1941–1950 годы «НКВД – это вам не польская полиция. На большого зверя нужно идти с топором. Мы будем бороться и против Гитлера, Сталина и всех оккупантов». УПА в бою и резне со всеми

1941–1950 годы

«НКВД – это вам не польская полиция. На большого зверя нужно идти с топором. Мы будем бороться и против Гитлера, Сталина и всех оккупантов». УПА в бою и резне со всеми

Создание УПА

Роевой сотни особого назначения Украинской Повстанческой Армии, псевдо «Вихрь», в секунды хотел бы пролететь сквозь этот лес, но делать этого было нельзя ни в коем случае. Дорог и тропинок в нем ночью не было видно, а возможностей покалечиться – сколько угодно. И тогда погибнет вся их сотня, которой за эту ночь надо было пройти восемь километров ровной, как стол степи, в окружении вдесятеро больших карателей, загонявших ее в полное окружение с улюлюканьем и свистом. Сотня особого назначения группы войск «УПА – Юг» переходила на новое место дислокации, волоча за собой толпу карателей, и с этим ничего нельзя было поделать. Ей оставалось пройти только восемь ночных километров до спасительного лесного массива, и перед самим лесом, на опушке, за селом, стоял холм, один пулемет на вершине которого враз мог бы стереть, хоть и на время, все преимущество загонщиков в ноль. Именно к его вершине и рвался с напарником Вихрь, чтобы прикрыть сотню на так необходимые ей десять минут и спасти ее.

Несколько километров назад напарник Вихря упал и напрочь вывихнул ногу. Роевой быстро срубил для него небольшое деревце с раздвоенным концом, а взамен получил вещевой мешок с дисками для ручного пулемета, весивший больше полного ведра воды. Ручной пулемет лежал у него на груди. Ничего. Он дойдет и один выручит сотню. Иначе ее уже никто не выручит никогда.

Темнота была такой, что об нее легко можно было разбить, например, нос и лоб. Ночь разом, в секунды со всех сторон накрыла землю и лес сжал роевого отовсюду. Деревья нависали везде как горы, их ветки торчали прямо над головой, и на каждой, казалось нависла петля из пружинящего кабеля. На деревьях кругом сидели ночные вороны, страшные и зловещие. Руки Вихря сами взяли затвор и переместили ручной пулемет под бок, стволом вперед. Тяжелее, но спокойней.

Лес отовсюду надвинулся неясной громадой. Вихрь торопился по нему, сквозь черную, как сама смерть ночь, насквозь пропахшую болотом. Протяни руки и схвати кусок этой страшной ночи, или она сейчас схватит тебя.

Впереди, вдруг кто-то рванул брезент, потом еще и еще. Недалекие, кажется, взрывы, раздались один за другим, сериями. Вихрь рванул вперед, без дороги, потому что впереди шел бой, и неожиданно выскочил на опушку, и рядом с ним уже стоял долгожданный холм.

Черт! Даже руки трясутся. На фронте такого не было. А здесь его вообще нет, этого фронта. Просто он везде, этот фронт. Спокойно. Скорей наверх. Все!

Вихрь установил на вершине, залитой светом, пулемет, слева разложил диски и только теперь разрешил себе оглядеться. Боже, а вдруг они не успели?

Они не успели. Вся сотня особого назначения почти рядами лежала внизу, на открытом поле, всего в двухстах метрах от спасительных высоких деревьев. Сверху на медленных парашютиках опускались слепящие ракеты-люстры, заливая поле ярким светом, с обеих флангов не переставая били ППШ, а сзади густо рвалась жесть, раз за разом фыркал ротный миномет, и взрывы мин ложились все ближе и ближе к его сотне, которой до такого близкого и спасительного леса было как до Луны.

Вихрь успокоился. Вы, товарищи, вовремя не заняли господствующей высоты, а потому умрете. Раевой внимательно осмотрел лежавшее внизу поле. Казалось, бесконечная стая раззадоренных будущими наградами охотников, тремя длинными цепями во весь рост накатывалась на лежащих под обстрелом хлопцев. Ну что же. Попробуйте, верные сталинцы, сейчас уйти, унестись, убежать, вжаться в эту густую траву от моего пулемета.

Раевой прицелился и бесконечная очередь на весь огромный диск хлестнула по цепям загонщиков слева направо, укладывал десятки их на этот чернозем навсегда. Зря вы, товарищи, не заняли этой господствующей высоты, да уж теперь вам все равно.

Цепи карателей сломались и упали в траву. Ждавшая и уже не ждавшая этого сотня разом вскочила и рванулась вперед. Здравствуй, долгожданный лес и прими нас.

Рои не ломанулись за деревья, а как на тренировке быстро и уверенно широко развернулись по всей опушке двойными веерами под тупым углом. Ряды карателей уже были подняты начальниками и двинулись вперед прямо под убийственным огнем пулемета с холма, теряя людей десятками. Сто автоматов воинов УПА вдруг одновременно ударили горизонтально по прямой под углом, и атакующие опушку линии солдат НКВД, уже сильно прореженные пулеметом Вихря сами влетели в этот неподвижный огненно-адский крестный заслон, и их вдруг не стало.

Все. Больше никому из них не подняться с этого чернозема. Вдали, ошарашенные увиденным разгромом за минуты, копошились в непонимании происходящего остальные загонщики и совсем не торопились вперед, где их ждала уверенная смерть. Все. Воины УПА и на этот раз отбились и ушли от вдесятеро сильнейшего противника. Все! Все! Все!

