#Франция #Куршевель Рублево-куршевельский склон
#Франция #Куршевель
Рублево-куршевельский склон
Tags: Русский горнолыжный гламур и лыжи с бриллиантами. – Олигарх-хантинг как альпийский вид спорта. – Конец Belle epoque.
Хемингуэй, описывая послевоенную dolce vita – открытие Ривьеры богачами, освоение Cote d’Azure – использовал, если не ошибаюсь, образ рыбы-лоцмана, акулы и прилипалы. Лоцман открывал неизвестное место, акула-миллионер делала его модным, а рыбки-прилипалы разбалтывали тайну и портили все. Приходилось искать новое.
Я к тому, что русским сезонам Куршевеля, в котором этим январем люди вроде меня рисковали свободой (пока вы, граждане, ели оливье), – уже примерно 5 лет. Это пенсионный возраст для модного русского места (в русском представлении о моде, когда тусовка, роясь, каждый сезон опыляет новый цветок). Роман Абрамович, в прошлом году гулявший по склонам на подбитых мехом охотничьих лыжах – в этом не приехал. Михаила Прохорова французы и вовсе бросили в кутузку. То есть те, кто злорадствуют по поводу «конца Куршака», правы. Новогодняя игрушка, прелестная альпийская деревушка перестала, условно говоря, быть приватным открытием горнолыжной семьи Потаниных-Прохорова-«Норникеля» (а без них не было бы и местного Кубка миллионеров) и примкнувшего к ним гламура.
«Куршевель» (через «е»!) перестал быть паролем клана богатых и красивых – и стал понятием собирательным, стоящим в словаре синонимов напротив словосочетания «Ксюша Собчак» (Ксюши, кстати, в этом году тоже там не видели). Каждый теперь судит о Куршевеле и презирает Куршевель – а отчего ж нет, если там (всем известно!) просаживают миллионы, развратничают миллиардеры, а их приживалки катаются на лыжах, инкрустированных бриллиантами?
И ведь лыжи с бриллиантами – от Lacroix – там действительно продаются. Тридцать шесть тысяч евро пара. Кто-то их покупает.
Но только это и правда.
Остальное – миф.
МИФ О ДЕНЬГАХ
Газета, когда-то бывшая рупором либералов, отводит Куршевелю три полосы и пишет взахлеб: самый дорогой курорт в мире! Ski-pass, пропуск на подъемники – 46 евро! Занятие ребенка с инструктором – 500 евро! Цены в гостиницах – за облаками! (Это как истерика 1998-го: доллар будет стоить 30 рублей! Нет, 50! А я говорю, 100, и все мы умрем!) Понятно, никто из писавших в Куршевеле не был.
На самом деле русская неделя в Куршевеле, начиная с первой после Нового года субботы (далее джет-сет перемещается в Санкт-Мориц) – это сезон снижения цен: основной контингент, французы, разъезжаются после рождественских отпусков. Номер в дизайн-отеле Куршевеля-1650 Le Seizena стоит уже не 300, а 230 евро. В самом шикарном и престижном Куршевеле-1850 (одной из четырех деревенек, разбросанных по высотам), где находится и дом Прохорова, экономные умники заранее бронируют номера по 120 евро, а приезжающие большой компанией снимают шале: так еще дешевле. То есть если взять проживание – выходит Финляндия.
Кататься на лыжах и вовсе недорого. Прокат полного комплекта – от 20 евро за день. В парке Волен под Москвой или в Коробицыно под Петербургом придется отдать от 500 до 600 рублей за пару часов. Ski-pass на день – 35 евро (два часа в Сорочанах на выходных). Если кататься после полудня – 25. Подъемники на учебные горки (а они фантастические, до 1,5 км длины) – вообще бесплатны. Если добавить, что действуют 130 склонов и полсотни отличных подъемников – то обдираловкой покажется любой из российских лыжных курортов.
