Еще раз на север

Еще раз на север

В Мельбурне я попал на бардовский концерт. Миша с Наташей Яровые, Изя Другман и их друзья, организовавшие клуб авторской песни «Южный Крест», вначале собирались петь только друг для друга. Но в тот вечер они устроили первый публичный концерт. Были даже входные билеты (всего по 2 доллара, но важен принцип).

После концерта Миша с Наташей пригласили меня к себе в новый дом. Там меня уже ждало письмо из новозеландского консульства. С визой! На этот раз въезд был до 31 августа. Но опять не обошлось без ложки дегтя. В первый раз мне визу давали на шесть месяцев, а во второй почему-то только на четыре!

В первый день я далеко уехать не успел. Директор школы Роберт Лемб пригласил меня переночевать у него в Беналле. И я не стал отказываться. Следующий день начался с коротких «перебежек». Вначале Роберт подбросил меня на десяток километров по пути к своей школе. Потом я еще несколько раз проезжал по десять-двадцать километров. И все же мне удалось застопить настоящего дальнобойщика. Целый день мы с Джозефом Кранзом ехали до Джилгандра. Останавливались только для того, чтобы заправиться.

В Гуннеда я попал в грузовичок с кузовом, заваленным стройматериалом. За рулем сидел самый настоящий белый австралиец. Но звали его почему-то на индийский манер – Радж. Как вскоре выяснилось, он – саньясин, ученик Ошо. Правда, в Индии не был и лично со своим гуру не встречался, а посвящение получил по почте.

– Сейчас я занимаюсь медитацией в работе. Моя жена тоже саньясинка, и она тоже работает, преподает в школе. Мы уже не носим «мала» с изображением Ошо или ярко-красную мантию. Учитель сам их отменил, чтобы мы не выделялись из толпы и не провоцировали зря гнев обывателей.

В Армидейле я был уже четвертый раз, но впервые по пути на север, а не на юг. Блиновы привыкли к моим визитам как к чему-то неизбежному и уже ничуть не удивлялись, когда я сваливался на них, как снег на голову. До Глен-Иннеса я ехал в грузовичке с изобретателем-самоучкой. Боб Мак-Бени специально завез меня на фабрику, чтобы показать изобретенную им хитрую машину. Она была настолько оригинальной, что ни с первого, ни с двадцать первого раза нельзя было догадаться, для чего именно она предназначена.

Трейси и Медлин приглашали заехать с ними в заброшенный шахтерский городок Торрингтон.

– Там осталось всего шестьдесят жителей. Вернее, шестьдесят один, – уточнила Трейси. – Вчера у одной нашей пары родилась девочка.

– И как же вы там выживаете?

– За счет туристов!

– А что у вас интересного?

– Заброшенные шахты.

В Баллине меня высадили в темноте. То, что я принял за берег океана, оказалось местом слиянии реки Ричмонд и Северного ручья. Там я и лег спать. Утром проснулся от шума, создаваемого велосипедистами и пешеходами, сновавшими по дорожке всего в двух метрах от меня.

Курортный городок Баллина раньше был важным портом. В местном Морском музее выставлен плот, на котором под парусом какие-то любители приключений приплыли из Эквадора. Плот они делали из бальса, видимо, под влиянием норвежского путешественника Тура Хейердала. Остальная часть музея заполнена макетами судов, фотографиями, сувенирами.

В Баллине я в очередной раз зашел в интернет-кафе и узнал, что в ответ на мою повторную просьбу в Дальневосточном морском пароходстве все же согласились взять меня на борт их судна до Новой Зеландии. По странному стечению обстоятельств оно уходит тоже из Брисбена.