III. Универсальные боги и теологические концепции

III. Универсальные боги и теологические концепции

Неограниченная божественная власть, которой обладал отдельный местный бог, убеждала исповедующих его культ в том, что он мог оказывать влияние не только на незначительные события местной жизни, но и на крупномасштабные события мировой истории. В Египте каждый бог города был для своей паствы Царем Богов и творцом мира. Но горожане редко считали свое божество творцом Вселенной.

На многих из дошедших до нас текстах, затрагивающих эту тему, стоит клеймо Гелиополя. Следовательно, доминирующие космогонические концепции были разработаны жрецами двух величайших космических богов – Ра, Солнца, и Осириса, бога Природы. Взятые фараонами в качестве покровителей, Ра и Осирис распространили свое влияние на все остальное. Они подчинили себе богов Мемфиса, Фив, Гермополя, Коптоса, Саиса и т. д., в результате на свет появилась единая теологическая система и был принят единообразный ритуал. Эта религиозная централизация сопровождает и объясняет централизацию политическую, проводимую мемфисскими фараонами (илл. 34).

Вместе с универсальными богами умами египтян овладевали единые всеобщие теологические концепции. Они излагаются во множестве религиозных текстов. В Мемфисский период это Тексты пирамид, в эпоху Среднего царства – Тексты саркофагов; в Новый имперский и поздний периоды – погребальные папирусы, именуемые Книгой мертвых.

Я не буду здесь детально рассматривать эти теологические сочинения, отмечу лишь затронутые в них основные темы.

Рассматриваются два аспекта человеческих интересов:

1) мир, его природа, сотворение, управление и 2) проблема жизни и смерти. Гелиопольская доктрина занималась в основном первым вопросом, в осириевской доминировал второй. В обоих случаях мистические концепции, отражающие сформированные в лоне народной религии идеи, преобладали или, по крайней мере, сопровождали сочинения жрецов.

Что касается местных богов, то здесь мифологическая литература почти полностью отсутствует или, по крайней мере, пока не открыта, в отношении универсальных богов ситуация противоположная.

Доктрина Гелиополя

В части второй я говорил об истоках Гелиополя, эволюции его политического и социального влияния. Теперь рассмотрим его поразительное воздействие на умы людей, оказываемое через литературу, народную и жреческую.

Народное воображение окружило Атума, местного бога Гелиополя, и Солнечного Царя множеством мифов, в которых, однако, присутствовали реалистические черты[310]. В этих мифах Атум является предком, прародителем исторической божественной семьи, включавшей в себя великих богов Вселенной. Как подобает творцу, в начале времен Атум существовал в одиночестве. Поскольку рядом с ним не было существа женского пола, он из плоти своей породил божественную пару детей – Шу (Воздух) и Тефнут (Пустоту) (Тексты пирамид, § 1248). Эти боги породили другую пару – Геба (Землю) и Нут (Небо). Двое последних тесно связаны друг с другом, Небо (женское начало) распростерто над Землей, а между ними скользит Воздух, Шу, поддерживая Нут над Гебом (рис. 45). Так были разделены элементы. Разделение это мучительно. Небо окутывает Землю повсюду, но ее руки и ноги касаются почвы. Воздух, подобно Атласу, подпирающему небо, поддерживает ее усыпанный звездами живот и грудь своими руками. Яростные колебания земной поверхности – свидетельство борьбы Геба с отнявшим у него жену Шу. Геб опирается на один локоть и сгибает колено, остальные члены его тела превращены в камень, они образуют горы. Нут и Геб породили Осириса (Нил) и Исиду (оплодотворяемую почву), Сета (пустыню) и Нефтиду. Вместе с Атумом эти четыре пары образовали первую божественную семью, Великую эннеаду (там же, § 1521), от которой произошли другие боги.

В то время как в Гелиополе местный бог Атум считался творцом мира, в своей антропоморфной форме, другие египтяне, возможно большая их часть, представляли себе небо, Нут, в виде женщины или коровы, из чрева которой каждый день рождается дитя, или «молочный телец с чистым ртом», то есть Солнце. В глубокой древности гелиопольцы присвоили эту концепцию, но видоизменили ее в соответствии со своими потребностями. Они утверждали, что Атум оплодотворил Нут и являлся отцом Солнцу. «Та, что в небе, зачала [Солнце, Ра]; тот, кто породил его, Отец Атум, что существовал до неба, до земли, до людей, до богов, до смерти» (там же, § 1466)[311]. Для других солнце Ра было жуком скарабеем, катящим по небу свой шар. Хеперер звучит как глагол хепер, «становиться, превращаться». Гелиопольцы считали скарабея одним из «превращений» Солнца. Слово хепри, «тот, кто превращается», обозначало восходящее солнце.

