Л. ШАДРОВА, зав. библиотекой Карабашского ремесленного училища № 24 В ДРУЖБЕ С КНИГОЙ
Л. ШАДРОВА,
зав. библиотекой Карабашского ремесленного училища № 24
В ДРУЖБЕ С КНИГОЙ
1
«Уважаемая Лидия Павловна!
Я обещал Вам писать. Сегодня посылаю первое письмо. Прошу передать мой искренний и горячий привет товарищам по училищу, директору Алексею Александровичу, преподавателям. Вы, наверное, еще не догадались, кто это пишет. Помните бывшего воспитанника Леонида Микляева, ученика 10-ой группы?..»
На минуту отрываюсь от письма. Микляев… Леонид Микляев…
В памяти встает образ невысокого паренька с чуть рыжеватыми волосами. Горячий, порывистый, способный выполнить любое поручение, он хорошо учился и, закончив училище, получил специальность кузнеца.
«…Я работаю на одном из челябинских заводов. Своей профессией очень доволен, отдаю труду все знания и силы. Вначале приходилось туго — на помощь пришли старшие товарищи, комсомольцы, мастер. Сейчас уже перевыполняю норму в полтора, а иногда и в два раза, стал стахановцем. Недавно мне поручили руководить комсомольско-молодежной бригадой. Ребята подобрались толковые (большинство выпускники ремесленных училищ), и дела у нас пошли совсем неплохо — вся бригада занесена на Доску почета. На заработок обижаться тоже не приходится, материально живу очень хорошо. Записался в секцию футболистов (у нас при заводе свой стадион) и, кроме того, (верите ли?) занимаюсь в кружке художественной самодеятельности.
Всем этим я обязан училищу, которое воспитало меня, сделало настоящим человеком, и книгам… Книги сыграли большую роль в моей жизни. «Как закалялась сталь», «Молодая гвардия» и «Повесть о настоящем человеке» всегда лежат на моем столике. Читаю попрежнему много. От каждой зарплаты оставляю часть денег, чтобы купить новую книгу. Так поступают многие мои товарищи».
Так вот какой ты теперь, Леня Микляев, один из моих юных читателей… Я вспоминаю первый день в училище. На улице холодный ветер гонит поземку. Поднимаюсь по лестнице трехэтажного здания, вхожу в приемную и спрашиваю, можно ли видеть директора.
— Алексей Александрович у себя, — говорит девушка секретарь, внимательно разглядывая меня. — Вы Лидия Шадрова?
Получив утвердительный ответ, она показывает на дверь:
— Пройдите сюда.
Директор ремесленного училища № 24 Алексей Александрович Плохих отложил в сторону бумаги, которые до того рассматривал, и предложил сесть. Внимательно выслушав меня, он сказал:
— Вот и отлично. Библиотека уже несколько дней на замке, ребята скучают… Они не удовлетворяются тем, что преподают им на уроках. Хотят знать больше. И заметьте, книги читают не всякие, и не просто так, ряди развлечения, а с разбором. Стараются походить на таких героев, как Павел Корчагин или краснодонцы. Познакомьтесь с училищем, с преподавателями, посмотрите, как мы живем. А завтра приступайте к работе, — продолжал Алексей Александрович. — Возникнут затруднения — не стесняйтесь, приходите прямо ко мне. Да и я у вас частым гостем буду: тоже люблю хорошие книги.
Из кабинета директора я вышла в то время, когда на всех трех этажах училища прозвенел звонок. Коридор заполнили юноши и девушки. На первый взгляд все они походили друг на друга и чем-то напоминали школьников. «Вот это и есть твои будущие читатели, — сказала я себе, — познакомься с ними и подружись». Я чувствовала себя как-то неловко в этой непривычной среде. Перерыв кончился. После звонка коридор быстро опустел, снова стало тихо.
На другой день я приняла библиотеку. Она помещалась в небольшой комнате, часть которой занимал длинный стол, покрытый толстым синим сукном, и два ряда стульев. На второй половине, отделенной перегородкой, расположились полки с книгами. Они стояли ровными рядами, поблескивая золотым тиснением переплетов.
Я так увлеклась осмотром книг, что не заметила, как появились несколько воспитанников училища. Один из них, высокий, с упрямыми черными вихрами, подошел к перегородке:
— Можно выбрать книгу?
— Пока еще нет, — улыбнулась я, — приходите дня через два-три.
Другой паренек шопотом, но так, что было слышно, сказал:
— Это, наверное, наша новая библиотекарша. Она еще не приняла литературу, придется, Ваня, подождать.