Я не хочу сказать, что Куршевель – дешевое место. Но там есть выбор между очень дорогой жизнью, скажем, в отеле Byblos – и жизнью бюджетной. Между устрицами в Le Tremplin – и крепами с гран-марнье в соседней блинной. На Рублевке такого выбора нет. Может быть, поэтому наши соотечественники выбирают не блины, а устрицы. С европейской точки зрения, это некоторый перебор, свойственный русским, которые всегда к тому же несколько во всех смыслах пере-одеты, overdressed.
Но все же предпочитать устриц – лучше, чем предпочитать спиртное с утра в турецких «все включено».
Хотя с точки зрения европейцев лучше – не перебирать.
МИФ О РАЗВРАТЕ
– Там правда проститутки стоят 1000 евро?
О господи. Вот как объяснить, что начиная с некоторого уровня, то есть с уровня сардинского Порто-Черво, или генуэзского Портофино, или Кап-Ферра, или Монте-Карло, проституция как таковая – по схеме «я плачу, ты делаешь» – исчезает до пренебрежимо малого числа одиночек. Здесь другие игры, и главная, по точному определению веселого журналиста и пиарщика Алексея Карахана, называется oligarch-hunting – охота на олигархов.
Вот прелестная девушка, катающаяся на лыжах с мамой (летом вы их мамой встретите на пляже Никки-бич в Сен-Тропе): денег у семьи в год ровно на две поездки, но девушка мила, и главное – на выданье. Ну, а в Куршевеле есть за кого выдавать. Дочки-матери вовсю стреляют глазами, но осмелился бы кто предложить им деньги!
Вот на веранде пьет свежевыжатый сок (четыре с половиной евро, кстати) глава адвокатской фирмы Виталий, который на лыжах и вовсе не стоит. Зато Виталий умеет находить хороших клиентов, среди которых у него сейчас и Пушкинский музей, и Спиваков. Возможно, будет и Прохоров: полтусовки уже говорит о том, что у Прохорова лежит на сохранении забытое Виталием пальто.
Вот знаменитый светский фотограф Валерий, снимающий со вспышкой длиннющими очередями от живота, как немец в землянке: цель его пребывания здесь вообще объяснять не нужно.
Вот дико модный PR-директор Вадим: это он устраивает четвертый год знаменитые «синие» вечеринки Martell, куда стремятся попасть все – но Вадиму надо, чтобы попал кто надо и чтобы модельер Шаров специально для его вечеринки пошил специальную коллекцию (и Шаров честно шьет).
В Куршевеле вообще 95 % русских – в отличие от 95 % иностранцев – на работе, то есть на охоте. Окруженная горами крохотулька-деревушка с пятком пятизвездных отелей и двумя ночными клубами попросту не дает дичи скрыться. А если уж кто-то из лесных царей готов зафрахтовать самолет, покатать на вертолете над Альпами и подарить на память шубку или кольцо с камушком – то охотница, пожалуй, согласна полезть к такому в берлогу. А что? Обычный русский мужик пьян и скучен. А этот явно нет.
Кроме того… вы видели вблизи Прохорова или Абрамовича? Они подтянуты, спортивны, прекрасно и молодо выглядят.
Полиции Лиона, пытающейся выдать дичь за сутенеров, остается только посочувствовать.
КОНЕЦ ИСТОРИИ
Русских в Куршевеле вычислить проще простого.
Вот пальто от Zileri, под ним пиджак Kiton, под ним пузцо и рубашка Zegna, короткая стрижка, готовность к обороне, взгляд шарит по витрине Omega – это вечером так одет наш, из сургутских «топ-манагеров».
Вот старик, черный бушлат, в зубах сигара, выгуливает кривоногого белого бульдога по рядам торговой галереи – не наш.
Фишка в том, что русские здесь – да, впрочем, и всюду – живут не в свое удовольствие, а напоказ. Точнее, удовольствие именно в том, чтобы напоказ выставлять удовольствие. А европейская идея в том, чтобы получать удовольствие от удовольствия, не мешая другим. У продвинутого, хорошо образованного европейца вообще высший шик – понять устройство чужой страны, выучить язык, стать своим и, таким образом, на одну страну обогатиться.
У русских же повод для гордости – жить всюду как в России.
