ПРОВОДНИК. УРОВЕНЬ 1

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПРОВОДНИК. УРОВЕНЬ 1

Имя: Александр Сирота.

Дата рождения: 7.06.1976.

Никнейм: Planca.

Кто: председатель и активист общественной организации «Припять. ком» (www.pripyat.com), бывший житель г. Припять.

Это только кажется, что Припять – неживая. Непосвященному человеку, на первый взгляд.

Да, ее ранили навылет, почти смертельно, в апреле 86-го, но она держалась. Пришли чужие люди в фантасмагорических костюмах, поливали дурно пахнущей жидкостью, но она не подала виду, что ей неприятно. Потом уехали дети, все до одного. Ей стало грустно, невыносимо одиноко. У города есть будущее, пока в нем резвится хоть один малыш. Будущее отняли, но она не сдавалась, живя настоящим, одним всего лишь днем. Так живут безутешные старики, потерявшие взрослых детей. Чтобы не сойти с ума от переживаний по непоправимому, сосредотачиваются на повседневных делах: делают уборку, готовят еду, ходят в магазин, стараясь не смотреть на качели во дворе – живут, одним словом. Вернее, существуют. Бывают.

Александр Сирота

Припятские интерьеры

Припятские ягодки

Припятские посиделки

Припять тоже была. Приютила других людей, суровых и деловитых. Каждый день они совещались о чем-то важном, садились в свои машины и уезжали на ЧАЭС, к этому взбунтовавшемуся соседу. Она никогда его не любила. Каждое утро говорила «Здравствуйте», когда первые утренние лучи освещали трубу, выкрашенную красно-белым, провожала людей к нему на работу. Словом, вела себя так, как продавцы с директором магазина, спокойным и трезвым до поры до времени. Уважительно, но опасливо. Теперь он взорвался, дебоширил, разогнал всех в округе, показав, кто самый главный в округе.

Остановившие пожар

Деловитые мужчины часто менялись. Генералов и пожарных сменили буровики, тех – строители. Жизнь, пусть даже в самых уродливых и нелепых проявлениях, продолжается. Солдаты ходят в военной форме там, где нет войны и не предвидится. Бульдозеры снимают верхний слой земли и хоронят его в нижнем. Строители ругаются матом, как строители, но выглядят в своих ватно-марлевых повязках акушерами. Такая жизнь, течет, как ручей, – невесть откуда, незнамо куда.

Жизнь не замерла, не пересохла и в самое трудное время, когда уже вывезли весь скарб, все самое ценное. Как тогда казалось – ценное. Всяческий хлам, о котором сейчас и не вспомнить. Уродливые стеклянные люстры, телевизоры-гробы, чьи кинескопы вечно портились, вазы. Интересна все же природа человеческая: держаться сегодня изо всех сил, зубами, за то, что выбросишь без сожаления завтра, и завтра же пожалеть о том, что не придал значения тому самому главному, самому дорогому, что напоминало бы об этом счастливом «вчера».

Сталкер осторожно поднял с пола поздравительную открытку, отделил ее от слипшейся бумажной массы и поднял к свету. Тусклое ноябрьское солнце едва пробилось в подвальное помещение дома на проспекте Ленина. Его бывшего дома. Агитпункт интереса для мародеров не представляет, а фотографы, любители постановочных фотографий апокалипсиса, используют обычно школу № 1 и различные учреждения. Он осторожно стряхнул толстый слой пыли. Дозиметр недовольно щелкнул, но остановился на приемлемом уровне 150 мкр/ч. Бывало и в тысячу раз хуже. Поздравительную открытку к 1-му Мая уже заполнили, но так и не отправили. Подписано Леной Глушко, соседкой по этажу, работавшей в магазине «Светлячок». Что, если отправить ее по адресу назначения? Как она попала в «агитку», не совсем понятно – видимо, дезактиваторы поленились выбрасывать всякий бумажный хлам и отнесли его в подвал, как в готовый могильник. Вот тут еще школьные тетради, чьи-то письма, рисунки. Разыщи сегодня их бывших владельцев, кто остался в живых спустя четверть века – какими бы глазами они смотрели на творения рук своих, на привет из далекого прошлого? В каких семейных архивах, как величайшую ценность, сберегли бы и передали своим детям? На что без малейших сомнений обменяли бы черно-белую, уже наполовину рыжую фотокарточку с самими собой у местной пристани? На велосипед «Салют», на бесполезный хрусталь, что пылился без толку в коробках при переездах, пока однажды не разбился? Человек не может понять истинной ценности вещей, он существует лишь сегодня, сейчас. На это способно лишь время.

