2. ЛЕГКО ЛИ БЫЛО БОРОТЬСЯ С «ЛАПТЕЖНИКАМИ»?

2. ЛЕГКО ЛИ БЫЛО БОРОТЬСЯ С «ЛАПТЕЖНИКАМИ»?

Чем же объяснить сравнительно небольшие потери Ju87 на советско-германском фронте даже в 1943—1944 гг.? Они выглядят особенно удивительными, если придерживаться традиционного советского представления об «устарелости» и «низких летных данных» этого самолета. Однако нельзя забывать, что к 43-му «лаптежник» претерпел существенную модернизацию, серьезно улучшившую, в частности, его скоростные характеристики. Выпуск самолетов Ju87В – по чьей максимальной скорости в 340 км/ч у нас принято судить обо всех «восемьдесят седьмых» – был прекращен еще осенью 1941 г. С 1942-го на советско-германском фронте применялись уже Ju87D, на которых вместо двигателя Jumo211А стоял Jumo211J, взлетная мощность которого составляла 1410 л.с. против прежних 1010 л.с. Это (а также улучшение аэродинамики машины) довело максимальную скорость «Штуки» до 410 км/ч (заметим, что у серийных Ил-2 выпуска 1943—1944 гг. она не превышала 405 км/ч)²⁵. Из 4881 выпущенных немцами «Штук» 3564 (т.е. 73%) относились к модификациям семейства D²⁶; таким образом, абсолютное большинство самолетов Ju87, применявшихся в годы войны на советско-германском фронте, по максимальной скорости не уступали двухместному Ил-2 (который, заметим, никто не критикует за «низкие летные данные»).

Конечно, уйти от истребителей не могли и Ju87D (как, впрочем, и все советские бомбардировщики и штурмовики периода 1942—1945 гг.). Однако к 1943-му возросли и оборонительные возможности «Штуки». Уже на модификации D-1 вместо одного пулемета MG15 стрелок получил спарку гораздо более скорострельных MG81 (она обозначалась как MG81Z). Хотя калибр пулеметов остался прежним, винтовочным (7,92 мм), обороноспособность «Штуки» на малых дистанциях существенно улучшилась (а на больших огонь советских истребителей был малоэффективным). На модификации D-5 (а к ней относилась почти четверть всех выпущенных Ju87 – 1178 машин²⁷) вместо двух крыльевых 7,92-мм пулеметов MG17 установили две 20-мм пушки MG151/20 – так что спереди «лаптежник» был теперь защищен почти так же, как Ил-2 с 23-мм пушками ВЯ, и лучше, чем «ил» с 20-мм пушками ШВАК (уступавшими немецкому орудию по весу снаряда). Кроме того, на Ju87D забронировали кабину и отдельные агрегаты винтомоторной группы.

Наконец, учтем, что цельнометаллическая конструкция «Штуки» обладала прекрасной живучестью. Это особенно подчеркивал, в частности, знаменитый Х.У.Рудель²⁸ – пилот, совершивший на Ju87 больше боевых вылетов, чем кто-либо другой. Согласно его воспоминаниям, после одного из боев с «Аэрокобрами» 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта в районе Балты в марте 1944 г., при осмотре на аэродроме обнаружилось, что Ju87G Руделя выдержал попадания не только множества 12,7-мм пуль, но и восьми 37-мм снарядов! Это выглядит невероятным, однако о подобном факте сообщается и в отчете Руделя о бое, проведенном им против истребителей 5-й воздушной 31 мая 1944 г. в районе Ясс. После посадки, указывается там, «весь «юнкерс» был похож на решето, сделанное 20– и 37-мм снарядами»²⁹.

