#Россия #Петербург Питерский исход

#Россия #Петербург Питерский исход

Теги : Улучшает ли отъезд чиновников генофонд города. – Мелкий бизнес и внутренний смысл городов . – Что будет, если Путин сбежит из Москвы .

Удивительное дело! Стоит заговорить о революции, войне, эмиграции, – как немедленно начинается: «Вымирание нации! Оскудение генофонда!»

А из Питера в Москву в ходе чубайсовского, а потом и путинского призыва уехали сотни и тысячи госуправленцев, а вслед за ними десятки тысяч молодых растиньяков – но про оскудение генофонда и вымирание второй столицы как-то молчок.

И правильно, что молчок: город после этого великого исхода даже как-то подозрительно похорошел. Я вовсе не про реставрацию фасадов, а про то, что жить в Петербурге последние годы становится комфортнее, чем в Москве.

В радиусе километра от моей петербургской квартиры открылся, наверное, уже десятый по счету мини-отель. Нынешнее количество катеров у Аничкова моста я видел только на дореволюционном снимке, и то с подписью «Живорыбные садки на Фонтанке». Недорогих и дико вкусных китайских ресторанов в городе уже больше сотни. Ресторанчики вдоль залива, где едят шашлык и любуются видом на Балтику, образуют вполне неразрывную цепь. Вертолеты над городом летают, яхты Неву рассекают, виндсерферы прямо у кромки Васильевского острова резвятся, собравшиеся в стада роллерблейдеры и велосипедисты мчатся, музыкальные фонтаны поют. На Дворцовой площади играют Rolling Stones, у Петропавловки – Слава Полунин. В небе всю ночь фейерверки, а в 6 утра Невский запружен пестрой молодой толпой: это не на работу, это догуливает ночная тусовка. Фиеста с ночи и до утра. Ну прямо Рио.

Соблазнительно, конечно, из этой картины вывести обратную формулу: мол, всем лучшим в себе город обязан отъезду чиновников, – но это была бы прекрасная, но неправда. Правда заключается в том, что всем лучшим в себе город обязан частному бизнесу, причем по-питерски не слишком крупному, в известной степени семейному, дружески-домашнему, что образует иной, очень уютный масштаб жизни. Это как жизнь в трехэтажном домике (такова, кстати, в Петербурге средняя этажность) по сравнению с жизнью в небоскребе.

Вот мой знакомый банкир Михаил живет от меня через дом. Своей жене Жанне он подарил кафе в этом доме. В зале – дизайн фламандского толка, на окнах со стороны улицы пылают цветы, и Жанна звонит и зовет попить чаю с бисквитами. Мы идем и берем с собой друзей. Один – ресторатор и владелец трех гастрономических заведений, другой – винный торговец, открывающий уже пятый магазинчик с погребом и зальчиком для дегустаций. Не дегустации у него встречаются владелец ночного клуба, еще одного ресторана, управляющий фарфоровым производством, торговец автомобилями и торговец тканями. У меня в Петербурге среди знакомых вообще не владельцев какого-нибудь весьма украшающего город бизнеса не осталось: есть владелица косметологической клиники и владелица парикмахерской, есть хозяин лесопилки и владелец фабрики по выпуску дорожных знаков, есть владельцы архитектурного бюро, есть, опять же, знакомые рестораторы (человек семь) и отельеры (двое)… Даже хозяева киностудии! Все ходят друг к другу: пообедать, подстричься, посоветоваться, заказать проект, выпить, посмотреть, оттянуться. «Творческая интеллигенция» (бог мой, что за слово!) среди этих буржуа выглядит своею: по крайней мере, в этом кругу у меня есть знакомый книгоиздатель и семья переводчиков, пустившая избыточную квартиру в коммерческий оборот. И даже с крупным бизнесом – ну, каким-нибудь номером 15 из питерских «форбзов», $380 миллионов капитал – встречаешься запросто на чьем-нибудь дне рождении или на вечеринке по случаю открытия магазина колониальных товаров.

В Москве, кстати, при невероятном круге знакомств я знаю всего лишь десяток владельцев своего бизнеса, и то один из них – Аркадий Абрамович. Зато знакомых чиновников, политиков, завов и замов – даже не пруд пруди, а океан.

Понимаете, к чему это я? Для города критичен не исход горожан, а исход тех горожан, на которых держится внутренний городской смысл. Внутренний смысл сегодняшней Москвы – сжимать кулак государственной власти. Внутренний смысл сегодняшнего Петербурга – быть городом-праздником в декорациях империи, эдаким Мариинским театром на 5 миллионов зрителей (подозреваю, что у декораций рухнувших империй иного смысла не найти). Сбежит завтра Путин в Александрову слободу – и все, больше нет Москвы. А для Петербурга будет критичен не отъезд Матвиенко в кресло вице-премьера (о чем сейчас поговаривают), а той полутысячи китайцев, что работают в своих гастрономических шалманах, и той полусотни первоклассных шефов, что превратили город в гастрономическую столицу России, и тех капитанов, что катают по каналам и рекам, – виноват, если всех незаменимых не упомяну.

И что самое любопытное, почти никто из представителей этих славных профессий в Москву не перебрался. Попробовал было знаменитый шеф Илья Лазерсон, первым начавший экспериментировать с высокой русской кухней, – но, говорят, не прижился, вернулся.

И, я так думаю, правильно сделал, что вернулся.

То есть правильно то, что чиновники уезжали и будут уезжать, а что люди, делающие свои города городами, останутся.

Мне бы тоже пора возвращаться назад.

2007 Комментарий

Увы, виндсерферы больше не «резвятся у самой кромки Васильевского острова»: там, где были волны и ветры – сегодня насыпная земля (новая недвижимость!) и гнилостное мелководье. Это успела реализовать свои представления о прекрасном Валентина Матвиенко – перед тем, как сменить кресло питерского губернатора на кресло спикера сената.

Чем меньше в Петербурге (да и в любом российском городе) госприсутствия, тем лучше.

2012