2. Почему среди космонавтов практически нет летчиков-испытателей?

2. Почему среди космонавтов практически нет летчиков-испытателей?

Летчик-испытатель это устоявшаяся, прошедшая проверку временем, профессия, которой гордятся. Это элита в среде летчиков.

Почему на начальном этапе летчики-испытатели не торопились идти в космонавты?

Миф о том, что они боялись не пройти медкомиссию, не выдерживает серьезной критики. Их проверяют не хуже кандидатов в космонавты. И проверяют, кстати, те же специалисты.

Все гораздо проще. Летчики-испытатели не видели на начальном этапе испытаний космических аппаратов, работы для себя. Они привыкли испытывать аппараты в разных режимах, имея возможность самим управлять этим аппаратом, самим принимать решения в аварийных ситуациях.

А космические аппараты тогда, да и сейчас, на 90 % разрабатываются с учетом обязательного автоматического (автопилотного) режима. Человек нужен только в аварийных ситуациях. А во время длительных космических полетов космонавт в основном работает высококвалифицированным оператором научной аппаратуры и обслуживает аппаратуру, обеспечивающую его же жизнедеятельность.

Летчики-испытатели не учли политическую составляющую в космической профессии, а потом доказали, что для них важнее своя профессиональная деятельность, чем карьерный рост. Когда появилась возможность испытывать ручное управление космическим кораблем «Буран», летчики-испытатели не заставили себя уговаривать. И не их вина в том, что запланированные испытания не состоялись. Вновь по политическим мотивам.

Может быть, честнее поступили американцы. На их космических кораблях с первых вариантов ручное управление планировалось основным, а автоматическое играло роль запасного или аварийного.

Поэтому и нет у них разговоров о героизме и подвигах. Они говорят о профессионализме выполненной работы, о достойной оплате выполненной работы. Ну, и немного почестей. Медаль за космический полет. За многолетнее участие в полетах другую медаль. Как уважение к профессии.

Показательно. Некоторые наши космонавты, совершившие первый полет на американских кораблях, в России вообще не были награждены. Как будто и не летали в космос. Если же первый космический полет был совершен на российском космическом корабле, то космонавт сразу получал звание Героя России, летчика-космонавта России со всеми льготами.

Такой подход возможно и патриотичен, но не профессионален, по меньшей мере.

Рассмотрим несколько вопросов более подробно.

Чем отличается работа летчика-испытателя от работы космонавта?

Летчик-испытатель принимает решения и осуществляет их от запуска двигателя самолета до остановки двигателя после посадки.

Принял правильное решение — полет завершается нормально. Ошибся — жди неприятностей.

Летчик-испытатель всеми своими органами чувств ощущает самолет на протяжении всего полета. И от того, насколько он правильно он чувствует самолет, зависит и правильность его решений и даже его собственная жизнь.

Космонавт принимает свои решения и осуществляет их только в случае отказа автоматики на некоторых этапах своего полета — дальнее и ближнее сближение с последующей стыковкой, выход в открытый космос, отказ бортовых систем во время орбитального полета на пилотируемых станциях.

Наиболее важные этапы космического полета стыковка и выход в открытое космическое пространство. Именно здесь космонавт может проверить все свои лучшие качества испытателя. И практика космических полетов это доказывает.

Остальные режимы и этапы это в основном терпение, выживание в однообразном ритме.

Летчик-испытатель учится чувствовать самолет всей своей многолетней летной практикой, учится чувствовать самолет в каждое мгновение. Он определяет отклонение в работе систем самолета не только по приборам, но в первую очередь собственными органами чувств. Соответственно своим ощущениям он и реагирует на поведение самолета. Чем больше полетов, тем больше бесценного практического опыта.

Космонавт по вибрациям чувствует работу ракеты в период старта и до выхода на орбиту. Он также теоретически знает, что и на какой секунде должно произойти, по часам контролирует прохождение или отклонение от графика работы по запланированной программе. Но управлять ракетой до выведения корабля на орбиту он не может. Нет у него таких возможностей.

В первом старте космонавт ВПЕРВЫЕ начинает получать собственные ощущения от каждой секунды полета, от каждого срабатывания аппаратуры — по звукам, по толчкам, по ускорению и торможению, даже по запахам. Он впервые начинает получать и накапливать практический опыт в своей профессии.

НО! Если у космонавта не будет второго полета, то этот опыт уходит в пустоту.

— Если у космонавта будет второй, третий и далее полеты, то первый опыт может только добавить ему уверенности в том, что по его ощущениям все идет по программе. Или наоборот — не все в порядке и надо что-то предпринимать.

Однако, в любом случае сам космонавт в процессе выхода на орбиту ничего предпринять не сможет для устранения аварийной ситуации или исправления возможной ошибки в работе систем стартового ракетного комплекса.

Та же ситуация наблюдается и на других участках космического полета и спуска с орбиты.

Космонавт может только ждать и надеяться на благополучный исход работы аппаратуры в автоматическом режиме.

Космонавт фактически не испытывает и не проверяет космический корабль на различных режимах работы. Он лишь наряду с телеметрической системой проверяет правильность работы автоматических программ.