Мальчики простились и ушли, а я задумалась. Каков круг их интересов, запросов, чем они увлекаются? Как сделать, чтобы библиотека была не только местом, где можно выбрать по вкусу книгу, посмотреть журналы и газеты, но чтобы она помогала учебе и воспитанию будущих рабочих, прививала интерес к правильному, систематическому чтению, к работе над книгой, способствовала воспитанию лучших черт, свойственных советским людям. Я понимала, что сделать это нелегко, и с такой работой одной мне не справиться.
Долго сидела я в библиотеке, раздумывая над этим, и пришла к выводу, что завтра же надо поговорить с воспитателями и мастерами, посоветоваться с секретарем комсомольской организации, с помощником директора по культурно-воспитательной работе. «А еще, — подумала я, — надо побеседовать с ребятами, создать библиотечный актив, и тогда дело пойдёт. Они сами подскажут мне многое».
2
Стояли крепкие морозы, приближался новый год. Все училище деятельно готовилось к празднику: вечерами учащиеся мастерили елочные игрушки, делали маскарадные костюмы, а в кружках художественной самодеятельности подготавливались праздничные выступления.
С того дня как я начала работать, прошло около месяца. Многих из юных читателей я уже знала не только по фамилиям, но и по именам, знала, кому какую книгу посоветовать прочитать. В перерывы и после занятий в библиотеке всегда было шумно.
— Лидия Павловна, дайте «Далеко от Москвы».
— Мне Горького «В людях».
— «По Уссурийскому краю» Арсеньева есть?
— А мне «Пособие для машинистов».
Ребята тут же обменивались впечатлениями о прочитанных книгах, советовали друг другу, что взять. Уходили с довольной улыбкой, бережно прижимая книги.
С помощью Николая Александровича Сенникова, помощника директора по культурно-воспитательной работе, и секретаря комсомольской организации Наташи Ширяевой мы создали при библиотеке актив. В него вошли лучшие учащиеся из каждой группы. На первом же собрании актива составили план. Всю работу решили разделить по секторам: пропаганды книги, чтецов, переплетчиков и художественного оформления.
Предположение, что ребят это заинтересует, оправдалось. Они приходили сами и просили записать их в тот или иной сектор, а потом с увлечением приступали к делу. Особенно активно работал сектор пропаганды книги. Его члены комсомольцы — Толя Несмеянов, Нина Бирюкова и Вася Левашов — подобрали несколько интересных книг, которые стали читать в свободное от учебы время в своих группах. Они пропагандировали новинки, составляли рекомендательные списки литературы, устанавливали очередность на те книги, которые пользовались особенно большим спросом.
Однажды я попросила Толю Несмеянова напомнить некоторым учащимся, что они слишком долго задерживают книги, почитать которые хотели бы другие. Толя взял у меня список и обещал завтра же переговорить с неаккуратными читателями.
Зайдя вечером в общежитие, я случайно стала свидетелем такого разговора. На табурете, болтая ногами, сидел Ваня Боканов, а возле него стоял Несмеянов и говорил:
— Я слышал, что ты взял «Город у моря». Интересная?
— Так себе, не особенно, — с независимым видом ответил Ваня.
— А о чем там рассказывается?
Ваня перестал болтать ногами и, глядя в пол, ответил:
— Давно читал, не помню.
— Как давно, да ведь книга-то еще у тебя. Ты взял не 15 дней назад и, видимо, даже не прочитал. А между тем эту книгу хотят получить многие.
— Ну и пусть читают.
Лицо Толи покраснело от возмущения.
— Как же они будут читать, если книга у тебя? Завтра же верни ее в библиотеку и больше так не делай.
Боканов встал, одернул гимнастерку и спросил:
— А ты кто такой, что приказывать вздумал? Когда захочу, тогда и принесу.
— Я… — Толя подошел ближе — …я член библиотечного актива. И не приказываю, а прошу, да ты и сам понимать должен, что поступаешь нехорошо.
Конца разговора между мальчиками я не слышала. На следующий день Боканов принес книгу и извинился за то, что долго ее держал.
Хорошо работали и другие секторы. Переплетчики в две недели привели в порядок все книги. Члены сектора художественного оформления помогали мне устраивать книжные выставки, готовили фотомонтажи и альбомы вырезок. Так, были сделаны фотомонтажи «Великие стройки коммунизма», «Героические подвиги Советской Армии», «Великое содружество Ленина и Сталина», «Мир победит войну» и другие. Кроме того, завели «Календарь науки и техники», альбомы вырезок из газет и журналов «Молодежь на трудовой вахте», «Новаторы производства».
