Гигин Вадим Францевич, главный редактор журнала «Беларуская думка», кандидат исторических наук Народное представительство как часть белорусской политической традиции

Представляя белорусскую модель политической системы, ангажированные публицисты, а вслед за ними и некоторые серьезные исследователи часто пускают в ход примитивные пропагандистские стереотипы вроде пресловутой «последней диктатуры». Однако такой взгляд представляется поверхностным, не раскрывающим всей сути и сложности отечественного политического механизма. Для Беларуси, как и для большинства стран, крайне важна традиция, определенная преемственность в политической сфере. Именно она формирует поведение субъектов политики, определяет вектор развития, придает завершенность и осмысленность политическому процессу. Для того, чтобы понять, каким образом в Беларуси традиции народовластия, демократического представительства сочетаются с умеренным авторитаризмом, нужно взглянуть на историю формирования политической системы нашей страны.

Вечевые корни

Уже первая точная дата отечественной истории связана с ярким примером народного самоуправления. Летописец сообщает, что в 862 г. кривичи участвовали в призвании Рюрика и его братьев на княжение в Древней Руси. При всей своей важности это было не случайное или экстраординарное событие. Еще византийские авторы, в частности Прокопий Кесарийский в VI веке, писали о том, что у славян существуют общие собрания [1, С. 23–26]. Речь, безусловно, идет о знаменитом вече, восточнославянской разновидности народного собрания. В Лаврентьевской летописи под 1176 г. приводится такая характеристика общественному строю в русских землях: «Новгородци бо изначала и Смольняне, и Кыяне, и Полочане, и вся власти, яко на думу на веча сходятся, на что же старейшии сдумають, на том же пригороди стануть» [2, С. 377–378.]. Вече представляло собой общее собрание всего мужского городского населения. Фактически это был народный сход, который решал вопросы войны и мира, приглашал на престол князей, а также изгонял неугодных правителей. По сути, вече контролировало деятельность всей системы государственной власти, осуществляло суд.

При этом вече, ограничивая власть князя, не умоляло и не упраздняло ее. Монарх не был безвольной игрушкой в руках олигархических группировок городской знати и наиболее зажиточных людей. Он обладал широкими полномочиями: командовал военными силами, имел собственную дружину, вершил свой суд, возглавлял исполнительную власть. Таким образом, в Древней Руси, в том числе и в Полоцкой земле, ярко проявилось сочетание княжеской монархической власти с серьезным элементом народоправства в виде городского веча.

Вече играло большую роль и в отношениях Полоцка с другими территориями Древней Руси. Так, в сентябре 1068 г. в результате народного восстания, киевское вече избрало великим князем Всеслава Полоцкого (Чародея), который до этого содержался в заточении своими противниками – братьями Ярославичами. На лицо любопытный исторический прецедент: полоцкие Изяславичи сумели единственный раз занять великокняжеский престол именно по воле народа, в результате решения народного собрания.

Показательно, что вече проявляло свою особенную силу в периоды общественных неустройств и конфликтов. В 1129 г. великий князь киевский Мстислав Владимирович во время военного похода взял в плен полоцких князей и выслал их с семьями в Византию. Но уже в 1132 г. полочане восстали и на вече избрали своим князем Василько, представителя местной династии Изяславичей. Таким образом, общий коллективный соборный разум позволил восстановить законный порядок. Вече предстает как ключевой элемент сохранения стабильности в Полоцкой земле во время княжеских усобиц.

Определяющим было влияние веча на общественно-политическую жизнь и в других западнорусских городах, в частности, в Витебске и Друцке [3, С. 120]. Несомненно, что демократические традиции нашей страны уходят своими корнями именно в те далекие вечевые времена.

В годину испытаний

С образованием Великого княжества Литовского в развитии общественного самоуправления произошли серьезные изменения. Магдебургское право, которое начало распространяться в ВКЛ с 1387 г., хотя и было более упорядоченным по сравнению с вечевыми традициями, все же несколько ограничило самоуправление мещан. Право избирать войта (главу города) имели только отдельные города. Некоторые магистраты делились на православные (затем униатские) и католические, что привносило элемент религиозной сегрегации. Целые городские кварталы (юридики) были исключены из процесса самоуправления и находились под полной властью светского или духовного феодала. В целом, власть на местах все более переходила в руки узкой олигархической группировки, что вызвало серию народных восстаний: в Могилеве 1606–1610, в Мозыре 1615 г. и др.

В историографии сложилось два подхода к оценке магдебургского права. Представители первого из них относятся к данному историческому явлению скептически и даже негативно, считая, что оно было отражением принудительной вестернизации, проводимой властями ВКЛ после заключения унии с Польшей. Дореволюционный историк Ф.В. Тарановский писал: «Русские города и села, наделенные немецким право, выделялись из общего строя земли, прерывали связь со стародавней всесословной или, вернее, бессословной общиной и подчинялись тому принципу сословности, на который опиралось государственное устройство Польши» [4, с. 18]. Другое направление историографии склонно видеть в широком распространении магдебургского права определенный прогресс в развитии общественных отношений в городах. Такой точки зрения придерживается польский историк Ю. Бардах, который считает, что хотя магдебургское право и было рецепцией немецкого права на землях ВКЛ, оно носило добровольный характер, а его введение стало прогрессивной формой решения местных проблем [5, S. 33–34]. Белорусский советский историк З.Ю. Копысский отмечал, что магдебургское право стало для мещан юридической основой, «которая санкционировала их положение в обществе как отдельного сословия. На его основе они образовали собственную общность с избранными органами власти, администрации и суда, с юридическими и политическими гарантиями своей хозяйственной деятельности» [6, С. 43–44]. По его мнению, горожане добивались через магдебургское право создания собственных органов самоуправления, что не было реализовано во времена вечевого строя. Но тот же исследователь признает, что горожане, не удовлетворенные нормами этого права дополняли его положениями, продиктованными местными условиями. Например, в 1621 г. жители Орши сформулировали более 20 дополнений к магдебургскому праву – из-за того, что оно «не дает необходимого им решения и усложняет вынесение справедливого приговора» [6, с. 46]. Поэтому вполне можно согласиться с белорусским историком Я.И. Трещенком, который, считая, что в магдебургском праве получили свое развитие вечевые традиции, призывал не идеализировать его, поскольку белорусские города так и не стали самоуправляющимися городскими коммунами, подобными имперским городам Германии [7, c. 59–60].

