Последняя загадка Ворошилова, т.е. кого мы любили

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Последняя загадка Ворошилова, т.е. кого мы любили

В одном из последних интервью Ворошилов говорил:

"...Я на собственные деньги

покупал место в Канне на телебирже,

пытался продать "Что? Где? Когда?".

Пока продавал, отчетливо понял:

мир стремительно дебилизуется".

Больше двадцати лет назад я увидел по телевизору какую-то странную передачу. Странность ее была в том, что люди, по ту сторону экрана, пытались проявить эрудицию, но при этом как бы ничего не знали. И при этом они, по моему тогдашнему мнению, страшно пыжились и надувались от ложно понятого азарта.

Единственное, что мне было в передаче интересно, так это то, что на экране мелькали знакомые лица: журфаковцы Володя Лутовинов и Серега Ильин и еще один мальчик, с которым я учился еще в школе юного журналиста, по фамилии Каморин. "И как это люди попадают на телевидение вот так вот, запросто? - горько думал я. - А где же хваленый отбор?"

Передача активно не нравилась мне примерно два раза. Я даже хотел заметку про нее написать в свою комсомольскую газету, как бы такую язвительно-размышлительную: вот, мол, сидят перед нами люди, изображают умных, а сами ни черта не знают! Слава богу, не написал. А то бы закрыли еще передачу особым решением ЦК ВЛКСМ, случалось тогда и такое. В начале восьмидесятых.

Передача не нравилась мне два раза, а на третий примерно раз я почувствовал странный интерес и странное расположение ко всем этим людям.

Я стал болеть за них против абстрактных телезрителей, которые выискивают в книжках от нечего делать черт знает какие сложные вопросы, стал волноваться и кричать: "Нет! Неправильно!", вскакивать с дивана и бегать по комнате. Короче, я стал, как и миллионы наших людей, слегка фанатеть от "Что? Где? Когда?" Именно слегка и именно фанатеть, хотя само сочетание это кажется сегодня невозможным.

О Ворошилове я сегодня взялся писать по одной-единственной причине: чтобы попытаться, наконец, понять загадку множественного и единичного. Сейчас я и вам попытаюсь ее загадать. А вы уж разгадывайте, как умеете.

Дело не только в том, что Ворошилов показал эту свою странную передачу за двадцать лет до сиамских близнецов Диброва и Галкина под общим названием "Счастливчик, как стать миллионером?" и за десять лет до появления первого на ЦТ "купленного" шоу (то есть приобретенного у зарубежного производителя или правообладателя) под издевательским названием "Поле чудес".

Да-да, если кто не знает, это наше родное, с таким непередаваемым отечественным запахом произведение на самом-то деле не наше, а то ли немецкое, то ли американское. Как и все остальные телешоу (интересно бы посчитать, сколько их вообще было за эти 10 лет: сто, двести, пятьсот?), оно было придумано не в России. Дело, повторяю, не только в том, что Ворошилов предвосхитил эту эпоху совершенно дурацких игр на тупую "эрудицию", этих призов в прямом эфире, этих конфетных ведущих, этих ненатуральных криков восторга, этой скользкой радости обладателей пылесосов и миллионов; дело не в том, что он НАСТОЛЬКО опередил свое время.

Дело не в этом.

Меня поражает то, что Ворошилов умудрился придумать (еще двадцать с лишним лет назад!) совершенно другую вещь. Другую игру. Если бы он пришел со своей идеей на телевидение сегодня, его бы, безусловно, начальники телевидения послали на три буквы. В лучшем случае лениво бы спросили: "А спонсор у тебя есть?"

Судите сами. Внешне все совпадает. Та же "эрудиция", те же призы, те же вопросы. Как и любой русский гений-самоучка, Ворошилов черпал из того же ведерка западного ума. Мастерил на базе готовой ОБЩЕЙ конструкции. Общего чертежа. (Наверное, что-то читал, что-то видел, что-то ему рассказывали - мол, есть на Западе такие передачи.)