Вся эта, на первый взгляд, казалось бы, незаметная и незначительная работа способствовала тому, что быстро увеличивалось число юных читателей, возрастал интерес к книге, крепла любовь к ней.
3
Нина Бирюкова и Вася Левашов развернули большой лист бумаги, примерили его на стене и укрепили кнопками. Отойдя на несколько шагов, они полюбовались делом своих рук и остались довольны. Возле объявления вскоре собралась группа учащихся. Кто-то читал вслух:
— «Сегодня в клубе ремесленного училища
проводится литературный вечер,
посвященный творчеству великого
русского поэта А. С. Пушкина.
Начало в 8 часов».
Вечером зрительный зал клуба был переполнен. Ребята шумно усаживались по местам. На сцене суетились члены библиотечного актива: устанавливали стулья, бегали за кулисы, перешептывались, поглядывая в зал. Но вот появилась Евгения Яковлевна Курышкина, и сразу наступила тишина. Преподавателя русского языка и литературы все уважали. Любили ее предмет, затаив дыхание слушали рассказы о великих русских писателях и поэтах.
— Имя Александра Сергеевича Пушкина дорого сердцу каждого советского человека… — начала свой доклад Евгения Яковлевна. Ее негромкий голос отчетливо звучал в зале. — Каждый из нас, едва научившись читать, уже знакомится с творчеством великого поэта. Вспомните его замечательные стихи и поэмы, его сказки и повести — и вы поймете, как горячо любил он свою Родину, свой народ, как ненавидел всей душою его угнетателей.
Евгения Яковлевна рассказывала о детстве поэта, о жизни в лицее, о его ссылках и путешествиях по России, о том, как он создавал свои великие творения. Учащиеся внимательно слушали преподавателя, а когда она кончила, посыпались вопросы. Потом выступали ребята. Рассказывали любимые стихотворения, читали отрывки из «Дубровского» и «Капитанской дочки», монологи из «Скупого рыцаря» и «Бориса Годунова». Вечер закончился пением любимых песен.
На другой день только и было разговоров о литературном вечере, а в библиотеке разобрали все книги Пушкина. Позднее мы устраивали еще несколько таких вечеров, посвященных творчеству русских и советских писателей.
В канун нового года занятия кончились раньше обычного. Учебный корпус опустел и притих, только возле парикмахерской еще долго стояла длинная очередь. Зато в обеих половинах общежития было необычно оживленно, как всегда перед большими праздниками. Девчата бегали с нагретыми утюгами, примеряли маскарадные костюмы, украшали свои комнаты разноцветными флажками и еловыми ветками. Иногда к ним забегали ребята, просили «на минутку» иголку с ниткой или утюг. В коридорах стоял резкий запах одеколона. До ослепительного блеска начищались пуговицы и ботинки, по несколько раз перешивались подворотнички. То и дело слышались отрывистые фразы:
— Петя, дай щетку.
— У кого есть белые нитки?
— Утюг, кто взял утюг?
…Большой зал клуба училища был ярко освещен. Гирлянды флажков переплетались зеленью еловых веток, а в центре стояла нарядная пышная елка, сверкая разноцветными огнями, распространяя смолистый аромат. Интересный концерт сменился играми и танцами. Потом устроили литературную викторину. Эта занимательная игра, как и многие другие, была подготовлена членами библиотечного актива. Победителям — Краеву, Сорокину, Каргину, Мартыновой и Кузнецовой — вручили призы — хорошие книги. Надо было видеть лица ребят с какой любовью они рассматривали узоры переплетов и иллюстрации, чтобы понять, как дорог для них этот подарок, как любят они книгу, как прочно она, вошла в их быт. Но не все учащиеся научились еще любить книгу, не все относились к ней бережно. Об одном случае мне хочется рассказать подробно.
4
Веру Мировых мало кто знал в училище. Эта худенькая девочка с русыми волосами, заплетенными в короткие косички, ничем особенно не выделялась. Она училась в группе токарей, имела средние оценки, немного увлекалась спортом.
— Что бы ты хотела почитать? — спросила я Веру, когда та впервые пришла в библиотеку.
— Н-не знаю, что-нибудь интересное, — нерешительно ответила девочка.
Я положила перед ней стопку книг:
— Выбирай.
Долго и внимательно Вера рассматривала книги, особенно картинки. Потом вздохнула и отодвинула всю стопку.
— Что же, так ничего и не выбрала?
— Мне бы про киноартистов.
— Ну, таких книг мы, пожалуй, сейчас и не найдем, а вот читала ты «Бригаду смышленых» Курочкина? Нет? Тогда возьми.
