Глава 4

Глава 4

В этой связи уместно заметить, что можно по-разному относиться к В. И. Ленину. Однако, наверное, абсолютное большинство людей согласятся с тем, что это был величайший революционер, искренне и глубоко веривший в марксизм как в инструмент для реализации извечной мечты человечества – идеи социальной справедливости, искоренения эксплуатации человека человеком.

Поэтому добровольный переход к НЭПу реально нельзя не рассматривать, мягко говоря, как отход от марксизма, а по существу – это его крах, по крайней мере, в том виде, в котором он задумывался К. Марксом и Ф. Энгельсом.

Для В. И. Ленина, вождя пролетарской революции, в отличие от современных партийных перевертышей, это решение, без сомнения, было величайшей личной трагедией. С принятием такого решения он, по существу, перестал быть марксистом. Увидеть своими глазами крах идей, которым отдал всю свою жизнь, было для него невыносимо тяжело. На его совести были многие миллионы загубленных жизней соотечественников. Если бы В. И. Ленин, вместо марксистских экспериментов на людях, ввел НЭП сразу же после октябрьского переворота, то Гражданской войны или совсем не было, или она закончилась очень быстро, в начале 1918 года. Капиталистов и помещиков в России было не так уж много, чтобы оказать сопротивление вооруженным массам крестьян и рабочих.

Нет сомнений в том, что осознание тяжести сделанных ошибок и крутой перелом взглядов крайне отрицательно сказались на его здоровье. Уже с января 1922 года В. И. Ленин начинает часто болеть. В мае 1922 года у вождя пролетариата произошло кровоизлияние в мозг. 20 ноября на объединенном заседании пленума Московского Совета депутатов трудящихся с членами районных Советов было последнее выступление В. И. Ленина перед массами. Эту речь он закончил знаменательными словами: «…из России НЭПовской будет Россия социалистической». 12 декабря 1922 года стал последним днем работы В. И. Ленина в Кремле.

Трагедия В. И. Ленина усугублялась еще и тем, что он в данном вопросе далеко не всегда находил поддержку, даже среди ближайших соратников. Тогда даже прошла волна самоубийств среди коммунистов на почве «отхода от идеалов революции». Прошло немало времени, прежде чем НЭП стал одной из закономерностей переходного периода от капитализма к социализму. Ностальгия о периоде прямого штурма капитализма еще долго мучила многих соратников В. И. Ленина, так называемых пламенных революционеров во главе с Л. Троцким.

Только непререкаемый авторитет вождя революции позволил совершить коренной перелом в судьбах России. По поводу НЭПа известный американский проходимец, наживший на разворовывании России миллионы, А. Хаммер писал: «Предложи новую политику не Ленин, а кто-нибудь другой, этого человека, наверное, расстреляли бы, как предателя революции». Многие остряки тогда расшифровывали НЭП (по начальным буквам) как «новая эксплуатация пролетариата».

Так, «демон революции» Л. Д. Троцкий, в частности, указывал на то, что НЭП ведет к капитализму. Он же настаивал на необходимости ликвидации рыночных отношений и замены новой экономической политики новейшей, где плановые начала и идея милитаризации труда ставились во главу угла. Все точно, кстати, по Марксу.

Свое отношение к НЭПу «любимец партии» Бухарин выразил, в свойственной ему манере, кратко и емко: «крестьянский Брест». При этом проводилась параллель с так называемым «похабным» мирным договором, заключенным между Россией и Германией 3 марта 1918 года в городе Бресте (председатель делегации от РСФСР товарищ Г. Я. Бриллиант, он же Сокольников, который сменил на этом посту товарищей Иоффе и Бронштейна, он же Троцкий).

Этот договор включал как аннексию (от России отторгалось около миллиона квадратных километров территории), так и контрибуцию (выплату Германии 6 миллиардов марок золотом). Во имя и для такого дела, как мировая революция, пламенным революционерам было и нескольких Россий не жалко. Ну, стало хвороста для разжигания мировой революции чуть меньше – вот и вся цена проблемы. Благо, что в казне царя «бедной», лапотной России лежало тридцать миллиардов рублей золотом. В счет указанной контрибуции советское правительство успело уплатить Германии 325 млн золотых рублей, которые впоследствии по Версальскому договору перешли Франции. Как после этого Западу не уважать было пламенных революционеров.