Попыток создания украинских вооруженных формирований на оккупированной фашистами территории хватало. В июле 1941 года на Полесье Тарас Боровец-Бульба собрал десять тысяч человек в «УПА – Полесская Сечь», которая в ноябре была распущена немцами. Летом 1942 года ОУН(М) на Волыни создала несколько своих вооруженных отрядов и объединила их в так называемый фронт украинской революции. Военная референтура ОУН(Б) также имела свои вооруженные формирования. Позднее командир полка УПА Максим Скорунский вспоминал: «Вести борьбу с оккупантами аж четырьмя армиями – это было сумасшествие».

К концу 1942 года ОУН(Б) начала объединение всех повстанцев под своим флагом и только тогда впервые на Украине появилось слово «бандеровец», которое быстро стало нарицательным.

РСХА внимательно следило за ситуацией на Западной Украине, зная о мнении некоторых подпольщиков: «Наша вооруженная борьба против немцев – помощь Сталину». Территориальные органы докладывали в столицу Третьего рейха:

«Начальник полиции безопасности и службы безопасности.

Р – 3943, Берлин, 22 мая 1942 года.

Секретно. Сообщение из оккупированных восточных областей № 4.

Движение сопротивления на Украине.

Бандеровское движение.

Выясняется, что центром и опорным пунктом Бандерабевегунг на Волыни и Подолии был Ровно. В результате произведенных задержаний ряда лиц и из имеющихся свидетельских показаний видно, что руководство организации ушло в болота в район Сарны.

Организационный план движения Бандеры становится ясным из материалов, которые были найдены у задержанного Ковальчика. По этим данным Украина подразделяется на провинции, области, большие округа, округа и малые округа. Каждое такое подразделение возглавляется общим руководителем, у которого имеется заместитель. Каждому общему руководителю подчиняются руководитель по организационной работе, руководитель по связи, военный руководитель, руководитель по вербовке, руководитель по безопасности, руководитель по просвещению, руководитель по молодежи и руководитель женщин. Все они имеют задачу после победы Бандерабевегунг организовать общественную жизнь на Украине, а также подготовку и назначение прочих руководителей. Особое внимание уделяется воспитанию молодежи.

Из материалов распущенной школы украинской милиции становится ясным, что милиция рассматривалась в качестве бандеровской боевой организации.

Особое внимание уделялось обучению правилам обращения с оружием. Обучаемым в школе милиции разъяснялось, что свободное, независимое Украинское государство можно завоевать только оружием. На основании тайного приказа руководителей милиции трофейное оружие и боеприпасы не сдаются немецкой армии, а прячутся милицией в различных местах.

При помощи извращения фактов среди украинской милиции ведется травля против немцев. Им объясняется, что немцев ожидали в качестве освободителей, однако они оказались угнетателями, и поэтому против них необходимо вести борьбу. Также борьбу необходимо вести и в тылу немецких фронтовых частей.

При пропагандистской подготовке учащихся тайной школы милиции говорили, что из массы населения должна быть создана революционная армия для уничтожения немцев.

Группы мельниковцев и поляков характеризуются как враги ОУН.

Члены движения Бандеры, лучшие пропагандисты, также пытались проникнуть в учебные команды отрядов вспомогательной полиции, вытесняя оттуда мельниковцев, если они не переходили к ним, с помощью ложных обвинений.

Установлено, что каждый член движения Бандеры имеет один или несколько псевдонимов. Для явок имеются особые пароли.

Достойна внимания следующая форма присяги членов ОУН:

«Клянусь честью и славой павших героев, клянусь моей украинской землей и могуществом украинской родины.

Клянусь, что буду всеми своими силами и жизнью бороться за свободное Украинское государство. Присягаю моим сердцем, моей душой и всем моим телом, что только украинская революция может дать власть украинскому государству и народу.

До самой смерти я буду стоять на боевом посту, чтобы построить национальное украинское государство. Никто и ничто не может заставить меня свернуть с пути украинской национальной революции, никакие трудности и даже смерть. Я буду выполнять каждый приказ моего руководителя.

Я присягаю Украине, что буду выполнять честно и верно все обязанности в отношении украинского правительства, которые возлагаются на меня Организацией Украинских Националистов под руководством Степана Бандеры.

Слава Украине! Слава героям!»

Бросается в глаза, что многие задержанные члены ОУН имели при себе сборник изречений с надписью «Геть Гитлера!» Примечательно и указание проводить собрания только в количестве 3–4 человек.

Финансирование движения Бандеры производилось в основном из Галиции. Члены платили взносы деньгами и продовольствием. Также руководители кооперативов в своем большинстве члены Бандерабевегунг. Установлено, что даже евреи давали деньги, к этому они вынуждались в основном шантажом.

Установлено, что движению Бандеры удалось утвердиться на Волыни и Подолии и собрать большое количество членов. Однако в результате мероприятий, проведенных в широком масштабе полицией безопасности, дальнейшее развитие Бандерабевегунг прекращено, хотя пропагандистская деятельность еще продолжается.

Мельниковское движение.

В результате задержания значительного количества мельниковцев в Киеве их активность дальше не развивается. Часть мельниковцев в результате мероприятий, проведенных полицией безопасности в Киеве, вынуждена возвратиться во Львов.

Установлено, что мельниковцы проникли в местные организации самоуправления и пытаются повлиять на церковь. Оценка их организации не является единодушной».

«Начальник полиции безопасности и службы безопасности.

Берлин, 24 ноября 1942

№ 1320/с/875/42

Сообщение из оккупированных восточных областей № 30.

Группы сопротивления.

Группа Бандеры.

После проведенной в сентябре 1941 года операции против нелегального Бандерабевегунг, в результате которой были арестованы, помимо руководителя Степана Бандеры, так же почти все руководящие деятели этой организации, деятельность этих групп в имперской области почти прекратилась. Однако в течение последних месяцев оставшиеся без руководства сторонники Бандеры в империи снова постепенно собираются и вновь начинают организовываться.