Вера опять вздохнула:
— Запишите.
Через неделю она пришла снова.
— Ну как, понравилась книга? — спросила я девочку.
— Понравилась.
— Вот видишь, а не хотела брать. Теперь почитай «Звездочку» Василенко. Э, постой-ка, это что же такое?..
Первая страница книги была начисто вырвана, а на второй — красовались разные варианты вериной росписи, номер группы, в которой она училась, и дата.
— Зачем ты испортила книгу? — строго спросила я.
— Это не я, — смутившись, ответила Вера.
— Как же не ты? Допустим, лист кто-то вырвал, а ты не видела, но ведь подпись-то твоя: Мировых… Мировых, ученица 12-ой группы. Вряд ли кому-нибудь интересно знать, в какой группе ты учишься.
Вера сильно покраснела и нервно теребила кончик косички.
— Дайте сотру.
Я подала ей книгу, укоризненно заметив:
— Не думала я, Вера, что ты такая аккуратная во всем, способна испортить книгу. Что же получится, если каждый так будет поступать? От нашей библиотеки скоро ничего не останется.
Мировых схватила со стола книгу, на глазах у нее сверкнули слезы. В следующую секунду русые косички мелькнули за дверью, которая захлопнулась с громким стуком. В коридоре послышался звук быстро удалявшихся шагов. Я стояла растерянная и тоже взволнованная происшедшим. «Неужели обиделась? Может быть, не следовало так говорить с ней, и я поступила неправильно?» Но нет, подобные случаи нельзя пропускать безнаказанно. Решила завтра же пойти к мастеру двенадцатой группы Константину Владимировичу Шипулину, рассказать ему о поступке Веры и посоветоваться. Выполнить свое намерение мне не удалось. Утром, едва я открыла библиотеку, вошел сам Константин Владимирович. Остановившись в дверях, он повернулся и кому-то сказал:
— Ну, ну, входи.
Следом за мастером робко вошла Вера Мировых. Потупив глаза, девочка остановилась посреди комнаты. Шипулин подтолкнул ее легонько вперед и громко сказал:
— Лидия Павловна, я уже знаю о случившемся. Вера сама рассказала. В своем поступке она раскаивается и обещает больше так не делать. Правда?
Мастер добродушно улыбнулся:
— Так я говорю или нет?
Девочка продолжала смотреть в сторону и срывающимся от волнения голосом заговорила:
— Лидия… Лидия Павловна… я… я… виновата, прошу извинить… И вот…
Она положила на стол новенькую книгу, на обложке которой я прочла: «Бригада смышленых».
— Сама в книжном магазине купила, — пояснил Константин Владимирович, — это взамен испорченной.
Я подошла к растерявшейся Вере:
— Книгу можно было бы и не покупать. Теперь я уверена, что ты будешь самой аккуратной нашей читательницей.
— Лидия Павловна…
— Что?
— Я ведь тогда принесла книгу, не прочитав, а вчера читала всю ночь… и еще больше поняла, что поступила плохо… Можно мне взять другую?
— Конечно. «Звездочку» только что сдал Несмеянов.
Сейчас найду.
Расстались мы друзьями. С тех пор Вера часто приходила в библиотеку, выбирала книги старательно. В короткий срок она прочитала «Звездочку», «Чайку», «Малышка», «Молодую гвардию», «Как закалялась сталь» и много других.
Вера стала одной из активных и аккуратных читателей, принимала горячее участие в работе сектора пропаганды книги, записалась в танцовальный кружок и стала много лучше учиться.
5
Отшумели вешние ручьи, земля успела подсохнуть, и кое-где уже пробивалась первая трава. Вечерами мало кто из учащихся сидел в комнате, большинство проводило свободное время во дворе: играли в волейбол, коллективно пели любимые песни, слушали игру знаменитого баяниста училища Королева. В эти дни в библиотеку учащиеся заходили реже, а взятые книги читали медленно.
Проходя как-то по городу, я остановилась перед только что вывешенной рекламой кинотеатра «Победа». Шел новый фильм «Далеко от Москвы». Внимательно прочитав афишу, я направилась прямо в общежитие ремесленного училища, где жило большинство наших воспитанников. По дороге встретила секретаря комитета ВЛКСМ Наташу Ширяеву и рассказала ей о своем намерении организовать коллективный просмотр фильма с последующим обсуждением.
— Правильно, — сказала Наташа, — это очень хорошее мероприятие, и мы поможем тебе его провести.
