Экология

Россияне хорошо помнят еще совсем недавние многочисленные истории с пригородными свалками, то, как они становились поводом для народных протестов и волнений. Сегодня эксперты говорят, что в ближайшее время ситуация со свалками и особенно с мусоросжигательными заводами обернется, по крайней мере, для Москвы и области настоящей экологической катастрофой. Послушайте или почитайте, что на этот счет в интервью «Эху Москвы» говорил экс-депутат Госдумы Геннадий Гудков: «Мусоросжигательный завод вырабатывает боевые отравляющие вещества, которые долго использовались, когда еще не было запрета на химическое оружие, двумя армиями мира как боевое отравляющее вещество – это армия США и армия Израиля. Это диоксины».

Так как с этим у них?

В Португалии со сжиганием мусора и его переработкой, как выясняется, тоже не все благополучно. Если коротко, то проблема заключается в том, что, сжигая неотсортированный мусор, например на двух главных перерабатывающих заводах под Лиссабоном и северной столицей страны городом Порту, сгорает довольно большой процент пластика, стекла и бумаги, что серьезно вредит атмосфере, создавая так называемый парниковый эффект. Эксперты говорят, что переработка мусора путем его сжигания при таких условиях, благодаря которой производится электрическая энергия, тем не менее не может рассматриваться как такие виды обновляемой энергетики как гидро-, ветряная и солнечная, а поэтому не может финансироваться в сопоставимых объемах.

И тем не менее в XXI век Португалия вступила без организованных свалок под открытым небом. Решение избавиться от них в рамках Стратегического плана по утилизации твердых мусорных отходов было принято во второй половине 1990-х правительством Жузе? Со?кратеша и претворено в жизнь в течение непростых для отрасли пяти лет и 28 дней, на которые, как иронически заметил тогда премьер, его реализация выбилась из намеченных сроков. Это не означает, что сейчас в Португалии невозможно наткнуться на спонтанно сваленный мусор где-нибудь в лесной полосе или поблизости от промышленной стройки. К сожалению, такое встречается, только это будет нелегальная свалка, на которую можно пожаловаться в экологическую полицию или сообщить на сайт общественной организации «Очистим Португалию», где публикуются карты подобных объектов и где строго за этим следят. К концу 1996 года в стране существовало и процветало 340 (назовем их «классическими») привычных нашему взору свалок, 13 – так называемых санитарных свалок, где мусор не просто сваливался, а обрабатывался и утилизировался (хотя тогда это было бо?льшей частью лишь на бумаге) и пять станций по производству компоста или органического перегноя, который использовался в качестве удобрения. За означенную «ударную пятилетку» все свалки в стране были закрыты, и вместо четверти всех отходов Португалия начала тем или иным способом перерабатывать все 100 процентов производимого ею бытового мусора, из которого «каждый божий португалец», живущий под небесами, исправно и буквально «выдает на гора» в среднем по полтонны в год: до этого перерабатывалась лишь мизерная часть отходов, в основном стекло.

За деятельностью центров по обработке мусора внимательно следит государственная служба экомониторинга, чтобы выбросы в атмосферу и почву не превышали установленных пределов. Интересно, что эти же службы и распределяют контракты на утилизацию производимого здесь сырьевого полуфабриката – аккуратных брикетов из пластмассы, железа, алюминия и других цветных металлов, которые формируются по окончании процесса селекции и обработки мусора. Процесс раздачи контрактов, при котором главный критерий – это экологичность производства, осуществляется обычно в конференц-зале Центра и напоминает нечто среднее между аукционом, работой трейдеров на бирже или даже птичьим базаром. И на эту с позволения сказать «свалку» слетаются не галки и вороны, а уважающие себя и свое дело бизнесмены. Только, как уже говорилось, проблема парникового эффекта и диоксинов далеко не решена, и в этом смысле Евросоюз – еще одна инстанция, которую в Лиссабоне побаиваются даже больше, чем собственных экологов.