Несколько слов о биографии старшего сына вождя

Несколько слов о биографии старшего сына вождя

В свете предложенной мной новой гипотезы начала войны совершенно неожиданное объяснение получает загадочная история пленения сына Сталина Якова Джугашвили.

Но вначале несколько слов о старшем сыне вождя и его отношениях с отцом. Яков – сын Сталина от первой жены Екатерины Семеновны Сванидзе. Она была очень красивой женщиной, дочерью крестьянина, работала поденщицей, портнихой. Жила в Тифлисе. Там и венчалась с Иосифом Джугашвили, однако свадьбу справили в Гори 22 июня 1904 г. Екатерина умерла от брюшного тифа 19 ноября 1907 г., оставив восьмимесячного сына Якова. Траурное извещение о ее смерти было напечатано 23 ноября 1907 г. в газете «Исари» (все остальные даты и причины ее смерти, приводимые в различных публикациях о Якове, не соответствуют действительности).

В паспорте Якова Джугашвили, выданном в 1936 г., записано: «время и место рождения – 1908 г. ЗФССР[82] с. Бадзи». А в автобиографии от 11 июня 1939 г. Яков пишет, что «родился в 1908 г. в марте месяце в г. Баку» (самое интересное, что на обоих этих документах стоит его личная подпись). После смерти матери до четырнадцати лет Яков воспитывался в семье Монаселидзе – однокашника Сталина по тифлисской духовной семинарии, женатого на Александре Сванидзе – родной сестре Екатерины.

В 1921 г. якобы по настоянию своего дяди Алексея Семеновича Сванидзе – родного брата его матери – Яков переехал в Москву для того, чтобы учиться, по одной версии – по просьбе Сталина за ним ездил С. М. Киров. В любом случае вряд ли это произошло без желания и участия Сталина, тем более что Яков стал жить на его полном иждивении (в упомянутой автобиографии Яков написал: «До 1935 г. жил на иждивении отца – учился») и в его кремлевской квартире. Учился он в школе на Арбате, потом в электротехнической школе в Сокольниках, которую окончил в 1925 г. и сразу же женился. Утверждается, что в 1928–1930 гг. Яков уезжал с женой в Ленинград, где жил у Аллилуевых-старших. Однако вероятнее, что в 1929 г. он вернулся в Москву, так как в его послужной карте[83] командира указано, что он в 1930 г. окончил рабфак в Москве (это подтвердила мне и Анелли Сергеевна Володина, чей отец Сергей Петрович Босов учился в МИИТе и два месяца жил с Яковом в одной комнате общежития на Бахметьевской, 18). C 1930 по 1936 г. Яков учился в Московском институте инженеров транспорта (МИИТ) и окончил его, о чем свидетельствует справка, приведенная на с. 6 Фотоприложений. Правда, по непонятной причине в ряде анкет и автобиографий он утверждал, что окончил его в 1935 г.

Большинство авторов, писавших о судьбе Якова, всячески подчеркивают равнодушие или даже недоброжелательность отца в отношении к старшему сыну. Однако никакого серьезного мотива такому отношению они не приводят. Ведь Яков его первенец, наследник, сын любимой жены (известно, что после ее смерти Сталин сказал: «Это существо смягчало мое каменное сердце; она умерла, и вместе с ней исчезли последние теплые чувства к людям»), который много лет рос сиротой, так как был лишен ласки вечно отсутствующего отца-революционера. При этом материальную помощь Сталин оказывал сыну все эти годы. Яков был красавец, имел добрую душу (есть воспоминание Г. А. Эгнаташвили о том, как однажды на охоте в Крымских горах Яков вернулся последним, неся на руках… охотничью собаку: «Она устала!» [74, c. 20]). Он был замечательным товарищем, всегда помогал друзьям, чем только мог. Не стоит забывать, что именно Яков подарил вождю первую внучку – Галину, которую он, несмотря на все сложности в семье Якова, очень любил (во всяком случае, больше, чем детей Василия и Светланы – некоторых из них он даже ни разу в жизни не видел).

По утверждению Светланы Аллилуевой, в отличие от Василия, Яков не сквернословил, умеренно пил вино. Был отличным шахматистом. Первым в семье Сталина он получил высшее образование. Какие же претензии были к нему у отца?

Может быть, он хотел, чтобы его сын был потверже, «постальнее».

Именно на такую мысль наводит случай, когда Яков в апреле 1928 г. стрелялся в кремлевской квартире и отец якобы жестко прокомментировал это одним словом-вопросом: «Промахнулся?», а 9 апреля 1928 г. написал известную записку своей жене Надежде: «Передай Яше от меня, что он поступил как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть больше ничего общего. Пусть живет, где хочет и с кем хочет. И. Сталин». Вот Яков с женой и уехали на год или два в Ленинград.

