II. Физический и духовный облик богов Животные. Статуи. Имена

II. Физический и духовный облик богов

Животные. Статуи. Имена

Боги принимали «реальный» облик, лишь когда сходили с небес на землю к людям, чтобы управлять ими, открывать им тайны искусства и полезные истины, – одним словом, чтобы цивилизовывать их. «В обмен», как говорили египтяне, боги получали храмы, статуи и приношения – то есть культ.

Сходя к людям, бог принимал зримый образ. Какой же? По мнению теологов Гелиополя, на небесах бог располагает нетленным телом (zet) (Тексты пирамид, § 749) из железа, металла, из которого состоит небесная твердь. Иногда это тело представляется в виде птицы, живущей в небе, что является сущностным олицетворением бога. В самом деле, божественное тело наделено крыльями и когтями, как у сокола (там же, § 250, 463, 1484, 2043), который является письменным знаком для neter. Однако согласно дошедшим до нас текстам и рисункам, появляясь среди людей, бог мог принимать различные образы (kheperu). Рассмотрим сначала материальные формы.

Каждое египетское божество могло быть представлено:

1) первичной формой – животным, растением, предметом или существом любого рода, – в которой пребывает дух, впоследствии эволюционирующий в бога. Таковы ствол дерева с обрубленными ветвями (zed) Осириса, узел Исиды, сокол Гора, пес Анубиса, баран Амона и Хнума, козел Херишефа, ибис Тота, борзая Сета, крокодил Себека, корова Хатор, стрелы Нейт, молния Мина и т. д.;

2) смешанной фигурой, в которой животное или предмет сливаются с человеческим телом. Обычно от плеч и ниже это мужское или женское тело, а голова принадлежит животному или, в некоторых случаях, представляет собой некий предмет, фетиш. Таковы тела Гора, Тота, Анубиса, Хнума, Сета и Хатор с головами сокола, ибиса или обезьяны, пса, барана, борзой и коровы соответственно. Гораздо реже появляется образ, где тело животного или фетиш соединены с человеческой головой.

Такова, например, богиня-змея Мертсеген и джед Осириса;

3) человеческой фигурой без смешения с животным или фетишем, о которых, впрочем, напоминают детали облачения, украшения или какие-то черты божественного существа. Так, Осирис опирается на джед, Исида держит в руке узел, у Амона на голове маленькие изогнутые рожки, коровьи рога на головах Исиды и Хатор. В целом лишь великие боги или боги столиц – Осирис, Исида, Амон, Птах, Геб,

Мин – могли принимать образ человека[301].

Эти три образа отмечают этапы эволюции от духа к богу, и мы в состоянии с достаточной точностью датировать каждый из них. В протоисторический период памятники демонстрируют лишь тотемы на шестах – в виде животных, растений или предметов. Приблизительно к началу I династии из фигур соколов, рыб вырастают человеческие руки.

В конце II династии появляются первые гетерогенные персонажи, обладающие человеческим телом и головами древних тотемов, ставшие полуантропоморфными богами. Начиная с III династии эволюция все стремительнее движется в сторону очеловечивания их облика. Возникает сообщество истинных богов, живущих на небе. В святилищах животные и фетиши уступают первенство божественным существам, порожденным более развитыми религиозными представлениями.

Гетерогенные фигуры богов являлись продуктом человеческого воображения. Природа подобных созданий не знает. С другой стороны, тотемные животные и древние фетиши в действительности существовали среди людей. Для того чтобы на свет появились гетерогенные фигуры, их творцы призвали на помощь свое воображение и изображали богов так, как им подсказала фантазия. Создание образа есть акт творения, в котором столько же магии, сколько искусства.

Скульптор зовется «тем, кто дарит жизнь» (s?nkh), ибо он творит формы, или «тем, кто порождает» (mes). Фактически статуя – это «живой образ» (tut ?nkh). По меньшей мере, живой ее делают магические обряды, отверзающие уста, глаза, уши изваяния, освобождающие его руки и ноги, чтобы оно могло дышать, говорить, есть, пить, видеть, слышать, ходить.

Рис. 65. Поклонение Себеку-Ра в образе крокодила. XIX

В этом облике статуи, живом образе, бог согласен пребывать среди людей. Тексты гласят, что статуи – это тела богов (zet) и что боги «входят в свои тела» (?k neteru m zet sen)[302]. Ритуалы, о которых я буду говорить далее, гласят о том, что «оживляет» статую душа, Ба, спускающаяся с небес в образе птицы с человеческой головой. Познания жрецов и искусство скульптора, соединившись, породили образы, призванные «порадовать сердца богов». Кроме всего прочего, важно присвоить каждому божеству его атрибуты и дать имена, составляющие личную собственность бога. Изваяния богов следовало со всей тщательностью снабдить коронами, скипетрами, украшениями, вариаций которых было так же много, как и голов. Скульптор должен был с чрезвычайной точностью воспроизвести все эти атрибуты, поскольку в противном случае бог мог не узнать свой образ, отказаться входить в него и, следовательно, жить среди людей.