Но, как мы видели, штурмовики Ил-2 не спасали от больших потерь ни еще более мощное, чем у «Штуки», вооружение, ни значительно более мощное бронирование. А румынских Ju87 в одной и той же операции погибало (в пересчете на один боевой вылет) на порядок больше, чем германских. Поэтому на первое место среди причин относительно небольших потерь Ju87 на советско-германском фронте следует поставить «человеческий фактор» – и прежде всего высокое летное и тактическое мастерство немецких «штукапилотов». Огромную роль тут, в частности, играл колоссальный боевой опыт, накопленный значительной их частью. Так, из сведений, которые приводит в списке немецких летчиков-штурмовиков – кавалеров Рыцарского креста – М.В.Зефиров, явствует, что как минимум (sic!) 75 пилотов выполнили на Ju87 свыше 400 боевых вылетов (в том числе 15 – более 400, 18 – более 500, 13 – более 600, 12 – более 700, 10 – более 800, 3 – более 900, 2 – более 1000, М.Отте из 2-й пикировочной (затем – 2-я штурмовая) эскадры – 1179, а воевавший в том же соединении Х.У.Рудель – около 2500)³⁰. Для сравнения: из куда более многочисленных пилотов Ил-2 планку в 400 вылетов перешагнули лишь от 9 до 11 человек (в том числе от 3 до 8 выполнили более 400, от 2 до 5 – более 500 и 1 – более 700)³¹. Большой боевой опыт позволял пилотам Ju87 «точно определять, когда советские истребители подходили на дистанцию действенного огня, и своевременно выполнять маневр уклонения»³². «Нас атакуют свыше 20 Ла-5, – вспоминал Х.У.Рудель о вылете «Штук» III группы 2-й штурмовой эскадры в район Ямполя 21 марта 1944 г., – но мы продолжаем лететь вперед. Когда сзади ко мне в хвост заходит очередной русский истребитель, я жду, а затем в последний момент резко ухожу вниз или в сторону»³³. Такую же ситуацию описывает и И.Н.Кожедуб, рассказывая о бое Ла-5 240-го истребительного авиаполка 302-й истребительной авиадивизии 2-й воздушной армии Воронежского фронта с группой «лаптежников» над южным фасом Курской дуги 6 июля 1943 г.: «Пытаюсь атаковать «юнкерс», зайти к нему в хвост. Он маневрирует. Уходит из прицела. [...]

Под огнем противника снова веду самолет в атаку. Захожу «юнкерсу» в хвост. Сближаюсь. Ловлю в прицел. По-моему, дистанция подходящая. Нажимаю на гашетки. Пушки заработали. А «юнкерс» не падает. Снова стреляю. Немецкий бомбардировщик начал маневрировать.

Забываю обо всем, что творится вокруг. Вижу лишь «юнкерс» и продолжаю стрелять. [...]

Почти вплотную сближаюсь с противником. «Юнкерс» по-прежнему маневрирует»³⁴.

В конце концов эту «Штуку» младший лейтенант Кожедуб, по его утверждению, сбил – но израсходовал в нескольких безрезультатных атаках почти весь боекомплект... Советские истребители не могли своевременно реагировать на внезапные резкие развороты «лаптежника» (радиус виража у скоростной машины всегда больше, чем у тихоходной) и проскакивали вперед, теряя противника из виду. (Повторялась та же картина, что и в боях Bf109 с Ил-2.)

Заметим, что для выполнения крутого виража, при котором создавались очень большие перегрузки, от пилота также требовалась особая натренированность – обеспечивавшаяся лишь значительной летной практикой. Майор Х.У.Рудель в июне 1944-го сумел, закладывая резкие виражи, увернуться от снарядов Ла-5 даже на противотанковом варианте «лаптежника» – Ju87G. Маневренность этой машины была значительно хуже, чем у обычной «Штуки»: две подвешенные под крылом 37-мм пушки обусловили большой разнос масс по размаху крыла. Но у Руделя за плечами было уже 2000 боевых вылетов!