Именем Ра называли солнце в зените. Атумом (вследствие того, что корень тм означает «не быть») именовали солнце в вечерние сумерки, «тот, кого нет» ночью (там же, § 1695). Эти народные фантазии были подхвачены и развиты религиозным искусством. В храмах Солнце изображалось в виде ребенка, рождающегося на рассвете из открывающегося цветка лотоса (илл. 14), юноши, растущего от часа к часу, а затем, в полдень, мужчины в самом расцвете своих сил, увенчанного царской короной псхент. По мере приближения вечера фигура все более и более склонялась, пока не превращалась в согбенного старика, опиравшегося на посох, поддерживающий истощенное тело.

Таков физический облик сложного существа Хепри-РаАтума, которое в своем чертоге в Гелиополе правит своим городом и всем Египтом. Гелиопольские тексты в пирамидах вполне материальным языком описывают добросовестное царствование Солнца. Из рисунка становится ясно, в чем заключались обязанности фараона в Мемфисский период (см. часть вторую).

Управление миром было нелегкой задачей, и народные предания рассказывают нам, что и правление Ра было омрачено тревогами. Опасные конфликты не раз угрожали его существованию и власти. Змей Апофис прятался в тучах и заставлял небо «волноваться» или лежал в ожидании ладьи Солнца, готовясь проглотить ее целиком. Но великое могущество Ра и отвага богов, «последователей Ра», разгоняли тьму и отгоняли прочь врага, которого, однако, никогда не уничтожали. Это была бесконечная война, подобно той, что шла между другими богами – Гором и Сетом. Их приключения смешались с приключениями Ра, когда во всех храмах воцарилась Великая эннеада. Победы Гора стали эпизодами истории Ра. На стенах храма в Эдфу сохранилось длинное повествование, в котором перечисляются войны против Сета (Апофиса), начавшиеся в триста шестьдесят третий год правления Ра-Хармахиса (составное божество, включавшее в себя Ра и Гора Восточного Горизонта), а также победы, что были одержаны, и святилища, что были построены гарпунщиками, воинами Гора (см. выше). Другие легенды рассказывают нам о том, как Тефнут, Око Ра, покинула Египет. Ее вернул из Нубии Гор, которого здесь называли Онурис («Тот, кто возвращает ту, что была далеко»).

Это правление, во время которого периодически разражались космические катастрофы, закончилось, когда Ра заявил, что он стареет и не в силах удерживать власть над богами и людьми.

«Ра по-прежнему бороздил небо в своей ладье, но рот его дрожал, как у старика, и слюни стекали на землю. Мудрая богиня Исида, «искусная в речах, чье сердце было хитрее сердец миллионов людей, превосходившая миллионы богов и духов», замыслила отнять у Ра власть, лишив его Имени, которого не ведал ни один бог. Из земли, увлажненной плодотворной слюной Ра, Исида создала священного змея и направила его на путь Бога. Ра был ужален и стонал от боли. Он призвал Совет Богов.

«Когда я ступал по дороге, созерцая сотворенное мною, странствуя над Двумя Землями, созданными мною, что-то, я не знаю что, нанесло мне рану. Это был не огонь, это была не вода, и все же сердце мое пылает, плоть дрожит, члены трясутся». Боги поспешили к Ра, среди них была и «Исида с ее познаниями в магии, чьи уста полны дыхания жизни, чьи заклинания убивают болезнь, чьи слова воскрешают тех, кто задыхается». Исида сказала Ра: «Скажи мне твое Имя, божественный Отец, ибо человек живет, если в заклинании звучит его Имя». Ра пытался уклониться от ответа, сознавая опасность. «У меня много имен и много обликов. Мой образ в каждом боге. Атум и Гор Младший упомянуты во мне. [Что же до моего тайного Имени], мой отец и моя мать произнесли его. Оно сокрыто в моем теле с момента рождения, чтобы сила моего магического заклинания не перешла к другому чародею и не обратилась против меня». Затем он постарался отвлечь внимание Исиды, изменив тему разговора. «Я – тот, кто сотворил небо и землю и вложил души в богов. Я тот, кто, открывая глаза, порождает день, а закрывая их, порождает ночь, тот, по чьему велению струятся воды Нила, тот, чьего имени не знают боги. Я Хепри утром, Ра в полдень и Атум вечером».