Однако ни животные, ни различные тотемы не исчезают из иконографии. Вплоть до заката египетской цивилизации символы номов хранят древних покровителей кланов в их традиционной, освященной веками форме. Кроме того, большинству богов нравится являться людям в реально существующем образе священного животного. Пятый царь I династии, Усафаис, построил храм для Козла, посвященного Херишефу, богу Гераклеополя (Палермский камень).

По свидетельству Манефона, второй царь II династии, Какау, основал в Мемфисе культ быка Аписа, живого образа династия Птаха, в Гелиополе – культ быка Мневиса, живого образа Ра, а в Мендесе – культ Козла, живой души Осириса. Известны нам и другие боги-животные – бык Бах, олицетворявший Менту, а впоследствии Ра, в Гермонте; гусь и кот Амона в Фивах; феникс (цапля), душа Ра, в Гелиополе; баран Хнума в Элефантине; крокодил Себека в Крокодилополе и т. д. Люди также поклонялись деревьям, скрывавшим в своей листве богинь Нут и Хатор или олицетворявшим Осириса (сикомор, пихта, олива, кипарис).

Во всех этих случаях виды, к которым принадлежало животное или растение, считались священными; однако один бык, баран, крокодил или что бы там ни было являлся «избранным и признанным», отмеченным определенными знаками, поэтому его «взращивали как бога», кормили и поклонялись ему в храмах. После смерти животного, вызванной естественными причинами или же насильственной, тело его мумифицировалось и помещалось в великолепную гробницу. Затем начинались поиски другого быка или сокола. Когда животное было найдено и «опознано», его освящали вместо умершего и «вводили» в святилище. На примере быка Аписа, чей великолепный мавзолей (мемфисский Серапеум) был обнаружен Мариетом, нам известно, что эти божественные животные образовывали нечто вроде династии. По меньшей мере двадцать четыре быка Аписа поочередно царили в храме Птаха в промежутке между Рамсесом II и эпохой Птолемеев. Какое бы значение ни придавалось этим священным животным, мы не должны забывать, что они никоим образом не являлись самостоятельными божествами.

Апису поклонялись как «двойнику» (uhem) и «живому образу» Птаха. Бык был лишь земным воплощением истинного бога города.

Другим членам вида, из которого происходили Апис, Мневис и другие, если и не поклонялись, то выказывали всяческое почтение. По словам Страбона, они были неприкосновенными, «священными, ?????ґ (в то время как их повелители, обитавшие в храмах, были богами, ????ґ). Мы располагаем свидетельствами Геродота, Ювенала, Плутарха и Клемента, выражавших свое удивление и порой негодование при виде ревностного служения этим животным. В определенных номах почитались быки, коровы, кошки, собаки, мангусты, змеи, соколы, волки, крокодилы, гиппопотамы и бараны. «При жизни с ними обращаются наилучшим образом, – пишет Геродот, – а после смерти тела их мумифицируют и погребают в освященных усыпальницах. Намеренно убившему одно из этих животных грозит смерть.

Совершивший подобное злодеяние неумышленно облагался штрафом, размер которого устанавливается жрецами.

Если же кто-либо убьет, нарочно или нечаянно, ибиса или сокола, он должен умереть[303]. Жители же соседнего нома не испытывают угрызений совести, поедая этих животных, и совсем не считают их священными».

Это свидетельство основано на точных наблюдениях.

В ходе раскопок были обнаружены обширные некрополи, в которых с соблюдением соответствующих ритуалов были захоронены бесчисленные мумифицированные тела кошек (в Бубастисе и Бени-Хасане), крокодилов (в Манфалуте и Ком-Омбо), ибисов (в Гермополе и Абидосе), собак, мангуст, соколов и т. д. Мумии этих животных были сосредоточены в номах, где им поклонялись. Более того, Геродот говорит, что мумифицированные соколы свозились в Буто, а ибисы – в Гермополь со всех концов страны, чтобы их можно было захоронить рядом с Соколом Гором и Ибисом Тотом. Следует отметить, что большая часть открытых некрополей относится к сравнительно позднему времени. Возможно, в Саисский период, когда страна переживала свое возрождение, культ животных вновь обрел популярность в свете возвращения к древним традициям. В последнее время появилась гипотеза, согласно которой эти практики считаются отклонением от подлинной религии. Я не согласен с этой точкой зрения.