Нельзя признать полноценным проявлением народовластия сеймы и сеймики, существовавшие в ВКЛ и Речи Посполитой. С одной стороны, Статуты 1529, 1566, 1588 гг. провозглашали вольности и равенство всех перед законом, но касалось это исключительно шляхты, которая и участвовала в работе сеймов. В статье Статута 1588 г. «о волностях шляхетъскихъ» декларировалось: «… маемъ заховати при свободахъ и волностях хрестияньскихъ, в которых они, яко люди волные, волно обираючи зъстародавна и з вечъных своих продъков собе пановъ а господарей великих князей литовъских, жили и справовалисе прикладомъ и способомъ волных паньств хрестияньских…» [8, c. 570]. Но на деле сеймовая система была пережитком устаревшей сословно-представительной монархии, этап которой большинство стран Европы перешагнуло в XIV–XVI вв. Более того, исследователи данного вопроса не раз отмечали, что сеймы сначала в Польше, затем в ВКЛ и, наконец, в Речи Посполитой в корне отличались даже от аналогичных учреждений в других странах Европы, прежде всего своей односословностью, что никак не позволяет рассматривать их в качестве демократического института, поскольку там были представлены интересы исключительно аристократии. Еще Н.И. Кареев отмечал, что шляхта сделала «сейм орудием своих сословных интересов как бы в ущерб интересам общегосударственным, так и к крайней невыгоде других сословий» [9, c. 8]. Все это приводило к слабости государственного аппарата, его недееспособности. Об этом с горечью и гневом писал в 1590-е годы иезуит П. Скарга [10, p. 273]. Создание централизованного государства требовало более сильной власти, чего в Речи Посполитой не наблюдалось. Сеймы с их знаменитым право «либерум вето», введенным с подачи Радзивиллов в середине XVII в., вырождались. Документы и мемуары того времени полны свидетельств о скандалах и драках, которые стали обыденностью для этих собраний, ослаблявших государство.

Когда речь заходит о т. н. «шляхетской демократии», то само это понятие нужно воспринимать как парадоксальное. Ведь демократия означает народовластие. А оно и в ВКЛ, и в Речи Посполитой понималось как власть «народа шляхетского», то есть одного сословия. Накануне Люблинской унии место на великом вальном сейме ВКЛ получили мещане Вильно, посылавшие двух-трех бурмистров. Но они должны были сидеть ниже земских послов и высказывать свое мнение только тогда, когда на сейме речь будет идти о Вильно [11, C. 5]. Поэтому вряд ли обоснованным является мнение, высказываемым рядом исследователей, например, С.В. Тарасовым, что в сеймах прослеживаются отчетливые признаки парламентаризма [12, c. 46–61].

В условиях нараставших в XVI–XVII вв. полонизации и наступления на права православного населения все большим авторитетом пользовались братства – добровольные общественные объединения горожан. Появление в ВКЛ братств относится к XV в. Вначале они не носили чисто церковный характер и по своему составу были близки к цехам. Именно из объединения таких цеховых структур в 1584 г. в Вильно возникает первое и наиболее авторитетное Свято-Троицкое братство, ставшее уже достаточно массовым общественно-религиозным объединением. В конце XVI в. к братствам примыкают литовско-русские православные вельможи и шляхтичи. Российский историк И.Е. Флеров отмечал по этому поводу: «Имея в числе своих членов многих мужей, знатных и своим происхождением и своими государственными заслугами, братства делаются мало-помалу представителями всего русского народонаселения в юго-западной России» [13, c. 19]. Таким образом, братства служили сближению всех сословий белорусского народа как среднее звено, близкое, с одной стороны, к аристократии, а с другой – к мещанству и крестьянству. Такое сближение имело громадное значение в те времена, когда литовско-русская аристократия перенимая культуру, идеи и образ жизни польских магнатов, отрывалась от народных традиций. Фактически благодаря культурно-просветительской деятельности братств, которые, по свидетельствам их противников, образовали как бы «второе государство» [14, C. 218], белорусы сумели сохранить свою самобытность в то непростое время. Достаточно сказать, что братчиками являлись такие известные деятели белорусской и украинской культуры, как Л. и С. Зизании, М. Смотрицкий, Л. Карпович, С. Соболь, А. Мужиловский, Т. и Я. Иевлевич, И. Труцевич и др.