Во дворе общежития шла оживленная игра в волейбол. В перерыв я громко спросила:
— Ребята, кто из вас читал роман Ажаева «Далеко от Москвы»?
Человек тридцать подняли руки.
— В кинотеатре «Победа» идет фильм по этому роману. Предлагаю устроить коллективный поход. Есть желающие?
— Есть! — хором ответили учащиеся.
— А потом хорошо бы устроить обсуждение фильма и книги, — сказал Саша Коротовских.
— Правильно, Саша. Я думаю, твое предложение все поддержат. Значит, решено?
Здесь же составили список, кто может пойти завтра в кино. На другой день, согласовав культпоход с Николаем Александровичем, заказала билеты и после занятий пошла в общежитие. Учащиеся ждали меня. Пришли и некоторые преподаватели. В кино отправились строем. Встав у входа, я пропускала учащихся. Прошли уже все, только Аня Глинникова стояла в стороне и нервно покусывала стебелек сорванной где-то травки.
— Заходи скорее, Аня, сейчас будут звонки.
— Иду, Лидия Павловна, — ответила девочка, — вот только… Юра должен…
Договорить она не успела. К кинотеатру подошел запыхавшийся ученик 7-ой группы Соколов. Он был без ремня и шапки, ворот гимнастерки расстегнут. Я мало знала этого юношу. От преподавателей и учащихся слышала, что он плохо ведет себя на уроках, обижает товарищей.
— А вот и я, — сказал он, — не началось? Ну, да без меня разве начнется. Пошли, Анька.
Я загородила собою дверь и, глядя ему в лицо, тихо сказала:
— Ты куда пришел, Соколов?
— Как, то есть, куда? — удивился он и, не понимая, посмотрел на Аню. — В кино, конечно.
— Посмотри на себя. Разве в таком виде ходят в кино? Ты, молодой человек, будущий рабочий, должен быть культурным, ведь на тебя смотрят все.
Тут в разговор вмешалась Аня Глинникова. Красная от досады и возмущения, она вплотную подступила к Соколову и каким-то особенным голосом заговорила:
— Как тебе не стыдно, Юрий? Я думала ты исправляешься, а ты… ты все такой же… Ты позоришь не только себя, но и всех нас, твоих товарищей, все училище. И мне так обидно, стыдно за тебя. Ведь ты давал слово…
Понизив голос до шопота, Аня продолжала:
— Сейчас же уходи отсюда, слышишь? Уходи немедленно…
Юрий растерянно посмотрел на меня, как бы спрашивая, что ему делать. Пальцы суетливо искали пуговицы, пытаясь застегнуть воротничок. Видимо, в моем взгляде, он не встретил сочувствия, еще раз посмотрел на Аню, круто повернувшись, бросился бежать.
Прозвенел звонок.
— Пойдем, Аня, — сказала я. Девочка сильно волновалась. Чтобы успокоить Аню, я взяла ее за руку.
— Лидия Павловна, многие говорят, что Юрий плохой, а я не верю. Мне кажется, что он может стать совсем другим. Я думала помочь Юрию, а он вот как…
Погас свет, и началась демонстрация фильма, а у меня все еще не выходила из головы только что происшедшая сцена. Почему Соколова считают плохим? Когда сеанс кончился, я сказала Ане:
— Приходи завтра после занятий в библиотеку, поговорим о Юре Соколове, хорошо?
Девочка молча кивнула головой.
6
Аня Глинникова пришла в конце дня. В библиотеке в этот час почти никого не было. Мы сели за стол, и девочка рассказала то, что знала о Соколове. У него не было родителей, воспитывался он в детском доме и прямо оттуда, имея 5 классов образования, пришел в ремесленное училище. Был зачислен в группу электрослесарей, но к своей будущей профессии не чувствовал влечения, учился кое-как. Он отличался грубым характером, часто ходил одетый не по форме, втихомолку курил.
Беседы воспитателей, директора, мастеров, секретаря комсомольской организации влияли на него мало. Он признавал, что поступает неправильно, давал слово исправиться, но скоро забывал об этом, и все повторялось.
Поведение Соколова обсуждалось на педсовете.
…Рассказав все это, Аня задумалась.
— Я познакомилась с Юрой недавно, — снова заговорила она, — решила, что Юра не настолько плох, как старается себя показать. Я много говорила с ним, доказывала, что он неправ и должен исправиться. И Юра обещал, а вчера… Ну, что с ним делать?
— Подожди, Аня, давай подумаем вместе.
Дверь в библиотеку внезапно распахнулась, и на пороге появился сам Юра Соколов.
