Глава II ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ АФГАНИСТАНА В 20—70-е ГОДЫ XIX в.

Глава II

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ АФГАНИСТАНА В 20—70-е ГОДЫ XIX в.

В 20-е годы XIX в. появились предпосылки преодоления кризиса и новой политической консолидации. Феодалы нуждались в сильной центральной власти для подавления сопротивления эксплуатируемых ими крестьян, а жители городов и деревень были заинтересованы в прекращении кровавых феодальных распрей и обеспечении безопасности страны[90].

Политическое объединение Афганистана проходило в упорной борьбе за независимость, против агрессии Англии и Ирана,

В этих условиях основной силой в борьбе за укрепление государственной власти и независимость, против сепаратизма феодалов и знати племен, за обеспечение условий для феодальной эксплуатации крестьян и ремесленников стала армия.

Большая заслуга в объединении Афганистана принадлежит эмиру Дост Мухаммад-хану (1826–1863), основателю династии Баракзаев, который стал в 1826 г. независимым правителем Кабула, укрепил армию и, опираясь на нее, начал последовательно проводить политику объединения афганских земель. Дост Мухаммад сурово карал непокорных феодалов, покровительствовал купечеству и боролся за безопасность торговли. В 30-е годы Дост Мухаммад подчинил своей власти Кохдаман, Джелалабад, Бамиан, Зурмат, Гардез и часть земель хазарейцев. В 1835 г. эмир предпринял попытку присоединить к своим владениям Пешаварское княжество, захваченное сикхами, но потерпел неудачу.

В борьбе за возвращение Пешавара Дост Мухаммад пытался заручиться поддержкой Англии, России и Ирана, куда в 1835–1836 гг. были направлены послы с просьбой содействовать присоединению Пешавара к владениям эмира. Однако этим планам не суждено было сбыться.

Усиление Кабульского княжества препятствовало осуществлению колониальных замыслов Англии на Среднем Востоке. Поэтому в 1838 г. Англия, используя в качестве предлога то, что Дост Мухаммад вел переговоры с прибывшей в Кабул русской миссией И. Виткевича, начала войну против Афганистана. Однако героическая борьба народов Афганистана привела к поражению английских войск в ходе первой англо-афганской войны 1838–1842 гг., и Англия была вынуждена вывести свои войска из страны. В начале 1843 г. английские колониальные власти разрешили эмиру Дост Мухаммаду, который был пленен ими и находился в Индии, вернуться на родину.

В период своего второго правления (1843–1863) эмир Дост Мухаммад продолжал политику объединения страны. Опираясь на армию, укреплению которой он уделял особенное внимание и которую он реорганизовал в 1847 г., Дост Мухаммад подавил восстание гильзайских ханов, а в 1849–1851 гг. завоевал Балх, Хульм и Акчу на левобережье Амударьи. В 1855 г. он присоединил к своим владениям Кандагар. В 1858 г. эмирские войска предприняли поход на север Афганистана, в Каттаган, и захватили крепости Кундуз, Баглан, Гури. В 1859 г. был подчинен Бадахшан. Большим успехом эмира Дост Мухаммада явилось присоединение в 1863 г. Герата.

Однако после смерти Дост Мухаммада в 1863 г. в стране вспыхнули феодальные распри, показавшие непрочность воссозданного афганского государства. Сепаратизм феодальной знати был еще не сломлен, экономические связи между различными районами страны оставались слабыми, не было единого государственного аппарата и боеспособной армии.

В конце 60-х годов кризис был преодолен. В 1869 г. на кабульском троне утвердился Шер Али-хан, сын Дост Мухаммада, который установил свою власть над территориями, входившими в государство его отца.

Шер Али-хан провел ряд реформ, способствовавших прогрессу страны, поощрял ремесленное производство, организовал дорожное строительство, а также строительство государственных зданий, учредил почту. В 1873 г. вышла в свет первая афганская газета «Шамс ан-нахар».

Реформы Шер Али-хана способствовали оживлению экономической жизни, укреплению государственных финансов и армии. Основную роль в консолидации центральной власти играли армия, полиция, чиновничий аппарат, на содержание которых шла основная часть государственных доходов.

В конце 70-х годов ХIХ в. Англия усилила политический и дипломатический нажим на Афганистан, стремясь полностью поставить его под свой контроль. В 1877 г. в Пешаваре во время переговоров между представителями эмира и Англии английский представитель потребовал от эмира согласия на фактическое установление контроля над внешней политикой Афганистана и открытие страны для английских официальных и неофициальных лиц[91]. Эти требования были отклонены афганской стороной. Отношения между Афганистаном и Англией резко обострились.

В ноябре 1878 г. англичане начали новую англо-афганскую войну. Английские войска заняли Кандагар, Джелалабад и часть Южной провинции Афганистана. Эмир Шер Али-хан передал власть своему сыну Якуб-хану, а сам выехал на север, где в начале 1879 г. заболел и умер. Новый эмир, Якуб-хан, в мае 1879 г. заключил с англичанами в местечке Гандамак вязанный ему мирный договор, по условиям которого Афганистан превращался в зависимое от Англии государство, лишенное возможности самостоятельно вести внешние сношения. К Британской Индии отходили юго-западные области Афганистана. В Кабуле учреждалась английская резидентура.