Однако если все виденные нами (да и не виденные тоже) телешоу восходят к кроссворду или к английской игре "Скрабл", то так называемые ВОПРОСЫ ТЕЛЕЗРИТЕЛЕЙ, изобретенные Ворошиловым, совершенно другого качества. Это интеллектуальные загадки высшей степени сложности, знать ответ на которые, как правило, нормальный человек просто не может. Не в состоянии человеческая голова (тем более студенческая, а игроками у Ворошилова, по крайней мере на первых порах, были именно студенты) удержать такую кучу знаний. Тем более что и составлены эти "вопросы телезрителей" были вовсе не как тупые вопросы, а именно как интеллектуальные задачи, предполагающие и знания, и игру ума, и интуицию.

Вторым ноу-хау Ворошилова было именно это - интуиция. Интуиция всегда присутствует в подобных играх. Игрок всегда мучается, всегда закатывает глаза и потеет на глазах многомиллионной аудитории. (Хотя выбирать ему надо всего-навсего из готовых вариантов.) В этом-то и есть главный кайф. Но Ворошилов придумал, как ОТКРЫТЬ эту мозговую шкатулочку. Как наполнить словами - причем совершенно осмысленными - это молчаливое потение.

В эпоху советского черно-белого еще телевидения Ворошилов вообще никогда не появлялся в кадре. Не любил сам или запрещали сверху? Могло быть и то и другое.

Он придумал КОМАНДУ. Команду, которая разговаривает в кадре, интуичит совместно. Ничего подобного ни в одном западном телешоу вы не увидите. Всегда играет один. Всегда сам за себя. (Естественно! Призы-то, деньги-то как делить?)

В результате мы получили открытый мыслительный процесс в процессе шоу. Совершенно потрясающее и абсолютно русско-советское изобретение (хотя мозговой штурм тоже вещь, не у нас открытая и апробированная).

Ну и что? Ну и подумаешь, какое ноу-хау великое. Само по себе, на уровне голой идеи, может быть, и не великое. И даже не ноу-хау. Но оно стало великим, как только дошло до живой телевизионной картинки. Шоу Ворошилова было настолько оригинальным и своеобразным, что, если бы мы имели возможность сравнить его с "купленными" собратьями еще тогда, в восьмидесятые, - у нас бы, наверное, мурашки побежали и слезы навернулись сами собой.

Но нет, не побежали и не навернулись. Мы слишком привыкли за десять лет к единственному нашему доморощенному шоу "Что? Где? Когда?". Оно нам поднадоело. И радостными криками мы встретили Листьева в бабочке и Валдиса Пельша в безумном пиджаке. А также "Лотто-миллион", длинноногих девушек, крики "Приз в студию!" и рекламную паузу на разные голоса.

Пришло время забыть слишком напряженно думающих знатоков и раствориться в многоцветье и разнообразье нового мира. В его легких, воздушных ведущих и веселых позывных.

И только сейчас мы поняли - не было там многообразия и многоцветья. Сиамские близнецы Дибров и Галкин - последний памятник уходящей эпохе телешоу. Конечно, рейтинг останется, и шоу с шоуменами будут, но все-таки безудержная эпоха игры на деньги, ежевечерней, по всем каналам одновременно, эпоха веры в чудо, выражаемой шипящим словом ПРИЗ, тихо и постепенно уходит, смывается с экранов.

Настала пора задуматься: в чем же было отличие нашей единственной в СССР телеигры?

В чем была, так сказать, ее национальная прелесть и особенность? А она очевидна. Поразительная вещь, например, - отсутствие ведущего в кадре. Нигде в мире не было такого, чтобы ведущий прятался от зрителей! И при этом вел игру! Везде все строится на ведущем, везде ведущий - центральная фигура, его имидж, его бархатный голос, его тщательно причесанные волосики.

Ворошиловское отсутствие в кадре - еще одна гениальная для телевидения придумка. Не появляясь в кадре, Ворошилов оставался гигантской личностью, магистром, даже магом, волшебником Изумрудного города (не отсюда ли эта идея?) - прилизанные ведущие почти всех виденных мною шоу оставались в лучшем случае "хорошими ребятами".

