проявления «русского национализма» и фактически отдал «ждановцев» на заклание: все они были преданы суду и расстреляны. Повторюсь, что все это происходило в разгар «борьбы с космополитизмом».
Но вернемся к фильму «Суд чести».
В его основе лежало подлинное дело советских врачей Клюевой и Раскина (как видим, тандем был русско-еврейским), которые выдали (вольно или невольно) американцам тайну антиракового препарата, опубликовав результаты своего исследования в одном из тамошних научных журналов. Однако в фильме у его героев были иные имена, причем… славянские. И ни одного персонажа с еврейской фамилией или даже отдаленно похожего на представителя этой национальности в фильме не наблюдалось. Тем самым лента убеждала зрителей, что «борьба с космополитизмом» — не есть антиеврейская кампания. Отметим также, что этот «антикосмополитический» фильм было доверено снимать… евреям: сценаристом выступал Александр Штейн, режиссером — Абрам Роом, оператором — Александр Гальперин, композитором — Лев Шварц. За отменно проделанную работу (как мы помним, фильм стал одним из лидеров проката) съемочная группа была удостоена Сталинской премии (для Роома она стала второй).
Между тем в 1950 году в стране было выпущено еще меньше фильмов, чем в году предыдущем, — всего 13. Однако именно тогда советские блокбастеры вновь перешли 40-миллионную отметку, которую в последний раз они пересекали в 1948 году — с фильмом «Молодая гвардия». В числе самых кассовых советских блокбастеров кинопроката-50 значились следующие ленты: «Смелые люди» Константина Юдина (41 миллион 200 тысяч), «Кубанские казаки» Ивана Пырьева (40 миллионов 600 тысяч), «Падение Берлина» Михаила Чиаурели (38 миллионов 400 тысяч), «Секретная миссия» Михаила Ромма (24 миллиона 200 тысяч), «Заговор обреченных» Михаила Калатозова (19 миллионов 200 тысяч).
Два тогдашних «сорокамиллионника» станут классикой советского кинематографа. Хотя, к примеру, либеральная общественность до сих пор кривит рот при упоминании «Кубанских казаков»: дескать, розовые сопли, ландрин, показуха. Но эти проклятия в большинстве своем рождены одним чувством: завистью к таланту Ивана Пырьева, который был чуть ли не единственным из советских кинорежиссеров 30–40-х годов, кто мог снимать подлинно народное кино. В итоге только за последние 12 лет он снял сразу пять подобных лент: «Трактористы» (1939), «Свинарка и пастух» (1941), «В шесть часов вечера после войны» (1944), «Сказание о земле Сибирской» (1948) и, наконец, «Кубанские казаки» (1950).
Все эти ленты навсегда вошли не только в сокровищницу отечественного кинематографа, но, главное, навеки запечатлелись в народной памяти. Ни одному другому советскому кинорежиссеру, современнику Пырьева (вроде Михаила Ромма, Абрама Роома, Юлия Райзмана, Георгия Козинцева, Леонида Трауберга и т. д.), ничего подобного достичь не удалось. Они хоть и приложили руку к созданию множества прекрасных картин, однако такого количества блокбастеров, на многие годы запечатлевшихся именно в народном (а не в элитарном) сознании, ни у одного из них нет.
Что касается главного фаворита проката-50 — фильма «Смелые люди», то это был один из немногих тогдашних советских истернов, снятых в подражание американским вестернам. Этот жанр впервые зародился в нашей стране вскоре после революции (с «Красных дьяволят», 1923) и строился в основном на материале Гражданской войны. «Смелые люди» расширили рамки жанра и повествовали уже о другой войне — Великой Отечественной. Причем снял фильм… комедиограф: Константин Юдин до этого прославился своими замечательными комедиями «Девушка с характером» (1939), «Сердца четырех» (1941, выпуск — 1944) и «Близнецы» (1945).
Мало кто знает, но идея снять фильм подобного жанра принадлежит… Сталину. Тот хоть и был главным инициатором борьбы с космополитизмом, однако мыслил трезво: дескать, иной раз у Запада можно и поучиться. Поэтому, когда в самом конце 40-х годов он посмотрел трофейную ленту Джона Форда «Путешествие будет опасным» (1939; в советском прокате «Дилижанс») с Джоном Уэйном в главной роли, он внезапно обратился к присутствующему в зале руководителю Кинокомитета Ивану Большакову: «Как лихо закручено. Неужели у нас некому снять такое кино?» Большаков тут же ответил: «Конечно, есть кому». И машина закрутилась.
Кандидатура Юдина возникла не случайно. Он хоть и был комедиографом, однако слыл крепким профессионалом, причем в области именно кассового кинематографа. Сценаристами были выбраны не менее крепкие профессионалы Михаил Вольпин и Николай Эрдман.