Кабальные условия Гандамакского договора и бесчинства оккупантов вызвали возмущение народов Афганистана. 3 сентября 1879 г. в Кабуле началось восстание. Повстанцы уничтожили охрану английского резидента Каваньяри и убили его самого. Эмир Якуб-хан бежал. К концу года народное восстание охватило всю страну. Англичане оказались запертыми в нескольких укрепленных пунктах, и положение их стало критическим. В июле 1880 г. у местечка Майванд вблизи Кандагара афганские войска нанесли крупное поражение оккупантам, Англия была вынуждена вывести войска из страны и признать правителем Афганистана Абдуррахман-хана, племянника эмира Шер Али-хана. Однако Англии удалось навязать новому эмиру договор, согласно которому он мог вести внешние сношения только при посредстве вице-короля Британской Индии.

***

Социально-экономическая и политическая ситуация, существовавшая в Афганистане в 20—70-е годы XIX в., оказывала непосредственное влияние на состояние вооруженных сил.

В первой половине XIX в. армия была представлена в основном феодальным ополчением[92]. Отряды ополчения возглавлялись феодалами и вождями племен, которые выставляли определенное количество воинов на основании различных феодальных повинностей.

Крупные феодалы обычно имели собственное небольшое постоянное войско (подобие дружины) или отряд, состоявший из лично зависимых от феодала воинов или наемников. За службу солдатам жаловались небольшие земельные участки, пастбища или льготы в торговле[93]. Иногда солдаты получали небольшое жалованье, которое выдавалось феодалами нерегулярно и не имело установленного размера. Этих денег на пропитание и покупку необходимого военного снаряжения обычно солдатам не хватало.

Существовавшая военная система не могла удовлетворять эмиров Афганистана. Зависимость от феодальных ополчений мешала политике объединения страны. Действительность настоятельно требовала создания постоянной армии, которая могла бы стать прочной опорой в проведении как внешней, так и внутренней политики эмира.

Как уже говорилось, в начале 30-х годов XIX в. на кабульском престоле прочно укрепился Дост Мухаммад. Номинально он сосредоточил в своих руках управление всеми вооруженными силами. Эмиру подчинялись командиры дружин феодалов и вождей племен. Четкого разграничения между гражданской и военной властью не существовало. Во главе провинций эмир Дост Мухаммад поставил своих сыновей, которые сосредоточили в своих руках всю полноту власти на местах.

Эмир нуждался в постоянной военной силе, которая находилась бы под его полным контролем. Дост Мухаммад стремился заменить ненадежные дружины отдельных феодалов и ополчения вождей племен постоянным наемным войском[94]. «Уже в период своего правления он (Дост Мухаммад. — Авт.) создал соединение регулярных войск с помощью индийца Наиба Абдуссамад-хана. Это соединение в 1835 году участвовало в Кандагарском бою против шаха Шуджи»[95].

Процесс создания афганской армии непосредственно связан с системой устройства вооруженных сил Кабульского княжества, которые впоследствии стали ядром будущей регулярной армии Афганистана.

Основным способом комплектования армии в Афганистане в начале XIX в. было условное пожалование за службу земельных наделов, джагиров или тиулей, которые давались под обязательство выставлять определенный контингент конного ополчения. Практика предоставления земельных наделов за службу в армии была широко распространена в Афганистане[96].

Другим источником для содержания армии были бераты, т. е. переводные чеки, разовые приказы на сбор части налогов в оплату жалованья или на предоставление фуража и зерна для эмирской армии в виде своеобразного «пайка».

В 30-е гады XIX в. эмир Дост Мухаммад впервые в Афганистане сделал попытку отказаться от тиулей и джагиров и ввел новую систему комплектования армии, которая, по сведениям А. Бернса, носила название «амлеи»[97]. Сеид Касем Риштия определяет новую систему термином «амаля-и саркари»[98]. Воины «амаля» были кавалеристами, имели казенных лошадей и получали жалованье, выплачиваемое из казны государства. Такая система комплектования армии позволила создать войско, ставшее прообразом регулярной армии Афганистана 50-60-х годов XIX в.

В 30-х годах эмиру Дост Мухаммаду удалось создать значительную для своего времени армию, и, как отмечал А. Бернс, в 1832 г. армия Дост Мухаммада превосходила по своим размерам армии других афганских правителей.

В 1838 г. в кабульской армии было около 2,5 тыс. пехотинцев, так называемых джазаирчи, вооруженных мушкетами с сошкой, и 12–13 тыс. кавалеристов, в числе которых было около тысячи кызылбашей.

Для управления и обучения армии необходим был офицерский корпус, но твердой системы комплектования армии офицерами не было. Высшие офицерские должности, как правило, занимали родственники или сыновья эмира. Одно время командующим армией был сын эмира вазир Акбар-хан. Во время второго правления Дост Мухаммада армией командовал генерал Фарамарз-хан[99]. Кроме того, в армии был отдельный командующий артиллерией — «тупчи-баши». Во главе частей в подразделений часто оказывались эмирские слуги и евнухи, крупные феодалы и представители родо-племенной знати. При назначении на офицерские должности решающую роль играли протекция, деньги и феодальные привилегии. Часть младших офицеров выслуживалась из солдат.

Эмир Дост Мухаммад пытался ликвидировать нехватку офицерского состава за счет привлечения на службу иностранцев. Например, эмир предложил Александру Бернсу, который посетил Кабул в 30-х годах, генеральское звание и должность командующего афганскими войсками.

В период правления Дост Мухаммада в афганской армии служили несколько иностранцев-офицеров. Среди них необходимо выделить англичанина Кэмпбелла, который был захвачен Дост Мухаммадом в плен во время войны с Шахом Шуджой ул-Мулком в 1834 г., затем был назначен военным советником и адъютантом эмира, а также инструктором артиллерии. Позже Кэмпбелл стал генералом, принял ислам и под именем Шер Мухаммад-хана командовал афганскими войсками в Балхе[100].