Он положил открытку обратно на пол. Время определило ее цену, но оно же выбрало и место. Не стоит менять это правило поведения в Зоне, иначе однажды может так случиться, что окажешься в том месте, где цена твоя будет равна нулю, как у того телевизора со сгоревшим кинескопом. Припять жива и вполне может ответить своим обидчикам, ворвавшимся без спросу в чужой дом и переставляющим в нем вещи.

Он вышел из подъезда, в который заходил каждый раз по привычке, и зашагал по проспекту Дружбы народов в направлении магазина «Березка». Надо было уточнить нумерацию домов для адресной Книги Зоны отчуждения. Слава богу, ржавые таблички на стенах с цифрами никого из любителей металла не привлекали, но зачастую приходилось осматривать квартиры и подвалы, искать обрывки конвертов, счета на коммунальные платежи и открытки, сверяя адрес. Александр взял на себя знакомый с детства район, а Антон Юхименко, верный друг и соратник по «Припять. ком», – объекты по ул. Спортивной. Возле одной пятиэтажки увядшая трава была явно примята ровными четырехугольниками, далее следы вели к дороге. Все понятно: опять мародеры резали батареи и скидывали их на разложенные внизу матрасы. Он вспомнил историю четырехлетней давности.

Заснеженная «Берёзка»

Тогда их было четверо – с Олегом «iov», каким-то экскурсантом, и Сергеем Черновым, представителем от «Чернобыльинтеринформа». Одна из рядовых поездок в мертвый город. Мертвый – для непосвященных. Во дворе универсама ребята засекли движение. Кто-то выносил срезанные батареи отопления. Неподалеку, возле многоэтажек, пыхтел «КамАЗ», и бравые мужички укладывали в него штабелями добычу. Поснимав украдкой процесс на видео, «припятькомовцы» покинули засаду и степенно, не суетясь, подошли к мародерам, изо всех сил изображая официальных лиц. Было немного страшновато – вокруг никого, ни единой души. Все экскурсии поотменяли: накануне прошел слух, что 18 декабря рухнула стена саркофага. Утка, конечно, но люди так испугались, что предпочли отменить уже оплаченные поездки. Только любители халявного металла ничего не боятся.

Очень помог Чернов в своем камуфляже. Он небрежно предъявил пропуск и так грозно шевелил усами, что главный на погрузке предпочел скрыться в подъезде вместе с остальной шоблой. Застигнутые на месте преступления утверждали, что «договорились с высоким человеком». Документов, естественно, никаких.

Дальше было еще веселее. Выезд на КПП «Дитятки» и круглые от фальшивого удивления глаза охраны. Такие чистые невинные глаза можно найти только в глухом женском монастыре, вдалеке от грязи бытия и мирских сует. Лишь пост, воздержание и еженощные молитвы о спасении души читались в заплывших прапорских зенках, подрагивающих от неожиданности визита непонятных людей с видеокамерами. Дежурного офицера в чернобыльском РОВД тоже в основном интересовало, какого черта надо этим ребятам в желтых куртках и откуда у них полномочия кого-то ловить в Зоне. Все же поехали с оперативниками, задержали грузовик еще один, без товара. А тот «КамАЗ» ушел, разумеется, по воздуху, по неведомым лисьим тропам, мимо всей бдительной стражи и ее девяти КПП.

То дело удалось раскрутить на самом высоком уровне, с привлечением СМИ. Были вызовы в высокие кабинеты, оправдательный лепет официальных лиц, суровые оргвыводы, снятия с работы и перевод на вышестоящие должности. В общем, как обычно. Съемки того происшествия смонтировали в ролик и выложили в статье на «Pripyat.com»-е. А мародеры теперь работают официально. Растаскивают город со всеми нужными бумагами на руках, не таясь.

Неожиданно зашипела рация, прервав воспоминания. На связь вышел Антон. Голос его был возбужден.