Мне представляется, что здесь речь может идти о возрождении тысячелетних традиций, забытых и, возможно, не до конца понятых. Среди прочего эти традиции предписывали заботиться о покровителе нома при его жизни и после смерти, запрещая убивать или поедать его.

«Кто не знает, – пишет Ювенал, – каким чудовищам поклоняется этот помешавшийся Египет? Кто-то почитает крокодила, другому внушает благоговение ибис или змея… Целые города поклоняются кошкам, рыбам в реке, собакам, но никто не почитает Диану. Кощунством считается осквернение лука, упаси бог съесть его – сколь святы те, в чьих садах произрастает это божество!»

Негодование Ювенала вызывает у нас улыбку. Он не понимал значения и исторической роли этих живых образов – ибиса Тота, змеи Уаджет, растения, – в прежние времена служивших символами кланов в Верхнем и Нижнем Египте.

Разве не была эта «деградация» религиозного чувства скорее бесхитростным, сентиментальным стремлением прикоснуться к героическому прошлому, вернуться к древним египетским богам, противостоящим богам рассудочным, привезенным чужаками из Греции и Рима? Кроме того, возрождение культа животных совпало со временем использования статуй богов в управлении людьми посредством оракулов, включающих вмешательство в отправлении правосудия и т. д.

Роль, которую играли животные и живые статуи, объясняется тем значением, которое с древнейших времен придавалось «материальным образам» богов.

К духовным «проявлениям» египетского бога мы должны отнести его Имя, точнее, его Имена.

Имя личности или вещи, равно как и имя бога, для первобытного человека было образом, тесно связанным с именуемым объектом. Назвать существо по имени означало сотворить его, вызвать к жизни его личность. Произнести имя – значило голосом придать форму его духовному образу. Написать имя – значило изобразить материальный образ существа. Это особенно справедливо в отношении Египта, где иероглифическое письмо воспроизводит живые существа и предметы. В легенде, о которой мы поговорим позже,

Ра заявляет, что его имя было произнесено его отцом и матерью, а затем укрыто в его груди тем, кто породил его. Сделано это было для того, чтобы не дать колдуну власть над Ра. Имя – это один из аспектов Ка, оно вдыхает жизнь в тело, в которое входит. Таким образом, знать имя существа – значит получить возможность подчинить его себе. Вскоре мы увидим, что мог извлечь из имени чародей.

Вот и объяснение того, почему мы имеем возможность определить характер царствования, проанализировав официальные имена фараонов. Можно предположить, что имена богов тоже могут многое рассказать нам о сокровенной сущности их владельцев. К сожалению, зачастую точное значение имен нам неизвестно. Имена местных богов, первоначально бывших тотемами, некогда были коллективными и общими для всех членов клана. Личные, индивидуальные имена боги получили после исчезновения кланов. Чтобы показать, что представляли собой боги, считалось целесообразным прибавлять к их именам эпитеты: географические – обозначавшие место первоначального обитания, храм или город, которыми они владели; описательные – указывавшие на положение идола или атрибута; генеалогические – указывавшие на происхождение от другого божества; исторические – отмечавшие особо памятные события в их жизни. Каждый приобщившийся к культу должен был знать эти вещи. Каждый набожный человек мог сказать: «О Бог N во всех твоих ипостасях, услышь меня, я говорю с тобой». В качестве примера приведу небольшой гимн, датируемый XII династией (Луврская стела). Из него видно, что произнесение имен, местных эпитетов и перечисление атрибутов бога было главной заботой верующего.

«Мину-Гору. Я поклоняюсь Мину; я прославляю Гора, [бога], высоко поднявшего руку[304]. Приветствую тебя, Мин, в твоих проявлениях, тебя, обладателя двух перьев![305] О сын Осириса, рожденный Исидой, Великий Бог в храме Сенут[306], могущественный в Ипу и в Коптосе[307]; Гор, чья рука сжимает [копье][308]; Владыка страха, что заставил умолкнуть Жестокого [Сета], Принца Богов; благоухаешь ты, вселяющий страх в Нубии[309]» и т. д.

Несмотря на свою простоту и краткость, этот гимн, написанный около 2000 года до н. э., стоит выше концепции местного бога. Здесь мы видим культ Мина, именуемого теперь царем всех богов, слившийся с культом Гора, сына Исиды. Как же он достиг положения универсального бога, не утратив при этом статус бога местного? Об этом мы узнаем из краткого обзора метафизических концепций Мемфисского периода.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.