— Вот ты где, — сказал он, обращаясь к Глинниковой, — а я все училище обегал, девчат спрашивал, и никто не знает.
Заметив меня, он вдруг покраснел и повернулся, чтобы уйти, но я крикнула:
— Заходи, заходи, Юра!
Соколов нерешительно переминался с ноги на ногу. А я продолжала:
— Ну, иди же.
Юра вошел в комнату, сел рядом с Аней.
— Я виноват перед тобой, перед всеми, — заговорил он, обращаясь к ней. — Это в последний раз. Больше такого не будет.
— Ты и тогда уверял, — заметила Аня. — Как же тебе верить?
— На этот раз он сдержит свое слово, Аня, я в этом уверена. Почему ты, Юра, никогда не зайдешь в библиотеку? Или тебя не интересуют книги?
— Не привык читать, да как-то и не думал об этом. А есть у вас что-нибудь интересное?
— Конечно есть. Как раз сейчас имеется для тебя подходящая книга — «Стожары» называется. Хочешь почитать?
Он взял книгу, долго перелистывал, а потом сказал:
— Эту я возьму.
7
С того дня Юра Соколов часто заходил в библиотеку. Он прочитал «Стожары», «Счастливый день суворовца Криничного», «Звездочку», «Молодую гвардию», «Чайку», «Честь смолоду». Соколов стал приходить через каждые четыре-пять дней. У нас установились хорошие отношения. Со мной Юра держался просто, как со старшим товарищем, рассказывал о своих делах, об учебе, делился мыслями о прочитанных книгах.
— Здравствуйте, Лидия Павловна, — еще с порога говорил он, — есть что-нибудь интересное?
— Сейчас посмотрим. Что ты сдаешь?
— «Повесть о настоящем человеке».
— Понравилась?
— Очень хорошая книга! Мересьев — вот это герой!
Я давала Соколову несколько книг, а он долго рассматривал их и выбирал наиболее понравившуюся.
Однажды кто-то из ребят, придя в библиотеку, сказал:
— Дайте мне, пожалуйста, «Честь смолоду», Соколов ее недавно читал, говорит, хорошая.
— Ну, уж твой Соколов, — отозвался другой. — Читает-то он много, а вчера опять плохую оценку получил.
Я удивленно посмотрела на говорившего.
— Юра получил плохую оценку?
— Да, получил, и это не первый случай.
Такое сообщение меня сильно огорчило. Значит, увлекаясь книгами, Соколов не стал лучше учиться? Восторгаясь лучшими героями, он не следует их примеру, не делает для себя определенных выводов? Решила серьезно поговорить с юношей.
Юра пришел дня через два. В библиотеке никого не было. Я взяла от него принесенную книгу, а когда он попросил другую, сказала:
— Объясни, как получается, что ты много читаешь, стараешься разобраться в прочитанном, а с успеваемостью у тебя дела неважные — на днях тебе поставили плохую отметку.
Он удивленно посмотрел на меня и не сразу понял, куда я клоню. Потупив глаза, юноша тихо ответил:
— Правда, я получил плохую оценку, но ведь и другие получают. Исправлю как-нибудь.
— Да как ты можешь так спокойно говорить об этом? Я думала, что чтение книг пойдет тебе на пользу. Но, видимо, я ошиблась. А чтение ради одного удовольствия не многого стоит. Вот ты недавно брал «Как закалялась сталь». Скажи, разве Павел Корчагин мог бы плохо заниматься? Вспомни, в каких тяжелых условиях он рос, подростком зарабатывал хлеб. Потом он ушел сражаться за молодую советскую власть — и на фронте он находил время читать и старался походить на своих любимых героев, хотя и сам был настоящий герой.
Соколов слушал меня молча, опустив голову. Я продолжала:
— А вспомни краснодонцев. Ты ведь читал «Молодую гвардию»?
— Читал.
— Все они — Олег Кошевой, Люба Шевцова, Ульяна Громова — только начинали жить. Но когда для нашей Родины настал грозный час, они встали в первые ряды борцов с врагами. И многие отдали свою жизнь, чтобы нам жилось хорошо, чтобы ты и твои товарищи могли спокойно учиться и работать.
Долго беседовала я с юношей. Он ушел и не взял никакой книги.
— Времени свободного сейчас у меня нет. Исправлю оценку, тогда приду.
И быстрыми шагами вышел из библиотеки. Плохую оценку Юра вскоре исправил и вообще стал учиться много лучше. У него появились новые товарищи, особенно близко он сошелся с отличниками Геннадием Коньковым и Василием Левашовым. У них Соколов перенял много хорошего. Он выучился игре на аккордеоне. Стал увлекаться спортом, активно участвовать в общественной жизни училища.
