ДВА СЛУЧАЯ В ПОЕЗДЕ
ДВА СЛУЧАЯ В ПОЕЗДЕ
В 1964 году в поезде, следующем до Ташкента, был задержан человек с 60-ю килограммами чистого серебра. Следы привели работников БХСС к одному из казанских секретных заводов. Поскольку предприятие относилось к «почтовым ящикам», проводить какую-либо разработку на его территории не представлялось возможным. Тем не менее, преступника удалось найти и задержать. При тщательном осмотре изъятого серебра на одном из слитков был обнаружен ясный отпечаток пальца, испачканного краской. Чтобы отыскать человека, оставившего его, пришлось провести дактилоскопическую экспертизу всех слесарей предприятия, работающих с гальваническими ваннами. Экспертиза установила, что отпечаток принадлежит слесарю по фамилии Чижов. Он признался во всем, назвав и имена соучастников.
Руководил этой операцией начальник ОБХСС МВД Татарстана Николай Георгиевич Катаев.
Железнодорожный экспресс «Владивосток —Москва» подходил к границе Иркутской области, когда проводница шестого вагона Мария Приходь-ко сообщила, что пассажирка Ирина Шадрина показала ей кусочки металла, похожего на золото. При этом она рассказала, что эти кусочки остались в ее хозяйственной сумке после того, как оттуда забрал свой тяжелый сверток мужчина по имени Михаил, с которым Ирина познакомилась несколько дней назад в автобусе маршрута Сусуман-Магадан и затем летела вместе с ним самолетом от Магадана до Хабаровска. При посадке в самолет Михаил положил с ее разрешения сверток в хозяйственную сумку, которую помогал нести. Договорившись ехать вместе и дальше, пошли за билетами на поезд. Неожиданно Михаил заволновался и, схватив свой сверток, куда-то исчез. Лишь в поезде Шадрина обнаружила в сумке те самые кусочки желтого металла, с которых и начинается эта детективная история. По словам Ирины, пару часов назад, идя в вагон-ресторан, она вновь увидела… Михаила, мирно беседовавшего в купе с какой-то женщиной.
Начальник экспресса тут же по рации передал эту информацию дежурному по УВД Иркутской области, который уведомил начальника управления БХСС полковника милиции Соснина Аркадия Борисовича. Последний ни секунды не сомневался, что речь идет о незаконной перевозке похищенного золота и немедленно выделил двух опытных работников службы для проверки поступившей информации.
По прибытии поезда в Иркутск они сели в шестой вагон и, опросив Шадрину, изъяли у нее в присутствии понятых принадлежащие Михаилу кусочки желтого металла. Затем попросили осторожно показать, где находится Михаил. В его купе произвели обыск и обнаружили продырявленный матерчатый сверток, в котором находилось 1800 граммов промышленного золота. Экспертиза показала, что золото, изъятое у Шадриной и Михаила, добыто на одном и том же прииске в районе реки Колымы у Сусумана.
Михаила задержали. Выяснилось, что он житель села Вани в Грузии Мордех Патарашвили, в прошлом судимый за бандитизм и спекуляцию, последние два года нигде не работал.
На допросах Патарашвили первоначально заявил, что к изъятому золоту никакого отношения не имеет. Но после очной ставки с Шадриной, разозлившись, что она «заложила» его, стал категорически утверждать, что получил сверток с золотом от Шадриной, с которой познакомился в пути следования из Сусумана в Магадан автобусом, и что она якобы попросила за вознаграждение довезти сверток до Свердловска.
Стало очевидно, что он валит с больной головы на здоровую, но… это же право обвиняемого, давать или не давать правдивые показания.
С первой попытки добиться от него признательных показаний не удалось. Предстоял кропотливый процесс доказывания его вины.
Источник информации, находившийся с ним в одной камере, сообщил, что Михаил-Мордех «колоться» не намерен, чтобы не выдать своих друзей, и рассчитывает на мягкий приговор.
На вопрос следователя, зачем он приехал в Магадан, Патарашвили заявил, что имел намерение устроиться в Сусумане на работу, но, узнав от местных жителей о страшных морозах и отсутствии фруктов, к которым он приучен всей своей жизнью, переночевал на вокзале и направился обратно в Грузию через Магадан.
— Почему же вы не взяли с собой трудовой книжки? — спросил следователь.
— На разведку приехал, — после некоторой заминки нашелся Патарашвили, нервничая все больше и больше.
Установить на месте, кто похищал золото, пока не удавалось. Патарашвили по-прежнему настаивал, что получил его от Шадриной, хотя собранные доказательства свидетельствовали о том, что она к хищению золота отношения не имеет.
В таком состоянии дело было направлено по месту совершения преступления, в Магаданский областной суд, так как сроки расследования истекли. Суд, признав Патарашвили виновным в хищении золота в особо крупных размерах (тогда один грамм золота стоил 10 рублей), приговорил его к двенадцати годам лишения свободы, повергнув его тем самым в шоковое состояние. Он никак не ожидал почти максимального срока наказания.
