Не валить!!!

Не валить!!!

Другой собеседник житель Чикаго, выходец из Питера, экономист по образованию, ныне совладелец фирмы по продаже недвижимости, весьма успешный человек Игорь Носов. Он тоже миллионер, симпатичный и очень обаятельный парень. Женат, двое детей.

С Игорем мы встретились у него в конторе. Крошечный кабинет отделен от общего зала тонкой перегородкой. На тумбочке у стены пыхтит кофеварка. Обстановка спартанская: недорогой стол, шкаф с папками, шаткий столик для посетителей, истертое половое покрытие.

Впрочем, судить о человеке по его одежке, автомобилю, на котором он ездит, или обстановке кабинета – не стоит. Хорошо одеваются мелкие клерки, которые желают пустить начальству пыль в глаза. А кабинеты очень обеспеченных господ, дорогих адвокатов или именитых врачей, часто обставлены убогой обшарпанной мебелью, вышедшей из моды двадцать лет назад.

Я решил записать будущий разговор в блокнот, а вопросов не задавать, за меня это сделает Рита. В ней развит дух противоречия: если кого-то ругают, она будет защищать. И наоборот. Пусть она ведет разговор, у нее получится. Игорь, как и наш первый собеседник, категоричен в своих суждениях. Он настроился на долгий обстоятельный разговор, даже залез в интернет и приготовил несколько цифр.

Игорь украдкой поглядывает на Риту, кажется, стараясь понять, что есть женская красота: щедрый дар природы или долгая и кропотливая работа пластических хирургов экстра класса. Ритина красота – дар природы. Игорь это понял и украдкой вздохнул.

– Начнем со статистики, – он открыл компьютер. – Итак…

– Статистике я не верю, – отрезала Рита. – Это средняя температура по больнице. Если объединить доходы ста тысяч нищих стариков и одного русского олигарха, выйдет, что старики купаются в роскоши. И в Америке примерно та же картина.

– Хорошо, – кивнул Игорь. – Тогда маленькое лирическое отступление. Введение в тему. Итак, колбаса и булки в Америке не растут на деревьях. Это надо знать всем эмигрантам. За кусок колбасы надо поработать…

– Слушай, давай на этом закончим лирическое вступление о колбасе, – перебила Рита. – И перейдем сразу к делу?

Игорь выглядит немного растерянным и обиженным. Он рассчитывал прочитать часовую лекцию на тему «Легенды и мифы Америки», а лекция не нужна. Он быстро справился с собой, красивым женщинам приходится прощать еще и не такие вольности.

– Ну, к делу. Валить из России нет никакого смысла. Вот несколько причин, чтобы остаться. Оплата труда в России приближается к оплате труда в Европе. Еще пять-шесть лет – разницы почти не будет. Уезжающие из России должны понимать: в чужой стране они перестают быть гражданами первого сорта, переходят из высшей лиги во второй или третий дивизион. Скажем, в России человек был врачом. К его советам прислушивались люди, к нему в очереди стояли. На что он может претендовать здесь?

– Никто из эмигрантов не рассчитывает на должность министра финансов, – возражает Рита. – Не ждет, что к самолету подгонят черную машину с мигалкой, а ему в руки сунут портфель с деловыми бумагами и чековой книжкой.

– Тем лучше. Надо оставаться реалистом. Для начала бывшему врачу придется выносить горшки за стариками где-нибудь в доме престарелых. Даже для того, чтобы получить место санитара или сиделки, надо учиться, сдавать экзамены, получать лицензию. Это в России директор предприятия может привести в замы своего друга, а на собрании сослуживцам сказать, дескать, вот это Вася, я его хорошо знаю, он работал в парикмахерской, а теперь он будет управляющим строительным трестом. Здесь такого не бывает. Даже за место санитара бывшему врачу придется бороться. И эту должность он получит не сразу. Обучение платное, займет года два.

– Но игра стоит свеч.

– Сомневаюсь. Да, в России участковый врач получает немного. Но все равно – он человек первого сорта. Он царь и бог для больных. А здесь он кто? Какой-то санитар. Его мнение никого, кроме жены, не интересует. Честно говоря, и жену не интересует. Он технический работник без права голоса. Я знаю много хороших врачей, которые трудятся лаборантами или сиделками. И тем счастливы. Другие купили обратный билет на родину. Конечно, есть шанс пересдать экзамен на врача. Теоретический шанс. Но стоит ли менять синицу в клетке на журавля в небе? – вот вопрос.