Однажды, беседуя с секретарем комсомольской организации Наташей Ширяевой, я спросила, не собирается ли Юра Соколов вступить в комсомол. Наташа улыбнулась.
— Я за ним давно наблюдаю. Тянется он к комсомолу. На открытые собрания всегда приходит чуть ли ни первым, если дашь какое поручение — выполняет аккуратно и добросовестно. Комсомольцы — его товарищи по группе — не раз говорили, что Юра очень интересуется жизнью нашей организации, спрашивает, кого принимают в комсомол и что для этого требуется. А недавно попросил у меня Устав ВЛКСМ. Видимо, думает подать заявление.
8
…Весна незаметно перешла в лето. Июль выжигал траву, утомлял жарой, а потом поливал сильными, с грозами, дождями.
Как-то директор училища Алексей Александрович Плохих сообщил, что часть учащихся должна поехать в Кулуевский район, помочь колхозам в хлебоуборке. Желающих вызвалось много. Составили группу из 75 человек, которая была направлена в колхозы «Искра», «Заря» и «Урал». Отъезжающих провожали всем училищем.
Карабаш давно уже скрылся за горами, только заводские трубы еще виднелись на горизонте. Потянулись поля в перемежку с лесами, тучные хлеба радовали глаз. Тяжелые колосья клонились к земле, набегавший ветер волновал хлебное море. Трепеща крыльями на одном месте, висела пустельга, в траве звенели кузнечики, а нарядные бабочки перелетали с цветка на цветок. Показалась деревня. Голубой лентой извивалась река, на правом берегу которой стояли добротные дома, утопавшие в зелени садов. Это и был колхоз «Искра». Здесь высадилась бригада из 20 человек, которой руководил мастер Журавлев.
Вскоре подошел председатель сельхозартели. Он пожал руку Журавлеву и, окинув взглядом ребят, весело заметил:
— Ого, какие молодцы! Таким не страшна любая работа. Куда же вас определить?
Вместе с мастером он ушел в правление. Через несколько минут Журавлев, выйдя на улицу, объявил:
— Нам поручено подрабатывать зерно. К работе приступаем завтра. Не ударим лицом в грязь, а? Справимся?
— Справимся! — хором ответили ребята.
— А сегодня будем отдыхать.
В работе дни проходили незаметно. С утра бригада выходила на ток, в полдень делали обеденный перерыв и снова работали до заката. Вечерами, устав за день, засыпали быстро, а утром поднимались бодрые, бежали к реке купаться, завтракали и со свежими силами снова принимались за работу. В иные дни в часы обеденного перерыва ребята шли на полевые станы к другим бригадам и вместе с сельской молодежью устраивали небольшие концерты: читали стихи и отрывки из рассказов, пели песни, плясали. Уезжая из училища, ребята захватили с собой несколько книг. Теперь они пригодились. Иногда вместо концерта проводили беседы или громкие читки.
Наступило время отъезда. За 10 дней бригада заработала 256 трудодней, что явилось неплохим результатом. Колхозники тепло простились с учащимися, благодарили за помощь. Да и ребятам жаль было расставаться с широким привольем колхозных полей, со спокойной гладью реки, с веселой сельской молодежью. Но впереди ждала учеба, и выпускные экзамены были уже не за горами.
9
Посторонний человек, впервые зашедший в училище, может быть, ничего бы и не заметил особенного в эти дни. Но я, прожившая с ребятами около года, видела, как они изменились. В группах шла подготовка к выпускным экзаменам.
В библиотеку учащиеся заходили реже. Теперь требовали учебники, просили подобрать литературу по тому или иному вопросу и уносили с собою книги и альбомы наглядных пособий.
Многие из учащихся, которых я хорошо знала, в простых беседах, откровенно рассказывали о своих опасениях, спрашивали, как лучше подготовиться к экзамену по литературе и русскому языку или по другому предмету. Леня Микляев, Вера Мировых, Нина Бирюкова, Сережа Сорокин, Саша Коротовских, Вася Левашов, Аня Глинникова, Толя Несмеянов и Юра Соколов особенно часто навещали меня. Да и я не забывала ребят, приходила к ним в общежитие, беседовала, справлялась, как идут дела.
Как-то зайдя в комнату, где жил Юра Соколов, я застала юношу в тот момент, когда он старательно прикреплял к стене над своей койкой схему силовых трансформаторных линий.
— Здравствуйте, Лидия Павловна, — приветствовал он меня, — а я к вам собирался, книга одна потребовалась.