И только в отдельных случаях космонавтам дано право выдавать отдельные команды вручную — в основном перед сходом космического корабля с орбиты.

Начинать что-то предпринимать космонавт может только на этапе дальнего и ближнего сближения и стыковки. На этом этапе автоматика позволяет космонавту взять управление на себя.

Но и здесь есть свои особенности по сравнению с работой летчика-испытателя, например, при испытании систем дозаправки в воздухе.

Летчик-испытатель после многократных тренировок на тренажерах имеет возможность также многократно проверить систему подхода и отхода к другому самолету во время реальной операции дозаправки. Если не получилось сегодня, получится завтра или в другой день.

У космонавта такой возможности нет. У него более жесткие ограничения. Одна. Максимум две-три попытки стыковки и запаса топлива останется только на возвращение на Землю. И далее новый корабль, новая ракета-носитель.

Да, космонавт тоже долго и упорно тренируется в режимах ручной стыковки на тренажерах и при различных начальных вводных.

Но! Летчик-испытатель идет на сближение со своим объектом, наблюдая его через лобовое стекло самолета, как в автомобиле. Показания приборов лишь помогают ему в принятии правильных управляющих воздействий.

Космонавт видит объект стыковки только на экране оптического или телевизионного приборов. Характеристики этой аппаратуры на тренажерах одни, а на конкретном космическом корабле могут значительно отличаться. И уже по первому движению ручек управления в реальном полете космонавту нужно вносить коррективы в свои привычные управляющие действия, приспосабливаться к новой аппаратуре. Иначе можно ускорить свой полет или наоборот затормозить, а то и улететь в боковом направлении.

А если космонавт хоть на несколько секунд засуетиться, то можно считать попытку стыковки сорванной.

Есть и еще одно существенное отличие в работе летчика-испытателя и космонавта. Это работа в открытом космосе в скафандре. Тут уж практически всегда успех работы полностью зависит от профессионализма и выдержки космонавта.

На орбите в самой орбитальной пилотируемой станции (комплексе) работа космонавта более спокойна. У него всегда есть резерв времени для принятия мер безопасности. Хотя суетиться космонавту не рекомендуется при любых обстоятельствах.

Во время одного из полетов был пробит корпус одного из модулей орбитального комплекса «Мир». Воздух стал стремительно уходить из комплекса в открытый космос. Экипаж не растерялся. Они смогли заглушить входной люк пробитого модуля и продолжили работу.

Эта ситуация еще раз вскрыла застарелую болезнь в инструкциях космонавту. Им предписывалось в любой чрезвычайной ситуации обязательно проконсультироваться с Землей, а уж потом предпринимать какие-то действия по устранению аварийной ситуации.

Но ведь это не всегда возможно хотя бы даже из-за отказа систем связи. А если упустить время, то можно и не выполнить рекомендации Земли. Да и не факт, что эти рекомендации будут стопроцентно правильными.

Вот и в этом случае. Космонавты выполняли необходимые действия по спасению орбитального комплекса и своих жизней, а потом уточняли с Землей правильность своих действий.

Эта ситуация еще раз доказала и то факт, что человек легче проходит опасные ситуации, если он занят делом, может сам что-то предпринять или предотвратить.

Американский астронавт во время разгерметизации находился в самом невыгодном положении. Русские космонавты носились как черти, пытаясь выправить положение, а астронавт ничем не мог им помочь, так как недостаточно хорошо знал системы комплекса и не сразу разобрался в сложившейся обстановке. Ему было страшнее всего.

Космонавты поняли это, и, не смотря на критичность по времени, стали давать астронавту конкретные задания. Он «перестал путаться под ногами». Ситуация выправилась.

Настоящее понимание опасности сложившейся ситуации пришло потом, и космонавты пережили его гораздо сложнее, чем сам период борьбы за выживание. Но это уже отдельный разговор.

Летчик-испытатель серьезный участник испытаний самолета. Если он дает какие-то рекомендации по работе техники или управляемости самолета, к нему всегда прислушиваются, и делают все, чтобы устранить замечания.

Первых космонавтов специально набирали из молодых, здоровых летчиков, но без особого летного опыта.

Они то и космическую технику знали в общем, а замечания их сводились в основном к удобству рабочего места и оценки возможности удобного доступа к приборам контроля и управления космическим кораблем.

Например. И через 50 лет после полета Юрия Гагарина на космическом корабле «Союз» существует орган управления «кочерга». Это своеобразная палка, при помощи которой космонавт в наддутом скафандре может выдавать отдельные команды с пультов управления. Иначе, к нужным кнопкам, он просто не дотянется.

Конечно, кое-какие ручки управления и кнопки были выведены и закреплены на подлокотниках, и космонавту не нужно теперь поднимать руки. Работает кистями и пальцами. Но это скорее заслуга космонавтов-инженеров, которые поняли, что по другому нельзя, а разработчики пошли им навстречу.

Отсюда, между прочим, пошло и определенное противостояние между космонавтами летчиками и космонавтами гражданскими инженерами.

Но это уже другой вопрос.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.