По части «углубить и расширить»

По части «углубить и расширить»

В официальной советской пропаганде литературные упражнения столь авторитетных свидетелей и очевидцев оказались более чем востребованными. Многие сюжеты, в том числе и описанного выше свойства, из их литературных трудов быстренько перекочевали в другие публикации. Те из авторов, которых по причине их отдаленности от места непосредственных событий можно было бы в лучшем случае отнести к категории «косвенных свидетелей», просто монтировали свой собственный текст со «свидетельствами», почерпнутыми из публикаций Шатилова. Не забывая при этом как-то показать, что тоже находились в непосредственной близости от «эпицентра исторических событий». Другие, в основном литераторы, на такую близость особо претендовать не могли. Но старались компенсировать этот «изъян» поисками – пусть в рамках дозволенной «официальной версии» – новых, незаслуженно забытых героев. Таких в нашей истории, конечно же, оказалось очень много, гораздо больше, чем достоверной, документированной информации, доступ к которой после всех «мемуарных историй» к тому же надежно перекрыли. Так что появилась целая когорта «ловцов сенсаций», которые вполне вписывались в заданные генералом Шатиловым исторические параметры. Но в их рамках старались что-то «углубить и расширить». Поскольку сама основа была шаткой, все эти журналистские расследования не столько приближали к истине, сколько изобретали новую упаковку для старого мифа.

В качестве сравнительно свежей продукции в жанре «свидетельства очевидца» можно было бы представить выпущенную в 1986 г . книгу И. Клочкова с весьма обязывающим названием: «Мы штурмовали Рейхстаг». Сам автор – генерал-майор запаса, а в апреле—мае 1945 г . младший лейтенант и комвзвода – штурмовал вынесенный в заголовок объект с закрытой позиции, на которой находилась его родная батарея 76-мм пушек 469-го полка. Полк этот действовал с дальнего от Рейхстага берега Шпрее. И бить по нему мог только через здания «дома Гиммлера» и Кроль-оперы. К тому же, как это удалось установить Минину по архивным документам, перед полком была поставлена совершенно иная задача: держать под прицелом шесть мостов через реку Шпрее, дабы не дать противнику прорваться по ним на север. Понятно, что с такой позиции и при такой задаче разглядеть, что происходило на закрытой зданиями Королевской площади, собственными глазами трудновато. И уж тем более сложно судить о вещах, явно находившихся вне обзора артиллерийской панорамы – например, о знаменосном рейде Егорова и Контарии на купол Рейхстага. Поэтому И. Клочков, естественно, полностью укрылся за широкой спиной Шатилова и творчески перенес в свой текст наиболее яркие фрагменты и факты из книги генерала. Получилось, как в известном анекдоте: «те же самые яйца, но в профиль… »

Классическим примером материала под рубрикой «журналистская сенсация» вполне можно считать книгу М. Сбойчакова «Они брали Рейхстаг», вышедшую двумя изданиями в 1968 и 1973 гг. У него первыми да еще в середине дня 30 апреля Знамя Победы над Рейхстагом водружали… разведчики из группы капитана Сорокина. Разведчики эти и без «откровений» Сбойчакова свое дело во время штурма сделали. И имевшееся у одного из них – разведчика Г. Булатова – Красное знамя тот действительно водрузил. Но только во время ночного штурма. И не на куполе, а у главного входа. Словом, в обстоятельствах, описанных в записке участника штурма Кошкарбаева, а не «воссозданных» бойким творцом очередной сенсации. Качество этого «воссоздания» С. Неустроев в своих воспоминаниях оценил так: «М. Сбойчаков в книге „Они брали Рейхстаг“ (М., 1972.) „превзошел“ всех. Он пишет: „…Рейхстаг атаковал и через парадный вход ворвался в него в 14.25 30 апреля взвод лейтенанта С. Сорокина (во взводе С. Сорокина было не более 10 человек. – С. Н.) и с ходу завязал бой с сильным горнизоном противника… а батальоны В. И. Давыдова и С. А. Неустроева были огнем противника отрезаны и пролежали на Королевской площади до позднего вечера. С. Сорокин с десятком храбрецов вел бой в Рейхстаге“. Далее автор пишет, что Сорокина не тяжело ранило; раненный, он пошел через Королевскую площадь в „дом Гиммлера“, разыскал там командира 674-го стрелкового полка подполковника А. Д. Плеходанова и доложил ему обстановку. Затем Сорокин сходил в медсанбат (за 4—5 км от передовой), где ему сделали перевязку; в медсанбате он побеседовал с ранеными солдатами из своего взвода и после этого вернулся в Рейхстаг. А батальоны Давыдова и Неустроева все это время лежали на Королевской площади!.. Такое описание не выдерживает никакой критики!» [161].

Самое грустное, что сам Сбойчаков в составе группы журналистов центральных газет и журналов лично присутствовал на совещании непосредственных участников штурма в ноябре 1961г. И стало быть, приступая к написанию своей книги, был совершенно в курсе действительного положения вещей. Более того, знал уже и то, что после столь убедительной критики со стороны однополчан Шатилов и его единомышленники, чтобы хоть как-то объяснить ситуацию с преждевременным докладом, вынуждены были прибегнуть к новой версии. Напомним, что суть ее состояла в том, что якобы небольшая группа, разросшаяся впоследствии до трех рот и взвода разведчиков, ворвалась в Рейхстаг, но была отрезана от остальных подразделений. При этом она все же успела водрузить знамя и успешно вела продолжительный бой с наседающим со всех сторон противником до вступления в Рейхстаг наших основных сил. Вот этот «свеженький» сюжет, только с поворотом на группу разведчиков Сорокина, и использовал журналист Сбойчаков.

Особого удивления эти литературные зигзаги вызывать не должны. Еще до выхода в свет книги «Они брали Рейхстаг» Сбойчаков в своей выпущенной в 1960г. издательством ДОСААФ брошюре «Знамя Победы над Рейхстагом» с не меньшей уверенностью утверждал, что первыми знаменосцами были… Егоров и Кантария. Из чего следует, что, видимо, больше ориентировался не на все факты, которые знал, а только на те, которые с точки зрения опубликования были по нормам ГлавПУРа и мнению влиятельных генералов из бывшей 3-й ударной армии более «проходимы».