— Ты, что же, и к экзаменам готовишься, и читать успеваешь?
— Н-н-ет. Читаю только учебники, мне и сейчас-то нужно взять «Электротехнику» Кузнецова. Конечно, хочется почитать что-нибудь и другое, да времени нехватает. Если сдам экзамены, тогда… Я даже список себе составил, что буду читать в первую очередь. А пока довольствуюсь вот этим, — он указал на схему, — утром, как встану, и сразу к ней. На свежую голову хорошо запоминается.
— Боишься экзаменов, Юра?
— Не то чтобы боюсь, а так, немного волнуюсь.
— Не надо волноваться, если уверен в своих знаниях, значит сдашь все успешно. Трудно, конечно, да без трудностей ничего не дается. Вспомни нашего любимого героя Корчагина. Ему тоже часто приходилось трудно, а он не пугался и преодолевал.
Соколов вытащил из-под подушки книгу и любовно погладил обложку.
— Вот он, Павка Корчагин, — мой лучший друг. Мы с ним теперь неразлучны. К нему я часто обращаюсь, — юноша слегка покраснел. — Эту книгу мне подарила в день рождения Аня. Ни за что не расстанусь с ней. Вы ведь сами знаете, каким я был, а такие, как Аня и Павка, помогли мне стать человеком.
Юноша задумчиво посмотрел в окно. Словно думая вслух, он тихо говорил:
— Закончу училище — работать буду у нас, на Урале. Очень я его люблю, а потом дальше учиться пойду… в техникум… в институт… Может быть, рано еще говорить об этом, Лидия Павловна, — инженером мечтаю сделаться…
— Хорошая мечта, Юра. И, думается мне, у тебя хватит воли и силы осуществить ее. Главное — не отступай перед трудностями, учись у Павла Корчагина.
…Юрий Соколов сдал все экзамены с отличными оценками. Часть его мечты уже исполнилась: имея специальность шахтного электрослесаря, он уехал работать в Уфалей. Писем он не писал, но, кто знает, может быть, сейчас осуществляется вторая половина его мечты, и он готовится стать инженером. В Уфалее работает токарем и Аня Глинникова. Прочная, хорошая дружба попрежнему связывает молодых людей.
10
Прошли государственные экзамены. Серьезная, кропотливая работа дала свои результаты — почти все выпускники закончили училище с высокими оценками, показав прочные, глубокие знания. Позади остался выпускной вечер. И вот молодые кузнецы, токари, шахтные электрослесари и помощники машинистов готовились к отъезду на место работы, и только незначительная часть оставалась в городе.
В новеньком обмундировании, стройные и подтянутые, гордые от сознания, что отныне они вступают на самостоятельный трудовой путь, юноши и девушки прощались со своими воспитателями, с мастерами и преподавателями, с товарищами, которые еще год будут учиться.
Мне жаль было расставаться с ними. Как и многие другие, я успела полюбить этих молодых рабочих, привыкнуть к ним. А они то и дело заглядывали в библиотеку. Смущаясь и краснея, неловко протягивали руку, которая заметно дрожала при пожатии и, волнуясь, говорили простые слова, от которых почему-то делалось грустно.
— Я буду писать в училище, — говорил Леня Микляев, — а вы мне. Рассказывайте обо всем, и о хорошем и о плохом. Может быть, еще встретимся когда-нибудь.
…Училище опустело. Выпускники, как только что оперившиеся птенцы, разлетелись в разные стороны, а те, кто оставался, получили отпуск. Непривычная тишина установилась в громадном здании учебного корпуса и в общежитии, расположенном рядом.
Все чаще с севера налетали порывы холодного ветра, срывая с деревьев пожелтевшие листья и сметая их в кучи. Временами моросил холодный, по-осеннему мелкий и нудный дождь. Но вот пришел такой день, когда в обоих зданиях снова раздались звонкие голоса ребят и девчат. С каждым днем их становилось больше. Это прибывали новички, только что поступившие в училище. Они ходили по кабинетам, с любопытством рассматривали учебные приборы, оборудование, карты и схемы. Были среди них и такие, что в первые же дни непреминули зайти в библиотеку и деловым тоном осведомиться, какие здесь имеются книги и когда можно будет записаться. Потом брали новые журналы или газеты, садились за стол и читали.
Я смотрела на склоненные головы и думала:
«Да, такие, как вот эти ребята, всегда будут строить свою жизнь, учебу и работу в дружбе с коллективом, с книгой. Коллектив и книги научат их высоко ценить великое счастье — жить и трудиться в свободной стране социализма».