В армии Дост Мухаммада служил американец Харлан, который в 1835 г. дезертировал из армии Ранджит Сингха и поступил на службу к афганскому эмиру. В Кабуле Харлан обучал афганские войска европейской тактике, а затем стал адъютантом Дост Мухаммада, который произвел его в генералы[101].

На службе у Дост Мухаммада были и европейцы: полковник Лесли (под именем Ретрей) и француз Арго, который дезертировал из сикхской армии в 1836 г., а в афганской армии командовал полком[102].

Дост Мухаммад привлекал в свою армию также иранцев и индийцев, прошедших европейскую военную подготовку, таких, как Салех Мухаммад, который был субадаром (капитаном) в индийской колониальной армии. Вначале он служил инструктором, а затем стал командующим афганской армией.

После первой англо-афганской войны, когда в 1843 г. Дост Мухаммад вновь стал правителем страны, он начал свою деятельность с реформ управления и создания новой армии. И было сформировано пять батальонов регулярных войск по 800 человек в каждом батальоне, которые составили ядро его армии[103].

Активная деятельность Дост Мухаммада в последующие годы принесла определенные плоды: численность афганской армии возросла, улучшилось ее обучение. Но задачи, который ставил перед собой Дост Мухаммад, — укрепление государственной власти, подчинение крупных феодалов, расширение территории своих владений и т. п. — требовали большой регулярной армии. Поэтому, приступая в 50-х годах к ее созданию, эмир Дост Мухаммад мобилизовал внутренние ресурсы и использовал английскую помощь.

Большая регулярная армия отвечала интересам не только эмира, который нуждался в военной силе для укрепления своей власти. Известно, что Англия намеревалась использовать Афганистан и его армию против России.

За счет включения в состав Афганистана новых территорий расширилась база призыва в армию. Н.В. Ханыков писал, что до присоединения Кандагара эмир Дост Мухаммад мог собрать до 40 тыс. воинов, а после присоединения этого города в 1855 г. эмир получил возможность увеличить это число до 75 тыс.[104]

В 1858 г. регулярная армия имела 16 полков пехоты 8-сотенного состава (12 800 человек) и три полка кавалерии 3-сотенного состава при 80 орудиях[105].

Набор в эмирскую армию проводился «самым худшим способом, а именно: годные на вид люди брались насильно и совершенно произвольно»[106]. А. Гамильтон отмечает, что система набора рекрутов в афганскую армию в середине ХIХ в. была крайне неудовлетворительной. Общей воинской повинности не существовало. Набор в армию всех пригодных к службе молодых людей проводился в насильственном порядке. Новобранцы должны были нести службу под страхом тюремного заключения и разорения семей[107].

В это же время Дост Мухаммад предпринял попытку ввести новую систему регулярной выдачи жалованья солдатам. По этой системе солдаты ежегодно получали из казны деньги; кроме того, им выдавалось зерно, сено, скот, одеяла и мыло. Деньги солдатам должны были выплачивать сборщики налогов, а продукты доставлять деревенские старосты по нарядам от казначейства[108]. Однако и после введения этой системы материальное положение солдат не улучшилось. Особенно тяжелым оно было в районах со слаборазвитым сельским хозяйством.

В целом содержание постоянной армии было тяжелым бременем для государства и составляло большую часть государственных расходов. Для удовлетворения военных нужд уже в 30-х годах XIX в. эмир Дост Мухаммад увеличил налоги и принудил купечество давать крупные денежные ссуды на военные нужды. Эта мера вызвала недовольство некоторой части купечества[109].

В период своего второго правления Дост Мухаммад вновь увеличил военные расходы. Так, согласно имеющимся данным за 1863 г., из общей суммы расходов эмира Дост Мухаммада в том году в 710 тыс. ф. ст. на армию было израсходовано 430 тыс., или 61 %[110]. Важным источником покрытия военных расходов была английская субсидия, которая выплачивалась эмиру Дост Мухаммаду в качестве компенсации за его лояльность по отношению к правительству Британской Индии.

Правители отдельных княжеств Афганистана также начали создавать свои постоянные армии. B 50—60-е годы войска получавшие жалованье от государства, имелись в Кандагаре, Герате и Балхе.

Так как экономические возможности отдельных афганских правителей (за исключением правителя Кабула) были примерно одинаковыми, то и возможности содержать постоянно наемное войско у них были равными. Постоянное войско правителя Герата Султан Ахмед-хана, который признавал зависимость от Ирана, в 60-е годы насчитывало около 5 тыс. человек. Л.Н. Соболев отмечает, что в регулярных войсках Герата было 2500 пехотинцев и 2250 кавалеристов[111].

Постоянные войска Кандагара и Балха насчитывали примерно по 5–6 тыс. человек.

Политическая и экономическая раздробленность мешала созданию единой афганской армии и значительно ослабляла силы афганцев. Завершение в конце 50-х начале 60-х годов объединения страны создало предпосылки для формирования единой централизованной армии, но они были реализованы значительно позднее.

В период правления эмира Шер Али-хана возникла настоятельная необходимость в создании единого централизованного государства, в ослаблении сепаратистских тенденций вождей племен и крупных феодалов, в обеспечении защиты страны от внешнего врага. Для осуществления этих задач правительство нуждалось в хорошо обученной и оснащенной постоянной армии[112].

В военной области перед Шер Али-ханом стояла та же задача, что и перед Дост Мухаммадом, но в несколько иных исторических условиях. Если Дост Мухаммад, опираясь на армию, добивался объединения страны, то Шер Али-хану предстояло укрепить центральную власть, сломить сопротивление местных феодалов и добиться более прочного административного, политического и экономического единства в рамках нового государственного объединения, обеспечить оборону страны перед лицом возросшей опасности извне, особенно со стороны Англии.