Отдельные органы гестапо все чаще сообщают о том, что в империи возобновляется движение Бандеры. В сентябре и октябре текущего года в результате проведенных операций гестапо было арестовано в Брауншвейге 48 и в Дрездене 10 членов нелегальных групп Бандеры. В результате допросов стало совершенно ясно, что они поддерживают связь с центром в Берлине.

Благодаря слежке за встречами и явками в Берлине и расшифровке записей удалось раскрыть структуру всей организации Бандерабевегунг в империи. Согласно этим записям, организация в империи разделяется на десять областей, области в свою очередь на районы, а районы – на группы по пять человек.

В настоящее время арестованы более двухсот человек в Лейпциге, Берлине, Ганновере, Гамбурге, Потсдаме, на очереди аресты в округах гестапо в Мюнхене, Вене, Праге, Бреслау, Познани, Данциге, Франкфурте-на-Одере, Франкфурте-на-Майне, Бремене, Хемнице, Дюссельдорфе, Касселе, Кенигсберге, Карлсруэ, Нюрнберге, Магдебурге, Рейхенберге, Штутгарте, Веймаре.

В Берлине полиция безопасности, окружив явочные квартиры, арестовала четырех курьеров из Галицийской области. У них находилось много разных материалов. Кроме большого количества антинемецких печатных документов, один из курьеров имел очень много фальшивых пропусков, выданных начальником полиции города Берлина. Другой курьер имел фальшивые бланки «Руководитель Немецкого института для иностранцев при Берлинском университете», которые можно предъявлять контролю на границе в качестве разрешения на проезд вместо свидетельства об отпуске. Еще один курьер имел фальшивые хлебные карточки на 10 буханок.

Из материалов, полученных от арестованных курьеров и в результате проведенных допросов получается, что центральный пункт групп Бандеры должен быть во Львове и его окрестностях, а в Берлине находится только их филиал».

«Начальник полиции безопасности и службы безопасности

Р3943 – РS873

Берлин, 12 февраля 1943 года

Секретно. Сообщение из оккупированных восточных областей № 41

Украинское движение сопротивления.

В ходе операции по борьбе против Организации Украинских Националистов – групп Бандера, в последнее время в Берлине органы гестапо арестовали за подпольную деятельность 136 человек. Списки пойманных шпионов прилагаются.

Органы полиции безопасности и службы безопасности на Украине обнаружили, что в Киеве оуновская группа Бандеры с помощью листовок ведет активную нелегальную пропаганду. Захвачены следующие листовки и материалы:

1. «За независимую Украину», 3 и 4 выпуски 1942 года.

2. «Украинский народ, крестьяне, интеллигенция».

3. «Смерть немецким оккупантам», «Свободолюбивые украинцы».

4. «Смерть немецким оккупантам! Ко всем полицейским, старшинам, бургомистрам и всем прочим, находящимся на службе у немецких оккупантов».

5. «За Украинское государство. Кто создает украинскую государственность и кто ей угрожает».

6. «Мы следуем по стопам великого Пророка».

7. «Украина, какой она была, какая она есть и какой она должна быть».

8. «К журналу «Молодежь»: Побеждает тот, кто борется».

9. «Украинские крестьяне. От Краевого руководства ОУН в ЗУЗ».

10. «Слава Украине. Слава героям: «Знамя молодежи», № 1, от 1.7.1942.

11. «К журналу «Молодежь»: За вооруженную украинскую армию».

12. «Украинцы. От руководства ОУН в ЗУЗ».

13. «Украина для украинцев: «За самостийную Украину», № 3, июнь 1942 года».

14. Призывы ОУН в связи с первой годовщиной провозглашения независимого украинского государства во Львове 30.06.1941 года.

15. «Свобода народам», бюллетень от 4.4.1942 года.

В результате проведенных полицией безопасности в Киеве арестов 38 членов ОУН Бандеры удалось установить, что организация располагает крупными денежными средствами.

Из достоверных источников стало известно, что в последнее время наблюдается сближение между бандеровцами и мельниковцами, а в качестве общей цели ставится задача борьбы за независимую Украину.

Наблюдается дальнейшая сильная радикализация оуновского движения».

О создании Украинской Повстанческой Армии в ОУН говорили давно. II Великий Собор в апреле 1941 года в Кракове заявил: «ОУН борется за организацию Украинской державы на основах сильной власти, сильной национальной армии и флота и одной политической организации руководящего национального актива. При создании единого антимосковского революционно-освободительного фронта борьбы все решает, прежде всего, политическая целесообразность, а не мировоззрение, и идеологические и программные принципы».

После того, как 30 июня 1941 года на львовской площади Рынок в здании «Просвіти» в доме 10 был провозглашен «Акт восстановления Украинской державы после 23-х лет неволи», уже на следующий день был опубликован приказ назначенного командующим вооруженных сил Украины краевого проводника ОУН И. Климова о создании армии для защиты нового Украинского государства. Руководство ОУН заявило немецкой администрации, что «украинская власть уже создана, ее взяла Организация Украинских Националистов под руководством Степана Бандеры, и она готова войти в дружеские отношения с союзными войсками для совместной борьбы с Москвой и для сотрудничества».

В ответ гитлеровцы начали разгром ОУН, которая внутри себя объявила, что «перед физической силой мы должны уступать, но в юридическом смысле власть не передавать». До своего ареста Степан Бандера успел переговорить о создании своей армии с Василием Охримовичем, Романом Шухевичем, Иваном Климовым, Григорием Перешняком. На допросе в Берлине в середине июля арестованные Бандера и Стецько согласились на время приостановить политическую деятельность и впредь согласовывать свои действия «с соответствующими немецкими служебными инстанциями», но отменить Акт 30 июня отказались наотрез.