Показательно постоянное стремление жителей Беларуси к демократическому, коллективному решению самых острых проблем, попытке разрешать конфликты соборным разумом. Так, в мае 1599 г., в период введения церковной унии и резкого обострения религиозной борьбы, князь К.К. Острожский собрал в Вильно общий съезд православных и протестантов с попыткой заключить союз для защиты своих прав. Это событие имело определенный общественный резонанс. В 1607 г. на шляхетском съезде под Сандомиром собравшиеся фактически поддержали решения Виленского съезда [15, c. 208–209].

Российская империя, в состав которой Беларусь вошла в конце XVIII в., представляла собой другую крайность. В ней централизация власти достигла апогея. В результате эффективность государства как института также снижалась, хотя и не в такой степени, как в Речи Посполитой. Но в имперский период народоправство все равно пробивало себе дорогу. Пожалуй, наиболее ярким проявлением народного самоуправления в царской России были земства, введенные в 1864 г. Деятельность земств имела значительное позитивное влияние на развитие местного хозяйства, путей сообщений, просвещения, здравоохранения, научных исследований краеведческого характера. В.Н. Слобожанин отмечал: «Земству принадлежит бесспорный приоритет в деле пробуждения жизненной активности, хозяйственной инициативы и энергии сельского и городского населения» [15, c. 71]. В российской политической мысли одно время была даже популярна идея возрождения земств и на современном этапе [16, С.132]. Однако в Беларуси из-за участия шляхты в польском восстании 1863–1864 гг. земская реформа была отложена. Земские учреждения стали вводиться только в «столыпинскую эпоху» – в 1911 г. и не успели оказать существенного влияния на общественный уклад края в дореволюционный период. Зато уже в 1917 – начале 1918 гг. земства внесли неоценимый вклад в защиту демократических начал, самоорганизацию общества в условиях революционного взрыва.

Создание в 1906 г. Государственной Думы и выборы в нее, которые проходили также и в Беларуси, стали важным явлением в деле развития демократии в России. Впрочем, российский парламентаризм формировался под значительным влиянием земской традиции. Правда, период этого формирования оказался недолгим.

По пути самоопределения

Различные формы развития народовластия и самоуправления приобрели наиболее выраженные формы в революционную эпоху. К ним, в определенной степени, можно отнести и Учредительное собрание, и Советы. Последние активно участвовали в формировании народной милиции, энергично содействовали созданию фабрично-заводских комитетов и профсоюзов рабочих и служащих, солдатских комитетов в войсках, крестьянских – на селе.

Как отмечал Я.И. Трещенок, «порывая с дореволюционным прошлым, советская эпоха, в то же время, продолжала его, сохраняла неразрывную преемственность с ним» [17, c. 5].

Революционный процесс в Беларуси проходил со своими особенностями, которые заключались в сочетании общероссийских социально-экономических и политических факторов с развитием национально-государственного строительства. Наиболее значительным проявлением народного представительства в революционную пору стал Всебелорусский съезд 1917 г. Инициаторами его созыва выступили несколько общественных и политических организаций. Прежде всего, Белорусский областной комитет при Всероссийском Совете крестьянских депутатов в Петрограде и Великая Белорусская рада в Минске. Несмотря на противодействие советских и партийных руководителей в Минске, идея созыва съезда была поддержана Советом народных комиссаров в Петрограде и лично В.И. Лениным и И.В. Сталиным. 5 декабря 1917 г. делегаты начали собираться в Минске. Через два дня съезд был объявлен открытым. В источниках существуют разные сведения о том, сколько собралось участников съезда. Однако по некоторым данным, их число было внушительным: 1167 делегатов с решающим голосом и 705 с совещательным [18, c. 3]. Работа съезда проходила в крайне сложных политических условиях, постоянных дебатах. Основным вопросом было будущее белорусской государственности, а именно степень ее самоопределения и отношения с Российской федеративной демократической республикой. Но обсуждались и другие вопросы. При этом формулировки были взвешенные, не отличались радикализмом, хотя большинство делегатов придерживалось революционно-демократической, социалистической ориентации. Так, участники съезда выступали за всесторонне развитие белорусского языка, повышения его статуса и внедрение в различные сферы жизни, но при этом поддерживали официальный статус русского языка, признавая его значительную роль в общественной жизни края. Планировалось ввести всеобщее бесплатное образование, создать Белорусский университет, расширить сеть других учебных заведений. Делегаты съезда поддержали проведение аграрной реформы через безвозмездную передачу земли трудовому крестьянству. Предусматривалось введение 8-часового рабочего дня, как для рабочих промышленных предприятий, так и для крестьян, признавалась необходимость организации народного контроля. Делегаты активно высказывались за создание белорусских национальных воинских подразделений.

Итоговая резолюция съезда стала результатом компромисса между различными группировками съезда относительно государственного будущего Беларуси: «Утверждая свое право на самоопределение, провозглашенное Российской революцией, и устанавливая демократический республиканский строй в границах Белорусской земли, для спасения родного края и ограждения его от раздела и отрыва от Российской демократической федеративной республики, 1-й Всебелорусский съезд постанавливает: немедленно образовать из своего состава власть в лице Всебелорусского Совета Крестьянских, Солдатских и Рабочих Депутатов, который временно становится во главе управления краем, вступая в деловые отношения с центральной властью, ответственной перед Советом Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов» [19, c. 57]. Фактически речь шла о создании Белорусской советской республики в тесном союзе с Российской Федерацией. Предполагалось, что Всебелорусский Совет крестьянских, солдатских и рабочих депутатов обеспечит скорейший созыв Белорусского учредительного собрания, которое должно было закрепить самоопределение Беларуси и создать постоянные органы власти. Однако это не входило в планы Облискомзапа – Исполнительного комитета Западной области и фронта, созданного большевиками и левыми эсерами в Минске под руководством А.Ф. Мясникова, В.Г. Кнорина и К.И. Ландера. Они приняли решение разогнать Всебелорусский съезд, что и было сделано в ночь с 17 на 18 декабря.