Согласно этому договору от России отторгались Финляндия, Украина, Крым, Прибалтика, Польша, Грузия, Батум, Карс и Ардаган. Хотя формально на отдельных из указанных территорий допускался плебисцит, однако его исход предрешался фактом военной оккупации их немцами и турками. Россия отбрасывалась политически назад, к началу XVII века, теряя, по крайней мере, юридически одной подписью безродных космополитов все, что было приобретено за три столетия на Западе и Юге усилиями ее гениальных собирателей, кровью ее защитников, трудами ее народа. Этот «подвиг» безродных космополитов, но не с меньшим эффектом, смогли повторить «верные ленинцы, идейные» Ельцин, Кравчук и Шушкевич в Беловежской пуще. Вот к чему приводят игры в революции и перестройки. Оценивая эти события, без преувеличения можно сказать, что это были трагедии, особенно если смотреть в перспективу, соизмеримые только с татаро-монгольским нашествием в XIII веке.

Всю тяжесть и глубину последнего преступления и действий преступников, разрушителей Советского Союза, в полной мере осознают только следующие за нами поколения наших соотечественников.

Однако тогда, в марте 1918 года, вся совокупность трагических обстоятельств – взаимоотношений немцев с большевиками до и после революции – создала у значительной части русского народа, особенно у офицеров, глубокое убеждение в предательстве советских комиссаров. Брестский договор, рассматриваемый как явное предательство интересов России, стал спусковым крючком братоубийственной Гражданской войны.

Вот что должны помнить как власть предержащие, так и революционеры всех времен и народов: менять власть в стране или назначать новое правительство можно без проблем если не каждый день, то, по крайней мере, раз в несколько лет. Однако при этом разрушить то, что создавалось большой кровью нашими предками в течение многих веков, нашу Родину можно в считанные часы, а вот чтобы восстановить ее – потребуются снова столетия и моря крови следующих за нами поколений, а может быть, и этого будет недостаточно. Из истории известны нередкие случаи, когда из-за междоусобиц правителей исчезали с лица Земли величайшие цивилизации, уходили в небытие целые народы.

Поэтому, вырывая руль управления государством у предшественника, нужно прежде не семь, а сто семь раз подумать, что ты не первый и не последний, живущий на этой земле, которая называется Россия; что будет в результате твоих действий или бездействий с государством, которое многими столетиями строили и защищали твои предки; что ты оставишь после себя следующим поколениям соотечественников.

В свете этого самые жестокие мыслимые наказания революционерам, а равно и не принявшим должных мер по спасению Отечества, не могут казаться слишком чрезмерными, поскольку те и другие являются его разрушителями, иначе – особо опасными врагами народа.

Правда, большевики, разрушая Россию и оправдываясь перед судом истории, утверждали, что они взамен построят рай, коммунизм – самое справедливое общество на земле. Надо сказать, что многие из них в это верили искренне. Поэтому, чтобы не откладывать в долгий ящик свои обещания, они, еще до прихода к власти, объявили цели своей политики: мир – народам, заводы и фабрики – рабочим, землю – крестьянам.

Их оппоненты, капиталисты и помещики, рядясь под самых верных и преданных сынов России, не могли поступиться своими принципами, то есть отказаться от неправедно нажитых богатств, хотя бы частично. Генерал Врангель один из немногих, кажется, понимал, что без передачи земли крестьянам Белое движение обречено на гибель. Для составления соответствующего законопроекта он создал специальную Симферопольскую комиссию. По воспоминаниям самого П. Н. Врангеля, эта комиссия состояла из тридцати человек и работала «весьма интенсивно». В конце концов, когда дело дошло до утверждения данного законопроекта, из этих тридцати за принятие решения о передаче земли крестьянам высказалось… три человека, остальные 27 были против.

Спасительный для Белого движения закон провалили. Симферопольская комиссия была самым ярким показателем не русской, не национальной, не патриотической, а узкоклассовой и тупой политики генералов и главарей Белого движения в целом, при всем их высшем образовании и прочих достоинствах. Надо отдать все же должное генералу Петру Николаевичу Врангелю (1878–1928 гг.): он пытался спасти этих дураков и помимо их воли. Хотя, скорее всего, тогда, в апреле 1920 года, было уже поздно.

