Подготовка к параду

Подготовка к параду

Еще в начале первой декады мая Верховный Главнокомандующий вызвал к себе руководство Генштаба и приказал подумать, а подумав, доложить свои соображения о параде в ознаменование победы над гитлеровской Германией. На другой же день работа закипела. В Генштабе прикидывали состав участников, разрабатывали сценарий, сроки подготовки и порядок размещения людей, которые прибудут в Москву с фронтов.

С учетом массы организационных вопросов по первой прикидке получалось, что на подготовку мероприятия нужно не менее двух месяцев. Уйму времени должен был занять один только пошив более 10 тысяч комплектов парадного обмундирования (за четыре года войны на фронтах да и в тылу о нем и думать забыли). Следовало также хотя бы немного потренировать людей в хождении строем. На войне ведь было не до строевой…

Уже на торжественном приеме 24 мая обладавший особого рода цепкой памятью Сталин не преминул поинтересоваться у товарищей из Генштаба, как идет подготовка. Из воспоминаний генерала армии С. Штеменко: «Наши предложения он принял, но со сроками подготовки не согласился.

– Парад провести ровно через месяц – двадцать четвертого июня, – распорядился Верховный и далее продолжил примерно так: – Война еще не кончилась, а Генштаб уже на мирный лад перестроился. Потрудитесь управиться в указанное время. И вот еще – на парад надо вынести гитлеровские знамена и с позором повергнуть их к ногам победителей. Подумайте, как это сделать…» Любопытная деталь, о которой генерал армии Штеменко даже не догадывался. Предложение о том, чтобы во время парада Победы на Красной площади марш сводных полков фронтов завершала колонна солдат, которые несли 200 опущенных знамен разгромленных немецко-фашистских войск и бросали их к подножию Мавзолея, исходило от замечательного советского историка, академика Е. Тарле. В 1930– 1934 гг. ученый был репрессирован. Правда, потом его освободили, раз и навсегда научив крепко держать язык за зубами. Так что товарищ Сталин, умевший удивительным образом «приватизировать» чужие идеи, мог совершенно спокойно не ссылаться на источник.

И еще! Фашистские стяги, которые ровно через 30 дней так эффектно швыряли к подножию мавзолея, многие литераторы потом называли «отбитыми». На самом деле числить их таковыми не совсем точно. У противника не было как у нас: сам погибай, а знамя спасай! И потом, еще в самом начале войны, после того как наши солдаты, несмотря на тяжелейшую обстановку, все же захватили одно из таких знамен, гитлеровское командование стало страховаться. По распоряжению сверху все оригиналы из частей были изъяты и размещены в нескольких хранилищах в глубине Германии. Там-то в 1944—1945 гг. их и «брали в плен» целыми комплектами наступающие войска 1-го Белорусского, 1-го и 3-го Украинских фронтов.

Часть таких знамен, штандартов и стягов – всего около 900 штук – было приказано доставить для использования в парадной процедуре. Специально созданная комиссия отобрала

200 экземпляров. Вплоть до самой торжественной церемонии все они содержались в строго охраняемом помещении в Лефортове. На репетициях же воины, которые должны были швырять гитлеровские знамена на кремлевскую брусчатку, упражнялись с кольями от шатровых армейских палаток. Оригиналы им подвезли в самый последний момент – утром 24-го, когда все участники уже выстроились на площади. Подвезли тщательно обследованными и под строгой охраной: как-никак, перед мавзолеем трофеи должны были кидать, а на нем – самое дорогое, что есть в стране: вождь и его соратники…

Что касается наших знамен, было решено, что сводные полки фронтов, составленные из наиболее отличившихся героев – солдат, сержантов, старшин, офицеров и генералов, понесут впереди свои прошедшие боевой путь и овеянные славой стяги.

Ни о каком Знамени Победы речи в сценарии не было.

Возможность вспомнить о нем на самом верху появилась незадолго до парада, когда Сталин решил, кто будет на нем командовать и кто будет принимать. Из книги «Воспоминания и размышления» Г. Жукова: «Точно не помню, кажется, 18—19 июня меня вызвал к себе на дачу Верховный.

Он спросил, не разучился ли я ездить на коне. Я ответил:

– Нет, не разучился.

– Вот что, вам придется принимать парад Победы. Командовать парадом будет Рокоссовский.

Я ответил:

– Спасибо за такую честь, но не лучше ли парад принимать вам? Вы Верховный Главнокомандующий, по праву и обязанности следует вам принимать парад.

И. В. Сталин сказал:

– Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе…» [124]

Оставшиеся до парада дни были у Жукова очень насыщенными. Уже прибыли со всех фронтов специальными поездами в Москву его участники. На Центральном аэродроме им. М. Фрунзе заканчивались строевые тренировки. Рассматривались, утверждались или отвергались последние предложения по проведению церемонии, в том числе и связанные с флагами: например, поднять над Москвой на подвесках аэростатов флаги с изображениями орденов Победы и Красной Звезды. О Знамени Победы опять ни гу-гу.