ФАКЕЛЫ В ДЖУНГЛЯХ

ФАКЕЛЫ В ДЖУНГЛЯХ

Уже поздно. Мудулипада засыпает. Сегодня нет луны, и темные джунгли кажутся еще опаснее, чем обычно. Это время, когда звери выходят на охоту. Они осторожно пробираются во тьме в зарослях, выслеживая добычу. И только их глаза горят зелеными, желтыми и красными огоньками. Человеку очень неуютно в ночных джунглях. Где-то за деревьями кричат ночные птицы. Этот крик тревожен, а временами зловещ. И вдруг я вижу: со стороны священного леса движется огонек. Он то исчезает во мраке, то снова появляется. Рядом с ним возникает еще один, потом сразу два. Огоньки множатся и двигаются по направлению к Мудулипаде. Около меня бесшумно появляется чья-то фигура. Я всматриваюсь в темноту и с трудом узнаю Сонья Мудули, парнишку лет четырнадцати. Он напряженно слушает темноту и не отрываясь смотрит на огоньки. А они увеличиваются и растут, и теперь ветер доносит какие-то крики.

— Слушай, — говорит мне Сонья. — Это идут они. Я тоже пойду с ними.

— Кто они, Сонья? И куда ты пойдешь? Уже совсем ночь.

— Смотри, смотри! — не отвечает на мой вопрос Сонья. — Они уже совсем близко. Слышишь, они кричат?

— Дабаиле басури, дабаиле басури байде! — доносится до меня.

И снова: «Дабаиле басури, дабаиле басури байде!» («Братья, идемте! Братья, идемте!»)

Разбуженное горное эхо отзывается со всех сторон: «…иле…ури…иле…ури…айде…»

— Дабаиле басури байде, — повторяет Сонья.

— Ты можешь мне наконец ответить, — обращаюсь я к нему, — куда идут эти братья и куда ты сам собрался?

— Они идут в селани-динго, в соседнюю деревню, — и исчезает, поглощенный темнотой, так же бесшумно, как и появился.

Загадочные огоньки постепенно приобретают определенные очертания факелов. Их пламя, колеблемое ветром, вырывает из темноты кусты, ветви деревьев, желтыми отсветами пляшет на обнаженных темнокожих телах. Прямо на меня из джунглей выходит группа юношей, человек пятнадцать — двадцать. Каждый из них в одной руке держит факел, в другой — лук и стрелы. «Дабаиле басури байде!» — кричат они снова. Я подхожу к ним:

— Откуда вы?

— Из Ондраила, — отвечает мне сразу несколько голосов.

Я знаю, что деревня Ондраил расположена в пяти-шести милях от Мудулипады. Пройти ночью по джунглям такое расстояние — дело не шуточное. Да и впереди у них не менее трех миль.

— Куда идете?

— В селани-динго.

Факелы группируются и плывут мимо Мудулипады. Вот они снова превратились в блуждающие огоньки, один за другим поглощаемые мраком джунглей. И только ветер доносит, но уже совсем слабо: «Дабаиле басури байде!»

Все появилось и исчезло как сон. Факелы, наплывшие из джунглей, вооруженные луками и стрелами юноши, призывные крики: «Пойдемте, братья!» И только таинственное слово «селани-динго» звучит у меня в ушах. Слово, принесенное из ночи и ушедшее в ночь.

Утром я спрашиваю Будамудули:

— Что такое селани-динго?

— Любовь, — отвечает он. — Ты видела вчера парней из Ондраила? Ведь только любовь может заставить человека пройти долгий путь по ночным джунглям. Разве не так?

— Так-то так. Но что же все-таки селани-динго? Будамудули опять смеется.

— Это дом, где ночью собираются девушки. А парни шли к ним в гости. Они провели там всю ночь и утром снова вернулись в свою деревню.

Потом я узнала, что у бондо существуют не только женские дома селани-динго, но и мужские — ингерсин. Оба этих дома являются центрами жизни неженатой молодежи. Ингерсин, по-видимому, только своеобразный организационный центр для юношей. Сюда они приходят, чтобы организовать очередной ночной поход в селани-динго. Зато в селани-динго юноши и девушки проводят ночь вместе. Членами ингерсин мальчики становятся с двенадцати лет. Существует строгое правило: можно посещать селани-динго только в деревне, не принадлежащей собственному куда. Девушки и женщины своей деревни — это табу. Бондо говорят: «Женщины нашей деревни — наши матери и сестры». Правда, это не соответствует фактическому положению дел. Ведь женщина, выходя замуж, приходит жить в деревню мужа, и, следовательно, она не является кровным родственником мужчин этой деревни. Но правило распространяется и на нее. Вероятно, здесь сохраняются традиции древнего материнского рода, когда мужчины и женщины одного и того же рода жили в родовом поселении и действительно были кровными родственниками.

Селани-динго — это своеобразный брачный институт. Здесь девушки выбирают себе возлюбленных и проводят с ними ночи. Однако в помещении самого селани-динго супружеские отношения не допускаются. Юноши и девушки садятся вокруг очага, иногда поют и танцуют. Девушки угощают своих возлюбленных жареными крысами и салапом. Если юноша бывает слишком настойчив и несдержан, он может получить увесистый удар рукой, украшенной множеством металлических браслетов. Таким «оружием» девушка легко сбивает с ног мужчину. Однажды за деревней Мудулипада я встретила шестнадцатилетнего парня Сукрамудули. Он сидел на камне печальный и задумчивый. Через лоб Сукрамудули тянулась внушительная ссадина.

— Где это тебя так разукрасили? — спросила я.

— Моя невеста, — буркнул парень. — Я хожу к ней в селани-динго. Но она очень строгая, ничего мне не позволяет.