Таким образом, даже находясь в безвыходной ситуации, будучи на грани поражения и загнанные в Крым, господа генералы так и не приняли спасительного для себя решения – передачи помещичьей земли крестьянам.

Это в конечном счете и решило исход великого противостояния. Донской атаман Каледин, не выдержав позора своих казаков, покончил с собою. Скончался, затратив последние силы на создание первого белого фронта, генерал Алексеев. Убиты в бою генералы Корнилов и Марков. Скончался от ран генерал Дроздовский. В Сибири был предан союзниками-чехословаками и расстрелян большевиками адмирал Колчак. У всех были благие намерения… Все спасали Россию, но при этом не забывали и о своем личном благополучии…

Демагогия о необходимости спасения Отечества не помогла. Люди привыкли верить делам, а не словам. К этому, чрезвычайно важному для будущего нашей страны вопросу мы еще вернемся ниже.

Правда, большевики свои обещания о передаче заводов и фабрик рабочим, а земли крестьянам понимали по-своему. Ни те ни другие в результате ничего не получили. В конечном счете все достояние страны, уже в наше время, снова перешло в частную собственность. Что можно было украсть и вывезти за границу – было украдено и вывезено, что невозможно было вывести – было приватизировано бывшими красными директорами, парт-номенклатурой, сионистами и другими проходимцами. Все они стали «новыми русскими», новыми капиталистами и помещиками. Все возвратилось на круги своя: Павлы снова стали Савлами, однако это было потом – 74 года спустя, а пока …

В момент заключения Брестского мира вопрос о победе если не мировой революции, то, по крайней мере, в ряде передовых стран Европы казался большевикам вопросом, решаемым в течение ближайших двух-трех месяцев.

По мнению В. И. Ленина, Брестский договор – это «только передышка, только клочок бумажки, который можно порвать когда угодно…». Здесь вождь большевиков явно блефовал: порвать упомянутую бумажку, международный договор можно было только в случае поражения Германии.

Слава Богу, в данном случае прогноз Ленина, хотя и далеко не полностью, но все же сбылся. Германия, в конечном счете, терпит поражение, Брестский договор аннулируется; у России появляется шанс вернуть утерянные территории, хотя бы частично. Большевики в данном случае – нужно отдать им должное – этот шанс не упустили. В отличие от настоящего времени, тогда Запад, озабоченный своими внутренними послевоенными проблемами, а также руководствуясь уверенностью, что так называемая перестройка наступит значительно быстрее и советская власть сама развалится (не учли, что появится И. В. Сталин), допустил возрождение России почти в прежних границах. Это был явный просчет Запада; теперь они, естественно, сделают все, чтобы не допустить подобную ошибку вновь.

Однако, как уже было отмечено выше, совершить мировую революцию под лозунгом: «Германский молот и русский серп победят весь мир» с помощью Красной Армии не удалось: то ли западноевропейский пролетариат оказался недостаточно сознательным, то ли Красная Армия оказалась недостаточно мощной. Скорее всего, имел место тот и другой факт.

Таким образом, большевики в начале двадцатых годов оказались у разбитого корыта. Последствия авантюр с Февральской и Октябрьской революциями стали очевидны не только русскому народу, но и большинству коммунистических вождей. Наступало время горького похмелья.

Никакой мировой революции не произошло, миф о возможности строительства социализма и коммунизма по марксистским рецептам лопнул, страна – в руинах и к тому еще окружена алчными соседями, веками мечтавшими разорвать эту богатейшую страну на части, приватизировать ее ресурсы, причем желательно без народа – при таком исходе проблем меньше.

Неудачи как внутри страны, так и во внешней политике, переход к НЭПу, а также вынужденный (по болезни) отход В. И. Ленина от управления партией и страной – все это, казалось, должно было усилить противоречия и интриги в рядах так называемых соратников в условиях пока еще живого лидера партии. Болезнь Владимира Ильича была настолько тяжелой, что не оставляла никаких иллюзий на его выздоровление. В партии и в стране ожидали, что в ближайшее время начнется борьба за власть.

