1 мая. Утро. Огонь со всех сторон

1 мая. Утро. Огонь со всех сторон

Малоприятная весть, которую на рассвете, напоровшись на засаду в подвале, принесли Неустроеву разведчики, заключалась не только в пяти погибших товарищах.

Теперь, прежде чем что-либо предпринимать, требовалось точно установить, что это за подземелье и какие силы там сосредоточены.

Словно на удачу, в одной из комнат Рейхстага еще с вечера содержались взятые в плен гитлеровцы. На то, чтобы отконвоировать их в тыл ни времени, ни лишних людей не имелось. Зато теперь от них можно было получить весьма ценную информацию. Тем более что и переводчик имелся – рядовой Прыгунов. На передовую он попал, побывав до того в немецкой неволе, – работал на каком-то заводе. Там и по-немецки «балакать» научился.

Сведения, полученные от гитлеровского офицера, Неустроева сильно озадачили. При допросе он рассказал, что под Рейхстагом размещаются обширные помещения, связанные между собой многочисленными тоннелями и переходами. В них укрываются более тысячи человек горнизона во главе с генерал-лейтенантом, комендантом Рейхстага. Обороняющиеся располагают большими запасами боеприпасов, продовольствия и воды.

Даже если немец, беря на испуг, и сильно привирал, здесь, в стенах Рейхстага, на стороне противника был явный перевес в силах. Из этого Неустроев сделал вывод, что в подвал пока лезть не надо, а лучше держать оборону наверху, в зале, который начинался сразу же за входным вестибюлем. И при этом, разумеется, контролировать все коридоры, блокировать все выходы из подземелья.

На помощь извне – Неустроев в этом уже не сомневался – в ближайшее время рассчитывать было нечего. Потому что только что доставленный в Рейхстаг из полковых тылов завтрак явно был последним приветом из внешнего мира. Спорадическая доселе стрельба вокруг здания немецкого парламента быстро переросла в могучий гул артиллерийской канонады. Рейхстаг затрясло, как малярийного больного. А на Королевской площади вновь забушевал огромный смерч из огня и стали.

Пока связь еще действовала, Неустроев успел связаться с комполка и попросил сделать все, чтобы подавить, наконец, вражеские батареи в парке Тиргартен. Тех артсредств, которые до сих пор поддерживали его роты, для такой работы было совершенно недостаточно.

Но связь тут же оборвалась. А немецкие батареи в Тиргартен-парке как ни в чем не бывало снова, словно гигантский паровой молот, задолбили по Королевской площади, в очередной раз нарушив взаимодействие между основными силами и ворвавшимися в Рейхстаг частями. Часам к одиннадцати ценой больших потерь фашистам все же удалось подойти к зданию Кроль-оперы. В нем еще сопротивлялась часть немецкого гарнизона. Соединиться противнику не дали. Но та группировка, которая оказалась у здания Кроль-оперы, развернувшись основной массой сил к западному фасаду Рейхстага, открыла ураганный огонь по его парадному подъезду. Почти одновременно в самом здании гитлеровцы, стремясь во что бы то ни стало вырваться из подземелья, пошли на прорыв. В трех—четырех местах это им удалось. Через образовавшиеся бреши на первый этаж ворвались солдаты и офицеры противника. После ночного вывода из Рейхстага всех лишних с батальоном Неустроева остались несколько солдат-химиков с ранцевыми огнеметами.

Их попытки длинными языками пламени сбить наступательный порыв противника нужного результата не дали. Они лишь подожгли деревянные конструкции и горы бумаги, которой были забиты некоторые помещения Рейхстага. Когда же к этому добавились разрывы фаустпатронов, в разных местах стали возникать пожары, которые быстро слились в почти сплошную огневую массу. Уже через полчаса многие помещения на первом этаже оказались охвачены пламенем. Находившиеся в «доме Гиммлера» солдаты 150-й дивизии с тревогой следили, как через амбразуры замурованных кирпичом Рейхстаговских окон щедро повалил густой черный дым. Казалось, не только сражаться – просто находиться в этих условиях внутри здания было невозможно. На людях тлела одежда, обгорали волосы, брови. От дыма, который заволок все помещения, нечем было дышать.

Батальон Неустроева снова оказался в исключительно тяжелом положении. Связь с батальонами Давыдова и Самсонова оборвалась. Неустроев только мог догадываться, что они встречают огнем врага у стен Рейхстага с внешней стороны. Связи с комполка тоже не было. Правда, через некоторое время она снова вдруг заработала. Узнав, что творится в Рейхстаге, Зинченко предложил вывести батальон из Рейхстага, переждать, пока все в нем выгорит, а затем снова войти. Но сделать это уже было невозможно. Часть рот оказалась отсечена огнем. Как им передать приказ об отходе? Да и куда отходить: парадный подъезд находился у врага под прицелом. А в самом здании на бойцов надвигался огненный вал пожара. Батальон, по существу, оказался «в мешке».

Посовещавшись, комбат С. Неустроев и другие командиры пришли к выводу, что из здания на площадь лучше не выходить: там все равно поджидала смерть. А уж если погибать, то лучше «с музыкой» – драться в горящем Рейхстаге. Тактику подсмотрели у немцев. Те, стреляя из автоматов, швыряя гранаты через огонь, двигались за ним из одного выгоревшего помещения в другое и отбивали комнату за комнатой. Попытались действовать так же. В итоге в горящих залах, на лестницах и переходах вновь завязался кровопролитный встречный бой.