И - безумная толкотня, горячая обстановка игорного зала вместо привычных полупустых прохладных интерьеров, свойственных любому западному лохотрону, стандартных спокойных съемок - здесь сплетенная в клубок толпа, наэлектризованность, спонтанность, очень хорошо переданная режиссерски - камера скачет по лицам, ловит подсказки, ловит отчаяние и надежду, ловит все, вплоть до капелек проступающего на лбу пота, но делает это отчего-то не противно.

Было и еще кое-что, отличавшее ворошиловскую передачу от всех остальных, появившихся позднее. Домик в Нескучном саду.

Этот домик - хрупкая беседка (я потом не раз подходил к нему, гуляя, - ну совершенно ничего необычного, невзрачное такое строеньице) - был вовсе не "студией", а обладал всеми качествами магического места. Он был необычайно тесный, узкий, неудобный для съемок. И необычайно волшебный внутри. Никогда не забыть этих выходов в ночь, на природу, под тихий снег, плачущих девушек в бальных платьях, размазывающих слезы, этих бенгальских огней и фейерверков в полуразоренной, холодной и скучной Москве, этих странных процессий, входящих в так называемое интеллектуальное казино, - шлейфы, перья, голые плечи при нуле градусов. В общем, сказка. Из плоскости аукциона, из тупого стандарта лотереи Ворошилов создал трехмерное, странное пространство, где не было ни "верха", ни "низа", а зритель одновременно и страдал животом, переживая за "своих", и мучился головой, выстраивая у себя в голове различные схемы, а на самом деле - душой попадал в обволакивающее, теплое, душное, родное пространство беседки в Нескучном саду. Казалось бы, работая в поле первобытных инстинктов, Ворошилов никогда не оставался на этом поле. Использовал эти инстинкты как взлетную полосу.

Вот эта почти дворовая по азарту, абсолютно живая, свободная игра - при этом коллективная (а какая игра неколлективная?), - вот это и есть то национальное отличие ворошиловской затеи от всех прочих купленных за доллары и, как правило, пустых и скучных, хотя и очень "рейтинговых".

Собственно, к этому я и веду.

Почему близкую к гениальности ворошиловскую ИГРУ пришлось с таким трудом возвращать на экран в новую эпоху и почему она с таким трудом выдерживала конкуренцию с десятками стандартных лохотронов? Отупела нация? Или просто появились игры на уровень ниже, а они-то и были, оказывается, нужны.

Но волнует меня, как вы помните, совсем другой вопрос, не об умных и глупых, а о множественности и единичности. Ворошилов, безусловно, создал хорошую передачку, но она была в единственном числе. И она, разумеется, не могла ни удовлетворить все потребности, ни противостоять, ни конкурировать с целым КЛАССОМ подобных передач, пачками закупавшихся в те 90-е годы на западном телевидении.

Наше хорошее всегда единично. Всегда оно очень своеобразно и порой сильно опережает свое время, предвосхищает новую волну. Но оно, это хорошее, не имеет, как правило, никакой внутренней тенденции к размножению, замкнуто на себя, на конечный продукт.

Оно не создает волны. Почему?

В нашей прессе не раз писали о том, что такая тройка персонажей, как Трус, Балбес и Бывалый (живущая в народной культуре и на ТВ уже около 40 лет очень активной жизнью), имела бы в другой, западной, среде огромное продолжение. Вицин, Никулин и Моргунов стали бы национальными "комиками номер один" и не сходили бы с экранов. Они и не сходят - но все в тех же до дыр затертых эпизодах все тех же трех фильмов Гайдая. В нашей реальной жизни один стал директором цирка и хорошим трагическим актером, другой просто перестал сниматься и умер в полной безвестности, третий тихо и незаметно доживает (Георгий Вицин, о котором идет речь, в момент написания этой статьи был еще жив) не очень веселую и удачливую актерскую судьбу. Почему так? Потому ли, что эти фильмы и эти персонажи были слишком талантливы? И оттого, что были слишком талантливы, не могли воспроизводиться дальше и больше? Или мешала зависть коллег, зависть системы? Не знаю. Честное слово, не знаю.

