Глава 2 ВОЙНА. ПОСОБНИКИ ОККУПАНТОВ (1941–1945 гг.)

Глава 2

ВОЙНА. ПОСОБНИКИ ОККУПАНТОВ

(1941–1945 гг.)

Начавшаяся 22 июня 1941 г. война СССР с Германией внесла следующие изменения в системе НКВД СССР. Постановлением СНК СССР № 1738-746сс от 24 июня 1941 г. в прифронтовых республиках, краях и областях при городских, районных и уездных отделах-отделениях НКВД были организованы истребительные батальоны (док. № 17). Приказом НКВД СССР № 00804 от 25 июня 1941 г. для руководства истребительными батальонами в НКВД-УНКВД были созданы оперативные группы, а в Центре — штаб истребительных батальонов НКВД СССР во главе с начальником оперативно-разведывательного управления (1 управление) ГУПВ НКВД СССР генерал-майором Г.А. Петровым (по совместительству) (док. № 18). 4 мая 1943 г. начальником этого штаба был назначен полковник П.Л. Трофимов, а 1 декабря 1944 г. его включили в ГУББ НКВД СССР в качестве 6 отдела. По утвержденным 29 сентября 1945 г. новым штатам ГУББ НКВД СССР штаб истребительных батальонов в его составе не значился, а П.Л. Трофимов возглавил 6 отдел ГУББ, но уже «учетно-информационный».

25 июня 1941 г. начальник ГУПВ НКВД СССР генерал-лейтенант Г.Г. Соколов вместе с Л.П. Берия с 20–10 до 20–55 часов был на приеме у И.В. Сталина в Кремле. Тогда же было подписано постановление СНК СССР № 1756-762сс «Об организации института фронтовых и армейских начальников охраны войскового тыла». Начальником охраны тыла Западного фронта был назначен Г.Г. Соколов (док. № 19) Начальнику охраны тыла фронта подчинялись внутренние войска, истребительные батальоны и милиция, расположенные в тыловых границах фронта. Основу войск охраны тыла фронта составляли погранполки (бывшие пограничные отряды, ранее охранявшие западную границу СССР).

Приказом НКВД СССР № 00852 от 28 апреля 1942 г. в составе ГУВВ НКВД СССР было организовано Управление войск НКВД по охране тыла Действующей Красной Армии (ДКА) во главе с бывшим начальником Разведывательного отдела ГУПВ и бывшим заместителем начальника ОББ НКВД СССР старшим майором государственной безопасности A.M. Леонтьевым (тогда же он был назначен заместителем начальника ГУВВ). Приказом НКВД СССР № 00792 от 4 мая 1943 г. это Управление реорганизовали в Главное управление НКВД СССР по охране тыла Действующей Красной Армии во главе с комиссаром государственной безопасности A.M. Леонтьевым. Приказом НКВД СССР № 1878 от 13 сентября 1943 г. новым начальником этого Главного управления был назначен бывший начальник Управления и войск НКВД по охране тыла Северо-Западного фронта генерал-майор И.М. Горбатюк. А.М. Леонтьев тогда же стал начальником ОББ НКВД СССР. Приказом НКВД СССР № 001206 от 13 октября 1945 г. Главное управление войск НКВД по охране тыла Действующей Красной Армии было расформировано, а его бывший начальник генерал-лейтенант И.М. Горбатюк стал начальником УНКВД Ивановской области.

28 апреля 1942 г. Л.П. Берия доложил в ГКО об итогах деятельности войск НКВД по охране тыла Действующей Красной Армии, где говорилось, что во исполнение постановления СНК СССР от 25 июня 1941 г. были организованы управления войск НКВД по охране тылов фронтов: Карельского, Ленинградского, Волховского, Северо-Западного, Калининского, Западного, Брянского, Юго-Западного, Южного, Крымского и 7 отдельной армии (док. № 26).

В отчете НКВД СССР в ГКО от 8 января 1944 г. о деятельности войск НКВД по охране тыла ДКА за 1943 год, в частности, говорилось: «За истекший год войсками НКВД по охране тыла фронтов ликвидировано 114 бандитских групп с общим количеством участников 636 человек и арестовано 160 бандитов-одиночек.

Бандитский элемент состоял преимущественно из ставленников и пособников немецких оккупантов и бывших военнослужащих Красной Армии, дезертировавших из частей и вставших на путь бандитизма.

Наиболее пораженными бандитским элементом оказались тылы 1,2,3,4 Украинских и бывшего Северо-Кавказского фронтов, где было ликвидировано и арестовано 604 бандита» (док. № 31).

12 декабря 1941 г. Л.П. Берия подписал приказ НКВД СССР № 001683, которым начальникам прифронтовых УНКВД было предписано в местностях, освобожденных Красной Армией от войск противника, организовать работу городских и районных отделов-отделений НКВД.

В первую очередь органы НКВД были обязаны:

организовать выявление и изъятие агентуры немецких разведывательных органов, которая будет оставлена противником для подрывной работы в тылу Красной Армии;

организовать охрану общественного порядка, борьбу с бандитизмом, грабежами и спекуляцией;

совместно с оперативно-чекистскими группами транспортных отделов НКВД обеспечить безопасность движения поездов;

организовать выявление и изъятие у населения огнестрельного оружия и радиоаппаратуры;

развернуть следственную работу по выявлению и преданию суду лиц, причастных к антисоветской работе (док. № 21).