В ответ РСХА в соответствии с приказом «Все функционеры движения Бандеры должны быть немедленно арестованы и после основательного допроса тайно ликвидированы как грабители и разбойники» атаковал ОУН(Б). что касается ОУН(М), то гитлеровцы считали, что «в связи с характерного для группы Мельника отсутствия инициативы, она не представляет из себя ничего опасного».

Из четырех тысяч репрессированных РСХА членов ОУН потеряла 1 500 лучших и опытнейших активистов, и это был страшный удар по Организации, затормозившей, а затем приостановившей создание своей армии. Ситуацию усложнило то, что Третий рейх разделил украинские земли. Южная Буковина и Бессарабия была передана Румынии, Карпатская Украина – Венгрии, «дистрикт Галиция» вошел в краковское Генерал-губернаторство, а на Волыни, Центральной и Южной Украине возник Рейхскомиссариат «Украина».

Везде были установлены тщательно охраняемые границы, мешавшиеся перемещению украинского населения по своей земле.

Степан Бандера из полицейской тюрьмы в Берлине передал товарищам, что Германия обязательно проиграет войну на два фронта, и «новая Европа будет построена по английско-американским, а не по немецким рецептам, а гитлеровцы уже показали себя на оккупированных украинских и русских территориях во всей красе”. Начались массовые конфискации продовольствия, карательные экспедиции по недовольным грабежами селам, принудительные работы на оккупантов на Украине и вывоз чуть ли не трех миллионов молодых украинцев в Германию.

Уличные облавы дополнились голодом из-за грабежей и отсутствия работы. Отряды СС уничтожали целые украинские села вместе с жителями гестапо массово брало и расстреливало мирных заложников за убийство немецких солдат и боевые акции подполья. На украинских землях появились немецкие хозяйства – фольварки, на которых бесплатно заставляли работать местное население.

Политику ОУН в 1941–1943 годах определили три конференции и III Большой Сбор августа 1943 года, отказавшийся от крайнего национализма и принявший демократическую программу.

Первая конференция ОУН в октябре 1941 года, в период арестов и казней, заявила:

«Очевидно, что немцы победят большевиков, и ОУН придется вести долгую дипломатическую работу с Рейхом за создание независимой Украины. Имея под командой свою армию, можно торговаться и бороться за нее. Необходимо срочно перевести ОУН в подполье, на нелегальное положение, в конфликты с немцами не вступать, открыто антинемецкую пропаганду не вести, использовать все возможности легальной работы».

Вторая конференция ОУН, проходившая в марте 1942 года, после провала немецкого наступления на Москву, решила не мешать Германии воевать в СССР, но для привлечения населения на свою сторону развернуть активную антинемецкую пропаганду, оставив основой деятельности антисоветскую борьбу, договориться с поляками о совместной борьбе против Сталина, или хотя бы о нейтралитете, и создать «Союз угнетенных народов СССР»

Третья конференция ОУН прошла в феврале 1943 года, сразу же после Сталинградской битвы. Она постановила, что победа Советского Союза над Германией более чем вероятна, нужно освободить украинские земли от оккупации до прихода Красной Армии, и для этого создать Украинскую Повстанческую Армию.

Созданный в июле 1944 года Украинский Главный Освободительный Совет, во главе Генерального секретариата которого встал Роман Шухевич, в мае 1947 года своим постановлением днем создания Украинской Повстанческой Армии объявил 14 октября, праздничный день казачества Запорожской сечи.

Первую сотню УПА организовал тридцатичетырехлетний Григорий Перечиняк, «Коробка», угриновец и земляк Бандеры, член Военного штаба ОУН. Первый бой сотни Коробки с фашистами произошел 7 февраля 1943 года. 22 февраля Григорий Перечиняк погиб, но Украинская Повстанческая Армия стала разворачиваться на Волыни и Полесье, чтобы в первую очередь освободить от оккупантов Западную Украину. Когда III Чрезвычайный Большой сбор ОУН в августе 1943 года выдвинул лозунг «Против Берлина и Москвы», в УПА уже воевали десятки тысяч солдат.

Население сразу же назвало солдат УПА бандеровцами, чтобы не путать с военными отрядами мельниковцев, и это название распространилось и на УПА и на ОУН(Б), хотя только не многие из воинов УПА были членами ОУН, а многие солдаты даже не разделяли ее идей. Впоследствии куренной УПА Максим Скорунский вспоминал: «Хотя ОУН и заявляла, что УПА надпартийно, однако в первое время ею полностью руководила ОУН(Б). Поэтому население называло их бандеровцами, хотя по убеждению они бандеровцами не были. В отрядах УПА были поставлены политруки ОУН(Б) и уполномоченные СБ ОУН. Приказы политруков ОУН(Б) командирам УПА могли не совпадать с приказами Главной команды УПА. Между УПА и СБ ОУН со временем возник большой антагонизм».

Для защиты населения от карательных акций оккупантов в ОУН действовал краевой военный штаб во главе с тридцатипятилетним Дмитрием Грицаем, «Дубом», «Сирко», бывшим студентом физико-математического факультета Львовского университета, членом РП ОУН(Б). Он создал первую офицерскую школу УПА под Львовом, старшинскую – в Поморянах, курсы радистов и санитарную службу, еще офицерские школы «Черти», «Лесные олени», «Дружинники».

В начале 1943 года Грицай был выслежен и взят гестапо. Вместо него краевой военный штаб ОУН на Западной Украине возглавил Роман Шухевич. Грицая из львовской тюрьмы на улице Лонцкого освободила особая группа Службы безопасности ОУН двадцативосьмилетнего Константина Цмоця, «Модеста», «Града», окружного проводника в ОУН в Стрыйском районе, дважды бежавшего из тюрем НКВД, освободившего А.Гасина из Дрогобычской тюрьмы, Я.Старуха из львовской, охранявшего главную радиостанцию ОУН «Независимая Украина» на Львовщине. Цмоць погиб в бою в конце ноября 1944 года под Львовом. Дмитрий Грицай до конца 1943 года возглавлял Главный военный штаб УПА. В декабре 1945 года при переходе чешско-австрийской границы он с Маевским попал в засаду НКВД. Маевский застрелился, Грицай дал себя арестовать, через чешских тюремщиков сообщил о своей судьбе в ОУН и тут же повесился в тюремной камере, избежав первого допроса. Первым командиром Украинской Повстанческой Армии стал тридцатилетний Дмитрий Клячковский, «Клим Савур», «Охрим», «Блонд», «Панас», как проводник ОУН на месте ее формирования.