Из всех успешных жанровых режиссеров в советское время только один (!) - Кеосаян - умудрился снять целых три фильма про неуловимых мстителей. Киносистема явно не выдерживала серийности. Не выдерживало ее и телевидение.

Недавно с восторгом смотрел повторение знаменитого сериала "Следствие ведут знатоки" (ну, простите, такой уж я поклонник всего советского). Какая добротно сделанная вещь, какой замечательно наивный и "идейный" пафос, психологизм, типичный российский драйв - медленный, тягучий и всасывающий тебя с потрохами. Но, извините, никакой это по большому счету не сериал!

Система, производившая приключения знаменитых милицейских сыщиков, работала настолько медленно, что новой серии приходилось ждать по полгода, по году! И современный зритель, наверное, с испугом замечал, когда смотрел "Знатоков" в нынешнем ежедневном повторе, что через пару-тройку серий у людей начинают меняться прически, одежда, стиль мебели, в общем, предметный мир.

Знаменитые многосерийные фильмы тоже никакими сериалами не являлись, это были именно многосерийные фильмы. Этот вид телепродукции, то есть настоящие сериалы, наша система начинает осваивать только сейчас. Зачем она ее осваивает и хорошо ли это делает - другая тема, не для этой статьи. А сейчас просто зафиксируем факт.

Факт такой: мы проигрываем не потому, что мы хуже. Мы проигрываем в силу этого непонятного закона единичного и множественного. Голливуд никогда не стеснялся стандартов, шаблонов и схем, воспроизводя чужой, уже бывший успех. И он стал самой главной ядерной бомбой, самым главным секретным оружием XX века.

Мы, русские (а может быть, не только мы, но и все европейцы), стеснялись воспроизводить. На поле любого шоу-бизнеса, любого культурного продукта, любой идеи - научной, образовательной, социальной - мы встречаем эту стенку, этот тупик.

Ничто не воспроизводится. Ничто нельзя поставить на поток, на конвейер. Хорошие и даже гениальные идеи растворяются в воздухе, как дым. Наши умельцы, готовые из любых подручных средств, из любых самых простых схем сотворить чудо, не могут этим чудом распорядиться.

Самое простое сейчас сказать: воспитаем командиров производства, менеджеров и продюсеров - и они научатся со временем продавать этот продукт, штамповать подкованную блоху в миллионах экземпляров. Вот посмотрите, например, что происходит с театром. Ведь научились же? На что я отвечу: а вы давно были в театре? Сходите, посмотрите, ведь там продают уже немножко другой продукт, не такой, как был раньше.

В профессиональном смысле работа Ворошилова являла собой верх мастерства. Но значение его не в этом. Не только в этом.

"Тренировки на раздумье, на умение мыслить, на озарение. И теперь у нас есть целая система догадок: в один ход, в три хода и даже в шесть ходов... Вот уйду на пенсию, может быть, книжку напишу про логику прихода озарений..."

Наш внутренний рынок - достаточно гармоничный сам по себе - мгновенно размывается слишком грубым и тотальным вбрасыванием чужого продукта. Наверное, это касается всего. Наверное, никак по-другому и не может быть. Наверное.

Точно я знаю одно: если мы прекратим воспроизводить наш абсолютно единичный по природе своей продукт, наше ни на что не похожее "Что? Где? Когда?" - грош будет нам всем цена. И даже не грош. А цент. Об этом мне бы хотелось поговорить с Ворошиловым. Но я уже не успел.

Я помню, как начал болеть за "Что? Где? Когда?" уже со своими детьми. Мне было так забавно смотреть на их реакцию. И печально - на лица постаревших однокурсников. Господи, если бы мои дети знали, сколько всего изменилось за это время, пока Ворошилов сидел в своей будке и говорил своим сухим нетелевизионным скрипучим голосом. Если бы они знали...