20 января 1942 г. был подписан приказ НКВД СССР № 00148 об оперативно-чекистской работе на территории Белорусской ССР, освобожденной от войск противника. Организация указанной работы была возложена на наркома внутренних дел БССР и заместителя начальника Управления особых отделов НКВД СССР Л.Ф. Цанаву.

10 декабря 1942 г. заместитель НКВД СССР Б.З. Кобулов подписал директиву № 553 о мерах по усилению борьбы с бандитизмом и дезертирством, в которой говорилось, что пополнение существующих и организация новых бандитских групп происходит, в основном, за счет дезертиров и уклоняющихся от службы в Красной Армии. Большинство органов НКВД борьбу с бандитизмом проводило лишь путем преследования бандитско-дезертирских групп милицейско-войсковыми силами, без сочетания этих мероприятий с агентурно-оперативной работой. Указанной директивой наркомам и начальникам НКВД-УНКВД республик, краев и областей предлагалось усилить агентурно-оперативную работу по борьбе с бандитизмом, а также предавать суду заочно как изменников Родины дезертиров, принимающих активное участие в бандитско-повстанческих формированиях, представляя дела на членов их семей на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР (док. № 27).

В период оккупации территории Советского Союза германскими войсками в 1941–1944 гг. там было развернуто партизанское движение, в котором участвовало около 1255200 человек, из них:

в Белоруссии — 440000 человек (87 из них стали Героями Советского Союза и 120000 были награждены орденами и медалями);

на Украине — свыше 500000 человек (95 человек были удостоены звания Героя Советского Союза и 185000 человек награждены орденами и медалями);

в Латвии — свыше 12000 человек (из них звание Героя Советского Союза получили 3 человека и 1100 человек были награждены орденами и медалями);

в Литве — свыше 10000 человек (из них 7 Героев Советского Союза и 1800 награжденных орденами и медалями);

в Эстонии — около 7000 человек (2 Героя Советского Союза и 500 награжденных орденами и медалями);

в Молдавии — свыше 1200 человек (2 Героя Советского Союза и «многие партизаны награждены орденами и медалями»);

в РСФСР — свыше 250000 человек партизан и 35 000 подпольщиков (57 Героев Советского Союза и около 40000 человек были награждены орденами и медалями).[23]

С другой стороны, граждане Советского Союза по мобилизации или добровольно служили в рядах Вермахта и войсках СС, где с оружием в руках сражались против частей Красной Армии, участвовали в борьбе с партизанами, выполняли полицейские функции. А.В. Окороков в своей монографии приводит такие данные об антисоветских воинских формированиях в годы Второй мировой войны: в Министерстве Германии по делам оккупированных Восточных областей по состоянию на 24 января 1945 г. числились:

вооруженные литовские формирования — 36800 человек;

вооруженные латвийский формирования — 104000 человек;

вооруженные эстонские формирования — 10000 человек;

резервисты из турок и татар из Идель-Урала (включая 20000 военнопленных) — около 45 000 человек;

войсковая группа СС «Крым» — 10000 человек;

формирования казаков — 70000 человек;

вооруженные армянские формирования — 7000 человек;

вооруженные азербайджанские формирования — 31000 человек;

калмыцкие конные отряды — 5000 человек;

вооруженные северокавказские отряды — 7000 человек;

русские вооруженные формирования — 10000 человек;

белорусские вооруженные формирования — 19000 человек;

украинские вооруженные формирования — 75000 человек;

общее число восточных добровольцев в армии, войсках СС, авиации и полиции 373800 человек;

Русская освободительная армия А.А. Власова (РОА) — 300000 человек.

Общее число восточных добровольцев — 748000 человек.

Кроме того, около 330000 жителей Украины, Белоруссии и Прибалтики служили в указанное время в батальонах «шума», местной полиции и отрядах самообороны, подчиненные начальникам СС и полиции рейхскомиссариатов.[24]

«Общая численность созданных в составе Вермахта „восточных“ формирований и отдельных советских граждан, служивших в немецких частях в качестве „добровольных помощников“, единовременно достигала 900 тысяч человек без учета полиции и вспомогательных военизированных организаций. Примерно треть из этого числа представляла собой вооруженные формирования, сражавшиеся на фронтах Второй мировой войны против Красной Армии и войск союзников и на оккупированных территориях против партизан. Функции „восточных“ формирований изначально ограничивались вспомогательной службой в тыловых районах и на фронте, где они использовались широко, но разрозненно. Роль их в военных операциях была минимальна, однако как вспомогательные формирования эти части полностью оправдывали свое назначение. Активно участвуя в антипартизанской борьбе, карательных операциях и замещая в тыловых подразделениях немецких солдат, они стали серьезным подспорьем для Вермахта. Одна лишь их численность, составлявшая 10–15 % от общей численности германских вооруженных сил, говорит о той роли, которую играли в военных усилиях Третьего Рейха советские граждане».[25]

19 апреля 1943 г. М.И. Калинин подписал закрытый Указ Президиума Верховного Совета СССР о мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников, которым было установлено, что лица, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники Родины из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение. Пособники из местного населения, уличенные в оказании содействия злодеяниям в совершении расправ и насилий над гражданским населением и пленными красноармейцами, караются ссылкой в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет. Рассмотрение дел было возложено на военно-полевые суды, образуемые при дивизиях действующей армии. Приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов — повешение осужденных к смертной казни — было предписано производить публично, при народе, а тела повешенных оставлять на виселице в течение нескольких дней, чтобы все знали, как караются и какое возмездие постигнет всякого, кто совершает насилие и расправу над гражданским населением и кто предает свою Родину (док. № 29).