Сюжет фильма был незамысловат: работники коневодческого завода, организовав в тылу врага партизанский отряд, совершают дерзкие налеты на коммуникации фашистских оккупантов. Местом съемок выбрали Терский завод под Кисловодском. Все трюковые съемки с лошадьми (а эти трюки стали уникальными в истории советского кинематографа) легли на плечи конной группы династии Кантемировых (отец и трое его сыновей). Разрешение на отбор лошадей для фильма давал сам Семен Буденный. Правда, затем он едва сам не сорвал съемки. Как-то заявился на Терский завод и заподозрил, что Кантемировы отобрали для съемок племенных скакунов. Маршал начал буянить. Однако ему показали документы, в которых черным по белому значилось, что кони не племенные. Буденный уехал, а съемки продолжились.
Отмечу, что Кантемировым было разрешено в процессе работы покалечить восемь лошадей. За каждое сохраненное животное им причиталась премия — 2 тысячи рублей. Удивительно, но за весь период съемок ни одна лошадь не пострадала (хотя многие трюки были по-настоящему головокружительными), а полностью обещанные деньги Кантемировы так и не получили.
Главную роль в «Смелых людях» исполнял тогдашний супермен советского кино Сергей Гурзо, звезда которого взошла на киношном небосклоне два года назад с роли Сергея Тюленина в другом блокбастере советского кинопроката — «Молодая гвардия». Отметим, что практически во всех эпизодах картины Гурзо снимался без дублера.
Когда картину закончили, ее первым делом показали Сталину. Он посмотрел ее с удовольствием и сказал: «Такой фильм нашему народу понравится!» Чутье не обмануло вождя: фильм Юдина не только стал фаворитом тогдашнего проката (и был удостоен Сталинской премии), но пользуется зрительским успехом даже сегодня — спустя почти 60 лет после его создания (буквально на днях его в очередной раз крутили по российскому ТВ).
Между тем пик «малокартинья» в СССР пришелся на 1951 год: в том году в стране было выпущено всего 9 полнометражных картин советского производства. Причем подавляющая часть этих фильмов была посвящена современности. Назову из этого списка шесть самых кассовых картин: «В мирные дни» Владимира Брауна (23 миллиона 500 тысяч зрителей), «Кавалер Золотой Звезды» Юлия Райзмана (21 миллион 500 тысяч), «Щедрое лето» Бориса Барнета (20 миллионов 900 тысяч), «Спортивная честь» Владимира Петрова (20 миллионов 300 тысяч), «Донецкие шахтеры» Леонида Лукова (18 миллионов 900 тысяч), «Тарас Шевченко» Игоря Савченко (на завершающем этапе съемок режиссер скончался, и фильм закончили молодые постановщики Александр Алов, Владимир Наумов и Леонид Файзиев) (18 миллионов 400 тысяч). Четыре из этих фильмов Сталин поощрил лично, присудив им премии своего имени («В мирные дни», «Кавалер Золотой Звезды», «Донецкие шахтеры» и «Тарас Шевченко»).
Исполнитель роли Тараса Шевченко 31-летний актер Сергей Бондарчук по личному распоряжению вождя был удостоен звания народного артиста СССР, минуя промежуточное звание заслуженного артиста. Случай единственный и беспрецедентный в истории советского кино — народный артист в 31 год! Судя по всему, произошло это не случайно: то ли Сталину просто понравилась прекрасная игра молодого актера, то ли он каким-то шестым чувством уловил в нем будущего великого пассионария — одного из немногих настоящих державников в советском искусстве, кто до конца своих дней не свернет с избранного им когда-то курса.
Между тем высокая награда сразу сказалась на материальном положении лауреата: из тесного и мокрого подвала, в котором он жил с женой Инной Макаровой и маленькой дочерью Наташей, Бондарчук вскоре переехал в однокомнатную квартиру в доме на Ново-Песчаной улице (в свою последнюю квартиру, расположенную на престижной улице Горького, Бондарчук вселится в начале 60-х, когда удостоится Ленинской премии за фильм «Судьба человека»).
Что касается остальной киношной элиты, то она обитала в нескольких домах на Большой Дорогомиловской улице и на Полянке. Вселилась она туда еще до войны, поэтому к моменту смерти Сталина только и думала, как бы улучшить свое положение и переехать в более комфортабельное место. Сами обитатели этих домов называли свое жилище (с легкой руки режиссера Бориса Барнета) «жилгигант — слеза социализма». Отметим, что подавляющая часть советских людей в те годы не имела и таких «слез», проживая в основном в подвалах и перенаселенных коммуналках.