Несколько куршевельских сезонов эта гордость била фонтаном, но все же для внутреннего потребления. Да, пел в ресторане отеля Les Airelles казацкий хор «Хава нагилу» для Романа Абрамовича – но ведь не на улице же. Да, лилось в прошлом году из автомобильных динамиков про «желтые очки, два сердечка на брелке» – но в таком варианте Рома Зверь даже как бы и мил, как мило, бывает, потанцевать под «Тату» на дискотеке где-нибудь в Таиланде.
Однако в этом году пошло через край.
«Мегафон» воздвиг на Круазетт изо льда Спасскую башню чуть не в натуральную величину.
«Звери» два часа пели на Круазетт вживую – сцена и звук у них были такие, что Лужники отдыхают. Тоже, положим, не криминал, но вот через всю сцену тянулся транспарант «Олигархический ерш дарит зверей простым людям» с портретом мужика, неизвестного самому продвинутому гламуру, за исключением фотографа Левитина, презрительно фыркавшего: «Да это ж Ершов, детка! Считай что Прохоров!» И резал глаз не плакат, а то, что никто не удосужился перевести его на французский.
И означало это, что олигархические ерши говорили всем местным сомам в куршевельской заводи: а пошли вы все на. Это наше. Мы платим бабло. И ведем себя, как у себя, где бабло побеждает что угодно – хоть добро, хоть зло.
…Я не хочу утверждать, что этот перебор был причиной известных событий, связанных с арестом в этом сезоне двадцати шести россиян. Хотя, возможно, какая горнолыжная бабушка из богатых и пожаловалась на мигрень. Более того, я абсолютно уверен, что в Европе жизнь в пределах закона охраняется тем же законом.
Но версия у меня есть: все же наши перебрали. Сдетонировало. Нарочито показная гульба оказалась последней каплей, last drop. Ну, а материал кое-какой уже имелся, и решили проверить, невзирая, как говорится, на. В Европе на материальное и социальное положение полиция, знаете ли, вообще не взирает.
Те русские, что поедут на следующий год в Куршевель, будут это помнить очень хорошо. Настолько хорошо, что русский Куршевель – от души, громкий, на вынос – будет, скорее всего, забыт.
Отличный, сытый, буржуазный, прекрасный горнолыжный курорт будет разбит в качестве русской хрустальной мечты.
Появится новый смысл поехать туда: наконец-то от души покататься. К нам, кстати, местные там относятся исключительно хорошо.
2007
COMMENT
Первый раз я приехал туда зимой 2006-го по работе: я тогда был главредом глянцевого журнала. Ехал в диком испуге. Отчего-то я решил, что все катаются там на лыжах как боги. Я же не умел совсем.
В общем, за пару недель до отъезда я стал брать уроки – и успел взять полтора. Еще пару раз я покатался сам (опустим, как это выглядело со стороны) в Волене под Москвой и на Пухтоловой горе (скорее, горке) под Питером. Пятый раз, не видя ничего от страха, я съезжал уже в Куршевеле, причем умудрился зарулить не на новичковую «зеленую», а на «красную» трассу… Слава богу, что в Куршевеле (в отличие от соседнего Мерибеля) трассы маркируют льстиво для отдыхающих: «красные» там – на самом деле менее сложные «синие».
А когда к концу поездки я смог смотреть на мир спокойно, то увидел, что катаюсь я средне, – с учетом, что половина приехавших русских не катается вообще (я не про Прохорова или Потаниных).
Лыжи с тех пор – мое главное увлечение, а попутно я освоил еще и сноуборд. И всех, кого могу, я ставлю на лыжи или доску, не особо и спрашивая, хотят они или нет… Вот, например, сына нашего консула в Дубае Диму Красногора соблазнил сноубордом, причем прямо в Дубае – есть у них там труба со снегом внутри, где катаешься при температуре за бортом +42…
Мораль, полагаю, у этой истории такова: любовь (хотя бы и к лыжам) может зарождаться где угодно. Хоть среди сора, хоть среди глянца. К антуражу любовь не имеет решительно никакого отношения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.