Эта насильственная акция не встретила поддержки ни в Беларуси, ни в Петрограде. В результате сильнейшего давления со стороны Совнаркома, прежде всего народного комиссара по делам национальностей И.В. Сталина, минские большевики были вынуждены начать работу по созыву второго Всебелорусского съезда, который планировался на февраль 1918 г. Фактически подготовка этого форума была одной из задач созданного 31 января 1918 г. в Петрограде Белорусского национального комиссариата (Белнацкома), однако немецкое наступление прервало этот процесс, а Беларусь до конца 1918 г. оказалась под оккупацией кайзеровской Германии. Попытки части делегатов Всебелорусского съезда реализовать идею самоопределения страны в условиях иностранной оккупации в виде создания БНР успеха не имела, и это образование так и осталось на бумаге, не обретя черты, характерные для государства. Крупнейший отечественный исследователь этой проблемы Н.С. Сташкевич справедливо отмечал: «Создание белорусской национальной государственности проходило в обстановке острейших социальных столкновений и потрясений, вызванных российской революцией. Поэтому события, связанные с рождением белорусской государственности, сегодня никак не вписываются в однобокие надуманные схемы» [20, c. 141].

Объединяя нацию

Самобытные формы широкого народного представительства оказались востребованы в еще один переломный период истории нашей страны. 17 сентября 1939 г. в условиях развала Польского государства, ставшего жертвой немецко-фашистской агрессии, войска Красной Армии предприняли Освободительный поход в Западную Беларусь и Западную Украину. Завершился 20-летний период польской оккупации, сопровождавшейся колониальной эксплуатацией, национальным гнетом.

На повестку дня встал вопрос легитимизации воссоединения Западной Беларуси и БССР, вхождения этих земель в состав СССР. В связи с этим Политбюро ЦК ВКП(б) приняло 1 октября 1939 г. постановление «Вопросы Западной Украины и Западной Беларуси», в котором в 33 пунктах были прописаны цели, сроки, процедура проведения выборов в Народное собрание, определялись также основные вопросы, которые должны быть на нем обсуждены. На следующий день было издано постановление ЦК КП(б)Б о политических и организационных мероприятиях в связи с подготовкой к выборам депутатов в Народное собрание на территории Западной Беларуси [21, л. 1–3]. Решение необычное, поскольку данный представительный институт не был прописан ни в Конституции СССР 1936 г., ни в Конституции БССР 1937 г. Но, с другой стороны, и новые территории формально еще не были составной частью Советской Беларуси, не было там и постоянных органов власти.

Право выдвижения кандидатов предоставлялось крестьянским комитетам, временным управлениям городов, собраниям рабочих на предприятиях, бойцам рабочей гвардии (созданной для поддержания порядка и самообороны), творческим коллективам. Избирательное право получили все граждане, которым исполнилось 18 лет, вне зависимости от социального происхождения, имущественного положения, национальности и политических взглядов, в том числе и женщины, что в тогдашней Европе было явлением далеко не стандартным. Выборы в Народное собрание проводились на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. Представительство осуществлялось по принципу 1 депутат от 5 тысяч избирателей. Всего был зарегистрирован 2 763 191 избиратель, из которых в выборах приняли участие 96,71 %. В результате было избрано 927 депутатов, из них 804 мужчины и 123 женщины [22, c. 495–497]. О достаточно высокой степени демократичности выборов говорит тот факт, что, по официальным данным, против проголосовало 9,3 % избирателей – показатель, почти невероятный для советской однопартийной системы. В 2 округах кандидаты даже не получили большинства голосов, и выборы проводились повторно. Для сравнения: в 1935 г. на выборах в польский сейм приняло участие только 45,9 % избирателей [23, c. 22].

Народное собрание торжественно открылось 28 октября 1939 г. в Белостоке. На заседании присутствовали народные поэты Беларуси Янка Купала и Якуб Колас. С докладом о государственной власти выступал С.О. Притыцкий. В итоге состоявшегося обсуждения делегаты постановили: «Просить Верховный Совет СССР и Верховный Совет БССР принять Западную Беларусь в состав СССР и БССР, воссоединить белорусский народ в едином государстве и положить тем самым конец разобщению белорусского народа» [24, л. 1–2]. Собрание рассмотрело важнейшие вопросы: о государственной власти, о вхождении Западной Беларуси в состав БССР, о конфискации помещичьих земель, и национализации банков и крупной промышленности. Народное собрание приняло 4 конституционных акта, сформировало Полномочную комиссию в составе 66 человек для отправки в Москву, чтобы там передать решение о вступлении Западной Беларуси в состав СССР. Избранники народа решили объявить 17 сентября днем освобождения трудящихся Западной Беларуси.

Нужно сказать, что в современной польской и отчасти белорусской историографии можно встретить и критику Народного собрания Западной Беларуси [25; 26]. Его порой пытаются представить как бутафорский орган, находившийся под полным контролем правящей партии и ее репрессивных органов. С этим никак нельзя согласиться в полной мере. При всей жесткости и формализованности советской политической системы, отлаженности механизма управления обществом со стороны ВКП(б) процессы, проходившие в Западной Беларуси осенью 1939 г. стоят особняком, отличаются собственной логикой развития. Факты свидетельствуют о том, что этот период отмечен значительным подъемом общественной активности, когда люди сами влияли на определение судьбы своей Родины.