Лишь одно мне не давало покоя: деньги. Деньги смотрелись в этой передаче как-то чужеродно. Но спасибо, что хоть не пылесосы и не кофеварки. Скоро я привык и стал воспринимать яркие новенькие пачки купюр как вполне условные игровые фишки. И все-таки книжки, думал я, были органичнее. Гораздо. Но книжки в виде призов давно и безнадежно устарели.

Некоторые издали массовым тиражом. Некоторые перестали издавать совсем. В любом случае книжки в виде призов - это уже было невозможно.

Ведь они перестали быть дефицитом. Но в массе своей мы от этого почему-то не поумнели. Вот еще одна загадка Ворошилова.

А их у него было много.

"Игра окончена. Большое всем спасибо". Такими словами завершал каждый выпуск своей программы Владимир Яковлевич ВОРОШИЛОВ. Накануне соревнований интеллектуалов, посвященных 25-летию "Что? Где? Когда?", телеведущий предупредил, что, если телезрители проиграют, а знатоки выиграют, он уйдет из программы. Знатоки выиграли. И он ушел: Ворошилов был у себя на даче в Переделкино, когда его настиг обширный инфаркт. Если Владимир Яковлевич и не смог произнести, то наверняка успел подумать: "Игра окончена".

Борис Минаев

Самый азартный человек на отечественном телевидении умер в субботу вечером от обширного инфаркта. Домохозяйки и пытливые старшеклассники остались без кумира, а одно из немногих уцелевших с советских времен телешоу - без вдохновителя и кукловода.

"Что? Где? Когда?" наверняка будут изучать на факультетах журналистики как непревзойденный образец телевикторины для любознательных. Более человечная и не менее азартная, чем жлобское "Поле чудес", она была задумана, чтобы осуществлять благородную сверхзадачу - "развлекая, поучать". Начиналось все задорно и романтически, как туристская песня: аспиранты МИФИ с только что пробившимися усиками выходили к трогательной юле-рулетке, чтобы биться в лучах софитов за сверхдефицитные в эпоху стагнации книжки. И выигрывали - к зависти всех книгочеев СССР.

Шли годы. Фирменная сова все так же лупала глазами в камеру, но романтика исчезла: на смену наборам книжных новинок пришли конверты с деньгами, а начинающие физики незаметно превратились в профессиональные "говорящие головы". Бизнес есть бизнес, тем более русский.

Впрочем, Ворошилова этот бизнес изменил не больше, чем сову - все такой же невозмутимо-раскованный седой человек в притемненных очках вертел зрительскими письмами и записными эрудитами как хотел.

Между прочим, имел право.

Этот обладатель трех высших образований (Школа-студия МХАТ, Академия художеств Эстонской ССР и Высшие режиссерские курсы) действительно был самым знающим в собранной им компании всезнаек. Его снисходительно-ядовитые реплики могли остудить самую горячую голову, раскалившуюся во время кульминации - минутного обсуждения финального вопроса. Казалось, что у Ворошилова нет нервов. Оказывается, были. В интервью радиостанции "Эхо Москвы" Ворошилов признавался, что его программа для него как наркотик - и рад бы отдохнуть или книжку написать, да скучно как-то все: "Я прежде всего игрок!" И игра продолжалась - четверть века. Интуиция не подвела игрока. Три года назад он сказал, что его передаче отпущен именно такой срок - до 2001-го. Как в воду глядел.

Радиостанция "Эхо Москвы" 12.03.2001 г.

Международная ассоциация клубов "Что? Где? Когда?" - лучший памятник В. Ворошилову; после его кончины она продолжит свою работу, заявил в эфире радиостанции "Эхо Москвы" вице-президент ассоциации клубов "Что? Где? Когда?", первый заместитель генерального директора телекомпании "Игра" Андрей Козлов.

"Что? Где? Когда?" - это не только ТВ-клуб, - отметил А. Козлов. - Ворошилов вместе с женой Натальей Стеценко создали целое движение не только в России, но и на Украине, в странах Балтии, в Израиле, в Америке, в Германии". "Смерть Ворошилова - большое несчастье для всех членов клуба, но они будут играть до тех пор, пока люди способны думать".