О тогдашнем житье-бытье обитателей киношного жилгиганта вспоминает режиссер Владимир Наумов:
«Приехав в Москву в середине 50-х, я поселился у родителей (отцом режиссера был известный оператор Наум Наумов-Страж. — Ф. Р.). Находился дом на Большой Дорогомиловской, и жили в нем знаменитые кинематографисты: Сергей Герасимов, Лео Арнштам, Борис Барнет, Марк Донской, Иван Пырьев, Михаил Калатозов, Борис Андреев, Марк Бернес и многие другие.
Во дворе было небольшое дощатое сооружение, типа деревенского туалета, выкрашенное в голубой цвет. В нем торговали водкой и принимали посуду. Называлось оно «Денисовка» и открывалось очень рано. Обычно, когда у Бориса Васильевича Барнета было тоскливо на душе, он, сдав авоську с бутылками и воспользовавшись услугами «Денисовки», мечтательно говорил, указывая на нашу «слезу социализма»:
— Хорошо бы взорвать этот игорный притон.
И тут же звал меня к себе сыграть в поддавки. Он любил эту игру и частенько сражался со мной в своей крохотной комнатенке, переделанной из кухни.
Вообще в этом доме было много азартных игроков. Играли в шашки, шахматы, уголки, поддавки, покер, преферанс, канасту, двадцать одно, кости, морской бой, крестики-нолики… Думаю, что в мире не было игры, в которую бы не играли в «слезе социализма». И самым азартным игроком был Иван Александрович Пырьев…».
Тем временем с 1952 года начинается постепенный количественный рост ежегодно выпускаемых советских фильмов. Инициатором этого процесса был Сталин, по предложению которого на ХIХ съезде ВКП (б) (1952) было принято решение о расширении кинопроизводства. Правда, рост обеспечивается за счет съемок популярных спектаклей, что позволяет Кинокомитету убить сразу не двух, а трех зайцев: не мучаться в поисках «смотрибельных» сценариев, тратить минимальные деньги на производство таких картин и популяризировать театр, приобщая миллионы людей к его лучшим постановкам.
Отметим, что тогда же Сталин снимает запрет со съемок двухсерийных картин, которые раньше он выпускать запрещал (дескать, и денег «съедают» много, и смотреть их тяжело — слишком длинные). Первой ласточкой на этом поприще стал патриотический фильм «Адмирал Ушаков» (вторая серия называлась «Корабли штурмуют бастионы»), снимать который доверили не славянину, а еврею Михаилу Ромму. Правда, тот поначалу всячески отказывался от этого проекта, но потом все-таки согласился. Но этот фильм выйдет на экраны страны только через год, а пока вернемся к кинопрокату 52-го года.
Лидером там впервые в советской истории стали сразу три (!) не просто заграничных, а американских фильма из серии «про Тарзана». Итак, фильм «Тарзан, человек-обезьяна» собрал 42 миллиона 900 тысяч зрителей, «Тарзан в западне» — 41 миллион 300 тысяч, «Приключения Тарзана в Нью-Йорке» — 39 миллионов 700 тысяч. Общий итог сборов составил астрономическую цифру — почти 124 миллиона зрителей.
Из советских картин в лидерах оказался историко-революционный фильм «Незабываемый 1919-й» Михаила Чиаурели (31 миллион 600 тысяч). Чуть меньше зрителей собрали: фильм-спектакль по Лопе де Вега «Учитель танцев» Татьяны Лукашевич (27 миллионов 900 тысяч), фильм-спектакль по Л. Толстому «Живой труп» Владимира Венгерова (27 миллионов 500 тысяч), фильм-спектакль по Б. Лавреневу «Разлом» Павла Боголюбова и Юрия Музыканта (24 миллиона 400 тысяч) и др.
5 марта 1953 года скончался Сталин. В газетах сообщалось, что он умер в результате продолжительной болезни (после инсульта), хотя в народе уже тогда распространялись слухи, что умереть ему помогли. Сегодня на этот счет есть уже множество доказательств, правда, косвенных. Например, известно, что когда Сталина сразил инсульт, он почти сутки пролежал на своей даче без всякой врачебной помощи, доступ к которой был блокирован Берией. Эта версия выглядит вполне правдоподобной, если учитывать, что Берия и ряд других членов Политбюро были кровно заинтересованы в уходе Сталина, поскольку тот незадолго до смерти стал готовить почву для их отстранения от власти. Кроме этого, Сталин готовил очередные антиеврейские чистки на высших этажах государственной системы. Как пишет А. Солженицын:
«11 февраля 1953 года СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем… Сталин сорвался, не впервые ли? Не понял, чем развитие сюжета может грозить ему и лично, на его недосягаемом политическом Олимпе и в его надежных затворах. Взрыв мирового гнева совпал с быстрым действием внутренних сил, которые, может быть, и покончили со Сталиным. Очень возможно, что через Берию…».