11 июня 1943 г. Л.П. Берия подписал приказ НКВД СССР № 00968 об организации отделений каторжных работ при исправительно-трудовых лагерях НКВД: в Воркутинском лагере на 10000 человек, в Норильском лагере на 10000 человек, в Северо-Восточном лагере (г. Магадан) на 10000 человек. В составе Карлага НКВД было организовано отделение для нетрудоспособных и больных, осужденных на каторжные работы. Этим же приказом была утверждена инструкция о порядке содержания осужденных к каторжным работам в лагерях НКВД (док. № 30). До 1943 г. со времен царской России в СССР не было каторги. По состоянию на 1 мая 1950 г. в лагерях МВД содержалось 61572 человека, осужденных к каторжным работам.[26]

Оккупация немецкими войсками Украины, Белоруссии и Прибалтики позволила местным националистам выйти из подполья и почти полностью перейти на службу к нацистам. Наиболее ярко это проявилось на Украине и в Прибалтике. В то же время в Белоруссии коллаборационизм был явление единичным и не связанным с национализмом.

Белоруссия

В справке СД о национальном вопросе в Белоруссии, составленной в 1942 г., говорилось следующее. Население составляют в основном белорусы, а также русские и поляки. Обстановка в областях, давно входивших в состав СССР и присоединенных в 1939 г., разная. «На западе население приветствовало немцев, на востоке — выжидало. Широкие массы сельского населения (75 %) — это простые крестьяне с примитивным и ограниченным мышлением. Они не могут что-либо решать самостоятельно, их нельзя в чем-либо убедить только словом. В городах лучшие силы служили коммунизму и поэтому с приходом немцев они бежали в Россию. Некоторых белорусских эмигрантов, проживавших в Германии и Польше, оккупационные органы привезли сюда как единственных лиц, которым можно доверять. Но их авторитет здесь невелик. Большинство поставленных нами на руководящие должности от Белостока до Смоленска — это выходцы из Польши и в основном католики. Поэтому они смотрят на Белоруссию через польские очки. Но белорусы-католики — это не настоящие белорусы, под лозунгом Белоруссии они стремятся построить новую Польшу… Между белорусами и поляками происходит острая борьба. Немецкие оккупационные власти вернули в Белоруссию польских помещиков, которые в 1939 г. бежали от русских».[27] В другом донесении СД из Белоруссии, от 1 мая 1942 г. ставилось под сомнение само существование белорусской национальной проблемы: «среди белорусов почти не замечается чувства национальной принадлежности. Белорусский народ и его язык действительно существуют, но нет белорусской проблемы, как националистически-автономистской проблемы. Белорусский народ — это аморфная масса, не имеющая своей интеллигенции и своего государства. Единственным критерием принадлежности к белорусскому народу является употребление белорусского языка. Начиная с XVII в. белорусский язык вообще не развивался и даже в настоящее время в сравнении с другими европейскими языками является „примитивным“. В нем отсутствуют даже такие понятия, как культура, техника и другие. Кроме языка в Белоруссии нет других признаков нации».[28]

Латвия

Оставшиеся в Латвии айзсарги и другие националисты с началом войны развернули активные действия против частей Красной Армии и органов советской власти. «В г. Риге… враги установили на колокольнях церквей, башнях, на чердаках и в окнах домов пулеметы, автоматы и вели обстрел улиц, зданий штаба С<еверо>3<ападного>Ф<ронта>, ЦК ЛКП(б), СНК, телеграфа, вокзала и НКВД», — докладывал командир 5-го мотострелкового полка войск НКВД. — Такое положение заставило развернуть самую жестокую борьбу с контрреволюционным элементом в городе. Я объединил все войска НКВД Рижского гарнизона, организовал усиленную охрану всех важных объектов, выставил посты и пикеты на улицах города… С пятой колонной повел жестокую борьбу, на каждый произведенный выстрел из окна, башни или колокольни отвечал огнем пулеметов и танковых пушек. За 23, 24, 25 июня с.г. активность пятой колонны была подавлена. По приказу начальника охраны С<еверо>3<ападного>Ф<ронта> генерал-майора т. Ракутина были расстреляны 120 пойманных негодяев из пятой колонны, о чем было объявлено населению с предупреждением о сдаче оружия.[29] Нападения на отступающие советские войска были зафиксированы также в Валмиере, Смилтене, Алуксне, Гулбене, Лимбажи, Мадоне, во многих волостях и поселках. По данным латвийских историков, летом 1941 г. в Латвии действовало 129 вооруженных групп националистов: 83 — в Видземе, 24 — в Земгале и 21 — в Курземе.[30]

Латышские националисты рассчитывали восстановить независимое государство, однако немецкие власти поспешили заявить, что никакого национального правительства Латвии не будет и что статус Латвии будет решаться после войны в рамках так называемой новой Европы. Пока же в Латвии был создан Латвийский генеральный округ (во главе с генеральным комиссаром Отто Дрекслером), который вместе с Литвой, Эстонией и Белоруссией был включен в созданный 17 июля 1941 г. Рейхскомиссариат Восточных земель (Остланд). Рейхскомиссариат, в свою очередь, подчинялся Министерству оккупированных Восточных областей, возглавляемому А.Розенбергом.