Но в этом ответе не прозвучало «истинное Имя» бога, и яд продолжал терзать его тело. Исида настаивала, чтобы Ра открыл ей свое имя. Страдая от боли, Ра наконец произнес его. «Я позволил Исиде уговорить себя. Мое Имя должно перейти из моего тела в ее тело». Так Ра исцелился, но уступил свое сердце и свое истинное Имя, секрет своей власти».

Узнали люди, что Ра слабеет, и восстали против него. Услышав их враждебные слова, Ра призвал богов на совет. Среди них Его Божественное Око [здесь – богиня Хатор, живое воплощение воли Ра], Шу, Тефнут, Геб и Нут, отцы и матери, что были с ним, когда в мире царил первозданный Хаос, и что были порождены им. С ними пришел и сам бог Хаоса, Нун. По совету богов Ра послал к людям свое Божественное Око, принявшее облик богини Хатор. Впоследствии, когда она сеяла ужас, убивая людей, ее прозвали Сехмет, Могучая. Напившись крови, Хатор-Сехмет не прекратила убивать. Тогда Ра создал волшебный напиток, состоявший из гранатового сока (?) и пива. Семь тысяч кувшинов этой смеси, вылитой на землю, внушили богине иллюзию, что она пьет человеческую кровь. Насытившись, она забыла о кровавой бойне. Так спаслись остатки человеческого рода.

Все эти восстания и последующие кары привели к тому, что власть показалась Ра слишком тяжелой ношей. Он сказал богам, что в сердце его поселилось уныние, а сам он одряхлел. Тогда Нун решил посадить на трон Шу, сына Ра. Ра взобрался на спину Нут, Небесной Коровы, и с той поры пребывал в небе в одиночестве, вдали от земли и людей. Но в момент расставания люди и Ра положили конец своему раздору и заключили союз.

«Грехи ваши прощаются вам», – сказал Творец своим созданиям. Убийство [виновного] избавляет от убийства [остальных]; так появились жертвоприношения».

Правление Шу, сына и наследника Ра, тоже не было безоблачным. Сыновья Апофиса, духа зла, замыслили заговор против бога и напали на Шу в его дворце в Эль-Арише. Он одержал победу над врагами, но тело его поразила болезнь, вследствие чего во дворце был совершен переворот и Шу вынужден был бежать на небо. Земля, лишенная своего царя, погрузилась во мрак. Тогда Геб, сын Шу и Тефнут, занял отцовский трон. Он, в свою очередь, тоже познал всю горечь власти. Сначала его ужалил урей, украшавший чело богов и царей, потом Геб пережил нападение крокодила, и спасла его только победа, одержанная Ра-Харахти над врагами света. Восстановив власть, Геб посвятил себя управлению царством и велел писцам составить список номов и городов, основанных или покоренных его предками или им самим во всем Египте[312].

Гебу наследовал Осирис, о милосердном правлении и трагической гибели которого уже рассказывалось на страницах этой книги. Наследником отца стал Гор, сын Исиды. Он стал родоначальником правителей, которые через Слуг Гора приводят нас к владыкам человеческим – фараонам.

Так, несмотря на пробелы, народные сказания и магическая литература сохранили предания о последовательном правлении великих богов Вселенной. Они породили богов и людей, создали свою империю, установив власть Ра и его семьи над богами номов и городов.

Наряду с народными преданиями существовали предания жреческие, представлявшие сотворение Вселенной и царствование гелиопольских богов всецело в духовной форме. Догматы и метафизика Гелиополя оказали решающее влияние на социальную и интеллектуальную жизнь Египта. Бесчисленные тексты, сохранившие их для нас, датируются Фиванским периодом или даже более поздним временем, но основа этих метафизических концепций так же стара, как Тексты пирамид, в которых, кстати говоря, можно обнаружить упоминания всех этих концепций.