– Прием. Саша, мне кажется, я видел нашего клиента. Как слышишь, прием.

– Слышу нормально. Потрошителя?

– Да, его. По крайней мере, очень похож издалека. Что делать, прием.

– Наблюдай снаружи, не вспугни. Определи по месту.

– Бассейн «Лазурный». Слышал треск разбитого стекла и еще какие-то звуки. Ребята подсказали – они экскурсантов водили и заметили какого-то чела с синим рюкзаком, выходящего из дома около бассейна. И куртка красно-черная, все совпадает.

Заброшенный бассейн

В часы посещений…

– Понятно. Значит, ночевал там в палатке. Скоро буду. Конец связи.

Куда-то к вискам прилила кровь. Неужели попался? Почти год они выслеживают одного гаденыша. Тот возомнил себя сталкером, нелегально проникает в Припять. Хрен бы с ним, тут таких хватает, и нет ничего страшного, если просто пофотографируют, полазают и незаметно уйдут. Припять – живой город. Но этот – напрочь отмороженный тип. Бьет стекла, ломает двери, расписывает стены. И самое главное – выносит из Зоны всякий хлам и хвастает в Интернете, что собирает «артефакты», причем собирает явно на дому. Сколько «грязи» отсюда вынес, кому подарил – неизвестно. Ну, и подпускает всякой героической чуши – мол, ухожу от погонь, весь из себя «последний герой», «всадник апокалипсиса» и все такое прочее. А сам полгода назад распотрошил мешок с какой-то дрянью в подвале завода «Юпитер», да так, что уровень поднялся в сотни раз, пришлось вызывать службу дезактивации. Поймать бы ушлепка и сдать в СБУ, сейчас за такие «фокусы» вполне могут дать реальный срок.

Кровь все приливала к голове, пока Planca шел к Спортивной улице, переходя на легкий бег. Такую кличку он получил еще в школе, когда из-за какой-то несправедливости у него «падала планка», и Саша Сирота вполне мог наорать на директора школы или броситься с кулаками против компашки оборзевших старшеклассников. Со временем несправедливости в мире стало намного больше, она нагромождается огромными зловонными кучами на все живое и грозит закрыть небо. Можно, конечно, вырыть нору поглубже, побрызгать освежителем и сделать вид, что ничего не происходит. Можно, напротив, бороться за мир во всем мире и всеобщее счастье и ни за чье счастье конкретно, как Дон Кихот воевал с ветряными мельницами. Но он выбрал свой участок, свой родной город, и не собирался никому его отдавать. Тем более какому-то уроду, залезшему на чужую территорию. Наверняка, еще один дестроер. Для таких у Планки приготовлены и петля, и наручники, и укромные уголки, где никто не найдет.

Он подобрался к зданию бассейна сзади, укромной тропой между зарослей деревьев. Сколько уже раз они спасали его от преследования или, наоборот, скрывали от ничего не подозревающей жертвы. Настоящий хищник ядерных джунглей чувствовал приближение опасности или поживы нюхом, безошибочно определяя местонахождение. С тех пор, как 18 декабря 2006-го рухнула стена саркофага и люди окончательно ушли с ЧАЭС, утекло немало радиационной воды. Теперь Зона кишмя кишит разным сбродом – беглыми уголовниками, туристами-экстремалами и сумасшедшими учеными. С одними надо воевать, других ловить и пытать безжалостно, раскалывать и передавать ментам за вознаграждение. Иных водить в Припять и на станцию Янов – дальше нельзя, слишком «грязно», – попутно наблюдая, что за типы и какого рожна здесь забыли. Если что – приготовлено тут одно местечко…

Но пока – все внимание на «Лазурный». Первый снег выпал как раз кстати. Ничьих следов – значит, чайник, на объекте в первый раз, коль зашел с парадного входа. Парадный вход обычно сулит траурный выход, как говорит Антоха Молох. Планка вытащил из рюкзачка металлический крюк с тросом, закинул его в оконный проем и подтянулся. В помещении никого не оказалось. Только груда всякого доаварийного хлама – разбитые бутылки, сломанные стулья, раскуроченный сейф со смерзшейся пожелтевшей массой внутри. Понятно, вода попала на документацию. Бывшая бухгалтерия. По рации говорить нельзя, иначе вспугнешь, но на этот случай у них с Молохом разработан стандартный план: один выгоняет бычка к парадному входу, второй или мочит, или ловит, в зависимости от упитанности и наличия оружия. Этот должен быть вооружен, поэтому только стрелять, желательно по ногам, уж очень долго ловили засранца.

