6.1. О Милице Трофимовой (в дев. – Храмцовой (1907–1994))

6.1. О Милице Трофимовой (в дев. – Храмцовой (1907–1994))

Рассказывает Дмитрий Олегович Трофимов, сениор русской студенческой корпорации Fraternitas Arctica

Моя бабушка, Милица Владимировна Трофимова, в девичестве Храмцова, родилась 15 июля (2 июля по старому стилю) 1909 года. Произошло это в местечке Дуббельн, нынешняя станция Дубулты в городе Юрмала. Бабушка была младшей дочерью коллежского асессора Владимира Васильевича Храмцова, инженера-электрика, и Ольги Александровны, в девичестве Преферанской. Семья снимала семикомнатную квартиру в доходном доме на улице Безделигу 1a, а на лето переезжали на дачу в Дуббельне. Владимир Васильевич служил государственным инспектором телефонной сети, а по совместительству работал главным механиком на железной дороге. Со своей женой он познакомился в Москве, будучи главным инженером Московской телефонной станции, на которой Ольга Александровна работала телефонисткой. Детство бабушка провела в Риге, хотя уже в 1915 году семья была вынуждена уехать в эвакуацию в Сергиев Посад, в Подмосковье. В Латвию семья Храмцовых вернулась лишь в 1919 году, потеряв при пересечении границы все семейные драгоценности и реликвии, за исключением нескольких икон, которые революционные матросы не сочли достойными внимания. По приезде прадед, пользовавшийся заслуженным уважением не только как специалист, но и как преподаватель, получил гражданство вместе с семьей, и они поселились в том же самом доме, но уже в меньшей квартире, так как прадед быстро вышел на пенсию и доходы семьи были совсем небольшими. Оба родителя знали немецкий и французский языки и с детства учили своих дочерей иностранным языкам. Трудно сказать, по какой причине, но в Риге маленькую Милу, или Милочку, как ее называли в семье, определили учиться в немецкую гимназию, которую она и закончила.

После гимназии Милица поступила в Латвийский университет, на филологический факультет со специализацией германистика. Закончила учебу лишь в 1941 году, так как вынуждена была работать, кстати говоря, тоже телефонисткой, как и мать. Учась в университете, в 1932 году бабушка вместе с другими своими подругами стала основательницей русской студенческой корпорации Sororitas Tatiana, была секретарем этой корпорации и стала одной из тех «татьян», которые восстановили корпорацию в 1990 году. В активной деятельности Sororitas Tatiana на ниве сохранения и приумножения русской культуры нашла себя и моя бабушка. Татьянинские балы, Дни русской культуры, лекции в русских школах – во всем этом Милица Владимировна принимала активнейшее участие. Другая моя бабушка, Маргарита Васильевна Белоусова, вспоминает: «Первый раз с Милицей Владимировной я познакомилась еще тогда, когда училась в школе. Татьяны приезжали к нам с лекциями, и одну из них, о творчестве Пушкина, как раз она и читала». Эта просветительская деятельность нашла свое отражение и продолжение в жизни моей бабушки после Второй мировой войны.

По словам Дмитрия, дед его, Виталий Викторович Трофимов (родился 11 ноября 1910 года, умер в 1976 г.) (мать – немка, Элизабета Теодоровна Хаан, она родилась в Полоцке, а отец, Виктор Трофимов, – русский, родился в Эстонии и работал на железной дороге; в Ригу семья попала после Первой мировой войны). Виталий Трофимов закончил экономический факультет Латвийского университета, до войны работал в фирме Hoff, занимавшейся изготовлением бумаги. Виталий Трофимов вошел в Ruthenia при первом же цойте после ее создания. В 1937 г. дед с бабушкой поженились[282].

4 августа 1937 года моя бабушка вышла замуж за своего давнего поклонника Виталия Викторовича Трофимова, сениора русской студенческой корпорации Ruthenia, при котором эта корпорации получила признание и стала носить свои цвета открыто. По этому поводу на Татьянинском балу в январе 1938 года в шутливом «Энциклопедiческом словаре Брокхауза» было написано: «Трофимова – Подруга Зевса рутенскаго Олимпа». 11 января 1943 года у бабушки родился сын Олег, мой отец. Шла война – не лучшее время для рождения детей, но так уж распорядилась судьба. После того, как линия фронта продвинулась ближе к Риге, бабушка с ребенком переехала на хутор, недалеко от Вентспилса, и оказалась в Курляндском котле. Кроме бабушки там жило еще несколько семей беженцев, и она вспоминала эти дни с изрядной долей юмора. На хуторе регулярно появлялись то немцы, то партизаны, и Милица Владимировна с ее ледяным спокойствием, умением убеждать и отличным знанием немецкого и русского языков выступала при этих визитах посредником между хозяином хутора и очередными «гостями», регулярно являвшимися что-нибудь реквизировать. Ближе к концу войны дед был вынужден бежать из Латвии, бабушка же отказалась и осталась в Латвии.

Вернуться в Ригу в мае 1945 не удалось – квартира на Слокас 5 была занята «советскими», вещи разграблены, и бабушка находит себе работу учительницей в 5-й средней школе города Вентспилс. После этого вся ее жизнь – это преподавание. С 1946 года бабушка снова в Риге, работает лектором немецкого языка в Латвийском государственном университете, потом учительницей в 1-й средней школе, позднее в 51-й вечерней школе, а в 1955 году переходит на работу в Рижский медицинский институт, где и преподает до самого выхода на пенсию, и даже немного после того. В начале 80-х бабушка работает методистом в методическом кабинете Министерства высшего и среднего образования, но постоянная работа уже невмоготу, и бабушка продолжает свою деятельность уже в качестве репетитора, дает частные уроки немецкого языка. Множество людей, учившихся у нее, вспоминают Милицу Владимировну добрыми словами. Она была не просто знающим и умелым преподавателем, но и любимым учителем для многих ее учеников. Всегда спокойная, тактичная, легко находившая контакт со своими учениками, да и вообще с людьми, бабушка была учителем от Бога, учителем с большой буквы, и, встречаясь с ее учениками, я слышу от них только слова признательности и благодарности за все, что она сделала для них.

В брежневские времена моя бабушка восстановила связи с «Сороритас Татияна» за рубежом, со многими переписывалась – в Швеции, Австралии, Канаде, США. Женщины тут продолжали регулярно встречаться. Мы жили на улице Морица в Пардаугаве, в доме, который принадлежал Наталье Чернецкой, она была из этой корпорации. Хорошо помню Ксению Карпову. Я, конечно, как мальчишка с ними не сидел. Особенно яркой личностью была Галина Михайловна Матисс-Петрова, просто фейерверк. Трудно судить – формальные это были связи или неформальные. Я считаю, что можно считать, что организации продолжали существовать. Аркты даже кантусник издали в советское время, методом светокопии, со старого кантусника 1927 года. У бабушки оставалась цветная лента, значок (у «татьян» была брошка в виде трех эмалевых лент)[283].

Моя бабушка не была героем, она не стала профессором или академиком, не выслужила премий и орденов, но после ее смерти, 13 сентября 1994 года, на ее похороны пришли не только друзья и родственники, на ее похороны пришли сослуживцы, ученики и студенты. Пришли с искренней скорбью в сердцах, не по приказу и не по обязанности… Пришли потому, что любили и помнили. Милица Владимировна Трофимова похоронена на кладбище Плескодале вместе с моим отцом, Олегом Витальевичем Трофимовым, пережившим свою мать всего лишь на три года.[284]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.