Теологи Гелиополя нарисовали всеобъемлющую, логически выверенную картину сотворения мира. Во-первых, они описали состояние Вселенной до акта Сотворения.

В начале была вода, в которой плавали инертные зародыши (nenu) всякого живого существа и неодушевленных предметов. Этот первозданный ’???????? назывался Водами, рожденными Нун, Тайным Местом Нун. Позднее он персонифицировался в облике бога Нуна, именовавшегося отцом богов; однако последний был исключительно созданием интеллекта. По сути, Нун – это неорганизованный хаос, небытие.

В Нуне жил дух, еще не определенный, но заключавший в себе всю совокупность будущих жизней. Его называли Тум, Атум. Ощущая недостаток индивидуальности, «не находя места для пребывания» (то есть не имея определенной природы),

Атум пожелал «найти в своем сердце [духе] все, что существует». Усилием воли он вышел из Нуна и поднялся над водой; затем появилось Солнце, Свет, и Атум, отделившийся от Воды, принял имя Ра (в Текстах пирамид мы встречаем составное имя Ра-Атум, § 145, 152 и т. д.).

После Ра Демиург Атум-Ра сотворил других богов, Вселенную и всех живых существ. Согласно теории гелиопольских теологов, первая божественная семья состояла из девяти членов, образовавших политическую и религиозную Великую эннеаду, об истории которой я уже рассказывал.

Каким же был процесс творения, к которому прибег Атум? Согласно «физическому» толкованию, боги эннеады (или все боги в целом) являлись телесной эволюцией Атума. Боги – «члены» Демиурга, «совокупность бытия и живых существ в его теле»[313]. Иногда объяснение более точно: «Эннеада – это зубы, губы, вены, руки Атума» (из текста Шабаки, процитированного ниже). Это напоминает одно из чисто материальных порождений богов в народных преданиях. Но не следует обманываться. Боги также и нематериальные существа. В Книге мертвых, глава XVII, мы читаем: «Из всех своих имен Ра создал полный цикл богов. Глосса: «Что это? Ра сотворил свои члены, ставшие богами… Он – бог с великим Именем». В подтверждение этого текст Шабаки говорит: «Эннеада – это также зубы и губы этих Уст, что произносят имена всех вещей».

Следовательно, сотворение свершилось, когда уста Демиурга произнесли имена всего сущего. Я уже говорил о чрезвычайной важности имени, которое дарует форму тому, что прежде только мыслилось, и овеществляет его, давая видимый облик посредством письма и слышимый при помощи речи. До Сотворения «Бога не существовало; не было известно ни одно имя». Если в этот начальный момент Демиург был все еще неизвестен, неопределен, то это оттого, что «не было матери для него, которая могла бы дать ему имя, не было отца для него, который мог бы произнести его». Следовательно, ничто не существовало, до тех пор не было названо[314]. В папирусе Несмина Демиург возвещает: «Я создал все формы при помощи того, что произнесли мои уста, в то время, когда не было ни неба, ни земли» – это то сотворение Словом, отголоски чего мы слышим в Книге Бытия, Евангелии от Иоанна и т. д.

Божественное Слово было созидательным не только в начале Вселенной. Оно продолжало оказывать воздействие на богов, людей и вещи; мировая жизнь постоянно питалась пищей[315] посредством непрекращающегося процесса творения, действующей силой которого было Слово. Изложение этой теории можно было увидеть на каменной плите, теперь выветрившейся, на которой эфиопский царь Шабака, как и вся его семья, глубоко почитавший древнюю религиозную традицию, велел выгравировать «список книги, написанной Предками, изъеденной червями и непригодной для чтения от начала до конца». Этот древний документ был позаимствован жрецами Мемфиса, сделавшими творцом богов и мира не Атума, а Птаха, местного бога Белых Стен. Однако, за исключением чести, оказанной Птаху, что объясняется расположением памятника в Мемфисе, весь текст следует гелиопольскому преданию.

Текст объясняет работу созидательной мысли, постоянно оживляющей мир. Использованная лексика очень конкретна, это свойственно египтянам, чье письмо, как и ум, чрезвычайно реалистично и плохо справляется с передачей абстрактных понятий. Понятие «мысль» выражено словом «сердце», а «слово» толкуется как «язык». Вдобавок функция сердца персонифицированы богом мудрости, Тотом, а слова – богом осуществления Гором. Теперь, после разъяснения основных положений, теории мемфисских жрецов будут более понятны.