Коридор и несколько прыжков вверх по лестнице вывели в помещение бассейна. Пять дорожек, вышка, развороченный кафель. Кажется, еще ребенком он бывал тут неоднократно, даже сдал на какую-то норму, вроде ГТО. Сейчас уже не помнит, давно было и не в этой жизни. В остальном все как тогда – и снег на высоких деревьях, и дома-многоэтажки вокруг, только раньше дома казались больше и в окнах были стекла. Бортик купели украсил чей-то рисунок. Не «чей-то», а одного чудика с баллоном, которого они водили по городу летом. Граффитчик-неформал, или как они там себя называют… Первая картинка, на 16-этажке, была еще ничего – девочка тянулась рукой к кнопке лифта, все очень эмоционально и трогательно, Антохе понравилось. Как будто плохая новость застала ребенка врасплох, и он силится убежать, но не может. А тут какая-то рыбалка, не пойми где. Молох рассвирепел и забил этого лубочника молотком по голове, не отходя от кассы. На то он и Молох. Человек искусства, тонкий и ранимый. Водит всяких художников в Припять – сам и зритель, сам и безжалостный критик. Скоро надо будет местное «Ваганьково» открывать возле теплиц – там все халтурщики покоятся, со своими баллончиками.

Фью-ить! – чиркнула пуля, раскрошив кафель. Вот так потихоньку приходит в негодность имущество бассейна. Секундой раньше замечтавшийся проводник спиной почувствовал движение и отпрянул в спасительный дверной проем. Короткий вдох, взведен курок «гюрзы», и вприсядку вперед, поливая свинцом перед собой, отвоевывая пространство. Мелькнула лишь красно-черная куртка и глухие звуки убегающих ног, обутых в тяжелые «берцы». У них никогда не хватает мужества стоять на месте, когда шмаляет «гюрза». Они думают, что бегут быстрее пули. И еще они не знают, что у парадного выхода их ждет Молох, в чьем арсенале значится не только молоток.

Припятские граффити

Однако Потрошитель оказался воробьем стреляным и рванул не в потенциальную ловушку, а вверх, на спасительную крышу. В городском бою, как и в горах, обычно побеждает тот, кто выше. Если он, конечно, спокоен и знает правила боя. Стреляный оказался подстреленной куропаткой ровно через десять минут, когда попытался выбраться по пожарной лестнице. Молох дождался, когда он спустится пониже, чтобы не убился насмерть, и продырявил ногу, раздробив кость чуть пониже колена. Гаденыш упал на бетон, как куль с картошкой, и на минуту выключился. Хорошо, что не рисовал – это сохранило ему жизнь, по крайней мере на время.

Планка подцепил Потрошителя крюком и отволок на центральную площадь, в гостиницу «Полесье». Раненый громко кричал, просил врача и пощады. Ни того, ни другого в Зоне уже давно не было. Припять – мертвый город и город мертвых. Парень еще не видел самого интересного, от чего у новых постояльцев готеля «Полисся», как бачится на украинськой мове, кровь стыла в венах и на ум сами собой приходили молитвы всех известных религий.

Гостиница «Полесье»

– Вставай, тут лифта нет, – бесстрастно проговорил Планка, пнув раненого заостренным железным носком ботинка. Что-то в его голосе было таким, что сразу привело пленника в чувство, как хорошая доза нашатыря. – Добро пожаловать в гостиницу, где разбиваются сердца. Разбиваются в самом прямом смысле, ударами по грудной клетке.

– На какой этаж его? – спросил Молох. – К дестроерам или жидомасонам? К лжеученым не полезу, он до пятого не дотянет. Проще дать ему баллончик, намалевать что-нибудь, и здесь же грохнуть.

– Куда вы хотите меня отвести? Зачем мы сюда пгишли? – Пойманный заметно картавил. – Отпустите меня, пожалуйста. Вот, деньги забегьите, одежду – все.