Суверенное право народа

Уже в истории суверенной и независимой Беларуси народному собранию суждено было сыграть важнейшую стабилизирующую роль в обществе. Первая редакция Конституции Республики Беларусь, принятая в 1994 г., содержала ряд противоречивых положений, неоднозначно трактующих полномочия Президента и Верховного Совета. Во многом это было отражением самого процесса принятия Конституции, который проходил весьма бурно. Достаточно сказать, что при обсуждении главы «Президент Республики Беларусь» парламент не смог даже сразу принять ее название [27, c. 464]. Фактически та редакция Основного закона создавала правовую почву для двоевластия в стране.

Деятельность Президента с первых дней прихода к власти была направлена на построение сильного и жизнеспособного государства, решение насущных проблем, прежде всего, экономических. Ситуация требовала быстрых и решительных действий. Вместе с тем многие законы, принимавшиеся Верховным Советом, были сыроватыми, требовали доработки. Глава государства накладывал на них вето, возвращал в парламент со своими предложениями. Но Верховный Совет в подавляющем большинстве случаев преодолевал вето [28, c. 90–93].

Юридическими лакунами пользовались деструктивные силы, которые не были заинтересованы в стабилизации белорусского общества, выходе его из кризиса, противодействовали курсу на интеграцию с Россией. 4 июня 1996 г., во время отсутствия Президента в стране, председатель Верховного Совета Республики Беларусь С.Г. Шарецкий выступил в парламенте с речью, которая ознаменовала начало острого политического кризиса. Он обрушился с резкой критикой в адрес исполнительной власти и лично А.Г. Лукашенко [29, c. 124–125]. Спикер открыто призвал к изменению конституционного строя через установление парламентской республики, в которой Президент играл бы исключительно церемониальную роль.

В этих условиях 7 августа 1996 г. Президент Республики Беларусь А.Г. Лукашенко обратился к Верховному Совету с просьбой провести республиканский референдум 7 ноября 1996 г. По предложению главы государства, необходимо было создать Конституционную комиссию, которая бы подготовила новый проект Основного закона, а затем предлагалось его вынести на республиканский референдум. Стремясь наиболее полно обеспечить участие широких слоев населения в обсуждении волнующих общество проблем, принимаемых высшим руководством страны решений, глава государства 29 августа 1996 г. издал Указ «О созыве Всебелорусского народного собрания». Этот шаг во многом был вызван кризисом парламентаризма в Беларуси. Даже политические противники А.Г. Лукашенко признавали: «Прошедшие выборы очень ярко и отчетливо продемонстрировали отсутствие у значительной части населения ясного понимания значения демократии, потребности в представительных органах власти. Старый состав Верховного Совета сильно дискредитировал парламент как институт государства» [30, c. 62].

В стране разгорелись острые политические дискуссии, затрагивающие фундаментальные вопросы будущего белорусской нации. Фракции аграриев и коммунистов в Верховном Совете предложили свою альтернативную редакцию Конституции, в которой отсутствовал пост Президента. Многие, очевидно, помнят, какой напряженной была тогда ситуация в стране, особенно в столице. Некоторые средства массовой информации нагнетали обстановку, проводя аналогии с событиями осени 1993 г. в Москве. Было очевидно, что необходимо находить точки соприкосновения, чтобы избежать открытого гражданского столкновения.

Первый шаг навстречу своим оппонентам сделал А.Г. Лукашенко. 10 октября 1996 г. глава государства выступил перед парламентариями с просьбой отозвать альтернативный проект Конституции. Однако депутаты оставили свое решение в силе. Тогда Президент обратился к народу.

19-20 октября 1996 года в Минске состоялось Первое Всебелорусское народное собрание. Следует подчеркнуть, что собрание проводилось в полном соответствии с действующей Конституцией, статья 3 которой гласит: «Единственным источником государственной власти в Республике Беларусь является народ» [31]. Конституция гарантирует белорусским гражданам право участвовать в решении государственных дел как непосредственно, так и через свободно избранных представителей.

В соответствии с Указом Президента были созданы республиканские и местные организационные комитеты по подготовке и проведению Всебелорусского народного собрания. Выборы делегатов проводились на заводах и в колхозах, в научных учреждениях и учебных заведениях, в воинских частях и по месту жительства граждан. В целом в выдвижении делегатов приняло участие 2,3 миллиона человек. Таким образом, Первое Всебелорусское народное собрание было сформировано путем свободных демократических выборов.

В стране и за рубежом был проявлен большой интерес к представительному форуму. От депутатов и участников Всебелорусского собрания, а также по телефону, по так называемой «горячей линии» от граждан страны поступило более тысячи вопросов, предложений и пожеланий. Характерно, что в них содержались не только поддержка А.Г. Лукашенко, его инициативы проведения референдума, но и прямые обращения по разным вопросам общественно-политической и социально-экономической жизни страны.