В конце 1941 г. немецкие оккупационные власти разрешили сформировать самоуправление под названием «генерал-дирекция». Во главе его был поставлен бывший командир Курземской дивизии генерал Оскар Данкерс. Директива А.Розенберга от 7 марта 1942 г. конкретизировала функции управлений генеральных округов Латвии, Литвы и Эстонии и указывала, что непосредственная работа должна вестись силами сформированных из местных жителей учреждений. Однако высшая политическая власть и контролирующие функции по-прежнему сохранялись за немецкими учреждениями.

В ноябре 1942 г. член Совета генерал-директоров А.Валдманис в меморандуме на имя С.Дрекслера писал, что Германия могла бы разрешить Латвии создать независимое государство по образцу Словакии, получив взамен поддержку в виде мобилизации латышей в легион. А. Валдманис обещал поставить вооруженным силам Германии 100000 человек.[31] Даже видимости независимости от фашистской Германии латышские националисты не дождались, число же мобилизованных в различные военные формирования составило около 110000 человек.

Литва

После начала войны 23 июня 1941 г. Фронтом литовских активистов (ФЛА) было создано Временное правительство во главе с бывшим литовским послом в Германии Шкирпой, однако немцы это правительство 5 августа 1941 г. распустили, а Шкирпу из Германии не выпустили. 15 сентября ФЛА обратился к Гитлеру и главнокомандующему германскими войсками Браухичу с меморандумом, в котором указывал на свои заслуги в борьбе с советской властью: «После начала войны ФЛА совместно с остатками частей литовской армии начали восстание и совершили целый ряд заданий, согласованных с немецким военным командованием. В восстании участвовало около 100000 партизан. Число молодежи Литвы, погибшей в борьбе с большевиками, превосходит 4000 человек» (док. № 20). Не добившись от немцев признания независимости Литвы, Фронт литовских активистов распался. Вместо него в декабре 1941 г. на базе существовавших националистических организаций и групп, объединившихся для борьбы за создание независимого литовского буржуазного государства возникла Армия освобождения Литвы (ЛЛА).

Эстония

С началом Великой Отечественной войны «Лесные братья» стали нападать на подразделения Красной Армии, на местные органы советской власти, расстреливать захваченных командиров и бойцов Красной Армии, партийно-советский актив, бойцов истребительных батальонов. Следует отметить, что значительная часть военнослужащих эстонских территориальных войск, которые с 1940 г. входили в состав Красной Армии, перешла на сторону врага. Уже в августе 1941 г. из 7000 человек дезертировала почти половина, а в первой половине октября под Старой Руссой еще 2000 эстонцев перешли к немцам. Вскоре из них были сформированы карательные отряды, принимавшие участие в борьбе с партизанами в Псковской области.[32]

После оккупации германской армией Эстонии на базе «Лесных братьев» была создана вооруженная организация «Омакайтсе» («Самозащита»). Во главе этой организации был поставлен прибывший из Германии полковник эстонской армии Соодла (в дальнейшем ему было присвоено звание генерал-майора). До 1942 г. «Омакайтсе» формировалась исключительно из добровольцев, а в дальнейшем — в порядке мобилизации. Она была разбита на 13 территориальных полка («Малева»), которые, в свою очередь, делились на батальоны, роты, взводы и отделения. Общая численность формирований «Омакайтсе» достигала 90000 человек, среди которых было значительное количество женщин. В 1941—42 гг. «Омакайтсе» было проведено более 7000 облав для задержания партизан, парашютистов, бежавших из лагерей советских военнопленных и других «враждебных» лиц. Важнейшей задачей «Омакайтсе» была караульная служба. В среднем ежедневно в караулах находилось около 3000–4000 человек. На «Омакайтсе» была возложена: береговая охрана, охрана военнопленных, охрана железных и шоссейных дорог, пограничная охрана, воздухо-наблюдательные посты, охрана складов, заводов, предприятий, домов и других объектов, внутренняя служба. Кроме облав и караульной службы «Омакайтсе» оказывали помощь немецким войскам и полиции, а также несли конвойную службу по этапированию военнопленных (док. № 24, 28).

Украина

Вожди украинского национализма с одобрением восприняли нападение фашистской Германии на Советский Союз. Уже 28 июня во Львове было провозглашено Украинское правительство во главе с ближайшим соратником Бандеры Я. Стецько. Однако германские власти сделали ставку на А. Мельника, отряду которого было разрешено первым вступить в захваченный фашистами Киев. Бандера, Стецько и другие руководители ОУН, имевшие отношение к созданию правительства, были арестованы.

В октябре 1942 г. была создана Украинская повстанческая армия (УПА), начальником Главного военного штаба которой вскоре стал Роман Шухевич. Его биография характерна для многих украинских националистов. Шухевич принимал участие в убийствах польских политических деятелей — посла Т. Голуфки и министра внутренних дел Б. Перацкого. В 1941 г. был командиром украинского батальона «Нахтигаль» от ОУН (оперативное руководство осуществлял немецкий офицер). В ночь на 30 июня устроил во Львове беспрецедентную резню. После роспуска правительства Стецько (в состав которого входил и Шухевич) этот батальон, а также батальон «Ролланд» были направлены в учебный центр Нойхаммер в Германии. Там они были реорганизованы в 201-й охранный батальон, который сражался с советскими партизанами. В конце 1942 г. батальон, как потерявший доверие немцев, был распущен, часть его солдат и офицеров возвращены домой в Галицию, часть офицеров арестована и после освобождения присоединилась к формировавшейся в лесах Волыни УПА.