«Демиург, что сотворил всех богов и их Ка в этом сердце и в этом языке. Тот проявился в Сердце, Гор в Языке… Он [Птах] властвует над всяким и над каждыми устами, над богами, людьми, животными, рептилиями, что живут его мыслями и его волей…

Когда глаза видят, уши слышат, нос дышит – все это благодаря Сердцу. Благодаря Сердцу исходит мысль, ощущение, Язык же повторяет [выражает] мысли Сердца… Вот что порождает всех богов, Атума с его Эннеадой; каждое божественное высказывание проявляется в мысли Сердца и речи Языка.

Вот что творит жизненные силы [kau] и умиротворяет (?) пагубные силы (?), сотворяя речью пищу и приношения; создавая то, что любимо и что ненавидимо [богом, то есть добро и зло], даруя жизнь справедливому и смерть несправедливому.

Вот что создает труд [ka-t] и искусство [iaut], выполняемые руками. Ноги ходят, конечности движутся, когда Язык произносит слова, выражая мысли Сердца».

Теория эта любопытна, во-первых, потому, что анализирует процесс восприятия, который 1) возбуждает мышление; 2) превращает волю в действие, волю, проявляющуюся через речь, повеление, размышление и т. д. Теория интересна и потому, что в одно и то же время касается власти богов и царей и средств ее выражения, то есть вербальных повелений. Мы понимаем, почему устный или письменный приказ фараона называется «произнесением слов» (uzu medu). Мы видим, что для древних египтян повеление царя эквивалентно акту творения, подобному действию Демиурга. Вот почему царский приказ персонифицирован Ка, духом народа.

О других вариантах осуществления этого тезиса мы поговорим позднее. Язык оперирует во всех областях жизни. Мы увидим, что он творит приношения погребального культа (pert kheru) и заставляет богов и умерших «выходить на голос», то есть вызывать их.

Эта многообразная деятельность созидательного Слова среди египтян показывает, кроме всего прочего, до какой степени магия проникла в метафизику, касаясь творения и устройства Вселенной и бытия живых существ, пронизывая социум. Вернемся к тексту Фиванского периода, когда миром правило триединое божество Амон-Ра-Птах. Его власть проявляется в послании, которое просто расшифровывает веление, произнесенное голосом Демиурга в Гелиополе.

Божественное Слово правит Вселенной и в другом аспекте. Великие вселенские боги не только создали мир; они организовали его и подчинили дисциплине и порядку, которому подчиняются сами. Они являются творцами законов природы и нравственности. В герметических трудах ??ґ??? означает одновременно Разум и Слово. В египетских текстах у Ра, Демиурга, есть любимая дочь и советчик Маат, богиня Порядка или Закона и Истины, другими словами, Разума. В текстах подчеркивается взаимозависимость Ра и Маат. Маат, сущность Демиурга и в соединении с ним, является его жизнью, его дочерью и им самим. Она так похожа на него, что составляет основную пищу божественных существ; в ритуале она заключает в себе все духовные и материальные приношения, которые царь, от имени людей, должен преподнести богу. На изображениях в храмах бог вечно пребывает с Маат (илл. 40). Гимны, служащие комментариями к изображениям, предвосхищают возвышенные мысли Платона: «Ум и знания – вот пища для мысли бога, а мысль души питается созерцанием истины» («Федр»).

В части второй мы видели, какое значение имело это объединение Ра и Маат для нравственного становления царства. Начиная с VI династии после собственной смерти фараон должен был совершить определенные ритуальные действия, посвященные Солнцу. «Великий бог» неба, несший справедливость всему Египту, как и у большинства народов Востока, председательствовал на суде, оценивавшем деяния умерших царей. «Поучения для Мерикары» (IX династия) продемонстрировали нам, в какой мере фараон был вдохновляем Справедливостью Солнца и сколь близко к сердцу принимал он свои обязанности по отношению к человечеству. По окончании смуты законолюбивые цари взывали к Маат. Во все времена визирь, правая рука фараона, являлся Жрецом Маат. Силу нравственного авторитета этого титула демонстрирует язык, которым царь отдает распоряжения визирю.