За год до смерти Сталина на свет появилось так называемое «дело врачей» (имеются в виду кремлевские эскулапы, которые якобы были повинны в смерти ряда высокопоставленных госдеятелей, включая лидеров русских группировок А. Щербакова и А. Жданова). Это дело почему-то принято называть «еврейским», хотя правильно было бы назвать его «русско-еврейским», поскольку половина арестованных врачей были русскими, половина — евреями. Более того, самым главным из них считался русский Виноградов, который в свое время лечил Жданова.
Были ли основания у людей, которые затеяли «дело врачей», подозревать эскулапов? Несомненно, учитывая то, как подозрительно быстро умирали те же Щербаков и Жданов. Например, у первого было больное сердце, но врачи легко отпустили его домой праздновать День Победы (дело было в мае 45-го), где Щербаков и умер от паралича сердца. Со Ждановым произошла похожая история: у него тоже было больное сердце, но врачи категорически не хотели замечать у него инфаркт, что в итоге и привело к смерти члена Политбюро. Заметим, оба умерших принадлежали к славянскому клану и причин для их устранения у представителей еврейского клана было более чем предостаточно.
Кстати, подобное было уже не впервой. В 1924 году группа большевиков русского происхождения собиралась на XIII съезде партии вывести из Политбюро вождей-евреев и ввести туда своих людей: Ногина, Трояновского и др. Однако буквально накануне съезда врачи уговорили Ногина лечь на необязательную операцию, во время которой тот… умер. И заговор сорвался. А через год этот же врач (!) оперировал наркома обороны М. Фрунзе (опять же противника вождей-евреев, и опять же операция была пустяковой) и тот тоже скончался под его скальпелем. Как говорится: одна случайность — это случайность, а две — уже закономерность.
Позднее смерть Фрунзе свалили на Сталина (кто именно свалил, легко догадаться) и в горбачевскую перестройку на эту тему даже сняли фильм. Впрочем, на вождя много чего свалили: например, смерть Соломона Михоэлса, который погиб в январе 48-го года в Минске под колесами грузовика. Причем люди, которые списывают на Сталина все эти смерти, категорически не хотят верить в виновность людей, арестованных по «делу врачей». То есть в причастность Сталина к смерти Фрунзе, Кирова, Михоэлса и т. д. эти люди верят безоговорочно, а вот в злые козни со стороны врачей-евреев верить отказываются. Хотя причин для таких козней, повторюсь, было более чем достаточно, учитывая как внутреннюю обстановку (растущее недовольство вельможных евреев по поводу сталинских чисток), так и международную (новый виток противостояния в «холодной войне»).
Между тем в год смерти вождя на экраны страны вышли последние фильмы, снятые при его жизни. На вершине кинопроката-53 оказались два фильма-спектакля: «Любовь Яровая» Яна Фрида по К. Треневу (46 миллионов 400 тысяч зрителей) и «Свадьба с приданым» Татьяны Лукашевич и Бориса Равенских по Н. Дьяконову (45 миллионов 400 тысяч). Далее шли: приключенческий фильм про пограничников «Застава в горах» Константина Юдина (44 миллиона 800 тысяч), фильм-спектакль по Л. Толстому «Анна Каренина» все той же Татьяны Лукашевич (34 миллиона 700 тысяч), военная драма 1949 года (положенная тогда на полку) «Звезда» Александра Иванова (28 миллионов 900 тысяч).
Отметим, что пятерка фаворитов собрала рекордную для советского кинопроката цифру: 190 миллионов 200 тысяч зрителей.
Среди других кассовых картин проката-53 значились следующие: фильм-сказка «Садко» Александра Птушко (27 миллионов 300 тысяч), историко-биографические фильмы «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы» Михаила Ромма (по 26 миллионов), фильм-спектакль по А. Островскому «Горячее сердце» (кстати, один из любимых спектаклей Сталина) Геннадия Казанского (25 миллионов 400 тысяч), музыкальная комедия «Кето и Котэ» Вахтанга Таблиашвили и Шалвы Гедеванишвили (22 миллиона 700 тысяч), киноповесть о колхозной жизни «Возвращение Василия Бортникова» Всеволода Пудовкина (20 миллионов 900 тысяч). Последняя лента стала вообще последней в жизни выдающегося кинорежиссера, одного из классиков советского кинематографа: 30 июня Всеволод Пудовкин скончался на 61-м году жизни. Причем произошло это вдали от Москвы, на Рижском взморье, куда режиссер приехал отдохнуть. Причиной смерти выдающегося режиссера стал инфаркт.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.