Еще ранее, в начале 1942 г. А Мельник по указанию немцев попытался создать «Украинскую национальную армию» (док. № 25), но его инициатива не получила практически никакой поддержки, особенно в восточных областях Украины. Еще одним претендентом на пост командующего «Украинской национальной армии» был М. Боровец, создавший отряд «Тарас Бульба», но и отряды «бульбовцев» остались немногочисленными.

Более готовыми к сотрудничеству с немецкими фашистами оказались жители Галиции. Напомним, что территория Украины была вновь разделена решением Гитлера 17 июля 1941 г.: Львовская, Тернопольская (без северных районов), Станиславская и Дрогобычская области вошли в генерал-губернаторство, остальные области (кроме захваченных Румынией Черновицкой и части Одесской) — в рейхскомиссариат Украина. В мае-июне 1943 г. 80000 молодых галичан пожелали добровольно стать солдатами формировавшейся дивизии «Галичина». Формированием дивизии руководил немецкий полковник А.Бизанц, все старшие офицеры от батальона и выше также были немцами, штат дивизии был определен в 13000 человек. Забегая вперед скажем, что после обучения в нескольких учебных центрах Германии в середине июля 1944 г. дивизия была выдвинута во второй эшелон 13-го немецкого корпуса в районе г. Броды. Через несколько дней ожесточенных боев она была окружена частями Красной Армии, большая часть солдат и офицеров погибли, оказались в советском плену или бежали в леса и присоединились к УПА. На базе 3000 человек, вырвавшихся из окружения, немцы сформировали новый состав дивизии, которая была направлена иа борьбу со словацкими партизанами.[33]

Одновременно украинские националисты воевали с поляками. Эта вражда отличалась особой жестокостью: только с 10 по 15 июля 1943 г. отряды УПА на Волыни убили более 12000 человек мирного населения.[34]

ДОКУМЕНТЫ

№ 17

Постановление Совета Народных Комиссаров СССР № 1738-746сс о мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе

24 июня 1941 г. Сов. секретно

В целях своевременной и успешной ликвидации диверсантов, забрасываемых противником на парашютах или другим способом, Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

1. Возложить на органы НКВД организацию борьбы против парашютных диверсантов на территории Ленинградской области, Мурманской области, Калининской области, Карело-Финской Республики, Украины, Белоруссии, Эстонской, Латвийской, Литовской и Молдавской ССР, Крымской автономной республики, Ростовской области, Краснодарского края, западной части Грузинской ССР.

2. В этих целях при городских, районных и уездных отделах НКВД, дислоцироных на указанной в пункте 1 территории, создать истребительные батальоны, численностью в 100–200 человек из числа проверенного партийного, комсомольского и советского актива, способного владеть оружием.

3. Начальниками истребительных батальонов назначить надежных оперативных работников НКВД и милиции.

4. Каждый истребительный батальон городского, районного и уездного отдела НКВД вооружить двумя ручными пулеметами, винтовками, револьверами и, при возможности, гранатами.

5. Обязать Наркомат обороны дать указание о выделении необходимого количества оружия для нужд истребительных батальонов по заявкам НКВД.

6. Предоставить истребительным батальонам право использования в необходимых случаях всех видов местной связи транспорта (автомашины, мотоциклы, велосипеды, лошади и подводы).

7. Обязать партийные и советские органы оказывать всяческое содействие органам НКВД в деле организации и укомплектования истребительных батальонов по борьбе с парашютными десантами противника.

8. Руководство истребительными батальонами возложить на заместителя Председателя Совнаркома СССР наркома внутренних дел СССР т. Берия.

Председатель Совета

Народных Комиссаров Союза ССР И. Сталин

Управляющий Делами Совета

Народных Комиссаров СССР Я. Чадаев

ГАРФ, Ф. Р-5446, Оп. 106, Д. 20, Л. 186–187, подлинник.

№ 18

Приказ НКВД СССР № 00804 о мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе

25 июня 1941 г. Сов. секретно

Во исполнение Постановления Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 24 июня 1941 г. «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе»[35] приказываю:

1. Для обеспечения своевременной успешной борьбы с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе организовать в НКВД СССР штаб, а в НКВД-УНКВД по г. Ленинграду и Ленинградской области, Мурманской, Калининской областям, Карело-Финской, Украинской, Белорусской, Эстонской, Латвийской, Литовской и Молдавской ССР, Крымской АССР, по Ростовской области, Краснодарскому краю и западной части Грузинской ССР — оперативные группы.

2. Назначить по штабу НКВД СССР:

начальником штаба генерал-майора Петрова Г.А. - начальника управления ГУПВ НКВД СССР.

3. Генерал-майору Петрову приступить к организации работы в соответствии с данными ему указаниями.

4. Наркомам внутренних дел, начальникам УНКВД <перечисленных выше> республик, краев и областей совместно с начальниками оперативных групп и органов НКГБ в 24 часа организовать при городских, районных и уездных отделах (отделениях) НКВД истребительные батальоны по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника численностью 100–200 человек каждый и об исполнении донести по телеграфу.

5. Начальникам истребительных батальонов назначить надежных и боевых оперативных работников НКВД, преимущественно из пограничных и внутренних войск тл оперативных работников милиции.

6. Истребительные батальоны комплектовать из числа проверенных, смелых, самоотверженных коммунистов, комсомольцев, советских активистов, способных владеть оружием, без отрыва их от постоянной работы.