Высокая квалификация пилотов Ju87 облегчала им также сохранение своего места в строю группы. А ведь, как отмечал тот же Рудель в отчете о действиях «Штук» под Яссами в мае – июне 1944-го, «потери оставались небольшими только при условии сохранения строя»; «пикировщики, которые откалывались от строя, немедленно сбивались»³⁵. В самом деле, пока Ju87 летели в плотном строю, их стрелки (как и стрелки советских Ил-2) могли организовать огневое взаимодействие и взаимно прикрывать друг друга, концентрируя огонь нескольких самолетов на наиболее опасном в данный момент из атакующих группу истребителей. Кроме того, самолет, летящий в плотном строю, можно было атаковать только с ограниченного числа направлений: с других его закрывали соседние машины. В главе III мы уже отмечали, какие огромные потери несли Ил-2 из-за неумения слабо подготовленных советских летчиков сохранять строй при уходе от цели; то же происходило и с Ju87 румынских ВВС...³⁶

Вообще, избегать больших потерь в боях с истребителями «Штукам» помогала рациональность оборонительной тактики не только одиночных самолетов, но и групп. Так, ими часто применялся «оборонительный круг», где хвост каждого Ju87 был прикрыт не только огнем собственного стрелка, но и огнем крыльевых пулеметов или пушек самолета, летящего следом. Иногда (например, в боях на Правобережной Украине в начале 1944 г.) этот «круг» прижимался к самой земле, так что атаковать «Штуки» снизу было практически невозможно, а сверху – опасно: разогнавшийся на пикировании истребитель мог, выходя из атаки, врезаться в землю... Под Яссами в мае – июне 1944-го уходящие после сброса бомб Ju87 выстраивались «змейкой звеньев»: каждое звено летело выше или ниже идущего впереди и идущего сзади, а в самом звене самолеты становились друг другу в хвост. Эта «змееобразная компактная масса»³⁷ могла (в отличие от «круга») свободно лететь в нужном ей направлении; плотность строя не позволяла истребителям зайти в хвост какому-либо из «лаптежников», кроме концевого, а разнесение соседних звеньев по высоте позволяло обезопасить хотя бы половину самолетов от атак снизу, против которых Ju87 были беззащитны. К цели Ju87 под Яссами приближались тоже «змейкой звеньев» (только каждое звено шло в строю «клин»), а иногда в строю пеленга звеньев или фронта. В двух последних случаях истребители, атакующие сзади, оказывались под перекрестным огнем сразу нескольких хвостовых стрелков. А под Нарвой в феврале 1944-го звенья «Штук» шли к цели, выстроившись ромбом. В результате, отмечал командовавший тогда 4-м гвардейским истребительным авиаполком 1-й гвардейской истребительной авиадивизии ВВС Балтийского флота В.Ф.Голубев, «огневая мощь их была так сильна, что преодолеть ее одиночными или разрозненными атаками было очень трудно»³⁸.

На величине боевых потерь Ju87 сказывалась, безусловно, и недостаточная подготовка большинства советских летчиков-истребителей. По оценке ряда бывших пилотов «Штук», в 1941 г. «советские истребители не представляли для них серьезной угрозы» именно из-за своих неумелых и не отличавшихся упорством действий. «Осуществив бомбовый удар, эскадрильям пикировщиков неизменно удавалось стряхнуть советские самолеты после пяти минут маневрирования в оборонительном кругу и уйти домой на малой высоте». Примерно так же обстояли дела и на протяжении почти всего 1942 года...³⁹ Опробовав в конце 42-го под Сталинградом и успешно применив в 43-м в Курской битве очень опасный для Ju87 прием – атаку снизу со стрельбой по ничем не защищенному «брюху» «лаптежника», – советские летчики почему-то почти не прибегали к нему в дальнейшем (даже если «юнкерсы» шли на достаточной для этого высоте). Вместо этого они предпочитали пробиваться сквозь огонь пушек и пулеметов – или вообще отказывались от атаки. По мнению Х.У.Руделя, большинству советских летчиков-истребителей еще и в 1944-м недоставало агрессивности; «лишь немногие отборные подразделения были исключением из этого правила»⁴⁰.