– Люди, приезжающие сюда, готовы работать, – говорит Рита. – Трудиться много и упорно.

– Производительность труда в России в разы ниже американской. Работать так, как работают здесь, русские не умеют. Их никто этому не научил. Я сто раз видел в России, как один работяга копает яму, а еще трое стоят в сторонке и курят. Здесь такого не может быть. Когда человеку за тридцать, тем более за сорок или пятьдесят, переучиваться трудно.

– В России слишком дорогое жилье, – возражает Рита. – И оно растет в цене. Молодым семьям тяжело.

– Жилье растет в цене – и этому надо радоваться. Большинство людей, в том числе молодые семьи, живут не в чистом поле, не по вокзалам ночуют. Люди живут в квартирах, их жилье дорожает. Зачем избавляться от акций, которые завтра вырастут в цене? Рост стоимости жилья – еще одна причина, чтобы остаться.

– Какая главная проблема Америки? Раздутый военный бюджет?

– Военный бюджет – это всего лишь около пяти-шести процентов всего бюджета. Это ерунда. Кроме того, военные расходы стимулируют общий рост экономики, смежные сферы, высокие технологии. Многие вещи, которыми пользуются сейчас люди, – интернет, мобильная связь, навигаторы, многое другое, без чего нельзя представить быт, – в прошлом военные разработки. Львиная доля здешнего бюджета – социальные расходы, более шестидесяти процентов. Нельзя столько тратить на сирых, нищих, бедных, больных, детей, сирот, многодетных матерей, беженцев, на помощь афроамериканцам, на помощь другим национальным меньшинствам… Но тот президент, кто отщипнет небольшой кусок этого жирного пирога, – выкопает себе могилу. Потому что социальные расходы – это священная корова, которую трогать нельзя. Это не понравится многим избирателям. Государство тратит слишком много, а тратить меньше – пока не получится.

– Эта проблема единственная?

– Одна из основных. Другая проблема – неумеренное потребление. Американцев – примерно три процента от населения земли. Но здесь находится 30 процентов автомобильного парка мира, эти три процента съедают двадцать пять процентов производимого на земле мяса. И так почти по всем группам товаров. Зайдите в магазин одежды, не в Нью-Йорке, где покупатели в основном иностранцы, а на Среднем Западе. Идет какая-нибудь распродажа, а распродажи здесь не кончаются, входит домохозяйка и покупает товары корзинами. Мужчин там почти нет. Им ходить по магазинам неинтересно. Приходит супруга. Сразу берет пару костюмов, две пары ботинок, полдюжины рубашек… Большинство этих вещей никогда не будет сношено. С продуктами та же картина. Поэтому треть купленных продовольственных товаров оказывается на помойке. Надо жить по средствам.

– Почему такое происходит?

– Не в последнюю очередь благодаря рекламе. У меня где-то пятьдесят пар обуви, я даже точно не знаю, сколько у меня ботинок, костюмов, пальто и каких именно. Но вот открыл журнал, листаю. Смотрю: хорошие ботинки. Надо купить. А вот новое половое покрытие. Понравилось, покупаю, хотя старое еще приличное. Банки выдают кредиты, дешевые. Торговые сети предоставляют покупателям кредитные карты: только покупай. Рекламой забито радио, телевидение, интернет. Тебе шепчут на ухо, тебе кричат: покупай, парень, покупай: дома, квартиры, матрасы, заграничные поездки, круизы на океанских лайнерах, моторные лодки, телевизионные программы, акции, страховки… Покупай. Экономика устроена так, что она работает на этом подогреве. Она растет тогда, когда растет спрос и продажи. Если растет экономика – люди живут лучше. И народ покупает, покупает… Хотя все уже есть. А затем экономика перегревается, начинается кризис. Цены обваливаются. И что в сухом остатке кроме долгов? Надо учить людей жить скромнее. Надо чаще вспоминать кризис 2008-го года. А учат мотовству, пустым тратам денег. Вот это проблема, ее надо решить. Но никто не знает, как это сделать. Даже нобелевские лауреаты по экономике.

– Но и Россия идет по этому же пути. Разве нет?