Для поддержания постоянной связи с бойцами истребительных батальонов и обеспечения своевременного их сбора в необходимых случаях организовать при истребительных батальонах группы связи, на которые возложить несение постоянного дежурства.

7. Начальникам истребительных батальонов для успешного выполнения возложенных на них задач создать в колхозах, совхозах и на отдельных промышленных предприятиях в районах своей деятельности группы содействия.

На группы содействия возложить информацию истребительных батальонов (как их командиров, так и в зависимости от конкретной обстановки отдельных бойцов) о всех случаях появления парашютных десантов и диверсантов противника в районе деятельности истребительных батальонов.

Начальникам истребительных батальонов систематически инструктировать группы содействия с тем, чтобы своевременно быть в курсе о всяком вновь появившемся диверсанте и обеспечить его уничтожение.

8. Начальники истребительных батальонов, а также каждый боец истребительного батальона должны быть тесно связаны с широкими слоями трудящихся, партийно-комсомольскими и пионерскими организациями для использования их в своевременном выявлении и ликвидации диверсантов, забрасываемых противником на территорию СССР.

9. Начальники истребительных батальонов выделяют в районе своей деятельности наиболее важные промышленные предприятия, железнодорожные сооружения, электростанции, мосты и другие объекты, могущие быть подвергнутыми нападению со стороны парашютных десантов и диверсантов противника, и принимают необходимые меры для усиления охраны и наблюдения за этими объектами.

10. Начальники истребительных батальонов должны привлекать в качестве наблюдателей за возможным появлением парашютных десантов и диверсантов противника пастухов, лесников, путеобходчиков железных дорог, ремонтных рабочих шоссейных дорог, которых необходимо соответствующим образом проинструктировать. Особое внимание уделить использованию в этом направлении сотрудников сельской милиции.

11. В случае возможной высадки противником многочисленного парашютного десанта или групп диверсантов начальники истребительных батальонов обязаны прибегать к помощи близрасположенных воинских частей НКВД и Красной Армии.

12. Начальникам истребительных батальонов наладить действенную связь с соответствующими органами НКВД для обеспечения своевременной информации их о ходе проводимых операций по уничтожению диверсантов противника.

13. Начальники истребительных батальонов должны учитывать возможность дезинформационных сообщений со стороны антисоветского элемента о появлении парашютных десантов и диверсантов противника. Поэтому каждое сообщение необходимо подвергать немедленной проверке.

14. Истребительным батальонам предоставляется право использования в необходимых случаях всех видов местного транспорта и связи (автомашин, мотоциклов, велосипедов, лошадей, подвод, телефона, телеграфа, радио и пр.).

15. Начальнику Управления военного снабжения НКВД СССР генерал-майору интендантской службы Вургафту вооружить каждый истребительный батальон городского, районного и уездного отделов (отделений) НКВД двумя ручными пулеметами, винтовками, револьверами, необходимыми боеприпасами и по возможности гранатами.

16. С настоящим приказом ознакомить первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов ВКП(б), председателей Совнаркомов республик и председателей краевых и областных исполкомов Советов <депутатов> трудящихся.

Приказ ввести в действие по телеграфу.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. Берия

ЦА ФСБ РФ. Опубликовано: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. — Т. 2. — Кн. 1 (22 июня — 31 августа 1941 г.). — М, 2000. — С. 77–79.

№ 19

Постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР № 1756-762сс о начальниках охраны войскового тыла

25 июня 1941 г. Сов. секретно

Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

1. Для охраны войсковых тылов и наведения там строжайшего порядка организовать институт фронтовых и армейских начальников охраны войскового тыла.

2. В первую очередь организовать институт начальников войскового тыла в районе Западного фронта.

3. Начальником охраны войскового тыла Западного фронта назначить генерал-лейтенанта — начальника пограничных войск НКВД т. Соколова.

4. Тов. Соколову поручить создать институт начальников охраны войскового тыла армий Западного фронта и назначить соответствующих армейских начальников.

5. Внутренние войска, начальников истребительных батальонов, милицию, расположенные в районе действия войскового тыла Западного фронта, подчинить тов. Соколову.

6. Главная обязанность начальников войскового тыла — наведение порядка в войсковом тылу, очищение тыловых дорог войск от беженцев, ловля дезертиров, очистка путей сообщения, регулирование подвоза и эвакуации, обеспечение бесперебойной работы связи, ликвидация диверсантов.

7. Все партийные, советские и хозяйственные организации обязываются оказывать всемерное содействие начальникам охраны войскового тыла и беспрекословно выполнять их распоряжения.

Председатель Совета Народных

Комиссаров Союза ССР И. Сталин

Управляющий Делами Совета

Народных Комиссаров СССР Я. Чадаев

ГАРФ, Ф. Р-5446, Оп. 106, Д. 20. Л. 272–273, подлинник.

№ 20

Меморандум Фронта литовских активистов А. Гитлеру и главнокомандующему германскими войсками В. Браухичу о положении в Литве в связи с созданием немецкой гражданской власти

15 сентября 1941

г. Каунас

Фронт литовских активистов создался во время большевистской оккупации как военная организация, задачей которой было восстановление независимости Литвы с помощью вооруженного восстания. ФЛА для этой цели завязал контакт с немецким военным командованием. Основой сотрудничества между ФЛА и немецким военным командованием являлось то, что последнее признало главную цель ФЛА — борьбу за независимость Литвы. В присяге литовских добровольцев, которую они давали немецкому военному командованию, говорится: «Принимая добровольно на себя задание по освобождению моей родины Литвы, добровольно обязуюсь перед Богом и моей совестью выполнять это задание сознательно, не жалея своего здоровья и жизни».