А. Козлов заметил, что В. Ворошилов "гордился тем, что нигде в мире невозможно повторить передачу "Что? Где? Когда?". "Он всегда говорил, что самые умные люди живут в России - люди, которые умеют ценить ум, интеллект. Он гордился, что это русская игра", - добавил вице-президент ассоциации.

"Хочется верить, что после ухода из жизни Владимира Ворошилова игра "Что? Где? Когда?" будет продолжаться", - заявил в эфире радиостанции "Эхо Москвы" один из лучших игроков телевизионного клуба знатоков Александр Друзь.

"То, что сделал Ворошилов, - большое дело, возникло целое движение людей, играющих в "Что? Где? Когда?", он придумал игру, в которую играют десятки тысяч людей по всему миру". "То, что игра должна продолжаться, должна существовать, - для меня несомненно. Это главный памятник Ворошилову", - добавил А. Друзь.

По его словам, В. Ворошилов "постоянно доказывал, что, несмотря ни на что, интеллект, умение работать головой еще что-то представляют в нашей жизни".

"Вопреки мнению, которое сложилось у зрителей, это был добрый человек, требовательный, жесткий, но умеющий быть добрым и справедливым", - заметил он.

Для меня это еще и просто потеря очень близкого человека. Такие чувства я испытывал, когда умер мой отец", - сказал А. Друзь.

Мы так привыкли к тому, что он бессмертен, что даже не успели удивиться, как человек-легенда превратился в легенду. И все-таки он сделал так, как хотел, и это действительно была Последняя Гастроль.

Все сразу почувствовали, что ушел не просто ведущий шоу-программы. Даже в тоне теленовостей, где всерьез и без пафоса говорили о преемнике - не о новом ведущем, а о новом властителе, который по определению будет хуже, но обязан быть не хуже.

Не многим личностям удается изменить мир, но он это сделал. Без войн и кровопролитий, он создал новый орден, новую империю, новую идею, которая захватила столь многих людей и захватила столь крепко, что кануть в небытие ей уже не удастся, и всё новые поколения знатоков будут приходить на могилу и приносить цветы, коих, вероятно, будет магическое число шесть.

Соболезнования всем нам, но, прежде всего - семье и самым близким его людям.

От имени команды "ЮМА", Елена Кисленкова

Дамы и господа!

От имени детского интеллектуального клуба "Квинт" г. Выборга выражаем соболезнования всем причастным к ВЕЛИКОЙ ИГРЕ по случаю ухода от нас ее СОЗДАТЕЛЯ.

Владимир Яковлевич в годы коммунистического мракобесия нашел возможность с экранов телевизоров указать на истинные человеческие ценности. Его ИГРА стала отдушиной для миллионов и любимым занятием для тысяч...

И вот ЕГО не стало. Но помнить ЕГО будут, пока живет ЕГО ИГРА. Мы все теперь ответственны перед ЕГО памятью.

Т. Кожина, руководитель ДИК "Квинт"

11.03.01г. Выборг

ПРЕЗИДЕНТ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ТЕЛЕГРАММА

ТЕЛЕКОМПАНИЯ ИГРА

Н. И. СТЕЦЕНКО

УВАЖАЕМАЯ НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА

ПРИМИТЕ МОИ ИСКРЕННИЕ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ В СВЯЗИ С КОНЧИНОЙ ВАШЕГО СУПРУГА.