Вместе с тем, несмотря на изложенное, ожесточенной борьбы за место главного функционера партии не наблюдалось. Практически без всякой борьбы Пленум ЦК 3 апреля 1922 года избрал генеральным секретарем ЦК И. В. Сталина. Хотя данное событие в огромной степени предопределило дальнейший ход истории России и даже всего мира, почти до конца столетия, для современников и непосредственных участников указанного Пленума якобы оно не казалось чем-то уж слишком существенным.

Избрание И. В. Сталина на такой высокий пост партии и государства и до сих пор остается загадкой. В то время был ряд вождей партии, к которым в первую очередь следует отнести Л. Д. Троцкого, Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева, которые по положению, по реальным заслугам и – что самое главное – по образованию намного превосходили недоученного попа И. В. Сталина. Всем известно, что заместителем В. И. Ленина был Л. Б. Каменев не только в Совнаркоме, в Совете Труда и Обороны, но и фактически по руководству партией. При отсутствии общепризнанного вождя партии, В. И. Ленина, на заседаниях Политбюро председательствовал, как правило, именно он – Л. Б. Каменев. Конечно, кто-то из молодых людей может сказать, что это еще совсем ничего не значит в реальном распределении власти внутри партии. Это далеко не так.

В большевистской, затем коммунистической партии положение вождей всегда строго ранжировалось. В зависимости от положения в партии каждому начальнику строго было определено кресло в президиумах собраний, место на трибуне Мавзолея и на кладбище за Мавзолеем; продолжительность бурных, долго несмолкающих аплодисментов; качество обслуживания в санаториях и железнодорожном транспорте и т. д. Почти вся страна в недалеком прошлом была свидетелем, с помощью телевидения, комической сцены заседания по какому-то поводу руководства страны под руководством старого партократа Б. Н. Ельцина, когда бывший член Политбюро, окинувший взглядом перед началом собрания своих соратников, сделал зверское от негодования лицо и произнес: «Не так сидим…». Все тут же послушно пересели на свои места, каждый – согласно своей должности.

Некоторые историки утверждают, что отсутствие острой борьбы за пост генерального секретаря ЦК партии объясняется незначительностью в то время самой этой должности. По нашему мнению, это тоже весьма сомнительно. Во-первых, должность главного функционера партии не могла быть незначительной. Во-вторых, данный тезис опровергается самим В. И. Лениным, который, определяя роль и место секретариата, писал: «Власть у ЦеКа громадная. Возможности – гигантские…». Кроме того, следует учитывать и то, что генеральный секретарь по своей должности входил в состав высших руководящих органов партии: Политбюро и Оргбюро.

Кроме того, в 1922 и 1923 годах всему руководству партии было ясно, что В. И. Ленин уже не жилец на этом свете, поэтому в самое ближайшее время, как это обычно бывает, должна была начаться острейшая борьба за роль лидера партии и страны. Казалось, что Л. Троцкий, проиграв И. Сталину первый раунд схватки за место главного функционера партии в апреле 1922 года, непременно воспользуется смертью В. И. Ленина, чтобы вернуть сданные ранее без боя позиции в руководстве партии и страны. Но и этого не последовало.

В самый критический момент болезни вождя мирового пролетариата Л. Троцкий умудрился удалиться на юг, в Сухуми, на отдых. Более того, Л. Троцкий мог бы приехать на похороны Ленина, для этого в его распоряжении имелось целых пять дней. Однако он, озабоченный сохранением собственного здоровья, которое было у него, впрочем, в порядке, решил продолжить свой отдых на приморском курорте.

По нашему мнению, отсутствие активной борьбы за должность генерального секретаря партии вызвано тем, что положение советской власти в начале двадцатых годов было настолько тяжелое, почти безнадежное, что охотников брать на себя ответственность вытаскивать Россию из глубочайшей ямы, в которую вогнали ее общими усилиями царь, демократы-либералы и пламенные революционеры-коммунисты, не было.