В этих целях Шер Али-хан первоначально планировал создать регулярную армию, численность которой достигла бы 26 тыс. человек[113]. Для этого нужны были не только деньги, но и оружие, инструкторы; надо было разработать уставы и наставления. Не имея возможности самостоятельно решить столь сложную задачу, эмир вынужден был обратиться за помощью к Англии. В марте 1869 г. после переговоров Шер Али с лордом Майо в индийском городе Амбала Англия предоставила Афганистану военную помощь. Англичане передали эмиру 600 тыс. рупий, 6500 мушкетов, четыре 18-фунтовые осадные пушки, две гаубицы калибра 200 мм и батарею из шести 3-фунтовых горных пушек[114]. Несмотря на помощь Англии, денег и оружия не хватало. Эмир потребовал, чтобы население сдавало в казну металлические изделия[115]. Был организован сбор домашней утвари. Эмир делал все, чтобы увеличить налоговые поступления из провинций[116].

Социальной опорой своей власти Шер Али стремился сделать служилое сословие. Видные гражданские и военные государственные посты, которые по традиции распределялись по принципу принадлежности к тому или иному клану или роду, были отданы людям без веса и влияния, но зависимым от эмира[117].

При переходе к регулярной армии прежде всего изменились принципы комплектования. Шер Али-хан пытался ввести систему рекрутских наборов, аналогичную европейской, Для того чтобы показать пример своим вассалам, Шер Али-хан зачислил в армию своих сыновей, но желающих последовать этому примеру оказалось мало. Ханы племен не прислали к нему не только своих родственников, но и солдат для регулярной армии[118].

В конце 70-х годов, в период обострения отношений с Англией эмир провел рекрутский набор в армию. Было призвано 60–65 тыс. человек[119]. Шер Али-хан также предпринял меры против комплектования отдельных частей выходцами из одного района или представителями одного племени. Правительство распределяло рекрутов по воинским частям «без учета племенного и семейного родства»[120].

Такие насильственные меры комплектования армии при относительной слабости государственного аппарата не привели к желаемому результату. Среди афганского населения, которое вообще на воинские повинности смотрело как на зло, эти меры вызывали глубокое недовольство и в какой-то степени явились причиной того, что Шер Али-хан не смог организовать отпор английским войскам в 1878 г.

Эмир Абдуррахман-хан (1880–1901) в своей автобиографии писал, что «самым большим недостатком в организации армии Шер Али-хана была принудительная вербовка на службу»[121].

И все же Шер Али-хану в конце 70-х годов удалось значительно увеличить постоянную армию.

По данным Л.Н. Соболева, в 1878 г. афганская регулярная армия насчитывала 50 тыс. человек[122]. Полковник Н.И. Гродеков, побывавший в 1875–1879 гг. в Афганистане, отмечал, что регулярные войска эмира Шер Али-хана насчитывали 40–45 тыс. человек[123].

По английским официальным данным, армия Шер Али-хана накануне второй англо-афганской войны насчитывала 20 тыс. в Кабуле, 6 тыс. в Кандагаре, 25 тыс. и Герате и Туркестане, т. е. всего 51 тыс. человек[124].

Сам эмир Шер Али-хан утверждал, что в 1879 г. у него имелась 60-тысячная регулярная армия[125].

Афганский историк Какар со ссылкой на английские источники определяет численность регулярной армии Шер Али-хана в 56 тыс. человек[126]. С.К. Риштия писал, что в конце правления Шер Али-хана регулярная армия насчитывала примерно 60–80 тыс. человек[127]. Мир Гулам Мухаммад Губар отмечал, что армия эмира Шер Али-хана имела примерно 50 тыс. воинов была регулярной, а солдаты служили постоянно и пожизненно и размещалась в Кабуле, Нанграхаре, Пакти, Кандагаре, Герате, Маймане, Балхе и в приграничных районах Афганистана[128].

Таким образом можно сказать, что Шер Али-хану удалось создать сравнительно многочисленную регулярную армию, насчитывающую 50–60 тыс. человек.

Для увеличения численности регулярной армии в 70-е годы эмир перевел часть иррегулярных войск (включая личные отряды сардаров) в регулярные и стал оплачивать их расходы из казны. Деньги солдатам регулярной армии выдавались лично командующими в присутствии командиров батальонов. Солдаты регулярной кавалерии получали по 26 рупий в месяц, и на эти деньги они обязаны были кормить себя, свою лошадь, а также одеваться[129].

Часто вместо денег солдатам платили хлебом или же выдавали ссуды продуктами по местным ценам. Зачастую солдаты, не имея возможности покупать себе пропитание, добывали деньги путем открытого грабежа[130]. Н.И. Гродеков рассказывал, что командир отряда, который сопровождал его в Герат, «ходил по дворам и собирал по ложке масла, по горсти рису, щедро рассыпая побои и приказывая делать то же ходившим за ним солдатам. Вместо денег Шер Али-хан выдавал квитанции, в которых указывал на какую сумму забраны продукты. Квитанция представлялась обществом в казну для погашения следующих с него податей»[131].

Нередко солдаты не получали никакого жалованья в течение нескольких месяцев. В связи с этим войска иногда выходили из повиновения. Например, в 1877 г. эмир уплатил своим войскам жалованье только за месяц; они взбунтовались и забросали камнями своего генерала. Порядок удалось восстановить только тогда, когда солдатам было обещано выплатить остальную часть недополученного жалованья[132].