В итоге, по свидетельству того же Руделя, его III группа 2-й штурмовой (до 18 октября 1943 г. пикировочная) эскадры – воевавшая в 41-м и в Белоруссии, и под Смоленском, и под Ленинградом, прошедшая через Московскую и Сталинградскую битвы, воздушные сражения на Кубани, Курскую битву, битву за Днепр, отражавшая «второй сталинский удар» на Правобережной Украине в начале 1944 г. – еще к лету 44-го «практически не имела» потерь от советских истребителей⁴¹. Примерно так же, по-видимому, обстояло дело и в других частях, летавших на Ju87. Так, III группа 1-й штурмовой (бывшей пикировочной) эскадры еще в январе – марте 1944 г., сражаясь в районе Витебска, все свои потери несла от зенитного огня⁴²; многочисленным истребителям 1-й и 3-й воздушных армий Западного и 1-го Прибалтийского фронтов так и не удалось тогда сбить ни одной «Штуки»...

Что же касается зенитной артиллерии – главного врага Ju87 на советско-германском фронте, – то следует учесть, что поразить пикирующий, т.е. непрерывно и быстро изменяющий высоту полета, самолет зенитчикам очень и очень непросто. И, «по мнению экипажей люфтваффе», советские зенитчики «совершенно не умели вести борьбу с пикирующими самолетами»⁴³.

Но, может быть, сильное противодействие зенитной артиллерии и истребителей хотя бы срывало выполнение «Штуками» боевых заданий? Воспоминания советских летчиков-истребителей буквально пестрят эпизодами, в которых почуявшие опасность «лаптежники» беспорядочно сбрасывают бомбы куда попало и отказываются от попыток пробиться к цели... Конечно, бывало и так. Вот лишь один пример: как показал М.Э.Морозов, именно действия зенитчиков Балтийского флота и Ленинградской армии ПВО можно считать причиной низкой эффективности ударов Ju87 III группы 1-й пикировочной эскадры и I и II групп – 2-й пикировочной по кораблям Балтфлота на Неве в апреле 1942 г. Опасаясь входить в зону мощного зенитного огня, пикировщики тогда бомбили со слишком больших высот, неприцельно⁴⁴ (возможно, впрочем, и иное объяснение: командование 1-го воздушного флота люфтваффе, которому остро не хватало самолетов для поддержки наземных войск в ожесточенных боях у Погостья, в любанском «котле» и под Старой Руссой и которое предприняло удары по кораблям только по настоянию Геринга, рекомендовало экипажам не рисковать в этих ненужных, по его мнению, вылетах⁴⁵).

Немало, однако, и обратных примеров. Так, 349 зенитных и универсальных орудий Кронштадтской военно-морской базы и стоявших в ней кораблей не смогли помешать Ju87 из 2-й пикировочной эскадры потопить 21—23 сентября 1941 г. линейный корабль «Марат», лидер «Минск», эсминец «Стерегущий», подводную лодку М-74, тральщик № 31, гидрографическое судно, транспорты «Мария», «Барта», «Леваневский», буксир КП-36, плавкран и несколько барж и повредить линейный корабль «Октябрьская революция», крейсер «Киров», эсминцы «Грозящий», «Сильный» и «Славный», канонерскую лодку «Пионер» и несколько вспомогательных судов⁴⁶. «Оборона была просто убийственной, – подчеркивал впоследствии участник этих налетов Х.У.Рудель, – нигде потом в ходе войны я не видел ничего подобного»⁴⁷. «Десятки, сотни сине-голубых разрывов испещрили небо», – подтверждает советский очевидец налета 23 сентября – тогдашний командующий Балтийским флотом В.Ф.Трибуц⁴⁸. Вообще, сильное зенитно-артиллерийское прикрытие отнюдь не гарантировало советской стороне безопасность от ударов Ju87. Сказывалась зачастую недостаточная выучка зенитчиков и службы ВНОС. «Как всегда (почти всегда) на этот случай, наземные ПВО с опозданием до почти отхода противника от цели подняли страшенную пальбу по цели, – записал в дневнике после налета трех Ju87 на аэродром Ташлык (западнее Кировограда) в марте 1944 г. начальник связи 4-го истребительного авиакорпуса Ф.М.Смольников, – но противник, видимо, давно изучил ПВО, базирующиеся в 100 км от переднего края, и потому не спеша, методично отстрелявшись, ушел на ю/запад»⁴⁹. Показательна также история противоборства люфтваффе и 1-го танкового корпуса 11-й гвардейской армии Западного фронта в ходе Орловской операции в июле 1943 г. Массированные налеты Ju87 и Ju88 на боевые порядки корпуса начались 14 июля, но в этот день эффективность их «все же была незначительна ввиду массовости зенитного огня, срывавшего возможность противнику бомбить прицельно». Тогда 16 июля «лаптежники» навалились на приданный корпусу зенитно-артиллерийский полк – и к вечеру оставили от него всего четыре орудия. После этого, 17 и 18 июля, Ju87 и штурмовики Hs129 бомбили и расстреливали советские танки из пушек уже «безнаказанно»...⁵⁰