Дмитрий Клячковский родился в ноябре 1911 года в Збараже на Тернопольщине в семье обеспеченного банковского служащего. Он закончил престижный юридический факультет Львовского университета, служил солдатом в польской армии, в котором украинцам боялись давать офицерские звания, в 1932 году вступил в ОУН, через пять лет на несколько месяцев попал в польскую тюрьму, из которой вышел за недоказанностью обвинения.

В 1940 году Клячковский возглавил референтуру молодежного резерва ОУН «Юношество», в сентябре был арестован НКВД, выдержал совсем не простые допросы и в январе 1941 года был судим во Львове на «Процессе-59-ти», на котором подсудимые оуновцы признали себя виновными в подготовке антисталинского вооруженного восстания и заявили, что остаются непримиримыми врагами Советской власти. Оуновцы получили высшую меру наказания, замененную многими годами тюремного заключения.

В хаосе начала Великой Отечественной войны Клячковский сумел сбежать из Бердичевской тюрьмы и был назначен львовским проводником ОУН(Б). В сентябре 1941 года он был арестован гестапо и сидел в тюрьме на улице Лонцкого, откуда был освобожден благодаря вмешательству митрополита Шептицкого. С 1942 года Клячковский, как «Охрим», возглавил Провод ОУН(Б) на юго-западных украинских землях, на Волыни и Полесье. Именно здесь ранней весной 1943 года шло формирование Украинской Повстанческой Армии, в которой в разное время воевало от десяти до пятидесяти тысяч человек и более, даже и до ста тысяч воинов.

Управляющий проводник ОУН(Б) Николай Лебедь сразу же попытался подмять под себя УПА, поставив ее под жесткий контроль, но Клячковский, еще и член РП ОУН(Б), в ответ сразу же заявил: «Командование Украинской Повстанческой Армией – высшая независимая украинская власть». Степан Бандера сидел в Заксенхаузене, подробностей конфликта не знал и вмешаться в него не мог, а другого такого же авторитетного лидера в ОУН, способного погасить спор, больше не было. Тогда в дело вмешались немцы, внимательно присматривавшие за своим «новым порядком на оккупированных восточных территориях».

Чтобы облегчить себе разгром ОУН(Б) летом и осенью 1941 года, РСХА стало натравливать украинцев на поляков и наоборот. Впоследствии член ОУН(М) О. Шуляк писал в Волынской резне:

«Поляков, вся Украина, особенно Западная, считает врагами и совершенно справедливо. Правда, что поляки в городах работали в гестапо против украинцев. Они давали самый большой контингент фольксдойчей. Они со временем пошли в полицию на место украинцев, которые ушли в лес, и проводили с немцами акции против украинского населения. Но польское меньшинство на Украине было в своей сельской массе лояльным. Вражеский нам элемент группировался по городам, за сферой действий УПА.

Хватало с польской стороны и провокаций и преступлений. Но на это нужно было ответить судом и карой виновным. Действия Н. Лебедя-Рубана, проводника ОУН(Б) в 1943 году, поставили польское меньшинство против нас. Это дало страшные потери на международном форуме, а для украинской освободительной борьбы открыло еще один фронт и, пхнувши поляков в объятия немцев и большевиков, непомерно усилило эти два фронта, как очень сильные».

Летом 1943 года на Волыни в военно-политическом смысле было совершенно безумное дело. Украинцы убили от пятидесяти до семидесяти тысяч поляков, поляки – более двадцати пяти тысяч украинцев. По нормам международного права Волынская резня является военным преступлением, требующим всеобщего осуждения всех в нем участвующих, потому что убивать людей нельзя никому и нигде.

УПА и АК в Волынской резне и после

С начала своей деятельности Армия Крайова генерала С. Ровецкого, с тайным штабом в Варшаве, входившая в состав польских вооруженных сил на западе под командованием генерала В. Сикорского лондонского эмиграционного правительства, сразу же начала конфликтовать с промосковской Гвардией Людовой. По приказу из Лондона в АК должны были уйти все поляки срочной военной службы, но этот приказ выполнялся плохо. Гвардия Людова, созданная Польской рабочей партией, призвала население к более активной борьбе с нацистами, чем лондонские эмигранты. Членов АК и ГЛ летом 1942 года в большом количестве арестовало гестапо, и только после Сталинградской битвы, когда разгром Третьего рейха стал делом времени и большой крови, польское подполье вновь начало бороться с гитлеровцами и украинскими националистами, мечтая оставить Западную Украину в составе Польши любой ценой.

Территория, на которой действовала Армия Крайова, была разделена на пять областей. Вторая область с центром в Ровно охватывала Волынь до самого Киева и состояла из инспекторатов в Ковеле, Луцке, Ровно и Дубно, а также района, в Сарнах. Впрочем, это все было только в официальных документах для Лондона, на деле Армия Крайова летом 1943 года на Волыни насчитывала восемь тысяч плохо вооруженных солдат. В этом же 1943 году командующий АК издал приказ о проведении в будущем крупной диверсионной операции «Буря», предусматривавшей нападение на фашистов с тыла во время их отступления по польской земле под ударами Красной Армии. Польское эмигрантское правительство планировало получить поддержку на западе и занять частями Армии Крайовой всю Восточную Галичину и Волынь после ухода оттуда гитлеровцев, но перед вступлением туда Красной Армии. Планировалось при подходе к границам Польши Восточного фронта взорвать все мосты через Двину и Днепр от Балтийского до Черного морей, после чего атаковать отступающий вермахт на переправах, блокировать доставку к нему подкреплений с запада по железной дороге и занять частями Армии Крайовой все западно-украинские земли.