Очутившись снова в камере и несколько прийдя в себя, Патарашвили обратился в Верховный суд с кассационной жалобой на суровость приговора, изложив всю правду, о которой умолчал на следствии. Теперь он писал, что, приехав в Сусуман, он остановился у своего знакомого односельчанина Чагашвили, который уже несколько лет работал в торговой сети города. Тот в задушевной беседе за накрытым столом посетовал, что грузину работать в Сусумане очень сложно, а условия жизни «просто невыносимы».
— У меня есть знакомый, — продолжал он после третьей рюмки, — который работает на прииске «Бурхала», тоже грузин, Адамия, с его помощью ты смог бы разбогатеть в один миг.
— Что, он сможет помочь устроиться на работу на прииске?
— Нет, у него имеется припрятанное золотишко, и он хорошо заплатит тому, кто доставит его в Грузию.
Патарашвили согласился выполнить эту «курьерскую» работу, и они на такси поехали с односельчанином на прииск, где Адамия вручил ему сверток с золотом, пообещав хорошо заплатить за доставку в самой Грузии, куда он должен приехать через пару недель.
Суд возвратил дело на доследование. Следователь прокуратуры Магаданской области А.Б. Лорман, приняв дело к производству, поручил проверку достоверности показаний Патарашвили местным работникам БХСС.
К этому времени Чагашвили и Адамия, видимо, узнав об аресте Патарашвили, уже выбыли за пределы области, направив стопы скорее всего в родную Грузию.
Работники БХСС начали с того, что оперативным путем получили фотографии Чагашвили и Адамия, которые были предъявлены Патарашвили. Тот опознал компаньонов. Во время выезда с подследственным в Сусуман и на прииск, Патарашвили показал места, где жили грузины.
Золото, изъятое у Патарашвили, было доставлено на прииск «Бурхала», где проведена геологическая экспертиза. Специалисты подтвердили, что золото добыто на том участке, где рабочим промысловой установки был Адамия.
Опросили всех рабочих, трудившихся вместе с Адамия на участке. Двое из них показали, что Адамия предлагал похищать золото и продавать ему. Водитель такси подтвердил, что возил двух грузин на прииск, по фотографиям он опознал Патарашвили и Чагашвили.
При наличии таких данных прокурор области разрешил следователю и двум работниам БХСС выехать в Грузию, дав санкцию на арест Адамия и Чагашвили. Опергруппа приехала вначале в город Цхакая, где жил Адамия, и с помощью местных оперативников задержала его.
На первом допросе Адамия отрицал участие в хищении золота и даже заявил, что он в глаза не видел ни Патарашвили, ни Чагашвили. Это лишь укрепило убеждение следователя в его причастности к преступлению.
Во время обыска в его квартире обнаружили пять золотых часов и другие ценности, а также документы, подтверждающие, что он два года работал на Крайнем Севере и его официальная зарплата составила пять тысяч рублей. Изъяты были также маленькие аптекарские весы, на которых взвешивают золото старатели. Несложно было сопоставить все это с тем фактом, что по возвращению в Грузию он купил новый дом за десять тысяч рублей.
На следующий день Адамия на допросе под натиском неопровержимых доказательств признал свою вину и собственноручно изложил, как ему удалось похитить 1300 граммов золота, которые он продал Патарашвили. Показания его были очень важны для следствия, хотя чувствовалось, что он и не говорит всей правды.
Адамия был арестован, а изъятые при обыске весы отправили на экспертизу, которая подтвердила наличие на них следов золота, что стало одним из важнейших доказательств вины Адамия.
Чагашвили жил в городе Чиатура. На втором допросе он признал, что в августе 1963 года к нему в Сусуман приезжал Патарашвили и попросил найти Адамия. О хищении золота он, якобы, ничего не знает. В ходе допроса обмолвился, что приехал в Сусуман с неким Гого-нишвили, который через год вернулся в Грузию. Местные оперативные работники помогли установить Гогонишвили и выяснили, что он является близким другом арестованного прокуратурой Грузии организатора крупной шайки спекулянтов валютой Ройнишвили, хорошим знакомым которого оказался и Патарашвили.
Гогонишвили был вызван в милицию работником паспортного стола. Когда он явился, зная, что Чагашвили и Адамия арестованы, и увидел удостоверения работников магаданской милиции, он предположил, что и его сейчас арестуют. Он сам начал разговор об арестованных и, чтобы обелить себя, но не зная, какими материалами располагает следствие, стал давать важные показания о том, что поехал с Чагашвили в Сусуманский район по прямому указанию и на средства Ройнишвили для установления контактов с работающими на приисках лицами, в основном, грузинами, которые согласились бы похищать золото. В Сусумане он познакомился со своим земляком Адамия, который рассказал, что незадолго до этого продал восемь килограммов золота за тридцать тысяч рублей, и пообещал достать для них столько его, сколько потребуется. Чаганишвили известил об этом Ройнишвили, и тот прислал для покупки золота Патарашвили.
Все становилось на свои места. Дело разрасталось, как снежный ком.
В результате кропотливого и самоотверженного труда следственно-оперативной группы были арестованы, а затем и осуждены шестеро матерых преступников, похитивших и частично реализовавших более двенадцати килограммов золота.