– Россия пока слишком бедная, чтобы сорить деньгами. Средний класс – узкая прослойка населения. В Росси много тратят те, кто деньги сделал из воздуха, на биржевых спекуляциях, воровстве и перепродаже государственной собственности. В Америке первые лица часто подают пример скромной жизни. У американского президента две резиденции: Кэмп-Дэвид и Белый дом. Он носит часы за двести долларов. Многие миллиардеры, известные на весь мир, живут весьма скромно. Вспомните Уоррена Баффета. Впрочем, и это не панацея. Но у России есть время поучиться на чужих ошибках. Еще можно воспитать в людях принцип разумной достаточности. Российская рыночная экономика – молодая. Многие ее недостатки – это болезни роста.

– Говорят, что американская демократия – это красивая бумажка, внутри которой пустота.

– В Америке есть реальные выборы всех ветвей власти. А пока есть выборы – демократия существует. Выборы всех ветвей власти – это стержень демократии.

– Может ли какой-то штат отделиться от Америки и стать самостоятельным государством?

– По закону в штате должен быть проведен референдум. Если 75 % населения выскажутся за отделение от Америки, значит, штат отделится. Почему бы и нет? Например, если отделится Иллинойс, он займет 6-е место среди экономически развитых стран, потеснив Францию.

– Зачем нужна демократия?

– Демократия – это приток свежей крови. Постоянное обновление, лучший способ борьбы с коррупцией. Чтобы не было застоя, нужна демократия. Каждый губернатор, судья, законодатель, мэр знает: его могут переизбрать, он зависимое лицо, он занимает свою должность до первого прокола.

– И были случаи, когда…

– Полно. Мэр Детройта израсходовал бюджетные деньги, небольшую сумму, не по назначению. Ему дали двадцать восемь лет тюрьмы без права досрочного освобождения. Мэр Чикаго получил четырнадцать лет тюрьмы за то, что якобы попытался за взятку провести своего человека в Сенат. Его предшественник получил шесть лет тюрьмы за то, что подписывал водительские удостоверения, которые водители тяжелых грузовиков получали за взятку полицейским. Да, он не знал, что документы липовые. Но по закону должен был знать. Обязанность мэра за все отвечать и все знать. У чиновников, судей и законодателей есть только одна привилегия, – но зато какая, – служить народу.

– Но давайте о русских в Америке. Какие опасности и бытовые неудобства подстерегают новых переселенцев?

– Как правило, все плохо знают американский разговорный язык. Даже если плотно изучали английский на родине. Один знакомый решил сделать ремонт (здесь стены красят, обои сохранилась в основном в старых домах). Пришел моляр, развел краску. Русский стоит возле него, смотрит. Моляр, заметив такой интерес, спрашивает: «Может быть, вы сами хотите покрасить?» Тот неправильно понял и отвечает: «Конечно, хочу». «Ага… Тогда подпишите здесь», – моляр оставил краску и ушел. И мой друг месяц красил свою квартиру. К этому же бедолаге постучался человек, в руке – какие-то листки бумаги. И спрашивает: «Вы ведь жалеете бедных людей? Хотите им помогать?» Русский, конечно же, хочет помочь бедным, почему бы и нет. «Тогда подпишите здесь», – говорит бродяга. Русский подписывает. Оказалось, он подмахнул обязательство ежемесячно в течение двух лет платить тому бомжу по двести долларов. Договор есть договор, подпись на месте. И дешевле заплатить, чем нанять адвоката на заведомо проигрышное дело. Стал платить, что поделаешь… Это он еще легко отделался. Затем ему продали тайм-шер, сервис за двадцать пять тысяч долларов, который задаром не нужен… Таким случаям несть числа.

– Это мелочи, – парирует Рита.

– Из мелочей состоит жизнь. Но есть дела и посерьезнее. Скажем, приехал человек. Нужна работа. Ему предлагают: сиди с чужими детьми: десять долларов час. Наш человек, особенно если он нелегал, деньгами не избалован, – доволен. Почти сотня в день наличными. А работодатель не объясняет, что американцы тоже согласны работать за десятку, но… Американец потребует медицинскую страховку. Плюс – очень важно – отчисления в пенсионный фонд. То есть ему платят десять долларов, а еще восемь переводят в пенсионный фонд, – итого восемнадцать. Плюс медицинская страховка – еще пять сотен в месяц. А вы работаете только за десять долларов наличными, уже что-то скопили, но тут заболели… Все ваши накопления ушли на врачей. А когда подойдет пенсия, выяснится, что пенсионный счет пустой. Государство что-то подкинет на бедность, так называемую пенсию по старости, всего долларов 500–700. На это не проживешь.