После начала войны ФЛА совместно с остатками частей литовской армии начали восстание и совершили целый ряд заданий, согласованных с немецким военным командованием. В восстании участвовало около 100 тысяч партизан. Число молодежи Литвы, погибшей в борьбе с большевиками, превосходит 4000 человек.

ФЛА и вся молодежь Литвы считали, что в борьбе с большевизмом цели литовского и немецкого народов совпадали. ФЛА и молодежь Литвы считали, что Германия не будет искать никакой территориальной экспансии за счет Литвы. Вся благоприятно настроенная в отношении Германии молодежь Литвы, уважая и высоко оценивая национальный принцип, доминирующий в немецкой политике, считала и считает, что в основе национальной идеи лежит и уважение другой национальности.

ФЛА, а с ним и вся литовская нация в связи с созданием в Литве немецкой гражданской власти переживает очень болезненный период.

ФЛА просит разрешить ему изложить свои заботы Вождю Великой Германии Адольфу Гитлеру и его доблестной армии, надеясь, что кровь молодежи Литвы, пролитая в борьбе в большевизмом, разрешает ему откровенно сказать то, что он не смог бы сделать при других обстоятельствах.

1. После начала борьбы с большевиками ФЛА создал правительство Литвы,[36] которое, несмотря на большие трудности, выполнило целый ряд организационных задач; не решив их, марш немецкой армии через Литву был бы значительно затруднен. Несмотря на это, не предъявляя работе правительства Литвы по существу никаких претензий, его работа против его воли была остановлена. Литве был назначен генеральный комиссар, который в скором времени взял гражданскую власть в свои руки. Определяя территориальную компетенцию генерального комиссара, 28 июля этого г. в своем послании к литовцам господин рейхскомиссар по делам Остланда объявил, что он назначен «в область бывшего независимого литовского государства».

Литовская нация не считала присоединение Литвы к СССР правомерным и накладывающим на нее какие-либо обязательства, потому что присоединение было совершено с помощью сфабрикованных выборов против воли всей литовской нации. Но если кто и считал бы присоединение Литвы к СССР правомерным, то и в этом случае Литва не прекратила существование как суверенная республика, которая имеет право в любой момент выйти из СССР (см. ст. 15 и ст. 17 Конституции СССР).[37] Литовское правительство 23 июня этого г. объявило восстановление литовской независимости и тем самым рассеяло все сомнения о принадлежности Литвы к СССР. СССР против этого акта Литовского правительства не протестовал.

В связи с тем, что Литву считать частью СССР нельзя, а, с другой стороны, никаким международным актом Литовская республика не была отменена, становится непонятно, почему рейхскомиссар по делам Остланда в своем послании литовцам от 28 июля говорит о нем как об «области бывшего независимого Литовского государства».

Выходит так, что большевики, против которых литовцы воевали вместе с немецкими солдатами, признают Литовскую республику, вышедшую из СССР, как независимое государство, а Германия, которой Литва помогла бороться с большевиками, считает Литовскую республику бывшим <независимым> государством (ehemaliger Freistaat. - нем.).

2. После вступления немецкой армии в Литву здесь повсюду встречала благожелательные ей литовские органы власти, а не учреждения большевиков. Части литовской армии, литовские партизаны везде, как смогли, помогали наступающей через Литву немецкой армии. Литовцы воевали вместе с Германией, а не против Германии.

Но, несмотря на это, органы немецких властей рассматривают Литву как оккупированную территорию противника. Сложилось такое положение, что Фронт литовских активистов объявил борьбу против СССР, боролся вместе со всей литовской молодежью против Советского Союза, а в результате этой борьбы Литву считают территорией противника, как государство, воевавшее против Германии.

3. Немецкая нация объявила «крестовый» поход против большевизма ФЛА также считал борьбу с большевиками и большевизмом одной из важнейших задач.

Отмена частной собственности и отмена частной инициативы в области хозяйства в глазах литовцев являлись ненавистными чертами советского строя. Понятно, что как литовские крестьяне, так и горожане нетерпеливо ждали конца большевистской власти в Литве, чтобы как можно скорее опять начать творческую хозяйственную и культурную работу. Условием для такой творческой работы в глазах каждого литовца является частная собственность и свобода частной инициативы, которые могут быть раскованы настолько, насколько этого требует общественный интерес. Литовское правительство, начав свою работу, немедленно приняло все меры к тому, чтобы вернуть законным собственникам частное имущество, изъятое большевистской властью. Городские дома, предприятия, земельные наделы должны были быть возвращены тем, кому все это принадлежало до вторжения в Литву большевиков. Однако немецкие гражданские власти в Литве, остановившие работу литовского правительства, начали уничтожать все то, что было сделано для возвращения национализированного имущества законным собственникам. Имущественные отношения приводятся в такое положение, в каком они были, когда в Литве правили большевики. Мало того, указ генерального комиссара в Каунасе от 20 августа настоящего г. об уборке урожая и севе делает имущественные отношения еще более неустойчивыми, чем они были в большевистские времена. Хотя большевистскими актами во время национализации земля и была признана собственностью государства, но каждый, кому она была оставлена, владел ее лично. Если это и не была собственность, то все равно каждый знал, что владеет землей по праву вечного пользования. Указом генерального комиссара то вечное пользование, которое признавалось законами большевиков, делается иллюзорным. Каждый собственник земли по этому указу наталкивается на rechtmaessiger Bewirtschafter (законного управляющего. — нем.), права которого неизвестны. Кроме того, целый ряд людей, у которых и большевики не считали нужным отнять землю, по этому указу лишаются ее, так как они не утверждаются законными хозяевами своей земли. Например, те, которые по какой-либо причине во время большевистской оккупации сами землю не обрабатывали, а давали ее на прокат или пенсионерам для обработки. По указу земли должны лишиться и так называемые нехозяева. Указ, правда, не говорит, кого он считает нехозяевами. Но можно предвидеть, что под нехозяином по указу будет пониматься каждый, кто кроме хозяйства занимается другой работой: такими профессиями, как, например, учитель, профессор или занимающий другие общественные должности. Большевики тоже хотели эту категорию людей лишить земли, но этого не сделали, столкнувшись с большой народной оппозицией, так как лишение земли этой категории хозяев означало не что другое, как выталкивание из деревни в основном самых сильных и образованных хозяев.

