Женщины Олега От Ирины к Нине

Женщины Олега

От Ирины к Нине

В конце 50-х Ефремов жил в гражданском браке с Ириной Мазурук. Это был не самый благополучный союз. Каждый из супругов изменял другому (например, у Ефремова тогда тянулся его многолетний роман с Ниной Дорошиной, которая, окончив в 1956 году Щукинское училище, спустя три года была принята в «Современник» – прямиком к своему возлюбленному). Однако больше всего от этих измен страдал вовсе не Ефремов, а его вторая половина. В итоге дело дошло до того, что в 1960 году Ирина от отчаяния предприняла попытку самоубийства. Причем ее не остановило даже то, что их с Ефремовым дочке в ту пору было всего три года. Вот как об этом рассказывает сама Анастасия Ефремова:

«Мне было три года, когда эта «ячейка общества» перестала существовать. Мама тогда попыталась покончить с собой: перерезала себе вены на руках и горле. Ее спасли[9]. Чтобы скрыть шрамы, мама всю жизнь потом носила множество серебряных браслетов, которые звенели на ее руках.

Папы во время суицида дома не было, вскрыть дверь в ванную бабушке помог сосед. Конечно, папе обо всем тут же сообщили. Он приехал. Потом вспоминал, как я его встретила в коридоре и рассказывала, что маму «покусала собачка». Но он приехал – и уехал. Давить на него было бесполезно. Да и не могли мои родители существовать вместе. Ну вот гвозди от разных стен! Сейчас я понимаю, что, скорее всего, и любви между ними настоящей не было. В тот период у папы произошла гораздо более счастливая история большой любви с прекрасной актрисой Ниной Дорошиной, о чем я знаю в подробностях. Жаль, что у них не было детей…

Впоследствии у мамы было много романов, и она рассказывала мне о них. О папе же никогда не вспоминала. Иногда в ссоре говорила: «Вся в папашу!» – думая почему-то, что меня это должно обидеть. Что касается попытки самоубийства, она впоследствии не раз делала что-то подобное – то снотворного переберет, то еще что-нибудь…

Отец не оставил никакой раны на ее сердце, она на его – тоже. Но если мама ко всему относилась легко и весело, то папа даже какую-то неприязнь сохранил. Он не пришел ее хоронить…[10]

Им и сходиться не надо было. Мама была дама очень страстная, абсолютная максималистка в отношениях, а папа в этот момент строил «Современник», с ним не то чтобы любовь крутить – поссориться было невозможно! А как с ним жить жене, я до сих пор не знаю! Вот дочери – прекрасно. Он такой неприхотливый, мирный по характеру. И раствориться в нем, как многие пытались, было невозможно – он не нуждался в этом. Наивные женские мысли: «Бедный Олежек, такой необихоженный!» – или этот бред, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – все это с ним не пролезало. Его, кроме театра, по большому счету ничего не интересовало. И мама, по-моему, была единственным случаем в его практике из нетеатральной среды…»

Итак, от Ирины Мазурук Ефремов ушел к Нине Дорошиной, о которой мельком я уже упоминал. Теперь самое время познакомиться с ней поближе.

Нина родилась 3 декабря 1934 года в городе Лосиноостровске[11], а тогда это был город-спутник Москвы – Лосиноостровск (с 1939 года – город Бабушкин). Поскольку в то время Лосинка была дачным пригородом, то до Москвы надо было добираться в битком набитой электричке. А жила семья Дорошиных в коммунальной квартире – в восемнадцатиметровой комнате. Отец Нины работал на Ростокинском меховом комбинате оценщиком и сортировщиком. Перед войной его направили в Иран для закупки мехов для Красной армии. По словам Н. Дорошиной: «Отец закупал овчину, каракуль. Работа была очень ответственная. Каждая шкурка (из них потом шили армейские полушубки, шапки, рукавицы, генеральские воротники и папахи) буквально прошла через его руки. В Иране наша семья пробыла всю войну. Иран был нейтральным государством, но я хорошо помню, как волновались взрослые, слушая по радио сводки с фронтов. Я хорошо знала персидский разговорный язык, мне очень нравилась восточная музыка, звучавшая в каждом магазинчике, женщины в разноцветных чадрах и красавцы мужчины в белых чалмах, с томными глазами, похожими на чернослив. И до сих пор Восток – моя слабость».