В 1878 г. войска Чарвилаята не получили жалованья за полгода и отказались подчиняться своим командирам. Годом раньше два полка корнайлей Кауса и Ахмад-хана самовольно возвратились в Кабул к своим семьям. В 1878 г. отряд в 800 человек ушел домой из Туркестана, так и не получив жалованья[133].

Капитан Г.А. Арандаренко, посетивший Северный Афганистан в 70-х годах XIX в., писал, что «материальное положение чарвилаятских войск настолько же плохо, насколько жалко экокомическое убожество несчастного узбекского народа. Денег, очевидно, нет, продовольствия нет, а повсеместная реквизиция уже стала в формы, которые дают ей название грабежа. Берут у всех и все: берут провиант, берут фураж, берут топливо, берут живность и всякие съедобные продукты»[134]. Из сказанного очевидно, что уровень материального обеспечения в афганской армии был довольно низким, и это отрицательно сказывалось на состоянии дисциплины в войсках.

При реорганизации вооруженных сил и создании регулярной армии были введены уставы, которые определяли обязанности военнослужащих и устанавливали дисциплинарную ответственность. Дисциплинарные взыскания в афганской армии были очень суровыми, власть офицеров над своими подчиненными была почти безгранична и были случаи, когда они безнаказанно даже убивали своих подчиненных[135].

За самовольный уход из части солдаты строго накатывались и «пойманного обыкновенно доставляли в войсковую часть со скрученными руками»[136]. Дисциплина основывалась прежде всего на боязни наказания, на палочной муштре.

В 70-х годах вооруженные силы Афганистана кроме регулярных войск включали в себя и иррегулярные части. Общая численность иррегулярной кавалерии доходила до 80 тыс. человек, а пешего ополчения — до 50 тыс.[137]

По другим данным, иррегулярной кавалерии в стране насчитывалось до 20 тыс. человек[138]. Единой системы организации ополчения не существовало. Оно могло быть создано в случае необходимости для борьбы с внешней агрессией. В армии Шер Али-хана кроме постоянных регулярных войск в провинциях имелись внутренние вспомогательные войска, так называемые хассадары, которые находились в распоряжении гражданских властей (губернаторов провинций) и представляли собой иррегулярные территориальные войска[139]. Так как хассадары набирались из местного населения, то национальный состав их был очень пестрым[140].

Несмотря на имевшиеся в первой половине XIX в. различия в военной организации отдельных афганских владений, общим для них являлось деление армейских формирований на три основных рода войск: пехоту, кавалерию и артиллерию. Роль и значение этих родов войск в армии, а также их организация в 30—70-е годы XIX в. претерпели определенную эволюцию, основные направления которой будут рассмотрены отдельно па каждому роду войск.

Пехота. В армиях афганских правителей пехота традиционно составляла незначительную часть армии и играла в ней второстепенную роль. В XIX в. новой тенденцией в развитии армии в Афганистане явился рост удельного веса и значения пехоты. Этому способствовали определенные внутренние и внешние факторы.

Содержание пехоты стоило государству гораздо дешевле, чем кавалерии. Кроме того, набрать людей в пехоту из числа представителей неимущих классов за небольшое жалованье было значительно легче. По мере развития феодальных отношений в афганском обществе появилась определенная прослойка неимущих, но лично свободных людей, которые охотно нанимались в армию. Вместе с тем наемная пехота находилась 8 полной зависимости от эмира и являлась надежной опорой его власти.

В начале XIX в. афганцы впервые столкнулись с обученной по-европейски армией, а позже, в период первой англо-афганской войны, и с англо-индийскими войсками, в которых преобладала пехота.

Феодальное ополчение, собиравшееся от случая к случаю, не могло служить базой для формирования регулярной пехоты, к которой предъявлялись несравненно более высокие требованния в смысле боевой выучки, воспитания, организованности и оснащенности.

Не имея достаточного опыта в организации и обучении регулярной пехоты, афганцы были вынуждены прибегнуть к помощи иностранных инструкторов, которые, в свою очередь, оказывали определенное влияние на политику афганских правителей в вопросах формирования армии и продавали большее значение развитию пехоты и артиллерии.

Наемная регулярная пехота кабульской армии комплектовалась в основном из таджиков кабульского вилайета, так называемых парсиванов. Кохистанские таджики, по свидетельству А. Бернса, были известны в стране как «самые лучшие пехотинцы». В армии эмира Дост Мухаммада было два батальона регулярной пехоты, состоящей из парсиванов[141].

Большое значение пехоте придавалось и в армии правителя Герата Яр Мухаммада, который сформировал восемь батальонов регулярной пехоты по 1 тыс. человек в каждом[142]. Эти батальоны комплектовались парсиванами и хорошо показали себя на службе.

В 1833 г. правитель Кандагара Кохандиль-хан для реорганизации своей армии воспользовался услугами нескольких европейцев. В течение пяти лет европейские инструкторы подготовили отряд в 2 тыс. пехотинцев-афганцев[143].

В период второго правления Дост Мухаммада, в конце 50-х годов, афганцам впервые удалось сформировать значительный контингент регулярной пехоты. Это стало возможным в результате заключения второго Пешаварского договора с Англией от 26 января 1857 г. Дост Мухаммад создал пехоту численностью в 18 тыс. человек, из которых 13 тыс. должны были служить в регулярной пехоте, сведенной в 13 полков[144].

Эмир Шер Али при формировании регулярной армии также придавал первостепенное значение пехоте. В 1878 г. афганская пехота насчитывала 68 батальонов[145]. По утверждению Н.И. Гродекова, в афганской пехоте было 50–60 батальонов[146]. Численность пехотного батальона в тот период колебалась в пределах 500–600 человек. В 70-х годах численность регулярной пехоты доходила до 37 тыс. человек[147], а по данным Л.H. Соболева, она в конце 70-х годов должна была составлять 40 800 человек. В целом в конце 70-х годов в регулярной пехоте, по нашему мнению, служило около 35–40 тыс. человек и пехота составляла до 80 % всей армии.