Подводя итоги, можно сказать, что в гелиопольской доктрине бог считался Разумом, замыслившим мир. Свои мысли он выражал посредством Слова, инструмента вечного творчества, органа управления, вестника закона и справедливости. Эта теория господствовала в духовной сфере, начиная по меньшей мере с V династии, и оказала значительное влияние на развитие государственных институтов.

Благодаря тесному союзу с властью, доктрина Гелиополя, сильная своими духовными и моральными догматами, была принята жречеством на всей территории Египта. Гелиополь, разумеется, не был единственным центром интеллектуальной и метафизической культуры. Бог каждого города заключал в себе достаточно могущества, чтобы стать Демиургом, по крайней мере в глазах сторонников его культа. Вставки в гелиопольские тексты дают некоторое представление о соперничающих системах. Птах из Мемфиса и Хнум из Элефантины сотворили всех живых существ, вылепив их на гончарном круге. Нейт из Саиса и Нут, Небесная Корова, были матерями Солнца до зарождения мира.

Ибис Тот снес яйцо мира в Гермополе Магна. Все эти, а также другие божества играли роль Демиурга в системах, объяснявших сотворение мира, но обо всех этих теориях мы узнаем через призму гелиопольской доктрины. В каждом святилище жрецы приспосабливали гелиопольскую теорию под своего бога. Учение Гелиополя стало источником, породившим сложные божества, в которых Ра сливался с богом города: Амон-Ра в Фивах, Гор-Ра в Эдфу, Себек-Ра в Крокодилополе и т. д. Хатор, ставшая женой Ра, превратилась в неизбежную спутницу богинь городов. Наконец, большинство этих богов стали главами эннеад. Прежде всего, нам известно об объединяющем действии доктрины и культа Гелиополя в отношении других святилищ[316]. Процесс объединения в религиозной сфере имел своим следствием ее нивелировку, что имело свои параллели в сфере политической.

Однако централизация в религиозной жизни стала результатом не религиозных потребностей египтян, а политической необходимости. Доказательством этого может служить неудачная попытка Эхнатона установить монотеизм.

Монотеизм никогда не был близок египтянам. Ответом на господство Атума-Ра стало появление противоположных течений. Мы видели посягательства Амона на Ра в период фиванской монархии и Птаха на прочих богов начиная с XIX династии. Самое значительное и наиболее раннее противостояние в этой сфере связано с богом Гермополя Тотом. Он олицетворял Разум и Божественное Слово, выражаемое в глазах народа его титулом «Повелитель Божественных Слов». Тот был изобретателем речи и письма, а следовательно, и магических текстов, а также магии в целом, повелевающей всеми силами природы и даже богами. Как мы уже убедились, гелиопольская доктрина отводит Тоту свою роль в процессе творения посредством Слова, называя его языком Атума и, следовательно, воплощением Слова. Другие тексты утверждают, что местом, где Атум, появившийся из Хаоса, провозгласил себя Солнцем Ра, была гора у Гермополя Магна. Там же Шу отделил Небо от Земли (Книга мертвых, глава XVII). Наконец, системе эннеады (Демиург и восемь других богов) противостояла школа Города Восьми Богов Хмуну или Гермополя Магна. Здесь правила октоада, восьмерка богов, чья совокупность растворилась в Тоте, во главе этой восьмерки не стоял девятый бог. Являлась ли октоада более древней теологической концепцией, нежели Девятка Гелиополя? Послужила ли она моделью, которую скопировали и развили жрецы Атума-Ра? Этот вопрос пока остается без ответа. Могло быть и так. Теологи пытались примирить Восьмерку и Девятку. На саркофаге XXII династии жрец Амона, отождествляющий себя с Демиургом, провозглашает: «Я тот Единственный, кто становится Двумя. Я – Два, что становится Четырьмя. Я – Четверка, что становится Восьмеркой. Я – Один, защищающий [Восьмерку]». В такой формулировке эннеада является компромиссом между октоадой Гермополя и Демиургом Гелиополя. Эти попытки смешения, значительную роль в которых, по народным преданиям, играет Тот, «Визирь Гора», в божественных хрониках демонстрируют большую изобретательность, посредством которой жрецы Ра сумели распространить свое влияние на все святилища.

Доктрина Осириса Доктрина Осириса находится на противоположном полюсе египетской религиозной жизни. Она также служит источником для народной и жреческой литературы.

