Р. Дженкинс. Записки шпиона и диверсанта

Р. Дженкинс. Записки шпиона и диверсанта

Статья из газеты «Известия» от 12 июня 1937 года.

На днях в Лондоне вышли в издательстве Роберт Халь воспоминаний профессионального шпиона и диверсанта Дориана Блера, который сумел пробраться с вредительскими целями в технические эксперты при Московском управлении снабжения в годы гражданской войны.

В этой книге, конечно, много от саморекламы профессионального шпика и диверсанта, который не прочь набить себе цену в глазах начальства. Но, тем не менее, многое из того, что сообщает Блер, весьма ценно с точки зрения показа, как этот сорт врагов прокладывает себе путь на ответственные должности, снискивая доверие беспечных начальников и получая тем самым возможность проводить свою разрушительную работу вместе с иностранными разведками и антисоветскими элементами, вредителями и заговорщиками.

Дориан Блер является, несомненно, колоритной личностью в его среде профессиональных шпионов и диверсантов. Его приемы и тактика весьма поучительны. Поучительно особенно то, как он втирается в доверие. Он обладает тонким нюхом. В поисках человека, которого легко можно было бы околпачить, он учитывает все. Он останавливает свой выбор на Зиновьеве — на двурушнике, трусе и шкурнике, который в момент, когда красный Петроград давал героический отпор юденическим полчищам, думал об одном — о своем «Роллс-Ройсе» и достаточном запасе бензина, для того чтобы бежать и спасти свою шкуру. Блер знает, к кому сунуться с «мелкими услугами». Он раздобывает подходящий лимузин для брата Троцкого. Зиновьеву он тоже подхалимски дарит шикарную автомашину.

Блер прибыл в Россию в 1515 г. со специальной миссией. Эта миссия была ему поручена русским консулом в Гулле, так как консул знал, что у Блера есть в России родственники и он долгое время прожил в этой стране до войны. Позднее Блер вступил в русские военно-воздушные силы и там сошелся с союзнической шпионской организацией и военной партией. По их заданию, он втерся в близкие к Распутину круги, с тем, чтобы выяснить, нет ли вокруг Распутина германских шпионов н не замешан ли он сам в шпионаже в пользу Германии. Блер утверждает, что он принимал участие в раскрытии германского заговора, имевшего целью заразить население Петрограда бубонной чумой. Бактерии были доставлены германским шпионом Грегерсеном, прибывшим из США в Архангельск. Они были направлены в лабораторию Самарского университета. Там предполагалось их впрыснуть крысам, которые должны были быть доставлены в Петроград. В награду за эту работу Блер был назначен в русский контршпионаж, где занял вскоре выдающееся положение и работал под руководством Рака.

В дни Временного правительства Блер вместе с Власьевым, другим сотрудником русского контршпионажа и позднее участником контрреволюционных организаций, был направлен в распоряжение Керенского. В этих кругах носились и с террористическими планами: предполагалось организовать убийство Владимира Ильича Ленина, на что, по словам Блера, испрашивалось разрешение Керенского.

После революции Блер занимается главным образом тем, что содействует побегам контрреволюционеров. Уличенный, Блер был арестован. Однако точных доказательств его деятельности не было, и после того, как Блер просидел в тюрьме некотфрое время, он опять оказался на свободе. Впоследствии Блер появляется в качестве шофера и механика в центре шпионажа, на северном фронте, в самом начале интервенции. Оборотню Блеру, который все время работает в пользу контрреволюционных антисоветских элементов и иностранного шпионажа, вскоре удается втесаться в доверие советских организаций. Блер использует для этого свои организаторские способности, знание дела, умение наладить его там, где оно не клеится. Вскоре он пробирается на ответственные должности, работая в качестве «высокоценного» специалиста при организации автотранспорта VII армии.

В своей вредительской и диверсионной работе он старался учесть в свою пользу наивность рабочих, которые не имели необходимых технических познаний. Доверие, оказанное Блеру рабочими, было тем больше, что они видели такое же доверие к Блеру со стороны преступно небдительных начальников. Блер рассказывает, что во время наступлении Юденича снабжение автотранспортом и горючим VII армии сознательно саботировалось им и Власьевым под самым косом Зиновьева, чьей единственной заботой, говорит Блер, была готовность «Ролльс-Ройса», в случае если придется бежать из Петрограда.

В 1919 г. Блер перешел в специальную петроградскую комиссию по конфискациям, получив задание приводить в порядок и восстанавливать автомашины, грузовые и легковые, мотоциклы и велосипеды, предназначенные для армии. По словам Блера, он стал руководителем и техническим экспертом этой комиссии. Его помощником был некий Ланге — рабочий, о котором Блер говорит, что он был честным человеком. Но так как Ланге был наивен и не подозревал Блера, он явился игрушкой в руках последнего, объективно помогая ему в его преступной, вредительской деятельности. Блер завязал дружеские связи с Ланге, что не составило большого труда. Последний фактически покрывал деятельность Блера, которая дошла до своей высшей точки в момент развертывания иностранной интервенции и движения Деникина на Москву.

Блер имел в своем распоряжении огромное количество автомашин, находившихся в разных частях страны. Большая часть автотранспорта нуждалась в незначительном ремонте. Транспорт был нужен Красной Армии для ее борьбы с Деникиным и интервентами, Блер разработал проект полного омертвления всего транспорта, с тем, чтобы нанести удар в спину Красной Армии, Диверсант насыпал песок в цилиндры мотора.