При переходе к регулярной армии и увеличении численности пехоты афганское правительство встретилось с большими трудностями по обеспечению армии оружием. Часто разные полки имели на вооружении разные системы огнестрельного оружия. Иногда в одной части разные подразделения были вооружены неодинаково. Это сильно затрудняло обеспечение войск боеприпасами и вызывало трудности при обучении солдат.

В 70-х годах пехота была вооружена устаревшими ружьями, шашками и штыками или кабульской имитацией этого оружия. Некоторые роты были снабжены двухствольными ружьями. Отдельные батальоны имели на вооружении ружья, заряжавшиеся с казенной части[148].

Афганская регулярная пехота была обмундирована наподобие английской и в форме полков не было различий.

Пехота подразделялась на гвардейскую и армейскую. Дворцовая гвардия несла караулы в генерал-губернаторских резиденциях, а также могла быть использована для действий в поле[149].

Таким образом, в 60—70-х годах, после введения новой организации в афганской армии, а также в связи с заимствованием европейской (в частности, английской) тактики ведения боевых действий пехота стала основным родом войск, оттеснив кавалерию на второй план. Пехота получила стройную штатную организацию, увеличилась ее численность, улучшилось обучение.

Кавалерия. В армиях стран Среднего Востока по традиции преобладала кавалерия. В начале XIX в. иррегулярная кавалерия продолжала оставаться основным родом войск в афганской армии, составляя по некоторым данным около 90 % ее общей численности[150].

В 30-е годы XIX в. афганская кавалерия состояла преимущественно из иррегулярных воинских формирований, собиравшихся в случае начала военных действий. Кавалеристы прибывали на службу на собственных лошадях. Во время службы они получали денежное содержание от казны.

Кавалерия была вооружена преимущественно холодным оружием: мечами, кинжалами и пиками, хотя огнестрельное оружие тоже встречалось.

В период правления Дост Мухаммада в кабульской армии появились отряды постоянной кавалерии амаля[151].

В конце 50-х годов эмир Дост Мухаммад сформировал три полка регулярной кавалерии. Каждый полк насчитывал триста кавалеристов. Таким образом, в регулярной кавалерии насчитывалось всего около тысячи всадников. Но подавляющая масса кавалерии продолжала оставаться иррегулярной. Например в гератской армии кавалеристы имели собственных лошадей и приобретали оружие за свой счет, но государство выплачивало ям определенное жалованье[152]. В 70-е годы часть иррегулярной кавалерии была переведена в регулярную и кавалеристы должны были служить в армии постоянно. Необходимо подчеркнуть, что название «регулярная» кавалерия в данном случае довольно условно, так как, несмотря на постоянную службу, кавалеристы не были на полном государственном обеспечении, что является одним из характерных признаков регулярной армии.

И хотя кавалерия постепенно вытеснялась пехотой, афганские эмиры сохраняли к ней традиционную привязанность. В период правления эмира Шер Али-хана численность постоянной кавалерии возросла и ее удельный вес в армия составил около 20 % общей численности регулярных войск. По данным Л.Н. Соболева, накануне англо-афганской войны 1878–1880 гг. в кавалерии было 16 полков[153]. По оценке Н.И. Гродекова, постоянная кавалерия в конце 70-х годов насчитывала приблизительно 20 полков. Общая численность кавалерии в афганской армии оставалась довольно значительной, так как наряду с постоянной кавалерией продолжала существовать иррегулярная. Например, в 1877 г. в гератском гарнизоне находилось 2 тыс. регулярной кавалерии и 4 тыс. иррегулярной[154].

По оценке А. Гамильтона, афганская кавалерия была «подражанием индийской легкой кавалерии, от которой были заимствованы даже седла и стремена»[155].

Кавалеристы были вооружены огнестрельным оружием: карабинами и пистолетами системы кольт, но вооружение было плохого качества и малопригодно для ведения боевых действий. Начальник штаба войск Сырдарьинской области, посетивший в 1879 г. северный Афганистан, отмечал, что «англичане не особенно позаботились о снабжении хорошим огнестрельным оружием, зная, что в критическую минуту оно легко может быть обращено против них самих»[156].

В конце 70-х годов афганский кавалерийский полк состоял из четырех, а в некоторых случаях из шести сотен. Во главе десяти рядовых стоял дафадар, который был вооружен карабином, саблей и пикой с флажком. Оружие рядовых состояло из карабинов и сабель[157].

Лошади являлись собственностью солдат. В случае потеря лошади во время выполнения служебных обязанностей хозяин выдавалось из казны четыре тиля в качестве компенсации, Однако этих денег было недостаточно для приобретения новой лошади, которая стоила 10 тиля. Сбрую для лошадей покупали в Индии за казенный счет[158].

В кавалерии служили лишь люди достаточно состоятельные, которые имели возможность приобрести коня и необходимую экипировку.

Дальнейшее развитие афганской регулярной армии привело к определенным изменениям в соотношении различных родов войск. Начиная с 60-х годов в связи с более широким использованием стрелкового оружия и артиллерии кавалерия постепенно стала терять свое назначение.