Организация Украинских Националистов Степенна Бандеры знала об этих планах польских властей все. Летом 1943 года на Волыни за план оставить ее в составе Польши ответили десятки тысяч ни в чем не повинных простых поляков.

В начале лета 1943 года нацисты арестовали командующего Армией Крайовой генерала С. Ровецкого и отправили его в Заксенхаузен. Новым командующим АК был назначен генерал Т. Бур-Комаровский и сразу же пропагандисты рейхсминистра Й. Геббельса обнародовали «Катынское дело», по которому еще до начала Великой Отечественной войны НКВД под Смоленском тайно расстрелял тысячи пленных польских офицеров. На польских землях поднялась буря, и верные сталинцы тут же разорвали договор о сотрудничестве с польским эмигрантским правительством, после чего начали создание Войска Польского, которое вместе с Гвардией Людовой должны были бороться с Армией Крайовой за Западную Украину и Польшу. Это было совсем не трудно, бороться Кремлю с Бельведером.

Еще 30 июля 1941 года польское эмигрантское правительство под давлением У. Черчилля подписало союзный договор с СССР, который в ответ признал пакт Молотова – Риббентропа от 23 августа 1939 года недействительным в отношении польских земель. Сразу же после этого польское эмигрантское правительство заявило, что отказывается признавать включение в состав СССР Западных Украины и Беларуси.

Кремль улыбнулся, вернул из ссылок двести тысяч поляков и на Волге сформировал польскую армию генерала Владислава Андерса, которую в 1942 году передал У. Черчиллю по его просьбе. После разрыва польско-советского договора от 30 июля 1941 года Москва летом 1943 года создала новый Первый польский корпус, развернутый в армию в пятьдесят тысяч человек, в составе РККА. Вскоре Войско Польское и Гвардия Людова имели в своем составе более полумиллиона бойцов. Умные поляки говорили:

«Судьба Польши зависит не от результата войны Германии с Англией, а от результата решающей битвы между Германией и СССР, в которой польский народ должен стать на сторону СССР. Будет Польша красной – пусть будет, лишь бы только была».

Дальнейшая «борьба» сталинского Кремля с заигравшимся от своего большого ума польским эмигрантским правительством была разыграна как по нотам. 22 июля 1944 года в освобожденном Хельме верные сталинцы в противовес далеким вождям-эмигрантам создали Польский Комитет Национального Освобождения, а затем из него, Польской рабочей партии и Народного фронта образовали Краевую Раду Народову во главе с Болеславом Берутом. 31 декабря 1944 года ПКНО был преобразован во временное правительство национального единства, которое 21 апреля 1945 года заключило с СССР договор о дружбе и взаимной помощи.

В августе 1945 года возрожденная красная Польша получила назад от Советского Союза свое побережье Балтийского моря с Данцигом-Гданьском и земли по Одеру и Нейсе.

Созданная летом 1945 года заместителем премьер-министра и министром земледелия С. Миколайчиком Польская Крестьянская партия проиграла Польской Рабочей партии на выборах в Сейм 1947 года. В сейме полностью стала доминировать просоветская ПРП, после чего Краевая Рада Народова передала ему и такому же Государственному Совету свои полномочия, и два этих высших органах избрали Болеслава Берута президентом новой Республики Польша – Rzeczpspolita Polska. В 1948 году была создана Польская объединенная Рабочая партия, правившая Польшей до 1990 года, которая по конституции 1952 года стала называться Polska Rzeczpospolita Ludowa– Польская народная Республика.

Ранней весной 1943 года по приказу ОУН(Б) пять тысяч обученных и вооруженных полицейских одновременно ушли в лес, чтобы влиться в Украинскую Повстанческую Армию.

Нацисты набрали в полицейские поляков. 28 апреля 1943 года рейхсканцелярия фюрера и рейхсминистр Г.Гиммлер «разрешили» Украинскому Комитету В.Кубийовича образовать во Львове украинскую дивизию СС «Галичина». Из 83 000 украинских добровольцев, которым грозила отправка на принудительные работы в Германию, было отобрано 21 000 человек, которых отправили на обучение в Силезию. Украинские селяне во главе с ОУН(Б) были резко против создания этой украинской дивизии СС, пушечного мяса для проигрывавшей войну Германии, и в нее не вступали. Солдатами «Галичины» становились горожане, офицерами – безработные петлюровские старшины.

Польские эмигранты и АК очень заволновались, понимая, что их мечты о Галичине и Волыни при наличии украинских вооруженных сил однозначно улетают на Луну, и тут же активно начали обвинять украинцев в повальном коллаборационизме. В ответ из Львова пришел громкий ответ, прямой и резкий:

«Мы не имеем другого выбора. Нас ждет опасность быть зарезанными как скот. На то, что ждет украинцев в Галичине, указывает поведение России в Советской Украине. Уже перед войной там уничтожена вся украинская интеллигенция, хотевшая культурной автономии. Теперешнее поведение Советов выглядит так, как будто они хотят уничтожить все украинское племя. Мы принуждены к позорному сотрудничеству к немцам и в первую очередь потому, почему и вы, поляки, несмотря на союз с Англией и Америкой, не можете помешать, что бы Советы на польских землях не вели себя как худшие варвары.