– Какие еще неприятные сюрпризы ждут новых эмигрантов?

– Один знакомый выиграл гринкарту. Приехал с семьей. Надо как-то жить. Заплатил три тысячи долларов, окончил курсы водителей грузовиков. Язык неважный. Куда ему идти? В русскую компанию, к своим, – земляки помогут. Ему положили жалование в два с половиной раза ниже того, что получал бы на его месте американец, нет медицинской страховки, никаких пенсионных отчислений. Совсем ничего. Этот друг попал в серьезную аварию, получил травмы. В американской компании ему заплатили бы миллион долларов наличными за увечья. А земляки показали шиш. Лечение за свой счет. Никаких выплат за травмы. Хорошо, что город заплатил за лечение. Несколько месяцев он сидит в арендованной квартире. Долечивается. Деньги кончились. Жена пашет день и ночь, чтобы свести концы с концами. Хоть собирай чемоданы – и обратно. Так соотечественники помогают соотечественникам. Хороший совет: не суйтесь в фирмы, хозяева которых выходцы из бывшего СССР. Себе дороже.

– И это весь негатив?

– Смотря что считать негативом. Приехал русский бизнесмен, открыл фирму, купил ресторан или парикмахерскую. И вынужден честно платить налоги, то есть показывать всю прибыль. Иначе нельзя. В России он подавал в налоговую инспекцию бумаги, согласно которым служащие получал какие-то жалкие копейки, а зарплату получали в конвертах. Он и прибыль копеечную показывал, хотя греб деньги экскаватором. Здесь так не получится. С налогами шутить не принято. Иначе вас вытряхнут из штанов. Заставят заплатить недоимки, покрыть судебные издержки и выплатить астрономический штраф. А затем тюрьма. Вы утаили прибыль, значит, украли налоги. Залезли в карман государства, обобрали обездоленного человека, инвалида, больного ребенка. Это серьезное преступление. Если у вас гринкарта или разрешение на работу, вы сначала отсидите в тюрьме. А потом голым и босым отправитесь на родину. Без права въезда в США.

– И еще здесь высокие налоги?

– Точно. В России налог на недвижимость – чисто символическая сумма. Здесь в зависимости от штата, в котором живете, надо платить от одного до четырех процентов рыночной цены вашего дома или квартиры. Средняя квартира или дом стоит порядка двухсот двадцати – трехсот тысяч, значит, ежегодно вы обязаны в среднем платить от трех до шести тысяч долларов налогов на недвижимость. Или так: вы купили дом в кредит. Он еще не ваш, за него выплачивать тридцать лет. А налоги все равно придется платить, будто дом уже в вашей собственности. В России благодать в этом отношении. У моего друга в Москве пять квартир, он сдает их за большие деньги. Платит копеечный налог на недвижимость, доходы утаивает. И очень неплохо живет. Здесь бы он платил бы налоги за каждую квартиру, находящуюся в собственности минимум пять тысяч в год, плюс прогрессивный подоходный налог. Утаивать налоги и по российским меркам правонарушение. Но, сами понимаете…

– О чем надо помнить, приезжая сюда?

– Приготовиться к тому, что вас будут иметь все, кому не лень. Знайте: никто вас не ждет, никто по вам не соскучился. Не соглашайтесь на предложение, если точно не представляете, что вам предлагают. Пока не переведете контракт и не поймете каждую запятую. По крайней мере, не подписывайте сомнительные документы.

– Но ведь у вас в Америке все получилось, так?

– Вопреки обстоятельствам, а не благодаря им. Ну, я и в России не прозябал. Я здесь, потому что мои родители приехали в Америку четверть века назад. Я некоторое время колебался, решал: быть или не быть. Родители постарели, им нужен был уход, я не мог разрываться между Россией и Америкой. Мой выбор был продиктован семейными обстоятельствами. И некоторыми иллюзиями. До переезда я бывал здесь две-три недели в году. Тогда казалось, что здешняя жизнь – приятная штука, праздник. Но миновали первые два-три года, – и пришло трезвое понимание американской жизни.

Мы допиваем кофе, поблагодарив нашего собеседника за разговор, выходим на автомобильную стоянку возле офиса. Рита в скверно подавленном настроении и не может этого скрыть. Я, кажется, понимаю, о чем она думает и спрашиваю:

– Твое решение переехать потихоньку меняется?

– Не говори глупости, – Рита падает на пассажирское кресло и сильно хлопает дверцей. – Я уже все решила.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.