Артиллерия. В первой половине XIX в. артиллерия в афганской армии хотя и составляла отдельный род войск, но в мирное время артиллеристами не была полностью укомплектована. В известных нам источниках, относящихся к этому периоду, не содержится исчерпывающих сведений о численности артиллеристов в армии и о количестве артиллерийских орудий[159]. Накануне первой англо-афганской войны в армии эмира Дост Мухаммада было, по данным Мохан Лола, 50 пушек и 200 замбуреков[160]. А. Бернс сообщал, что в армии эмира было 45 пушек[161]. По другим данным, в армии эмира Дост Мухаммада было 28 пушек[162]. Вартан Григорьян утверждает, что артиллерия афганцев состояла из 50–60 пригодных для стрельбы орудий, 40 из которых находились в Кабуле[163]. На наш взгляд, вполне вероятно, что в артиллерии Дост Мухаммада насчитывалось примерно 30–50 орудий и значительное количество замбуреков. Правители Кандагара и Герата также имели небольшой артиллерийский парк. Артиллерия правителя Герата Яр Мухаммад-хана состояла из 15 пушек — 6-, 8– и 12-фунтовых[164].

Не имея достаточно опытных артиллеристов и понимая важность артиллерии на поле боя, эмир Дост Мухаммад пытался привлечь в артиллерию иностранных инструкторов[165].

В целом, накануне войны 1838–1842 гг. афганская артиллерия находилась на крайне низком уровне. Артиллерийская прислуга не была подготовлена, обучение не проводилось, не были разработаны принципы применения артиллерии в бою. К тому времени замбуреки перестали играть сколько-нибудь заметную роль в бою и не могли соперничать с полевой артиллерией англичан.

Английский лейтенант Уорбартон в своем письме Макнотену от 15 августа 1841 г. дает следующую характеристику афганской артиллерии, захваченной в ходе первой англо-афганской войны: «При учете артиллерии, захваченной в Аргандабе, следует сказать, что орудия были самых разных калибров, в основном до 6 фунтов, одна была 17-фунтовая и несколько пушек калибра от 10 до 12 фунтов… В Аргандабе было оставлено 4270 шт. снарядов разного калибра… Ядра представляют собой отливки железа, вес которых невозможно определить без взвешивания. Большой частью они весили гораздо меньше ядер 6-фунтовых пушек… Говоря о других припасах, захваченных при Аргандабе, можно отметить их полную бесполезность, кроме металлических частей старых лафетов и осей, пригодных лишь в качестве железного сырья»[166].

Проблеме создания сильной артиллерии после первой англо-афганской войны, которая наглядно продемонстрировала отставание афганцев в артиллерии, впоследствии было уделено большое внимание.

В 50—60-х годах ХIХ в. численность афганской артиллерии, была увеличена и несколько улучшено ее качество, Англичане передали эмиру Дост Мухаммаду в качестве дара несколько пушек; кроме того, эмир использовал часть английской субсидии на приобретение новых орудий. В 1858 г. в афганской армии было около 80 полевых пушек[167]. Позже в афганской армии появились горные пушки и осадные орудия. А. Гамильтон утверждал, что в 60-х годах афганская артиллерия насчитывала 57 полевых, 4 горных и 2 тяжелых орудия и одну мортиру[168]. Однако качество афганской артиллерии продолжало оставаться низким. Многие орудия были непригодны к стрельбе, снарядов не хватало, лафеты орудий были самых устарелых образцов. Наличные орудия имели разный калибр, что затрудняло или вообще делало невозможным их использование в связи с трудностями обеспечения боеприпасами.

Многое для улучшения афганской артиллерии было сделано эмиром Шер Али-ханом, который использовал для этой цели помощь англичан. И уже в конце 70-х годов англичане признают, что в этот период афганская артиллерия была в несколько лучшем состоянии, чем прежде. Макман, например, отмечает, что «афганская армия не представляла никакой ценности как сила, за исключением артиллерии, которая так успешно разгромила генерала Барроуза при Майванде»[169]. В сражении при Майванде участвовала артиллерия гератского гарнизона, которая была лучшей в армии Шер Али-хана. В 1878 г. в афганской армии уже насчитывалось около 300 орудий[170].

Представляют интерес данные об артиллерии Герата в конце 70-х годов. В 1877 г. там было 51 орудие. На вооружении были в основном 6-фунтовые, заряжавшиеся с дула медные пушки английского и местного производства. Они стреляли гранатами и картечью. Дальность их стрельбы при использовании гранаты составляла 6 тыс. м. Были также старые 18-фунтовые пушки английского образца, 120– и 66-фунтовые мортиры[171]. Каждому пехотному батальону придавались 2 полевых орудия и 26 лошадей. В орудие впрягались 3 лошади, остальные использовались для перевозки боеприпасов и грузов. При каждом орудии имелись 3 зарядных ящика и повозки.

В конце 70-х годов в афганской артиллерии впервые была использована такая тактическая единица, как батарея. Артиллерия стала делиться на полевую, горную, крепостную и осадную. Для перевозки тяжелой артиллерии использовали слонов. Полевые орудия перевозились лошадьми, горные — мулами. Основным недостатком афганской армии была нехватка современных орудий и квалифицированных артиллеристов. Многие орудия к тому времени устарели или были плохого качества.

При переходе к регулярной армии большое значение приобретает обучение и воспитание войск. Впервые вопрос о боевой подготовке солдат афганской армии встал в период правления эмира Дост Мухаммада при формировании отрядов регулярной пехоты по европейскому образцу. Так как вопросы боевой подготовки были новыми для Афганистана, первоначально обучение отдельных частей осуществлялось иностранцами. При обучении пехоты основное внимание уделялось не тактике ведении боя в боевой обстановке, а одиночным строевым приемам и перестроениям в составе подразделений. При обучении тактике методы ведения боевых действий, принятые в европейских армиях того периода, механически переносились на афганскую почву.