Но ведь есть целый ряд фактов, подтверждающих постоянную и большую заботу Сталина о старшем сыне и доброе отношение к нему и после этого случая: совместное проживание в квартире, легковая автомашина «эмка» в подарок, с правом держать ее в правительственном гараже, выделение ему с женой Юлией (этот брак был заключен с согласия отца) сначала отдельной двухкомнатной квартиры, а затем, после рождения дочки, четырех– или даже пятикомнатной роскошной квартиры в правительственном доме (№ 3 по ул. Грановского) и т. п.

Есть еще один факт, который позволяет понять причину широко распространенного в публикациях о Якове Джугашвили мнения об очень сложных его отношениях с отцом. В 1937 г. в «Правде» был напечатан фотоснимок с подписью: «Тов. Сталин со своими детьми», на котором возле Сталина сидели только Вася и Светлана. Странно для фото, публикуемого в центральной газете, – этим Сталин как бы не признавал Якова родным сыном. Можно предположить, что вождь поступил так в полном соответствии с требованиями обеспечения секретности – если Яков был номенклатурным работником, фото которого не подлежало публикации, например, работал в НКВД, в военной разведке, на оборонном предприятии, во Внешторге или в другом подобном ведомстве.

Такое предположение позволяет по-иному взглянуть на факт поступления Якова по требованию отца в Артиллерийскую Академию им. Дзержинского. Вполне возможно, что к тому времени Яков мог уже занимать довольно высокий пост и отец готовил его к еще более высокой должности в наркомате обороны или в одном из наркоматов оборонной промышленности и т. п. Из чего может следовать, что рассказы о том, что Яков попал в плен в должности командира артиллерийской батареи и в звании старшего лейтенанта (изредка пишут – капитана,[84] а Штрик-Штрик-фельдт во время первого допроса упорно называл его майором), – легенда, созданная для прикрытия его истинной должности, звания, даты и обстоятельств его пленения. На подобные мысли наводит и целый ряд других деталей: отсутствие групповых фото выпускников академии в 1941 г. (обычно они ежегодно делались в мае), противоречивость и невнятность сведений о Якове во все периоды его жизни. Например, почему-то нигде и никогда не указывалось, что он поступил в 1929 г. на рабфак при МИИТе (и даже два месяца жил в институтском общежитии, а потом вернулся в кремлевскую квартиру отца). Яков закончил его в 1930 г. и в том же году поступил в выделившийся из МИИТа Московский Электромеханический институт инженеров железнодорожного транспорта им. Дзержинского. Кажется весьма странным, даже невероятным, что в горячее предвоенное время, при острой нехватке в Красной Армии образованных кадров, человека с двумя высшими образованиями, в том числе с военным, члена партии, да еще и сына вождя, назначают лишь командиром батареи. На это должны были быть очень серьезные причины.

Подкрепляют это предположение весьма странные обстоятельства посмертного награждения Якова Джугашвили орденом Отечественной войны I степени «за мужество и стойкость, проявленные в боях с гитлеровскими захватчиками и в фашистских застенках».

Указ Президиума Верховного Совета об этом подписал 28 октября 1977 г. Л. И. Брежнев. Дело в том, что по необъясненным до сих пор причинам этот Указ был… секретным. Узнав о нем от грузинских товарищей, директор Музея МИИТа ветеран Великой Отечественной войны А. С. Володина, создавшая в музее стенд, посвященный выпускнику Я. И. Джугашвили, посоветовала его дочери Галине обратиться в Министерство обороны с просьбой передать ей на хранение орден отца. Через пять месяцев после обращения (1 февраля 1985 г.) орден Я. И. Джугашвили вместе с орденской книжкой (слово «посмертно» в ней отсутствовало) был ей вручен, но без копии Указа. Орден и орденскую книжку Галина Джугашвили передала в Музей МИИТа. Лишь через 10 лет после ряда обращений А. C. Володиной в Секретариат Президиума Верховного Совета, а затем Госдумы РФ она получила копию рассекреченного Указа № 6461-IX от 28 октября 1977 г. и выставила ее на стенде музея.

Перебрав все возможные объяснения столь странных обстоятельств, я пришел к выводу, что Указ о награждении был закрытым, поскольку Я. И. Джугашвили не сдался в плен, а оказался в плену по не зависящим от него причинам – возможно, выполняя секретное задание. И не в качестве старшего лейтенанта – ведь его воинское звание в Указе не названо.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.