Отношения в селани-динго, видимо, очень сложные. Там зарождается любовь, которая всегда требует ответа. И ответы бывают разные. Иногда это сокрушительный удар, нанесенный безжалостной рукой в металлических браслетах, а иногда согласие пройтись со своим возлюбленным на прогулку в джунгли. Но тогда возникает трудная проблема. Надо уйти так, чтобы никто не видел, иначе остальные обитатели селани-динго пойдут за возлюбленными следом — им тоже интересно все видеть. В таком случае придется вернуться назад. Супружеские отношения до свадьбы у бондо не являются позором. В селани-динго мужчины проходят своеобразный испытательный срок на супружескую жизнь. Но не каждый испытание выдерживает.

Родители к выбору жениха или невесты отношения не имеют. Это дело самой молодежи. Патриархат еще полностью не установил здесь своих традиций. В такого рода отношениях больше полагаются на древние законы материнского рода.

В Мудулипаде есть только дом для юношей — ингерсин, а селани-динго нет. Когда-то был и такой, но незамужних девушек на данный момент в деревне не оказалось, и селани-динго временно закрыли. А вот ингерсин действует. Это обычная, ничем не отличающаяся от других бамбуковая хижина с верандой, очагом и глинобитной суфой. Когда я пришла взглянуть на ингерсин, около него вертелись три холостяка. Это были мальчишки от двенадцати до четырнадцати лет. Двойные бамбуковые ленты перехватывали их лбы у самых корней волос.

— Здравствуйте, холостяки! — сказала я им. Мальчишки засмущались, но не ушли. Старший из них, Сонья Мудули — ему было не больше четырнадцати лет, — тонким, мальчишеским голосом ответил:

— Здравствуйте.

— Это ваш ингерсин?

? Да.

И тут я в шутку спросила:

— Ну, а невесты у вас есть?

И к моему удивлению, тонкий голосок Сонья Мудули ответил:

— У меня есть девушка. Она из Ондраила. Я подарил ей свой браслет.

Я знала, что подношение браслета равносильно помолвке.

— И когда же ты женишься? — поинтересовалась я.

— В следующем году.

«В следующем году, — подумала я, — Сонье будет пятнадцать от силы. Сколько же лет невесте?»

Как выяснилось, невесте было двадцать два. Мне объяснили, что такое соотношение у бондо нормально. Как правило, девушки выбирают себе возлюбленных на шесть-семь лет моложе их самих. И поэтому брачный возраст юношей намного ниже, чем у девушек. У бондо часто можно видеть такие пары: мужу четырнадцать-пятнадцать лет, а жене двадцать один — двадцать два года, а иногда и больше. Супружескую пару Сомабоднаика и Щонкитоки я сначала приняла за старшую сестру и младшего брата. Потом мне сказали, что это муж и жена. Сомабоднаику только пятнадцать, а Шонкитоки — двадцать один. У них в этом году родился сын. Женщины бондо супружеской верностью, особенно в первые годы своей семейной жизни, не отличаются. Они все же предпочитают мужчин постарше.

Ну, а в чем же причина такого несоответствия?

Шонкитоки довольно толково объяснила мне, что на этот счет думают женщины бондо.

— Слушай, — сказала она мне доверительно. — Это правда, что Сомабоднаик моложе меня. Ну, а если бы я взяла себе мужа такого, как я, или старше? Знаешь, что было бы?

— Нет.

Шонкитоки бросила на меня удивленный взгляд и продолжала:

— Мужа старше я должна сама слушаться. В нашем племени все слушаются старших. А Сомабоднаик моложе меня, и он слушается меня. Что скажу, то и делает. А потом я ведь состарюсь, кто будет работать для меня, кто будет кормить меня, если мой муж будет такой же старый и слабый, как я? Скажи мне, кто? А Сомабоднаик накормит меня в старости. Он будет еще молодым и сильным. — Шонкитоки снисходительно посмотрела на меня. — Поняла?

— Поняла.

В рассуждениях Шонкитоки была своя разумная логика. Многие женщины бондо, которых я расспрашивала потом, отвечали мне так же, как и Шонкитоки. О мужчинах они не беспокоились. Но те позаботились о себе сами. Они придумали многоженство. Молодому мужчине со старой женой трудно. Поэтому он берет себе вторую, по-моложе. Обе жены прекрасно уживаются. В таких семьях скандалы очень редки. Правда, мужчине приходится содержать уже двух жен.

Если девушка и юноша сговорились о свадьбе, то родители начинают принимать деятельное участие в готовящихся торжествах. Жених должен дать выкуп за невесту. Размеры выкупа строго не установлены и зависят от благосостояния семьи жениха. Выкуп называется «пири». Это могут быть деньги, иногда больше ста рупий. За невесту также можно платить землей, быками, коровами, свиньями, зерном. Если жених несостоятелен, он отрабатывает положенный срок на родителей невесты. До сих пор у бондо практикуется похищение невесты. Это называется «губаи годо-рунгоне». Юноша собирает родственников-мужчин и друзей. Группой в двадцать — тридцать человек, вооруженные луками и стрелами, похитители нападают на дом невесты. Защищать в таком случае девушку может только мать невесты. Если же в это ввязываются мужчины, то нередко похищение кончается кровавой схваткой.

Развод не считается в племени чем-то необычным. Если на разводе настаивает муж, то ему не возвращают выкуп, уплаченный за жену, если жена, то ее отец должен вернуть «пири» бывшему мужу дочери.

Как и в большинстве племен с пережитками ранней родовой организации, разведенная женщина или вдова может вновь выйти замуж. Но для этого она должна вернуться в селани-динго и снова выбрать там возлюбленного. А ее бывший муж опять пойдет ночью с факелом через джунгли в тот селани-динго, который ему больше по вкусу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.