В кавалерии основное внимание уделялось индивидуальной подготовке кавалеристов. Однако неумение действовать в составе подразделений в строю делало такую кавалерию малоэффективной, особенно в борьбе с регулярной английской кавалерией. Кавалеристы, которых называли «шамшири» («человек с саблей»), учились в основном владеть холодным оружием, в частности саблей. Пики они не применяли, вести залпового ружейного огня отдельными шеренгами не умели.

В первой половине XIX в. боевая подготовка артиллеристов не предусматривалась, так как в мирное время постоянных артиллерийских расчетов не существовало. В случае необходимости в артиллерию призывались ремесленники-оружейники. В ходе боевых действий артиллерия в основном использовалась для морального воздействия на противника, Поэтому прицельный огонь на поражение не велся, а осуществлялась стрельба по площадям.

В 1857 г. в Афганистане побывала английская военная миссия во главе с майором Лэмсденом. Члены этой миссии внесли ряд предложений по улучшению обучения регулярной пехоты Кандагара. Белью отмечает, что уже в то время афганские регулярные войска были одеты и обучены по английскому образцу. Английское обмундирование для армии закупал специальный правительственный агент в Пешаваре[172].

Единой системы боевой подготовки и обучения войск в армии не было. В конце 50-х годов XIX в. англичанин Кэмпбелл провел реорганизацию балхской армии, и «войска получили элементарные понятия о воинской дисциплине и тактике»[173]. Однако эти нововведения не затронули всей афганской армии и даже там, где они были проведены, не привели к повышению уровня боевой подготовки и боеспособности армии. В частности, А. Гамильтон отмечал, что обучение кавалеристов совершенно не соответствовало назначению кавалерии. Кавалеристов обучали обыкновенному пешему строю, поскольку кони в летние месяцы были на выпасе и упражнения в верховой езде можно было проводить только в холодное время года[174].

При Шер Али-хане в афганской армии были введены английские военные уставы. Это несомненно сказалось на общем состоянии афганской армии. Хотя уставы как-то способствовали улучшению боевой подготовки армии, они оказались недостаточно эффективными, так как использовались без учета ее национальных особенностей и опыта ведения боевых действий. Интересна оценка роли английских уставов и их практического применения в афганской армии, которую дал Н.И. Гродеков «Несчастье армии Шер Али, независимо от того, что ею командовали офицеры из персиян, состоит в том, что этот государь ввел в ней английский устав. Англичане должны были радоваться этому. Дело в том, что Шер Али применил строевые уставы английской армии к своей самым педантичным образом, нисколько не принимая в соображение ни характера, ни особенностей афганца. Свободного горца влили в ту форму, какая годна для английского солдата, но совершенно не пригодна для него. И вышло, что молодец-афганец преобразился в карикатурный образ негодного английского солдата. Ловкого горца, способного к одиночным действиям, оковали по рукам и ногам, поставив в деревянный строй и лишив его возможности выказать свои способности в этого рода действиях. Устав выучили, но не поняли его духа. Азиатца поражает в английской армии сомкнутость и стройность. И вот афганцы исключительно налегли на это. Известно, что войска на войне проделывают то, чему были выучены в мирное время. Афганские войска в этом смысле не исключение; оттого их и бить легко; это не ополчение, с которым борются уже полгода»[175].

При эмире Шер Али-хане определенную роль во введении новых основ военного дела сыграл Гази Абдул Кадыр Пешавари. Интересна судьба этого человека. Афганские ученые расходятся в определении его национальности. Одни считают, что он был афганцем из племени юсуфзаев, другие (и таких большинство) называют его англичанином, принявшим ислам. Абдул Кадыр Пешавари знал дари, пушту, урду и английский языки и участвовал в переводе военных уставов и статей на язык пушту. Абдул Кадыр пользовался особым расположением Шер Али-хана и состоял при дворе военным секретарем и управляющим военных заводов. Одной из заслуг Абдул Кадыра Пешавари явилось то, что он «придал организации вооруженных сил Афганистана афганский характер и выбрал вместо иностранных терминов термины на языке пушту для обозначения званий и порядков в афганской армии»[176].

В области боевой подготовки и обучения войск было достигнуто определенное единообразие и единое толкование отдельных положений военной службы.

Для обучения офицерского состава при Шер Али-хане была впервые создана военная школа[177], которая больше походила на курсы, так как основным предметом изучения был новый военный устав, переведенный Абдул Кадыром на языки пушту и дари. Устав включал в себя правила и положения воинской службы, порядок построений при обучении войск и военные термины на языке пушту. Устав фактически являлся сборником наставлений, которые офицеры должны были читать солдатам. Ои содержал темы боевой подготовки и учебные программы[178].

Несмотря на отмеченные недостатки и трудности, мероприятия по реорганизации афганской армии, проводившиеся эмиром Шep Али-ханом, положительно сказались на боевой подготовке армии. Интересные данные об обучении афганской армии приводит Л.Н. Соболев, который посетил северные районы Афганистана. «Каждый день два раза, утром и в полдень, людей выводили на ученье. С людьми проходят одиночное обучение, батальонное обучение и стрельбу в цель. Каждый нижний чин должен во время ученья выстрелить 10 раз в цель. На ученьи должны присутствовать все нижние чины»[179]. Большое внимание уделялось подготовке артиллеристов.

Л.Н. Соболев отмечал также, что в гератском гарнизоне, например, весьма часто в присутствии главнокомандующего производились стрельбы из английских пушек, заряжающихся с казенной части, а в программу обычных занятий гарнизона входила и стрельба из 6-фунтовых пушек.