Благодаря грекам, и в особенности Плутарху, легенда об Осирисе сохранилась лучше прочих. Я уже говорил о том, как в этой легенде бог Нила и растительности стал Добром, погибшим во имя спасения людей. Осирис также являлся предком царей, примером для своего сына Гора и прототипом фараона живого и мертвого.

Жреческое предание показывает, что Осирис был включен в гелиопольскую эннеаду в начале Мемфисского периода. Формирование процесса, результатом которого было включение земного бога в число богов небесных, происходило в Гелиополе параллельно с формированием его исторической значимости (см. часть вторую, главу 2). Наделенный особым погребальным статусом, подобающим богу, познавшему смерть и воскрешение, Осирис воцарился в некрополях, в то время как Ра утвердил свое господство над богами городов в мире живых. В Мемфисе он захватил владения Сокара, в Абидосе – территорию Хент-Аменти и получил храмы в большинстве городов. Демократическая революция упрочила его триумф, поскольку он стал богом народа. Мы уже видели, как в пору XII династии осирисовские обряды, которые поначалу были связаны исключительно с царем (празднество Сед), стали народным праздником. В эпоху фиванской монархии Осирис с каждым столетием расширял свою популярность. На закате египетской цивилизации, в эпоху Чужестранцев в образе Сераписа были объединены черты Осириса и Аписа. Божественная семья, состоявшая из Осириса, Исиды, Гора и Тота, занимала господствующее положение. Они пытались отыскать в осирисовской доктрине откровения «египетских мистерий».

Престиж Ра основывался на его положении Демиурга, а престиж Осириса на том факте, что, будучи богом землепашцев, он встретился со смертью и победил ее. История Осириса касалась проблемы смерти и возможности воскрешения. Поскольку боги и люди были чрезвычайно заинтересованы в этом, понятно, почему культ Осириса был столь распространен.

Рис. 66. Спеленутая мумия с маской на лице. Новое царство

Я уже рассказывал о том, как Сет стал причиной гибели Осириса, а также о том, какими средствами, в том числе и магическими, Исида и ее союзники спасли тело бога от тления. Тело Осириса было обработано натром и ограждено от контакта с воздухом при помощи покровов. Согласно легенде, изобретателем этих покровов был Анубис, именуемый Ut, Пеленатель (Тексты пирамид, § 574). Ему Ра доверил погребение Осириса. Исида довершила работу при помощи своего магического искусства. Заклинания (hekau) и магические формулы (akhu), изреченные ее устами (созидательными, как у всякого бога), превратили труп в бессмертное тело. Осирис стал первой мумией. Имитация движений вернула этому нетленному телу жизнь, которой оно лишилось. В каждой египетской семье сын исполнял погребальные обряды для своего покойного отца. Следовательно, Гор вел себя по отношению к Осирису как «возлюбленный сын» (sa mer-f). «Твои уста Гор открыл своим пальцем. Подобно тому как сын отверзает уста своему отцу, так Гор отверз уста Осирису» (там же, § 1330). Глаза Осириса также были открыты, чтобы он мог видеть (там же, § 643), как и его уши и нос, чтобы он мог слышать и дышать (там же, § 1673, 1809, 1983). Инструменты из (небесного) металла, натр и пища были вложены в его рот (там же, § 11 и далее). Мумия должна иметь возможность есть и пить, дышать, говорить и «изрекать повеления», как Демиург.

Сыну также вменялось в обязанность «создание» образа (tut), изображающего покойного не как высохшую, скрытую под бинтами мумию, но как человека в полном расцвете сил и ума. Так Гор «породил» одну или несколько статуй из камня, дерева или металла, изображающих бога, стоящего с открытыми глазами с выразительным лицом. Этот образ был «живым», и жизнь, которая в нем заключалась, усиливалась магическим освящением. Гор и его «союзники» (то есть сыновья, родственники и друзья покойного) открывали рот и глаза статуи в мастерской скульптора и литейщиков, Золотом Доме (het-nub) (там же, § 1329).

Таким образом, мумия и статуя становились видимыми образами вечного тела. Осирис, первое земное существо, вознесшееся после смерти на небо, первый, кто перешел «от богов земных к богам небесным», по прибытии на небо прошел обряд «одухотворения», соединивший его Джет и Ка и сделавший из него совершенное существо, провозгласившее себя Душой, Духом, Богом. В заключение следует вспомнить, что по решению суда Ра обвинения, выдвинутые Сетом, были отклонены и Осирис, «оправданный» (maвu), стал Справедливым, вознесшимся на небо.