Представляют интерес следующие цифры и факты, характеризующие состав участников собрания. По информации районных, городских, областных организационных комитетов по подготовке и проведению Всебелорусского народного собрания было избрано 4740 участников. В работе собрания принимали участие 800 делегатов от Минска и по 650 – от каждой области [27, c. 476]. Таким образом обеспечивалось представительство всех районов и городов, наиболее крупных трудовых коллективов. Среди тех, кому народ Беларуси доверил право принимать жизненно важные для нашего государства решения, были 1164 (24,7 %) – женщины, 637 (13,6 %) – рабочие и колхозники, 554 (11,7 %) – инженерно-технические работники, 720 (15,3 %) – работники социально-культурной сферы, 1064 (22,6 %) – руководители предприятий и организаций, 1382 (30 %) – студенты, предприниматели, военнослужащие, пенсионеры и т. д. 43 делегата – Герои Советского Союза и Герои Социалистического Труда, 936 – кавалеры других высоких государственных наград, 143 – удостоены почетных званий. Делегатами собрания стали 993 депутата местных советов всех уровней, 120 депутатов Верховного Совета [32, c. 58–59].

Кроме того, на собрание были приглашены бывшие руководители республики, послы Республики Беларусь, представители национальных общин в Беларуси и белорусских зарубежных диаспор, судьи Конституционного Суда, лидеры Федерации профессиональных союзов, представители творческой интеллигенции, Республиканского совета ветеранов и большая группа работников средств массовой информации – всего 288 человек.

Президент Республики Беларусь А.Г. Лукашенко обратился к делегатам собрания с докладом «Только народ вправе решать свою судьбу». Он включал следующие тематические разделы-блоки: «Власть должна подчиняться только воле народа», «Белорусская экономика: современное состояние и направление развития», «Социальная защита и духовное возрождение народа», «Внешнеполитическая стратегия Беларуси», «Конституционная реформа – путь в будущее» [32, c. 6-57].

Особое внимание было уделено проблемам предстоящего референдума. В ответ на попытки оппозиционных парламентских кругов «вытолкнуть» Президента за пределы правового поля, А.Г. Лукашенко обратился к представительному народному форуму поддержать его решение о проведении референдума 24 ноября 1996 г.

Президент предложил для обсуждения Программу социально-экономического развития Республики Беларусь до 2000 года, выполнение которой требовало соответствующих правовых полномочий для главы государства. С тех пор стало традицией, что именно на Всебелорусском народном собрании обсуждается и утверждается очередная пятилетняя Программа социально-экономического развития страны.

Всего в обсуждении доклада Президента и других документов выступило 25 делегатов. Наряду с поддержкой законодательной инициативы А.Г. Лукашенко о проведении референдума, выступающие компетентно анализировали состояние экономики, вносили предложения по ее реформированию, а также предлагали изменения и дополнения в отдельные статьи и разделы новой редакции Конституции.

В заключительном слове Президента Республики Беларусь А.Г. Лукашенко были даны ответы на многочисленные вопросы и предложения делегатов народного форума, в том числе в области предстоящей конституционной реформы, осуществления внутренней и внешней политики.

Среди итоговых документов Первого Всебелорусского народного собрания важно выделить принятую абсолютным большинством резолюцию, которая имела большое значение для консолидации общества, преодоления политического кризиса и недопущения его перерастания в гражданскую войну.

Интересно, что итоговая резолюция Всебелорусского народного собрания была принята при 11 проголосовавших против и 37 воздержавшихся.

Ведущий американский исследователь Беларуси Г. Иоффе, отмечая роль Всебелорусского народного собрания в разрешении политического противостояния 1996 г., называет его «альтернативным общественным форумом» и проводит параллели со съездами партии советского времени [33, p. 135]. С одной стороны, это меткое сравнение, которое порой применялось и в Беларуси. Оно подчеркивает преемственность государственного устройства нашей страны. Как известно, в Беларуси не стали отказываться от советского наследия, а сделали его частью современного политического дискурса. В каком-то смысле нынешняя Республика Беларусь опирается на мощный советский субстрат. Но, с другой стороны, прямые аналогии между политическими институтами эпохи независимости и времен БССР не вполне уместны, поскольку страдают излишней схематичностью. Всебелорусское собрание – подчеркнуто внепартийный, общегражданский форум, что выгодно отличает его от тех же партийных съездов.

В коллективной работе «Белорусский путь» ее авторы, известные отечественные политологи и философы, пришли к такому выводу: «Белорусская модель демократии с такими ее принципами, как сильная государственная власть, ориентированность государства на защиту интересов широких слоев белорусского общества, отвечает объективным условиям постсоветской действительности» [34, c. 249].

Показательно, что противники политического строя в Беларуси даже в научных работах пытаются полностью игнорировать сам факт проведения Всебелорусских народных собраний, их институциональную роль, влияние на политическую систему, историческую преемственность [см. 35]. Объяснить это можно тем, что народные собрания, как и референдумы, являются признаком демократичности политического режима в нашей стране. А это не вписывается в упорно формируемые стереотипы и догмы.

Второе Всебелорусское собрание, состоявшееся 18 мая 2001 г., прошло под лозунгом «За сильную и процветающую Беларусь!» Его участники сконцентрировали особое внимание на дальнейшем социально-экономическом развитии общества. Форум не только рассмотрел проблемы местного и регионального масштаба, но и на общегосударственном уровне пришел к консолидированному мнению о путях развития страны на ближайшие пять лет. Именно на втором Всебелорусском собрании Президент обозначил основные приоритеты развития: продовольствие, экспорт, жилье, инвестиции и инновации.

Третье Всебелорусское народное собрание, проходившее в Минске 2–3 марта 2006 г., утвердило основным принципом государственного строительства в очередной пятилетке требование кардинально повысить качество жизни. В выступлении Президента Республики Беларусь на форуме тезис «Государство для народа» был определен как новая ступень развития социального государства, действующего на благо каждого гражданина.