В капитаны тонущего корабля особенно никто не рвался. Вождям партии, типа Троцкого Л. Д., Каменева Л. Б., Зиновьева Г. Е., эта тяжелейшая работа была неинтересна, да и не по плечу. Эти безродные космополиты, в Россию приехавшие в запломбированных вагонах и приплывшие на кораблях на деньги немецких и американских банкиров, считали, что они сделали свое дело: «Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться». Мировая революция не состоялась. Обескровленная, разрушенная и озлобленная на своих благодетелей-большевиков, Россия мало подходила для их деятельности. Культурные, образованные, прекрасные демагоги и ораторы, знающие несколько иностранных языков, они без проблем встраивались в рабочее движение любой из промышленно развитых стран и теперь посматривали, как бы перебежать на Запад. Разумеется, они прекрасно понимали, что на Западе без денег жизнь не сахар, поэтому с собой желательно прихватить что-нибудь ценное.

Поскольку Россия к началу двадцатых годов была уже основательно разорена, то их взоры обратились к богатствам православной церкви, которую, как известно, даже татары не всегда позволяли себе грабить. Церкви и монастыри под видом благих намерений спасения голодающих подверглись невиданному в течение последних нескольких сотен лет погрому. Горы церковного золота и серебра исчезли – и до сих пор неизвестно куда.

В. И. Ленин, как никто другой, прекрасно знал потенциальные возможности своих соратников. Для созидательной практической работы это были никудышние люди. Поэтому, именно по указанным причинам, В. И. Ленин предпочел прекрасно образованным пламенным революционерам недоучившегося семинариста, революционера «от сохи», некультурного и грубого И. В. Сталина, обладавшего, в отличие от упомянутых конкурентов, исключительно высокой трудоспособностью, не боявшегося браться за самые тяжелые, почти безнадежные дела и успешно решать их.

А самое главное то, что И. В. Сталин верил в возможность построения социализма в нашей стране, и это сплачивало вокруг него многих партийных работников, которым, как и избранному ими генеральному секретарю, делать было нечего за границей, их там никто не ждал. Не только благополучие, но и личная безопасность нового генерального секретаря и его сторонников непосредственно зависела от будущего России. Уже в силу изложенных обстоятельств И. В. Сталин не мог не быть государственником.

Таким образом, можно констатировать, что И. В. Сталин принял из рук В. И. Ленина нашу страну почти в безнадежном состоянии.

Справедливости ради надо отметить, что далеко не вся вина за разорение России и революции может быть возложена на пламенных революционеров типа Я. Свердлова, Л. Троцкого, Г. Зиновьева, Л. Каменева и их последователей, которых, кстати, было немало, особенно среди руководства страны, Красной Армии и Чрезвычайной Комиссии.

Значительную долю вины за беды, свалившиеся на Россию, должен взять на себя наш православный царь Николай II. Именно он, по его же словам, – «хозяин России», своими действиями, а чаще своим бездействием довел ее до катастрофы, чем и воспользовались отечественные и международные авантюристы, и Россия была, как подопытный кролик, использована последними для проведения марксистских экспериментов.

К трагедии Российской империи, ее хозяин – царь многое не понимал, даже то, что было понятно любому мужику, который по подобному случаю сочинил пословицу: «хозяйство вести – не мудями трясти».

Последний самодержец земли российской по своим качествам никак не подходил к роли правителя огромного государства, хотя обладал, несомненно, весьма высокими личными человеческими достоинствами. Он – человек чести, был излишне скромным, порядочным и совестливым человеком, недопустимо мягким к скрытым и откровенным врагам государства.

В подтверждение этого, уместно воспроизвести личные записи весьма авторитетного человека, великого поэта России – Александра Блока, который временным правительством был назначен секретарем специальной комиссии для расследования деятельности царя и его окружения. Вот краткое заключение А. А. Блока о недостатках и достоинствах Николая II: «Единственное, в чем можно упрекнуть Государя, – это в неумении разбираться в людях. Всегда легче ввести в заблуждение человека чистого, чем дурного. Государь был, бесспорно, человеком чистым».

Личная порядочность и благородство Николая II привели к величайшей трагедии всех времен и народов. Даже восхождение Иисуса Христа на Голгофу меркнет по трагическим последствиям добровольного отказа от своих прав царя России. Николай II загубил не только себя, жену и своих детей, но и довел до критического состояния Россию – страну, благополучие которой ценил выше собственной жизни и, по своим понятиям, делал для нее все, что было в его силах.