– Картавишь? Жидяра, значит? – исказилось злобой лицо Планки. – Фамилия?

– Чья?

– Моя, бл…ь, чья же еще?! – Удар крюком по голове, кровь, вопли. – Я же свою фамилию не знаю! Тебя, падла, вижу в первый раз, хоть и охотился год, а фамилию не знаю свою! Фамилия?!

– Левитин, Алексей Виктогович, 1985 года рождения. Не стгеляйте, пожалуйста.

Площадь, скриншот игры «S.T.A.L.K.E.R.»

Еще удар, сильнее и точнее. Алексей Викторович повалился на снег.

– Настоящая фамилия! Стреляю на счет «три». Раз!

– Не вру, ей-богу! Настоящая!

– …Два!

– Пожалуйста! Пожалуйста! Настоящая!

– Три! Ладно, гад, считай, что подфартило. Дестроеры в нашем готеле гостят всего десять дней. А жидомасоны – месячишко. Так вышло, что еще ни один не сдал свой номер, поэтому три этажа заняли, суки. Псевдоученые неделю сидят. Ты не ученый?

– Н-нет. – Потрошитель забыл о раненой ноге, не веря своим ушам. Весь этот ужас, этот бред, что городили два садиста с пистолетами и крюком в руках не помещался в его разум.

– Хвалю за честность. Пошли, выделю тебе самый лучший номер на ближайшую декаду. Раньше в нем селили почетных гостей города. Я его обставил со вкусом, тебе понравится.

Ободренный пленник поднялся и, тихо постанывая, заковылял вслед за Планкой. Троицу замыкал Молох, подталкивая несчастного пистолетом.

Зашли по лестнице на третий этаж. В нос ударил тяжелый смрад, облегчаемый коридорными сквозняками. Гостиничный паркет вздулся и полопался, в бывших номерах не осталось ни одной двери. То, что увидел в них Потрошитель, заставило его завыть от ужаса. В каждой комнате к стене был прикован узник, а точнее, то, что от него осталось. Железная петля вбита между плитами, рука прикована наручником.

– По бартеру беру у милиции, – пояснил деловито Планка. – Сдаю всякую сволоту уголовную, получаю деньги, инвентарь и патроны. На деньги закупаю в Иванкове продукты. Так и живем. А вот и апартаменты.

Они зашли в просторную комнату, чье убранство состояло из каких-то железяк и камней, разложенных по периметру. В окне заходило солнце и виднелась вывеска «ДК «Энергетик».

– Предыдущий житель малость не дотянул до двадцати дней. Фамилия у него была Вайнштейн, хотя клялся и божился, что Иваненко. Но меня-то не проведешь.

– Я же дестгоер…Вы же сами сказали… Я не…

– Думаешь, я тебе поверил, жидяра?! Ха-ха, Молох, ты посмотри! Cтаким акцентом тебе место только на третьем этаже, господин Левинзон. Обстановочка подобрана со вкусом: вот обломок твэла, вот кусочек бетона из саркофага. Знаешь, чего стоило их сюда принести? Бегом в ОЗК, ловишь сачком, чтобы расстояние увеличить и сократить время контакта. Называется – основы радиационной безопасности. Зато теперь в твоем люксе за двадцатку рентген в час, так что холодно не будет, чуток поджаришься. Я же говорю – для самых дорогих гостей, ведь мы тебя очень долго ждали. Молох, давай, а то дозу набирать неохота.

Вопящего и извивающегося Потрошителя отволокли к петле и приковали одной рукой. Потом принесли откуда-то тазик со свежим снегом.

– Если жажда замучает, – коротко пояснил Планка. – Ладно, паря, будь. Зайдем как-нибудь через недельку, проведаем.

По дороге молчали. Как только отчаянные вопли перестали слышаться, Молох спросил неуверенно:

– Слушай, откуда ты знаешь, жид он или нет? Я бы вот ни за что не догадался. Лубочника видно сразу – по манере, по качеству рисунка, по плавности линий. Тут все просто. А как этих отличить, если на простого человека похож?

– Был только один человек в мире, который точно не жидомасон.

– Ты?