Четвертое Всебелорусское собрание, проходившее 6–7 декабря 2010 г. под лозунгом «Вместе во имя будущего», обозначило качественно новый этап в развитии белорусского государства. В выступлениях участников высказывалась необходимость перехода от патерналистской модели государства к большей самостоятельности и граждан, и предприятий. Пожалуй, его лейтмотивом стали слова председателя Гомельского облисполкома А.С. Якобсона, предложившего концепцию трех «и»: инициатива, инновации, инвестиции. На собрании отчетливо звучала мысль о необходимости модернизации экономики и системы управления [36, c. 70].

Следует отметить, что несмотря на объективные экономические трудности последних лет, с которыми сталкивалась отечественная экономика, государственная власть не отказалась от обязательств, взятых на себя на предыдущих Всебелорусских народных собраниях.

В современной политической практике Республики Беларусь норма Конституции, провозглашающая основным источником власти народ наполняется вполне реальным содержанием. Достаточно сказать, что в таком основополагающем документе, как «Концепция национальной безопасности Республики Беларусь», утвержденная Указом Президента от 9 ноября 2010 г. № 575, подробно расписывается участие граждан в обеспечении национальной безопасности. В частности, там говорится: «Свое видение национальных интересов, способов и средств защиты они реализуют путем участия в выборах, референдумах и других формах непосредственной демократии, а также через государственные органы и органы местного самоуправления» [37, c. 38]. Тот же документ к основным национальным интересам в политической сфере относит соблюдение конституционных прав и свобод человека, а также развитие гражданского общества с учетом национальных традиций и особенностей [37, c. 12–13].

В Республики Беларусь за более чем двадцать лет суверенного развития сформировалась национальная модель гражданского общества. Она включает различные формы отчета власти перед народом и контроля гражданами деятельности руководства страны: выборы, референдумы, народные собрание и др. Как мы убедились, традиция широкого народного представительства при решении важнейших решений, определяющих судьбу страны, уходит корнями в белорусскую историю. Вечевые традиции, средневековые братства, непродолжительное, но все же имевшее место в Беларуси земское самоуправления, Всебелорусский съезд 1917 г. и Народное собрание Западной Беларуси 1939 г. являются прямыми историческими предшественниками современной модели белорусской демократии, которая опирается на серьезную историческую и политико-правовую основу, а, главное, пользуется заслуженным доверием народа, как неотъемлемый атрибут общественной жизни Республики Беларусь.

Список использованных источников

1. Белоруссия в эпоху феодализма: сборник документов и материалов: в 3 т. / редкол.: А.П. Азаров, А.М. Карпачев, Е.И. Карнейчик; сост.: З.Ю. Копысский и др.; Ин-т истории АН БССР, Арх. упр. МВД БССР. – Минск: Изд-во АН БССР, 1959. – Т. 1: С древнейших времен до середины XVII в.

2. Полное собрание русских летописей / Академия наук СССР, Институт истории. – М.: Изд. вост. Лит., 1962. – Т.1: Лаврентьевская и Суздальская летописи по Академическому списку [под ред. Е.Ф. Карского].

3. Загорульский Э.М. Белая Русь с середины I тысячелетия до середины XIII века / Э.М. Загорульский; вступ. ст. В.А. Тепловой. – Изд. второе, доп. – Минск: Изд-во «Четыре четверти», 2014.

4. Тарановский Ф.В. Обзор памятников Магдебургского права западнорусских городов / Ф.В. Тарановский. – Варшава: Типография Варшавского уч. окр., 1894.

5. Bardach J. O dawnej i niedawnej Litwie / J. Bardach. – Poznaс: Wyd-wo Uniw. im. A. Mickiewicza, 1988.

6. Копысский З.Ю. Экономическое развитие городов Белоруссии в XVI – первой половине XVII в. / З.Ю. Копысский; Акад. наук БССР, Ин-т истории. – Мн., 1966.

7. Трещенок Я.И. История Беларуси / Я.И. Трещенок. – Могилев: МГУ, 2003. – Ч.1: Досоветский период.

8. Статут Вялікага княства Літоўскага // Вялікае княства Літоўскае: энцыклапедыя ў 3 т. – Т. 3. Дадатак. А – Я / рэд-кал.: Т.У. Бялова (гал. рэд.) [і інш.]; маст. З.Э. Герасімовіч. – Мінск: Беларус. энцыкл. імя П. Броўкі, 2010.

9. Кареев Н.И. Сейм в Речи Посполитой Польской / Н.И. Кареев. – М.: Тип. Мамонтова и К, 1888.

10. Davies N. God’s Playground. A History of Poland. Vol. 1: The Origins to 1795 / Norman Davies. – New York: Columbia University Press, 1979.

11. Любавский М.К. Литовско-русский сейм. Опыт по истории учреждения в связи с внутренним строем и внешней жизнью государства / М. Любавский. – М.: Университетская тип., 1900.

12. Тарасов С.В. От соймов к Конституции // Парламентаризм в Беларуси / В.А. Божанов [и др.]. – Минск: Иппокрена, 2010. – С. 46–61.

13. Флеров И.Е. О православных церковных братствах, противоборствовавших унии в Юго-Западной России в XVI, XVII и XVIII столетиях / Соч. священника, магистра Иоанна Флерова. – С-Петербург: изд. Н.Г. Овсянникова, 1857.