Мы сотрудничаем с немцами не для победы Германии. Мы просто не хотим, чтобы победа Англии и Америки и также Польши над Гитлером застала нас в гробах. Поэтому мы будем себя защищать. Тем более что вы твердолобо настаиваете на Польше в границах 1939 года».

ОУН(Б) заявила, что создание украинской дивизии СС «Галичина» сильно вредит Украине в глазах союзников. Тем не менее, она создала в ней свою нелегальную группу, планируя после обучения 20 000 солдат дивизии перетянуть их на свою сторону и включить в состав УПА. Против создания дивизии «Галичина» резко выступил гауляйтер Рейхскомиссариата «Украина» Эрих Кох, заявивший, что «для меня один плохой немец стоит больше, чем тысяча самых лучших украинцев». Его поддержал рейхсфюрер СС Г.Гиммлер: «При упоминании галицкой дивизии я запрещаю когда-нибудь говорить об украинской нации».

В результате дивизия СС «Галичина», все офицеры которой от майора и выше были немцы, формировалась в Силезии год, в июле 1944 года была направлена на фронт, а в ноябре разбита войсками Красной Армии под Бродами, потеряв 11 000 солдат из 14 000. Дивизию переформировали в Нойхаммере, назвав 14-й Гренадерской – 1-й Украинской, и она участвовала в подавлении Словацкого восстания, воевала в Словакии с партизанами, а на Украину так никогда и не попала. В мае 1945 года 10 000 украинских солдат дивизии из Австрии прорвались на запад и сдались английским войскам, которые не выдали их верным сталинцам и присвоили всем статус беженцев.

Когда 17 марта 1944 года Павел Шандрук из Комитета Кубийовича объявил о создании Украинской Национальной Армии, то получил от немецкой администрации, прекрасно знавшей, что ей осталось существовать месяцы, ответ: «В будущей Европе для украинцев останется только метла и лопата». На этом создание украинских вооруженных сил с помощью фашистов и было закончено.

Весной 1943 года Галичина и Волынь читала листовки ОУН (Б) и УПА:

“Без украинского государства, украинского правительства не может быть украинской армии. Бросить активных людей как пушечное мясо – вот суть создания немцами галичанской дивизии. Украинская кровь может литься только за Украинскую державу и только в рядах Украинской армии, а не в колониальных отрядах на службе империалистов.

Не идем в немецкую армию, не едем в Германию на работы, потому, что таким образом будем спасать утопающего империалиста, который и себя не спасет и нас уничтожит».

Армия Крайова не стеснялась распространять и свои листовки, не задумываясь обвинять весь украинский народ в коллаборационизме и называя Западную Украину Малопольшей:

«Слово «украинец» – это понятие означает «прислужник ГПУ и вдохновитель истребительной политики гестапо». Народу, который живет с поляками в Малопольше, следует вернуть название «русин».

Время Волынской резни, инспирированной брутально-шовинистической политикой польских верхов, неотвратимо приближалось.

В ОУН (Б) без сидевшего в концлагере Степана Бандеры, началась борьба за полное лидерство. В феврале 1943 года Николай Лебедь, планируя из временного управляющего проводника Революционного Провода стать постоянным, начал называть Организацию Украинских Националистов не ОУН (Б), а ОУН СД, то есть Самостийных Державников, Независимых Государственников. Именно за это и за попытку нового раскола он и был снят со своего поста, но только в августе 1943 года III Чрезвычайным Великим Сбором ОУН.

Волынская резня лета 1943 года связывается с именем Николая Лебедя и Дмитрия Клячковского, а также создавшейся в ОУН и УПА разъяренной действиями АК группы, требовавшей «очищения территории Западной Украины от поляков и вытеснения их за Буг и Сан».

Столкновения украинцев и поляков на Волыни начались в апреле 1943 года, сразу же после ухода в лес, в УПА пяти тысяч украинских полицейских. Сменившие их польские полицейские тут же стали подбрасывать во дворы мирных украинских селян оружие, а потом наводить на них фашистские карательные команды, которые, не раздумывая, уничтожали украинские села вместе с жителями. Польская полиция свои проскрипционные списки украинцев, включив в них всех, кого хотела и, обвинив невиновных людей в том, чего они не совершали. Фашисты начали их аресты и расстрелы, а польские полицейские грабили имущество репрессированных.

Сам гауляйтер Эрих Кох с удовольствием участвовал в массовых расправах над мирным украинским населением в селах Гороховицкого района, а представитель Армии Крайовой на Волыни докладывал начальству в Лондон о многих нарушениях поляками запрета сотрудничать с фашистами: «Найти желающих сотрудничать с полицией и доносчиков среди поляков, которые являются народом с большим гонором, намного проще, чем среди украинцев, которые стараются держаться вместе».

В конце мая 1943 года боевики Дмитрия Клячковского – «Клима Савура» объявили волынским полякам, что они в течение 48 часов должны уйти с Волыни под страхом смерти. Тут же по польским семьям на Волыни пошли представители Армии Крайовой, говоря, что если польское население уйдет с Волыни, оно туда уже никогда не вернется, а через 48 часов его может и не убьют. Большинству волынских поляков, в общем то, уходить было некуда, и они остались дома.

Массовые атаки боевиков Клима Савура польских колоний на Волыни прошли в ночь на 30 июня и 12 июля. Кроме них в «акциях» участвовали все желающие мародеры, грабители и разбойники, боевики Мельника и Боровца. За преступления польских верхов перед украинским населением ответили ни в чем не повинные польские селяне, которых погибло от пятидесяти до семидесяти тысяч. В ответ боевики Армии Крайовой стали резать ни в чем не виновных украинских селян и перерезали их более двадцати пяти тысяч человек.