– Нет, насчет себя я не уверен. Это моя овчарка Мессер. Его славного предка по кличке Блонди подарил фюреру близкий друг, Мартин Борман. О ней даже Ремарк упомянул, в романе «Тени в раю». Когда самый непослушный и резвый щенок из первого приплода нассал в углу комнаты приемов замка «Бергхоф», где фюрер принимал гостей и порвал тапку, его отправили на почетную службу в концлагерь «Аушвиц» – охранять периметр. Кличка дерзкого пращура была Бисмарк. Там он возглавил псиную свору из службу поимки беглых евреев. Ни один узник не мог скрыться от его чуткого носа и острых клыков. Но подлые жидомасоны проникли в состав поваров столовой и обмакнули его обеденную кость в смертельный яд. На похоронах отважного солдата рейха собрался весь цвет нации, а фюрер плакал над безмолвным трупом и клялся отомстить. Прах верного солдата рейха развеяли над Гималаями, на родине ариев. Всех поваров, разумеется, расстреляли. Одного щенка вместе с партийной кассой тайно вывез из осажденного Берлина все тот же Борман. На подводной лодке вместе с Адольфом Гитлером его переправили в Южную Америку. А несчастную старушку Блонди пришлось отравить и оставить в имперском бункере – для конспирации.

Молох стоял пораженный, не в силах вымолвить ни слова.

– …Долгие годы «Моссад» охотился за потомками легендарной Блонди. В частности, было совершено несколько покушений в личной псарне чилийского диктатора Аугусто Пиночета – погибли две овчарки и несколько охранников. Поэтому лучших кобелей и сук пришлось тайно вывозить в Пакистан и Саудовскую Аравию на самолете аргентинского президента Хуана Перона. В этой блистательной операции участвовал его советник, легендарный оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени, освободивший в свое время самого Муссолини. Позже он проговорился об этом в интервью советскому писателю Юлиану Семенову, благодаря чему история о славном псе стала широко известной. Я приобрел Мессера в Иране, у одного аятоллы. Именно с его племенной псарни начнется всемирное освобождение от жидомасонского ига, как бы ни скрежетали зубами враги. Что с тобой?

– Получается, что я тоже… того… жид? – прошептал Молох после длинной паузы. – Тогда почему я до сих пор не на третьем этаже?

– А все потому, что…

Резко зазвонил мобильный телефон. Планка прервался и взял трубку:

– Алло. Да, узнал. Да, конечно, я подъеду в администрацию. Подожди секунду, что-то у меня голова кружится, давление, наверное, понизилось… Да, постараюсь решить вопрос с пропусками для обслуживающего персонала, подвезу бумаги. Нет, теперь все в порядке, отпустило. Все, до свидания.

Он отключил трубку и посмотрел на Антона, стараясь продолжить тему разговора. Крюк на тросе, выстрелы, бесстрашный пес, плачущий фюрер. Бредятина какая-то.

– Так вот, о чем это я…

– О том, что надо дать его приметы милиции, чтоб следили на дорогах.

– Чьи приметы? – не понял Саша.

– Да субчика этого, который сбежал. Ты что, не в себе?

– Погоди, а разве мы его не приковали? На третьем?

Антон с сомнением оглядел товарища.

– Ты, я гляжу, совсем заработался. Бери-ка завтра выходной.

Планка потер лоб. Действительно, что-то причудилось. Он обернулся. Контуры домов словно потеряли резкость и хорошо различимые детали, но остались на своих местах, покрытые снежной пылью. Город напоминал сказочный новогодний лес, разрезанный на прямоугольники еле различимыми контурами дорог. Никакой чертовщины и сумасшедших ученых.

Припять – живая.

– Антон, мне нужно позвонить.

ДК «Энергетик»

– Кому?

– Ты его знаешь. Так, какой там у России телефонный код, «плюс семь»? Алло! Привет, Артур, это Саша. Я насчет поездки в Припять. Да, я согласен. Нет, не спонтанно. Со мной сейчас произошло кое-что. В точности, как ты описывал, если еще не бредовее. Хорошо, постараюсь договориться с «Чернобыльинтеринформом» на 1 декабря. Нет, от них будет только сопровождающий, ему все равно, что мы будем делать, лишь бы от маршрута не отклонялись. Да, Чернобыль-2 постараюсь включить. Да, все, до связи, я позвоню.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.