Правда, в обоих приведенных нами примерах объекты ударов «Штук» были слишком слабо прикрыты истребительной авиацией. Но вот Воронежский фронт к первому дню операции «Цитадель» располагал, как уже отмечалось, не только мощными зенитными средствами, но и массой истребителей. И тем не менее боевые порядки его войск все-таки подверглись массированным ударам 2-й и 77-й пикировочных эскадр. Приведем лишь свидетельство Н.К.Попеля, лично наблюдавшего утром 5 июля 1943 г., как «лаптежники» обрабатывают позиции частей 6-й гвардейской армии и 538-го и 1008-го истребительно-противотанковых артполков 1-й танковой армии (членом Военного совета которой был тогда Попель). «Полк бьется менее часа, а треть орудий уже выведена из строя. Поредели расчеты. Потери не столько от танков, сколько от авиации.

Небо в безраздельной власти немецких пикирующих бомбардировщиков. Они то летают друг за другом по замкнутому кольцу, то вытягиваются вереницей. Потом снова вертятся в хороводе, поочередно сбрасывая бомбы. Десятки таких хороводов кружат в небе. И снизу к ним вздымаются столбы дыма и пламени, летят куски лафетов, бревна...»⁵¹. Согласно и немецким и советским документам, именно удары «лаптежников» сломили в тот день сопротивление 52-й гвардейской стрелковой дивизии – одной из трех, на участках которых немцы прорвали первую полосу обороны войск Воронежского фронта⁵².

А вот что происходило в полосе Воронежского фронта 10 июля 1943 г. – когда его 2-я воздушная армия уже была усилена целой дивизией истребителей. «Мы с восхищением следили за действиями пикирующих бомбардировщиков, непрерывно атаковывавших русские танки, – записано об этом дне в журнале боевых действий разведотряда мотопехотной дивизии «Гроссдойчланд», прогрызавшей оборону 1-й танковой армии на обоянском направлении. – Одна за другой появлялись эскадрильи пикирующих бомбардировщиков и сбрасывали свой смертоносный груз на русские машины. Ослепительная вспышка показывала, что еще один танк противника «готов». Это повторялось снова и снова»⁵³. В тот же день «Штуки» 2-й и 77-й эскадр обеспечили успех мотопехотной дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» на прохоровском направлении... 12 июля они остановили наступление 29-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии, теснившего «Лейбштандарт» под Прохоровкой...⁵⁴