МЫ ПОТЕРЯЛИ ЯРКОГО И ТАЛАНТЛИВОГО ЧЕЛОВЕКА, ЩЕДРОГО НА НОВЫЕ ИДЕИ И ЗАМЫСЛЫ. ВЛАДИМИР ЯКОВЛЕВИЧ БЫЛ НАСТОЯЩИМ ПЕРВОПРОХОДЦЕМ, ИСТИННЫМ ТВОРЦОМ. ЕГО ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ПРОГРАММЫ, ПОЛНЫЕ ДИНАМИЗМА, ОТКРЫТОСТИ, СВОБОДНОГО И ДОВЕРИТЕЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ, ВО МНОГОМ ОПРЕДЕЛИЛИ ЛИЦО СОВРЕМЕННОГО ОТЕЧЕСТВЕННОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ. ПАМЯТЬ О ВЛАДИМИРЕ ЯКОВЛЕВИЧЕ ВОРОШИЛОВЕ, ЕГО ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ПЕРЕДАЧАХ НАВСЕГДА СОХРАНИТСЯ В СЕРДЦАХ ЕГО РОДНЫХ И ДРУЗЕЙ, МИЛЛИОНОВ БЛАГОДАРНЫХ ТЕЛЕЗРИТЕЛЕЙ.

В. ПУТИН. 12.03 2001

Однажды Ворошилова спросили:

- Как вы думаете, вы что-нибудь своей игрой сдвинули в нашем обществе?

- После первых выпусков, первые год-два, самые характерные письма были: "Хорошая передача, но самый неудачный кусок - минута обсуждения. Сделайте вместо нее короткую музыкальную паузу".

- Вы не шутите?

- Так вот. А сейчас пишут: нельзя ли, чтобы было побольше минут обсуждения?

- Это беспрецедентная победа в бездумной стране.

ДОСЬЕ:

Ворошилов Владимир Яковлевич

(18.12.1930-10.03.2001)

Его родители не имели никакого отношения к миру искусства. Зато весь Симферополь знал, что его дед великолепно шьет. У его матери было свое домашнее ателье. До сих пор Вера Борисовна (ей уже 91 год) тоскует по тем временам, когда она брала заказы у своих многочисленных клиентов. Ее супруг занимал ответственный пост в министерстве. Во время войны руководил пошивом армейского обмундирования. У него была прекрасная репутация. Тем не менее, в 50-е семье пришлось пережить тяжелый год - отец Володи 11 месяцев находился под следствием. Слава Богу, все обошлось. Еще в 44-м году семья из эвакуации переехала в Москву и поселилась на Кутузовском проспекте. И Володя стал ходить в художественную школу для одаренных детей...

Окончил Академию художеств, Школу-студию МХАТ, Высшие режиссерские курсы.

В 1955 - 1965 годах - художник-постановщик МХАТа, Малого театра, Театра им. Станиславского, Театра оперетты, режиссер театра "Современник", Театра на Таганке.

В 1966 году Владимира Ворошилова пригласили на телевидение, где он снимал документальные и научно-познавательные фильмы. После ряда удачных работ Владимир Ворошилов решил создать самостоятельную программу.

В 1968 году в эфире ЦТ появляется первый проект Владимира Ворошилова - "Аукцион".

С 1970-го по 1972 год работал над программой "А ну-ка, парни!" для ЦТ.

С 1975 года - автор, режиссер-постановщик, драматург и ведущий программы "Что? Где? Когда?" ("Останкино", а затем ОРТ).

За годы работы на телевидении в качестве автора, режиссера и ведущего принимал участие в создании ряда публицистических, художественных документальных, информационно-развлекательных программ: "Серебристый грибной дождь", "Письма 43-го года", "Рассказы о профессиях"; "Наша биография" и др.

С 1989 года - президент Международной ассоциации клубов "Что? Где? Когда?".

С 1995 года - генеральный директор телекомпании "Игра".

В 1997 году стал лауреатом премии ТЭФИ.

Автор книги "Феномен игры" и ряда статей о телевидении.

Академик Академии Российского телевидения.

В 2001 году был посмертно удостоен премии ТЭФИ в номинации "За личный вклад в развитие телевидения".

Однажды Ворошилов воскликнул:

"Если бы был такой термометр, который измерял бы температуру страсти, энергии! Страсть, собственно, и движет миром. Я уверен, что человек совершает стратегические поступки не за счет ума, но руководствуясь чувством, страстью. В жизни основное - страсть".