В условиях реальной жестокой действительности благородство и мягкость данного человека воспринималось окружающими и даже ближайшими родственниками царя как недостаток, граничащий с глупостью. Все видели в нем «слабовольного государя» и пользовались этими качествами Николая II в своих интересах.

Действительно, громадная вина последнего русского самодержца состоит в том, что он не смог поставить на место свою жену, своих многочисленных дядей и братьев, а самое главное – не мог обуздать алчность отечественных олигархов, банкиров, капиталистов, помещиков и прочих паразитов, сидящих на шее у народа России.

Вместе с тем следует отметить, что при царе, по крайней мере, до начала Первой мировой войны, уровень эксплуатации трудового народа все же был в каких-то сносных рамках. По крайней мере, жизнь рабочих и крестьян стран Запада не намного была лучше подданных русского царя, скорее, наоборот.

В 1914 году русские войска заняли Галицию, и русские солдаты непосредственно столкнулись с жизнью за границей. Вот как описывает В. В. Шульгин реакцию русских солдат на жизнь таких же, как и они, русских людей, но только подданных Австрии (сейчас этих русских людей называют украинцами):

«Война дала возможность близко присмотреться к жизни русского народа в Австрии. Резюме всех впечатлений было сделано для меня моим вестовым, волынским хлеборобом. Когда мы вошли в галицийскую хату, он, осмотрев ее, так сказать, вековую бедность, произнес с непередаваемым выражением:

– Щоб так жыты …

Эту фразу я слышал потом много раз от солдат-хохлов… Для меня эти несколько месяцев, проведенных в Галичине, были откровением: я, так сказать, собственными руками ощупал ценность России для русских».

Сейчас о жизненном уровне в царской России можно судить по сопоставлению зарплаты рабочих и уровня цен на основные товары.

Так, квалифицированный рабочий в России в 1900 году получал около 40 рублей в месяц, при стоимости фунта (409,5 г) пшеничного хлеба – 2 коп., фунта говядины – 5,5 коп., штофа (1,23 л) водки – 5, 25 коп. Рабочий день продолжался 11,5 часов. Работа, конечно, была тяжелой при том уровне развития средств производства. Семьи были многодетными, поэтому женщины, как правило, были полностью заняты домашним хозяйством. Однако заработка одного работающего хватало, чтобы кормить огромную семью, включая престарелых родителей. Пенсий, разумеется, тогда не было.

По словам отца, из-за отсутствия собственной земли мой дед вынужден был батрачить. Обладая недюжинной силой, он был знаменитым косарем. На уборке пшеницы он зарабатывал один рубль в день; по тем временам, да еще в сельской местности, это были очень приличные деньги. Зимой заработки моего деда, батрака, были существенно ниже. Вырастили мои дедушка и бабушка, по отцу, семь здоровых детей.

Прошу прощения у читателя, что буду иногда занимать его внимание персонами своих родственников. Думаю, что такие отступления уместны. Хотя их масштабы деятельности, конечно, были чрезмерно ограничены, однако ценность их воспоминаний ввиду достоверности подчас не менее значительна, чем опусов хамелеонов А. Яковлева, Д. Волкогонова и других некоторых профессиональных историков, «принципиальность и порядочность» которых не мешали им менять свою точку зрения с очередной сменой генерального секретаря КПСС. Жаль только, что многие из ценнейших воспоминаний моих дорогих родственников – непосредственных свидетелей и участников многих событий прошедшего века – утеряны навсегда.

Мои дедушка и бабушка переселились из Белгородской губернии в Новороссию, точнее, в ту часть ее, которая нынче относится к Херсонской области, сравнительно поздно. Когда отвоеванные у турок плодородные степи – после заключения мира в Кучук-Кайнарджи в 1774 году и присоединения Крыма к России в 1789 году – были уже заняты.