Этот погребальный культ и ритуалы, впервые примененные к Осирису, Диодор называет «средством, дарующим бессмертие», изобретение которого приписывалось Исиде, волшебнице. Это было самое ценное откровение, которое египетский бог когда-либо даровал миру. Плутарх, правдиво передающий воззрения египтян, говорит: «Исида не желала, чтобы все битвы и тяготы, которые она пережила, все ее мудрые и отважные деяния были преданы забвению. Поэтому она учредила священные мистерии, которые должны были воспроизводить сцены страданий того времени и служить уроком благочестия и утешения мужчинам и женщинам, претерпевавшим те же испытания».

Геродот рассказывает, что в Саисе он видел египтян, которые «ночью разыгрывали Его Страсти[317], которые они называли мистериями».

Мистерии эти не были, как утверждалось, ввезены греками в Египет. По крайней мере с XII династии эпизоды смерти, погребения и воскрешения бога разыгрывались на больших празднествах, частично на открытом воздухе, частично в особых зданиях, «часовнях Осириса», пристроенных к храмам богов городов. Выше я уже приводил рассказ главного жреца, который от имени Сенусерта III руководил этим погребальным празднеством, Великим Уходом (pert вat) Осириса. На празднике установления колонны джед мы стали свидетелями воскрешения Осириса. Помимо этих особых случаев, в часовнях Осириса ежедневно совершалась «служба», чтобы каждый час дня и ночи напоминать о смерти и воскрешении бога. Осенью жрецы создавали Сады Осириса, в которых захоранивали глиняные статуэтки, усыпанные семенами. Ростки этих семян свидетельствовали о воскрешении бога.

Чтобы мистерии можно было повторять с детальной точностью, предание следовало зафиксировать в книгах обрядов. В нашем распоряжении есть эти тексты с иллюстрациями – книга Пеленания Мумии (Масперо. Meґmoires sur quelques papyrus du Louvre), книга Отверзания Уст и Очей статуи в Золотом Доме (в гробницах, особенно в усыпальнице Сети I), описание ритуалов по созданию Садов Осириса (в Дендере), рецепты священных масел и благовоний (в Эдфу и Филэ) и т. д. Эти документы относятся к Фиванскому и Птолемееву периодам, однако в пирамидах VI династии мы находим многословные версии, предшествовавшие сжатым ритуалам, рассказов о «трансформации тела», «вознесении на небо», «совершении приношений» и т. д.

В большинстве ритуалов говорится о том, кто те люди, что должны знать и выполнять их. Это Жрец, совершающий богослужение (kheri-heb), держащий в руках нужную книгу, Пеленатель (ut), Чистый (uвb) душой и телом, «вступающий» в общение с богом, Служитель (sam), Жрец (hem-neter) и другие. Следовательно, с древнейших времен в Египте существовал профессиональный клир. В некоторых случаях эти жрецы использовали имена и маски членов божественной семьи Осириса – Геба, Гора, Исиды, Нефтиды, Тота и Анубиса, называя себя «сыном», «сестрой», «женой» и т. д. бога, которому они служили. Так семейное отправление культа, присущее древности, сохранилось в культе Осириса, включившего его в себя, после чего погребальные традиции древних египтян перешли под покровительство Добра.

Так в египетской религии Осирис делит господство с Ра, поскольку Египет – объект двойственного влияния Нила и солнца. Он получает материальную выгоду, политические и социальные привилегии. Все, что относится к созидательной силе и обустройству мира и общества, остается в компетенции Ра. Все связанное с сохранением жизни, пищей, войной со смертью и воскрешением после нее – во власти Осириса. Союз двух великих богов стал очень тесным. В официальных доктринах XII династии Осирис именуется «Душой Ра, его великим тайным Именем, что пребывает в нем».

С тех пор как в Мендесе Осирис и Ра, встретившись, слились в объятиях, они составляют «единую Душу в двух». Во Вселенной жизнь и смерть, день и ночь взаимно дополняют друг друга. Одно принадлежит прошлому, другое – будущему. «Осирис зовется Вчерашним днем, Ра – Завтрашним» (Книга мертвых, глава XVII).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.