Все другие методы уничтожения автотранспорта были настолько грубыми, что определить их было совсем не трудно. Методы, которые он применял, настолько циничны, что лучше дадим ему самому слово:

«Нам нужна была такая организация работы, при которой мы оказались бы владельцами автомашин и мотоциклов в наибольшем количестве в течение трех месяцев. И вот что мы предложили властям. Автомашины, мотоциклы и велосипеды, которые находились в распоряжении комиссии, представляют собой худшие экземпляры. Все лучшее, полученное комиссией, роздано для использования. Машин, находящихся в хорошем состоянии, у нас нет. Большое количество наличного парка ремонту не поддается и непригодно для употребления. Если мы их передадим Красной Армии в том состоянии, в каком они находятся, совершенно ясно, что огромное количество их вскоре будет сломано, причем пользование ими угрожает жизни красноармейцев, а возможно, и приведет к тому, что облегчит захват красноармейцев в плен. Во всяком случае, поскольку эти автомашины ненадежны, успех операций Красной Армии, использующей эти машины, будет поставлен под большой удар. В таком положении будет надежнее, если Красной Армии эти машины вообще не будут переданы. Комиссия требует для себя права снабжать Красную Армию хорошими машинами. Поэтому она просит использовать наличных рабочих на срочных работах по просмотру и по ремонту каждой автомашины, каждого мотоцикла, каждого велосипеда, находящегося на складах комиссии. От снабжения же Красной Армии, до тех пор, пока машины не будут приведены в должное состояние, я просил освободить комиссию.

Тогда мы с Ланге начали работу. В течение недели мы пустили на полный ход ремонтную мастерскую, а еще через неделю не было ни одной машины или мотоцикла, который не оказался бы разобранным, части которого не были бы перенесены в мастерскую, а отдельные важнейшие части не были бы сняты. Я полагаю, что это был самый крупный акт саботажа, проведенный одним человеком и направленный против большевиков в тылу гражданской войны.

Мне повезло: Мне не нужны были прямые сообщники в следующем акте задуманного заговора. У меня было достаточное количество косвенных сообщников.

В течение восьми или девяти недель разрушительная работа была сделана, и к концу этого срока не оставалось ни одной исправной машины, ни одного исправного мотоцикла. Все было обращено в горы частей, и никто не был способен вновь собрать разрушенные машины». Не менее крупным вредительством Блера была организация им при прямой помощи Зиновьева «северного рабочего союза велосипедных гонок». Этот союз проводил еженедельные состязания на мотоциклах, и таким образом под флагом «физической подготовки» Блеру удалось оставить в тылу значительное количество вполне исправных мотоциклов, которые нужны были армии. После проведения этого дела Блер восстановил контакт с Власьевым, и последний заявил ему, что они будут продолжать свою вредительскую деятельность под непосредственным руководством Рака — бывшего начальника контрразведки. Задача заключалась в том, чтобы парализовать VII армию, которая в это время гнала Юденича, и ее тылы. Заговор, входивший в расчеты иностранных интервентов, был организован следующим образом. Вредители получили от Зиновьева средактированный им приказ, предусматривающий учет всего наличного запаса горючего для автотранспорта и самого автотранспорта, который был необходим для армии. Все резервы горючего, за исключением тех, которые были реквизированы и отправлены на фронт, должны были, согласно приказу Зиновьева, быть переданы некоему Эттингеру, бывшему якобы представителем Совнаркома. Все хранилища были закрыты и опечатаны, и было предписано, чтобы отпуск горючего из них был прекращен до тех пор, пока Совнарком не даст соответствующих распоряжений через Эттингера. А в это время несколько участников вредительской организации действовало. На вагонах, направлявшихся на фронт с грузовиками для армии, были изменены наклейки таким образом, что вместо грузовиков армия получила старинную мебель и прочую рухлядь, а грузовики направлены были подальше от фронта. Когда потребовалось горючее, Эттингер, конечно, исчез, а Блер и Власьев заявили, что они не в праве снимать печати Совнаркома.

Блер рассказывает, что в тот день и час, когда они пытались парализовать продвижение VII армии, уничтожая автотранспорт, в белой армии появились прибывшие из-за границы иностранные танки. Чрезвычайная комиссия раскрыла заговор, и Блер бежал с паспортом, которым его снабдило одно иностранное представительство в Москве.

Знакомство с книгой шпиона и диверсанта, написанной в целях саморекламы, с тем, чтобы повысить себе цену, имеет свое значение. Эта книга показывает методы врага. Она может послужить неплохим уроком для тех беспечных, лишенных бдительности людей, которые используются шпионами в качестве их орудия и косвенных пособников. Блер говорит о том, что ему удалось использовать в своей работе не только будущего агента гестапо Зиновьева, расстрелянного по приговору, советского суда, но и многих честных, беспечных и недалеких советских работников.

Вполне законченный циник и профессиональный шпион, Блер бахвалится своими успехами. Он рассказывает, как его сподручные портили машины, вынимая шарики из подшипников, действуя чуть ли не под самым носом некоторых беспечных работников.

Но вряд ли так же весело приходится смеяться хозяевам всяких Блеров в наши дни, когда они наблюдают, как под сокрушительными ударами НКВД разлетаются в пух и прах годами создававшиеся шпионские гнезда.

Лучший ответ на циничное бахвальство Блеров и им подобных — преодоление идиотской болезни беспечности, на которой строят свои расчеты проникающие к нам враги, и на которой базировал свою преступную работу матерой шпион и диверсант, автор шпиковских мемуаров.