Важно отметить, что заселялись эти земли переселенцами разных национальностей: русскими, украинцами, поляками, литовцами. Однако за столетия проживания этих людей на новой родине не было никогда ни при царской, ни, тем более, при советской власти конфликтов на национальной почве. Национальные проблемы были тогда решены очень просто: в отдельных селах селили людей отдельной национальности. Например, в Нижних Серогозах, где я родился, жили преимущественно украинцы; рядом, в Верхних Серогозах и Нижних Торгаях – русские; в Верхних Торгаях – поляки. Удивительно, что такой национальный состав, в основном, сохранился в течение 200 лет. Все жили автономно, были заняты делом, и всем было не до национальных склок.

Если же в настоящее время наш президент считает, что мы, русские, не сможем прожить, например, без азербайджанцев, то для них следует выделить на нашей территории землю, построить город или село и пусть живут, работают, торгуют и плодятся себе на здоровье в своем населенном пункте. Нечего нас лбами сталкивать, и у русских, и у азербайджанцев своих проблем достаточно.

Непонятно, почему опыт Екатерины II решения национального вопроса не используется сейчас. Ответ на этот вопрос может быть только один: в самоистреблении народов России кто-то уж очень заинтересован.

Однако вернемся к началу ХХ века. Россия была тогда молодая и, следовательно, обладала огромным нерастраченным потенциалом во всех сферах деятельности. Экономика и население в то время росли как на дрожжах. За 17 лет (с 1897 по 1914 г.) население нашей страны возросло примерно на 50 млн человек (с 128,2 млн до 178 млн), из которых могли быть призваны на военную службу 20 млн.

При царе финансовая система в нашей стране была крепка как никогда. Само понятие «инфляция», непременный спутник современных государств, даже таких богатых как США, в России отсутствовало, поскольку в ней были в обороте золотые деньги. На каждом кредитном билете было написано: «Государственный банк разменивает кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы (1 рубль = 1/5 империала, содержит 17,424 долей чистого золота)». Для справки: 1 доля равна 44,4399 мг. Причем это свое обязательство государство выполняло неукоснительно. Вместе с тем простой народ, по воспоминаниям отца, предпочитал при торговых сделках бумажные деньги, поскольку золотые были неудобными: их можно было легко потерять.

За последние 20 лет перед Первой мировой войной в России сбор хлеба увеличился на 78 %, количество рогатого скота возросло на 63,5 %, добыча угля – на 300 %, нефти – на 65 %. Железнодорожная сеть увеличилась на 103 %.

Вывоз хлеба из России за границу составлял в среднем ежегодно (1909–1914 гг.) около 870 млн. пудов.

Теперь читателю нетрудно оценить, к чему мы пришли через 100 лет. Если взять, например, мою историческую родину – Белгородскую область, то в 2004 году в ней было 13 949 новорожденных против 27 032 умерших. Ставка медсестры – около 600 рублей, врача – около 4000 рублей в месяц. Госпособия на детей смешные – от 70 до 200 рублей в месяц, в зависимости от финансовых возможностей региона. Стоимость основных продуктов за килограмм: хлеба – 15 руб., мяса – 120 руб., сахара – 20 руб., сливочного масла – 90 руб. Плата за весьма скромную квартиру перевалила уже за 1000 руб. и продолжает расти.

Женщины перестали рожать: боятся потерять работу. Муж, даже если он и не пьет, на свою зарплату не в состоянии прокормить даже троих человек, включая себя. А ведь дети – это будущее. Нет детей – нет будущего ни у народа, ни у страны. Если нынешние тенденции сохранятся, то, по расчетам демографов, через 50 лет население России может сократиться вдвое. Кризис приближается к уровню, когда он угрожает не только экономическому росту, но и самому существованию русских как народу. Те, кто продает русских детей за границу, кто установил и утвердил 70 рублей пособия в месяц на ребенка, – главные враги России. Вот кем должен заняться в первую очередь новый Сталин.

Вот куда нас привели так называемые «коммунисты» после смерти И. В. Сталина и, особенно, «демократы» за последние десятилетия. Здесь слова «коммунисты» и «демократы» взяты в кавычки вследствие того, что у нас были у руководства такие же коммунисты, как нынешние демократы: фактически это одни и те же люди – хамелеоны типа Ельцина, Яковлева, Шеварднадзе, Кравчука, Волкогонова и многих других.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.