В 1946 году Дорошины вернулись в Лосинку. Нина тогда училась в 4-й женской школе, занималась в театральном кружке, причем в его спектаклях все мужские роли исполняли девочки. А затем в соседнюю мужскую школу пришел артист МХАТа Петр Васильевич Кудлай, и там тоже образовался драмкружок. А девочек из 4-й школы пригласили туда играть женские роли. И уже оттуда Дорошина попала в театральный коллектив Клуба железнодорожников, которым руководила актриса Камерного театра Мария Львовна Львовская. А для учебы Дорошина выбрала Щукинское училище, где потом, много лет спустя, стала преподавать актерское мастерство. В Щуку она поступила в 1952 году. А за год до поступления в нее она впервые увидела на сцене ЦДТ Олега Ефремова. Увидела и… тут же в него влюбилась. Она тогда и представить себе не могла, что очень скоро тоже окажется в поле его внимания.

В 1955 году, окончив третий курс, Дорошина была утверждена на роль юной подружки бандита в картине Михаила Калатозова «Первый эшелон». Кстати, эта роль изменит ее жизнь в Лосинке. Каким образом?

Дело в том, что на занятия в Щукинское училище Дорошиной приходилось выезжать в Москву рано утром, а возвращаться поздно вечером, что было порой небезопасно: в Лосинке шпаны хватало. И вот однажды, зимой, она возвращалась после репетиции последней электричкой. На улицах ни души. На ней была шубка, а на руке золотые часики с браслетом. Нина вошла в свой подъезд, абсолютно темный, лампочка там не горела, и кто-то схватил ее за руку, попытавшись сорвать часы. Девушка закричала, вор испугался и убежал. После этого случая родители разрешили дочери снять в Москве угол, чтобы иногда оставаться там ночевать. Но неожиданно в Лосинке у девушки появилась собственная «охрана». И взялись ее охранять все те же хулиганы, которые посмотрели «Первый эшелон» и были очарованы тем, как Дорошина играет роль подружки бандита. После этого вся лосиноостровская шпана зауважала Дорошину. Если она возвращалась поздно, ее встречали на станции и провожали до дому. С такой охраной она могла уже ничего не опасаться.

Итак, на съемках «Первого эшелона» Ефремов и Дорошина познакомились и между ними вспыхнул роман, который плавно перетек и за пределы съемочной площадки. И они продолжили встречаться и по возвращении в Москву. Благо Ефремов жил рядом с Щукинским училищем – в Староконюшенном переулке. И мог приглашать свою пассию не только к себе домой, но и посещал само училище, где видел все работы Дорошиной, в том числе и ее дипломные спектакли.

Окончив Щуку в 56-м (а с Дорошиной на одном курсе учились Вера Карпова, Инна Ульянова, Александр Ширвиндт, Лев Борисов), Дорошина состояла в штате «Мосфильма», благодаря которому, кстати, познакомилась с Ефремовым. А когда ее возлюбленный создал «Студию молодых актеров» в том же 56-м, он тут же пригласил туда и свою пассию. Ефремов вообще придерживался мнения, что если они зовутся «коммуной», то и пережениться должны внутри ее же. Поэтому всячески поощрял романы и свадьбы между современниковцами. Первым таким союзом стала пара Олег Табаков – Людмила Крылова, затем – Галина Волчек – Евгений Евстигнеев, Михаил Зимин – Светлана Мизери (до этого, еще студенткой, она была женой Игоря Кваши).

Дебют Дорошиной на сцене «Студии» состоялся 11 января 1958 года в спектакле «В поисках радости» (она играла одноклассницу героя Олега Табакова, заменив собой другую актрису, которая приболела). А с 1959 года Дорошина стала работать в «Современнике» на постоянной основе. Ее очередной ролью там стала Принцесса в знаменитом спектакле «Голый король» Е. Шварца. Об этой постановке стоит рассказать отдельно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.