Сложилось такое положение, что то, что плохими законами хотела сделать большевистская власть, по непонятным причинам сделала немецкая гражданская власть в Литве. Тысячи хороших хозяев, которые продержались в сельском хозяйстве в большевистские времена, хотят вытолкнуть из сельского хозяйства по совсем непонятным причинам. Имущественные отношения, которые были расстроены большевистской властью, еще больше разрушаются.

4. То, что указ генерального комиссара по уборке урожая мало руководствуется хозяйственными соображениями, видно из положения в так называемых советских хозяйствах (совхозах). Большевистская власть отняла у лучших хозяйств землю, не оставив ни одного гектара и не отдав эту землю безземельным и малоземельным крестьянам, а эксплуатировала ее как большие хозяйственные единицы. Владельцами таких хозяйств в основном являлись лучшие крестьяне Литвы, которые умели образцово распоряжаться хозяйством. Все эти хозяйства немецкая гражданская власть оставила в своем распоряжении, не вернув их собственникам, несмотря на то, что худшие хозяйства, которые не были оставлены для эксплуатации как совхозы, возвращены владельцам. Понятно, что никакая государственная администрация не сможет производить в этих хозяйствах столько, сколько могли бы производить настоящие собственники тех хозяйств, примерные крестьяне, хорошо знающие производственные возможности своих хозяйств. Тем самым в некоторых хозяйствах ведут работу в основном мало подготовленные завхозы, оставшиеся с большевистских времен. Владельцы хозяйств, которые в основном вложили немалый в условиях Литвы капитал и еще больше труда, теперь живут как бездомные у своих соседей или должны искать какую-то другую работу, к которой они меньше подготовлены, и только потому, что они были очень хорошими хозяевами и их хозяйства понравились большевистской власти, которая сделала из них так называемые совхозы.

Экономическое и моральное положение складывается непоправимое.

Генеральный комиссар в начале своего устного приказа резервирует за собой право упорядочить имущественные отношения позднее. Так как все крестьяне Литвы считают себя хозяевами той земли, которую власть большевиков у них отняла, то один тот факт, что положение этих хозяйств будет объектом обсуждения позже, уже только это наполняет беспокойством сердца всех хозяев, что, конечно, не увеличивает производственной мощи края.

Сложилось такое положение, что в Литве гражданская немецкая власть реставрирует или поддерживает такие институты советской власти, как национализация земли, национализация жилых домов, институт государственных хозяйств, профессиональные союзы с их задачами в сфере социального страхования и труда, советское социальное страхование и т. д.

5. Частная инициатива в хозяйственной области также преследуется, как преследовалась во время большевистской оккупации.

Положение парадоксальное: немецкая армия воюет с большевизмом, а немецкая гражданская власть в Литве против воли литовцев принуждает их жить в рамках советского строя. Если сказали бы, что в период войны не время производить какие-либо реформы, то надо заметить, что большевистский строй в Литве не имел никакого фундамента, что придерживаться его литовцам гораздо труднее, чем вернуться к тому строю, который был в Литве перед приходом большевистской власти и значительную часть которого литовское правительство уже возродило.

Понятно, что большевистские инстанции хотели навязать литовцам советскую власть, но литовцам совершенно непонятно, почему немецкая гражданская власть в Литве хочет руководить их жизнью большевистскими принципами.

6. После вступления немецкой армии в Литву был объявлен обязательным курс русского рубля: 1 RM (рейхсмарка. — нем.) = 10 Rb (рублям. — нем.). Что такой курс русского рубля в Литве не оправдан экономически, неоднократно указывали литовское правительство, хозяйственные организации, генеральные советники немецкой гражданской власти. Каждый собственник марок, а такими являются только немецкие солдаты и люди гражданской немецкой администрации, может приобрести любой продукт литовского и заграничного производства почти даром. Такой курс русского рубля не что иное, как наложение контрибуции на Литву. Эта контрибуция приобретает особое значение, если вспомнить, что таможенной стены между Литвой и Советским Союзом нет. Из России в Литву везут бумажные деньги и превращают их в Литве в ценные товары… Выходит так, что Литва должна платить контрибуцию за весь Советский Союз. Почему? Потому, что Литва была включена в состав Советского Союза против собственной воли. Или потому, что литовская молодежь вместе с немецкими солдатами воевала против большевиков. В глазах литовского народа создается парадоксальное и никакими мотивами не оправдываемое положение.