Прорвались к своим целям и Ju87, действовавшие на северном фасе Курской дуги, против войск Центрального фронта. «В первые дни наступления под Курском, – вспоминал командовавший тогда III группой 1-й пикировочной эскадры Ф.Ланг, – мы выполняли в среднем по 5—6 боевых вылетов ежедневно, атакуя различные цели [...]. Нередко нам приходилось вступать в бой с советскими истребителями»⁵⁵. Только боеготовых «ястребков» в 16-й воздушной армии Центрального фронта имелось 386 (при том, что у противника на этом направлении и всего-то было 186 истребителей); зенитных средств на один километр участка немецкого прорыва было больше, чем у Воронежского фронта (только зенитных орудий Центральный фронт к 1 июля имел 1131)⁵⁶. И все-таки, докладывал потом старший офицер Генштаба при Центральном фронте полковник В.Т.Фомин, 5 июля «бомбардировочная и штурмовая авиация противника [...] производила бомбардировку и обстрел наших боевых порядков на всю тактическую глубину [...]». Как видно из донесений командующего фронтом К.К.Рокоссовского И.В.Сталину, та же картина была и 6—9 июля⁵⁷. Именно массированный удар «Штук» вынудил 5 июля к отходу 132-ю стрелковую дивизию 70-й армии, а 7 июля Ju87 и Ju88 заставили отойти на 2—4 км 17-й гвардейский стрелковый корпус 13-й армии...

Здесь уже сказывалось бездарное использование многочисленных советских истребителей – охарактеризованное нами в главе II. «Служба наблюдения, оповещения по линии ВВС организована не была»⁵⁸, а штабы соединений наземных войск не имели прямой связи ни со штабами истребительных авиадивизий, ни с командным пунктом штаба 2-й воздушной армии – и вызывать истребители могли только через штаб фронта! Пока запрос и ответный приказ проходили все промежуточные инстанции, «лаптежники» уже успевали улететь... То же и в начавшейся 17 июля 1943 г. Миусской операции Южного фронта. Вот, например, воспоминания бывшего полкового артиллериста из 87-й гвардейской стрелковой дивизии 2-й гвардейской армии И.Г.Кобылянского. «Один заход, другой, третий, и девятка пикировщиков выстраивается на обратный путь. А в это время уже приближается к нам, повторяет те же маневры и трехкратную бомбежку вторая девятка «юнкерсов», за ней без перерыва – третья, и этому аду нет конца. Зениток у нас нет, авиации не видно, а огонь из стрелкового оружия «музыкантам» [так прозвали Ju87 советские фронтовики из-за включавшихся им при пикировании сирен. – А.С.] не страшен»⁵⁹.

Как видим, вопреки распространенному у нас мнению, самолеты Ju87 могли успешно выполнять свои задачи и в середине 1943 г., когда советские ВВС уже располагали огромным количеством современных истребителей.

Да и не только в 43-м. Еще 5 мая 1944 г. целых пять эскадрилий Ла-5 из 3-го и 4-го гвардейских истребительных авиаполков 1-й гвардейской истребительной авиадивизии ВВС Балтийского флота (т.е. около 50 истребителей!) так и не смогли остановить большую группу Ju87, прорывавшуюся (под прикрытием, правда, FW190) к советским кораблям в Нарвском заливе. «Не остановил его [врага. – А.С.] и массированный зенитный огонь с берега и кораблей», – признавал впоследствии бывший командир 4-го гвардейского В.Ф.Голубев. Правда, добавляет он, пробиться к цели и сбросить бомбы сумели только «мелкие группы» «лаптей» – но урон и они нанесли серьезный: потопили два тральщика и повредили канонерскую лодку⁶⁰. По утверждению Х.У.Руделя, вражеские истребители только один раз за всю войну вынудили его сбросить бомбы, не долетев до цели – в июле 1944 г., в районе Ярослава в Галиции. Да и то это были «Мустанги» ВВС США... И до, и после того, подчеркивал знаменитый «штукапилот», «мы всегда наносили удар по намеченной цели даже в случае подавляющего превосходства вражеской авиации»⁶¹.

Правда, В.Швабедиссен указывает и на снижение эффективности бомбовых ударов «Штук» в 1944—1945 гг. из-за сильного противодействия советских истребителей. Чтобы обойти заслоны последних, Ju87 вынуждены были идти к цели на очень большой высоте и, соответственно, с нее же и пикировать – а это ухудшало условия прицеливания⁶².

Данный текст является ознакомительным фрагментом.