14. Батюшков П.Н. Белоруссия и Литва / П.Н. Батюшков. – С-Петербург: Тип. тов-ва «Общественная польза», 1890.

15. Слобожанин В.Н. Земское самоуправление в Беларуси (1905–1917 гг.) / В.Н. Слобожанин; Ин-т философии и права АН Беларуси. – Мн., 1994.

16. Лаптева Л.Е. Земские учреждения в России / Л.Е. Лаптева; Рос. АН, Ин-т государства и права. – М.: ИГПРАН, 1993.

17. Трещенок Я.И. О сущностных характеристиках советского общества / Я.И. Трещенок. – Могилев: МГУ, 2003.

18. Восемь месяцев Советской Белоруссии // Звезда. – 1919. – 24 сентября. – С. 3.

19. Усебеларускі з’езд 1917 года: сведчанне сучасніка / Прадм. і публ. В. Скалабана // Беларускі гістарычны часопіс. – 1993. – № 4. – С. 50–62.

20. Сташкевич Н.С. Формирование идеологии белорусской государственности / Н.С. Сташкевич // Беларуская думка. – 2001. – № 1. – С. 136–147.

21. Постановление ЦК КП(б)Б о политических и организационных мероприятиях в связи с подготовкой к выборам депутатов в Народное собрание на территории Западной Белоруссии // Национальный архива Республики Беларусь (НАРБ). – Ф.4. – Оп. 3. – Д. 800.

22. Борьба трудящихся Западной Белоруссии за социальное и национальное освобождение и воссоединение с БССР: Документы и материалы. В 2 т. / Ин-т ист. партии при ЦК КПБ – фил. Ин-та марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и др.; Сост.: В.Н Жигалов, Л.П. Климантова, Т.Д. Либеровская и др.; Редкол.: В.И. Гурский и др. – Т. 2. – Мн.: Гос. изд-во БССР, 1972.

23. Дзесяць год уз’яднання беларускага народа ў адзінай Беларускай Савецкай дзяржаве. – Мн.: Дзярж. выд-ва БССР, 1949.

24. Декларация Белорусского народного собрания по вопросу о вхождении Западной Белоруссии в состав Белорусской Советской Социалистической Республики // НАРБ. – Ф.4. – Оп.21. – Д. 1756.

25. Grzelak Cz. Rola Armii Czerwonej w wyborach na zajкtym terytorium Polski pуіnocno-wschodniejw 1939 roku / Cz. Grzelak // Polska i jej wschodni sasiedzi w XX wieku. Studia i materiaіy ofiarowane prof. dr. hab. Michaіowi Gnatowskiemu w 70-lecie urodzin / Redakcja naukowa: Hanna Konopka, Daniel Boжkowski. Biaіystok: Wyd. Uniwersytetu w Biaіystoku, 2004. – S. 247–261.

26. Трафімчык А. Успаміны «заходнікаў» пра першыя савецкія выбары ў Ганцавіцкім раёне Брэсцкай вобл. / А. Трафімчык // Восень 1939 года ў гістарычнай традыцыі і вуснай гісторыі / Пад рэд. д-ра гіст. Н.А. Смаленчука. – Мінск: Зміцер Колас, 2015. – С. 95–104.

27. Гісторыя беларускай дзяржаўнасці ў канцы XVIII – пачатку XXI ст. У 2 кн. Кн. 2 / М.У. Смяховіч [і інш.]; рэд-кал.: А.А. Каваленя [і інш.]; Нац. акад. навук Беларусі, Ін-т гісторыі. – Мінск: Беларус. навука, 2012.

28. Василевич Г.А. Надежный двигатель прогресса / Г.А. Василевич // Беларуская думка. – 1996. – № 4. – С. 90–93.

29. Курьянович А.В. Верховный Совет в политической жизни Беларуси: формирование, особенности деятельности, финал (1990–1996) / А.В. Курьянович. – Минск: Тесей, 2011.

30. Проблемы формирования гражданского общества в Беларуси / В.В. Карбалевич, В.В. Ровдо, В.Ю. Чернов, В.И. Шабайлов. – Мн.: НЦСИ «Восток – Запад», 1996.

31. Конституция Республики Беларусь 1994 года (с изменениями и дополнениями, принятыми на республиканских референдумах 24 ноября 1996 г. и 17 октября 2004 г.) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.pravo.by/main.aspx?guid=6351. – Дата доступа: 21.07.2015.

32. Только народ вправе решать свою судьбу: Материалы Всебелорус. нар. собр., 19–20 окт. 1996 г. / [Редкол.: В.Л. Бразовская и др.]; Администрация Президента Республики Беларусь – Мн., 1996.

33. Ioffe G. Reassessing Lukashenka: Belarus in Cultural and Geopolitical Context / Grigory Ioffe. – New York: Palgrave Macmillan, 2014.

34. Белорусский путь / Под ред. О.В. Пролесковского и Л.Е. Криштаповича. – Минск: ИАЦ при Администрации Президента Республики Беларусь, 2010.

35. Роўда, У.В. Палітычная сістэма Рэспублікі Беларусь: вучэб. дапам./ У. Роўда. – Вільня: ЕГУ, 2011.

36. Вместе во имя будущего: Документы и материалы четвертого Всебелорусского народного собрания, 6–7 декабря 2010 г. – Минск: Беларусь, 2011.

37. Национальная безопасность Республики Беларусь / С.В. Зась [и др.]; под ред. М.В. Мясниковича и Л.С. Мальцева. – Минск: Беларус. навука, 2011.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.