«Они с меня соскочили»

«Они с меня соскочили»

Уже и не очень понятно, кому показалось, что у Маши неправильно растут зубы. Мне, например, кажется, что все хорошо. Красивые крепкие белые зубы. Всем бы такие! Но вот сложилось впечатление, что Машины зубы растут не так, как надо. А интересно, а кому надо? Маше или кому-то еще? Может, мальчику какому-нибудь понадобилось, чтобы они росли по-другому.

Я не уследил за этой историей. Как-то утром я просто узнал, что они едут к зубному врачу ставить скобки.

– Какие скобки? – удивился я.

– Такие скобки на зубы, – объяснила Маша. – Я их буду носить четыре месяца.

Она с удивительной покорностью относится к такого рода издевательствам над ней. Когда мне показалось, что она начала стремительно толстеть, мы посадили ее на диету – и она села и была яростной сторонницей всех ограничений, которые на нее наложили мы, и еще пару наложила на себя сама – в виде такой епитимьи, очевидно. И потом, когда, например, в гостях взрослые великодушно предлагали ей съесть какую-нибудь сладость, она небрежно отвечала:

– У меня диета. Мне нельзя. Я худею.

И она похудела. На это ушло совсем немного времени. В таком возрасте люди, наверное, худеют еще быстрее, чем толстеют.

И вот ей поставили эти скобки. В тот день я приехал домой поздно вечером, дети уже спали, и только наутро я их увидел.

Вообще-то я предполагал, что это будут не скобки, а общеизвестные брекеты. Их носят и взрослые люди, решившие, что не все у них в жизни так правильно, как им хотелось бы, в том числе и их зубы.

Но нет, это были не брекеты, а именно скобки. Стальная, видимо, проволока намертво схватывала верхний ряд зубов Маши и, честно говоря, мешала ей говорить. Во всяком случае, ее заверения в том, что скобки ей нисколько не мешают, звучали неубедительно, потому что было такое впечатление, что рот у нее полон камней, и я почти ничего не мог разобрать из ее заверений.

Но главное, Маша приняла скобки близко к сердцу и осознала, что она будет носить их четыре месяца не снимая.

Впрочем, оказалось, что она их все-таки снимает. Она призналась в этом на следующий день.

– Папа, – сказала она, – там есть такие замочки: раз – и они снимаются…

– Зачем ты их снимаешь? – спросил я.

– А я пока не привыкла, поэтому и снимаю, – рассказала она. – Это было вчера, а сегодня уже привыкла.

– То есть не будешь снимать? – уточнил я.

– А зачем? – переспросила она.

Следующим утром я проснулся, когда еще было темно. Проснулся, как от толчка, от пронзившей меня мысли: да ведь она может проглотить их!

Я напряженно думал. Если там есть замочки, которые можно расстегнуть, то они ведь могут и расстегнуться сами. Ну а потом все понятно. Да, скобки немаленькие, но чего только дети не могут проглотить.

Я вспомнил, как мне рассказывали про выставку вещей, которые глотали дети. Да, была такая выставка. И там, например, была дужка от ведра. Банка из-под майонеза.

На этом фоне скобки выглядели, так сказать, детской забавой. Во сне разве нельзя их проглотить? Они же мешают ей, и она во сне шевелит языком, подсознательно пытаясь от них избавиться. То есть вот это подсознательное шевеление языком может привести к тому, что замочки расстегнутся.

Я ничего не стал говорить об этом Маше. Но поговорил с ее мамой.

– Алена, – сказал я, – ты не думаешь, что Маша может проглотить скобки?

– Нет, – сказала она, – не думаю.

– Почему? – удивился я.

– Потому что это невозможно, – сказала она.

– Но там же замочки…

– Она уже привыкла к скобкам, – разъяснила Алена, – и ничего страшного произойти не может.

Тогда я позвонил нашему доктору. Она не специалист по стоматологии, но доктор очень высокой квалификации.

– Дело в том, – сказал я ей, – что Маше поставили такие скобки на зубы, она будет носить их четыре месяца, и я серьезно боюсь, что она может их проглотить. Как вы думаете, что делать?

– Ничего, – сказала она. – Все носят.

– Но они снимаются!

– Вряд ли они могут сняться сами, – сказала она. – Я не понимаю, как это может произойти. Но на всякий случай лучше проконсультироваться у заведующей нашим стоматологическим отделением. Приезжайте.

Я все понял, но не мог ждать уже ни минуты. Я позвонил Маше.

– Послушай, – спросил я, – ты больше не снимаешь скобки?

– Снимаю, конечно, папа, – сказала она. – После каждой еды я должна полоскать зубы. И потом, как же иначе я зубы будут чистить, если скобки снимать не буду?

– А как все чистят, кто скобки носит? – спросил я.

– Я не знаю, как все чистят, – задумчиво произнесла она. – Ты считаешь, не надо снимать?

– Не надо! – сказал я.

– А врач, который скобки ставил, сказал, что надо, – так же задумчиво продолжила она. – Два раза в день надо чистить зубы, а потом той же щеткой, которой я чистила зубы, надо чистить скобки.

– Это врач тебе сказала? – поразился я.

Я сразу представил себе, что от такого частого употребления механизм замочков очень быстро разработается.

– Ты можешь аккуратно их носить? – с мольбой, которую уже не мог скрывать, сказал я. – Ты хоть понимаешь, что ты их можешь проглотить?!

Я не собирался ей этого говорить. Оно у меня вырвалось. Я не хотел травмировать ее этой мыслью. Но я, видимо, уже не мог и молчать об этом.

– Понимаю, – тихо сказала Маша.

– Например, во сне, – не мог уже остановиться я. – Они же могут соскочить.

– Папа, – сказала Маша, – да они уже соскочили.

– Когда? – переспросил я.

– Вчера, – сказала Маша. – Вчера ночью. Я нашла их утром около подушки. Но я их сразу надела!

– Так, – сказал я, – я тебе перезвоню. Но сначала я перезвонил Алене.

– Ты знаешь, что скобки уже соскакивали?! – закричал я. – Они соскочили во сне! Замочки расстегнулись! Я же про это и говорил!

Это и правда был какой-то кошмарный сон.

– Вряд ли это могло произойти, – сказала Алена. – Давай я тебе перезвоню.

Как потом выяснилось, она сразу позвонила Маше. В новой интерпретации история выглядела по-другому. Маша вроде бы сказала маме, что она сама на ночь сняла скобки и положила их под подушку.

Это мне и передала Алена.

– То есть Маша рассказала две разные истории? – переспросил я. – И какая из них правдивая?

Алена почему-то настаивала, что ее версия более правдоподобна.

Тогда я спросил у Маши:

– Так где все-таки правда?

– Они с меня соскочили. Я же тебе говорила уже, – с недоумением сказала Маша.