Польские националистические группировки отождествили ОУН и УПА со всем украинским населением, а украинские националистические группы сравняли сотрудничавших с фашистами поляков, называвших совсем не свою Западную Украину Малопольшей, со всем польским колониальным населением. Из многих возможных способов решения проблемы был выбран самый легкий и кровавый: бойня-резня безответного мирного населения с обеих сторон. В подобной ужасающей ситуации многие жители Волыни стали вести себя так, как подсказывал им инстинкт самосохранения.

Оставшихся без крова над головой поляков фашисты с удовольствием отправляли на принудительные работы в Германию. Сами гитлеровцы в Волынскую резню вмешивались только в тех районах, откуда в Германию вывозилось зерно нового урожая 1943 года, говоря и полякам и украинцам: «Вы хотите Сикорского, а вы хотите Бандеру. Ну и бейтесь между собой, мы никому помогать не будем».

К осени 1943 года польские отряды самообороны отстояли от убийств и мародеров польские колонии на Западной Волыни. В январе 1944 года, через шесть месяцев после начала Волынской резни, и Армия Крайова сформировала 27-ю Волынскую партизанскую дивизию то ли из 3000, то ли из 6000 человек, доложив в Лондоне о 10 000 солдат. Она начала погромы украинских сел, а оставшихся без крова над головой украинцев фашисты с удовольствием отправляли на принудительные работы в Германию.

10 августа 1943 года к населению Западной Украины в очередной раз обратился митрополит греко-католической церкви Андрей Шептицкий:

«Уже несколько раз я предостерегал всех верных о страшных последствиях нарушения пятой заповеди Божией, которая запрещает человекоубийство. Это преступление призывает на душу проклятие неба, а на теле оставляет пятно невинно пролитой крови, не стираемое даже покаянием. Я уже не раз предостерегал о злобе, национальной ненависти, партийных раздорах, желании отомстить врагам. Еще и еще раз напоминаю вам об этом».

ОУН (Б) в которой, наконец, Лебедя сменило коллективное руководство, официально заявила:

«Ни украинский народ, ни Организация ничего общего с этими массовыми убийствами не имеют. Это провокация Москвы и Берлина. Все самодеятельные акты террора – это чужая агентурная работа, с которой мы решительно боремся».

По инициативе ОУН(Б) и УПА 8 февраля 1944 года во Львове при венгерском посредничестве, прошли уже не первые переговоры Украинской Повстанческой Армии с польским эмиграционным правительством в Лондоне, на которых обе стороны пытались разработать методы, которые сделали бы невозможным дальнейшие убийства поляков и украинцев. Договориться не удалось, потому что Польша уперто стояла на том, что Западная Украина принадлежит ей навечно, а все, кому это не нравится, пусть катятся к чертовой матери. Возврата пилсудчиков на Галичину и Волынь местное население не хотело ни за что, и столкновения на Волыни шли до лета 1944 года до самого прихода Красной Армии, с удивлением увидевшей, как людское правосудие превращается в звериную месть, и как действует введенный еще в 1930 году Пилсудским омерзительный принцип коллективной ответственности невиновных за виновных.

Для ОУН (Б) борьба с польскими верхами и АК была третьим по значению фронтом, после большевиков и фашистов, но для Армии Крайовой война с ОУН стояла на первом месте. Польское правительство в Лондоне не раз приказывало своему подполью не лезть на рожон в войне. Третьего рейха и СССР, что бы после войны иметь больший вес в людях при новом международном переделе Европы, и сохранить Польшу в границах 1939 года. Когда эмиссары АК в мае 1943 года ходили по польским колониям на Волыни, убеждая население не выполнять ультиматум Клима Савура об уходе с Западной Украины за 48 часов, они прекрасно знали, сколько невинных людей из-за этого погибнет. Приказ лондонского правительства сохранить поляков на Волыни, чтобы было чем за них торговаться, был важнее горы их трупов. Когда немцы предлагали на особых условиях поставить в польских колониях свои гарнизоны, Армия Крайова угрожала инициаторам-полякам этого смертью за сотрудничество с нацистами.

Когда при подходе Восточного фронта к Польше Армия Крайова пыталась развернуть свои дивизии, чтобы реализовать план «Буря», оказалось что в них всего по 600–700 человек. Железнодорожные пути и мосты на границе Польши были взорваны после ухода по ним вермахта и остановили Красную Армию для их восстановления и ремонта.

Когда 20 июня РККА начала наступление на Галичину, 7 июля командующий Армией Крайовой Т. Бур-Комаровский получил из Лондона приказ срочно ворваться во Львов, «чтобы иметь козыри на переговорах с красными о принадлежности Западной Украины к Польше».

Вермахт держал фронт перед Львовом до 27 июля, но немецкая администрация ушла из столицы украинской Галичины еще 18 июля. Тем не менее, отряды Армии Крайовой так и не рискнули войти в пустой от властей Львов, который 28 июля был занят Красной Армией. Командование АК, находясь, кажется, в трезвом уме и твердой памяти, заявило командованию Первого Украинского фронта Ивана Конева, что Львов – польский город, что вызвало вполне справедливый хохот освобождавших столицу Галичины советских войск. Части АК на Галичине тут же были разоружены и расформированы, после чего ими занялось Главное управление контрразведки «Смерш».

Остальные части Армии Крайовой были собраны в районе Варшавы, где 1 августа 1944 года Т. Бур-Комаровский вроде бы получил какой-то нечеткий приказ президента польского правительства в изгнании Рачкевича и верховного главнокомандующего польскими войсками Сосновского поднять восстание в Варшаве: «Немец разбит и надо раньше большевиков захватить столицу».

Вроде бы «разведка АК» сообщила генералу Буру, что советские танки ворвались в варшавское предместье Прагу, и это была явная ложь. Почему-то Т. Бур-Комаровский проверять это не стал, хотя мог все выяснить за час, а сказал ложь представителю польского эмигрантского правительства в Варшаве Янковскому, получив в ответ «Начинайте».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.