ГЛАВА 16 А ЧЕРЕЗ ТЫСЯЧУ ЛЕТ…

ГЛАВА 16

А ЧЕРЕЗ ТЫСЯЧУ ЛЕТ…

Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей…

Откровение 20, 7

Закованный в кандалы, голодный молодой немецкий майор Альбрехт Хаусхофер ждал в берлинской тюрьме на Лехтер-штрассе смертного приговора и размышлял о судьбах Германии. Его арестовали за участие в заговоре, который закончился неудачной попыткой убить Адольфа Гитлера в его ставке «Вольфшанце» в Восточной Пруссии 20 июля 1944 года. До весны 1945 года, пока Хаусхофер ждал неминуемой смерти, до него долетали слухи об ужасной судьбе всех, кто имел хотя бы косвенное отношение к покушению.

«Я не собираюсь церемониться с преступниками! — кричал снедаемый жаждой кровавой мести Адольф Гитлер. — Разговор с ними будет короткий. Никаких военных трибуналов. Отдадим их народному суду».

После первого заседания народного суда были преданы смерти один фельдмаршал, три генерала и четверо офицеров, хорошо знакомых Альбрехту Хаусхоферу. Тем же вечером Гитлеру показали фильм об их казни, и он радостно хлопал в ладоши, видя, как восьмерых обнаженных людей медленно душили рояльными струнами, привязанными к крюкам на скотобойне.

Когда до конца войны оставалось два месяца, смертные приговоры были вынесены более чем четырем тысячам человек, которые, как считалось, участвовали в конспиративной деятельности, направленной против нацистского режима. Даже фельдмаршалу Роммелю пришлось покончить с собой после «совета» Гитлера в обмен на спасение семьи от народного суда.

Участник заговора генерал Хеннинг фон Тресков[25], воевавший на Восточном фронте, обобщил чувства своих друзей: «Все ополчатся на нас и станут поливать грязью. Но мои убеждения остались неколебимыми — мы поступили правильно. Гитлер — заклятый враг не только Германии, он заклятый враг всего мира. Через несколько часов я предстану перед Господом и буду держать ответ за все мои действия и упущения. Благодарю Бога за то, что он дал мне силы с чистой совестью бороться с Гитлером».

Генеральный штаб не сумел сплотить свои ряды перед угрозами злобного экс-капрала и его подручных, а немецкая армия с ее славными традициями была унижена и обесчещена: Офицеры резво отдавали нацистские приветствия и клялись быть до конца жизни верными Адольфу Гитлеру и его режиму. Последний оплот нравственного сопротивления в Третьем рейхе пал.

Альбрехт Хаусхофер, изучавший восточную философию и год проведший в Тибете, недоумевал, как полусумасшедший дикарь Гитлер, сознательно служивший силам зла, сумел чудесным образом избежать гибели. Скорее всего, он остался в живых, чтобы война продолжилась и Германию постигли невообразимые бедствия.

Внезапно Хаусхофера осенило: Гитлер должен был жить, пока Германия не будет окончательно повержена своими врагами. Как же еще все без исключения немцы узнают высокую цену индивидуальной свободы и почувствуют меру ответственности за свои действия, если каждый город, каждая деревня по всему фатерланду не будут повергнуты в руины! Только так вся страна поймет неминуемые ужасные последствия вседозволенности, которой пользовался демонический нацистский режим.

Альбрехт Хаусхофер ясно понял, что, обрети Германия в результате убийства Гитлера преждевременную свободу, кому-то наверняка снова захотелось бы воткнуть нож в спину своему собственному народу и еще раз попытаться завоевать весь мир.

Считалось, что жизнь Гитлеру спасла чудесная случайность — ведь он должен был быть разорван на куски бомбой во время заседания штаба Верховного главнокомандования.

Отважный вожак заговорщиков, полковник Штауффенберг, поставил портфель с бомбой прямо под столом, там, где стоял Гитлер. Но в последние секунды перед взрывом один офицер из свиты Гитлера посчитал, что портфель находится не на месте, и передвинул его. Это непреднамеренное действие спасло Гитлера от мгновенной смерти.

Адольф Гитлер во всеуслышание заявил, что жизнь ему сохранило само Провидение, поэтому он и впредь будет исполнять свою всемирно-историческую миссию как вождь немецкого народа. Но Альбрехту Хаусхоферу была прекрасно известна природа темных сил, управляющих Гитлером, потому что его собственный отец, профессор Карл Хаусхофер, главный маг нацистской партии, способствовал посвящению фюрера, чтобы тот приобщился к темным силам, действующим внутри исторического процесса. Именно его отец недальновидно посоветовал Гитлеру перевезти Копье Судьбы из венского Хофбурга в Нюрнберг, откуда темные силы могли проникнуть в самое сердце нацистского движения.

Согласно древней легенде, жизнь адептов зла, завладевших Копьем Судьбы, будет вне опасности, пока оно не выскользнет из их рук. Нетрудно понять, как темные магические силы, связанные с этим талисманом, защищали Гитлера от его врагов. Но Альбрехта Хаусхофера сильно удивило, что высшие силы добра старались облагодетельствовать человечество столь сомнительным способом. То есть чтобы спасение Гитлера темными силами привело к такой разрухе и деградации в Германии, которая вызвала бы нравственное оздоровление всей нации. Размышляя таким образом, Альбрехт Хаусхофер постарался глубже вдуматься в действие законов кармы при формировании судьбы целого народа.

Убежденный нацист, Альбрехт, однако, быстро утратил свои иллюзии, когда понял истинную природу и размеры гитлеровских амбиций. Вскоре он заключил, что Германия попала во власть темных демонических сил. А пойдя дальше, он пришел к весьма неприятному выводу, что по вине его собственного отца Зверь Апокалипсиса вырвался на свободу и угрожает всему человечеству.

Свои размышления Альбрехт Хаусхофер излагал в форме сонетов, а последний сонет написал в камере смертников. Текст нашли в кармане его куртки, после того как он был расстрелян из автоматов взводом СС.

В сонете под названием «Отец» вспоминается древняя восточная легенда, вызывающая ассоциации с библейским Апокалипсисом: «Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей…» Согласно этой легенде, которую Альбрехт Хаусхофер услышал в Тибете, духи зла томятся в темнице на самом дне океана. И они останутся там по воле Божией, пока однажды, раз в тысячу лет, один рыбак случайно не вытянет их из бездны и не задумается, освободить ли их или отправить обратно на дно:

Мой отец увидел: жребий брошен,

Демон снова рвется из тюрьмы.

Не пора ли вынуть меч из ножен

И спасти наш беззащитный мир?

Мог ли знать отец, что ненароком

Он свободу дьяволу дает

И что в пропасть злобы и порока

Скоро мир едва не упадет?