Год 525 от хиджры (4 декабря 1130 г. – 22 ноября 1131 г.)
Год 525 от хиджры
(4 декабря 1130 г. – 22 ноября 1131 г.)
Когда новости о катастрофе и уничтожении, постигших по воле Аллаха и его повелению секту батинитов, дошли до их единомышленников в Аламуте, те опечалились их судьбой, сожалели о них и начали плести сети коварства и расставлять капканы вероломства и обмана. Они вознамерились послать эмиссаров из числа невежественных членов своего братства банды убийц, чтобы захватить Тадж аль-Мулюка врасплох и убить его. Их выбор пал на двух простаков из Хорасана, которым было приказано найти способ подобраться к Тадж аль-Мулюку и убить его в его дворце при первой удобной возможности. Эти двое явились в Дамаск под видом тюрок, одетые в qaba и шарбуши (высокая треугольная шапка), направились к своим знакомым из числа тюрок и попросили устроить их на службу (к эмиру), чтобы получать регулярное жалованье. Обманув их таким образом, поскольку тюрки не подозревали об истинной цели их прибытия, ложью и притворством они постепенно пробились в состав хорасанского войска, выполнявшего роль кортежа и охраны Тадж аль-Мулюка. Поступив на эту службу, они считались вполне надежными, так как предоставили хорошие поручительства. Заговорщики ждали возможности напасть на Тадж аль-Мулюка, и вот во вторник, 5-й день второго месяца джумаада 525 года (7 мая 1131 г.), когда он, возвращаясь после бани, подошел к воротам дворца в цитадели Дамаска, а все члены его кортежа и охранявшие его хорасанцы, дайламиты и тяжеловооруженные всадники разошлись и оставили его одного, убийцы набросились на Тадж аль-Мулюка. Один ударил его саблей, целясь в голову, но нанес лишь неглубокую рану на шее, а (другой) – ударил ножом в бок, но клинок прошел между кожей и тканями. Тадж аль-Мулюк сразу же спрыгнул с лошади и спасся, а всадники его охраны окружили убийц и порубили их саблями на куски. Сразу же послали за врачами и хирургами, умеющими лечить ранения, и они обработали обе его раны. Рана на голове быстро зажила, а рана в боку загноилась. Все вошло в прежнее русло, и он снова стал выезжать и некоторое время, как обычно, принимал в зале для аудиенций старших офицеров, аскари и воинов, которые салютовали ему и выпивали.
В этом же году пришло сообщение из деревни Мактум бен Хассан бен Мисмара о том, что эмир Дубайс бен Садака бен Мазияд[157] пришел в деревню, бежав из Аль-Ирака вместе с приближенными офицерами и гулямами, страшась халифа аль-Мустаршида Биллаха, командующего правоверными. Он заблудился, так как с ним не было проводника, знакомого с дорогами и водными источниками. Целью его путешествия была деревня Мира бен-Рабии,[158] однако большинство его спутников исчезло, а после того как несколько человек умерло от жажды, его свита распалась, и он прибыл в деревню [Мактума] как одинокий путник с несколькими товарищами. Тадж аль-Мулюк послал туда группу всадников, чтобы схватить его, и они привели его в цитадель Дамаска ночью в понедельник, 6-й день месяца шаабана 525 года (6 июля 1131 г.). Тадж аль-Мулюк приказал разместить его в апартаментах в цитадели, оказывать ему почет и уважение, угощать изысканными блюдами и напитками. Он также подарил ему одежды и утварь, соответствующие его положению и достоинству, и удерживал его в почетном, а не унизительном заточении. Тадж аль-Мулюк передал отчет об этих событиях в Благородный Двор халифа аль-Мустаршида и получил ответ, обязывающий его следить за этим человеком, чтобы ему не удалось бежать, пока не прибудет офицер, который под охраной отвезет его в Багдад.
Когда Имад аль-Дин Атабек Занги, правитель Мосула, узнал об этом, он отправил посланника к Тадж аль-Мулюку с предложением выплатить пятьдесят тысяч динар, назначенных в качестве выкупа за его сына Савинджа и остальных удерживаемых в плену воинов. Тадж аль-Мулюк согласился, и они заключили договор на предложенных условиях. Также было решено, что аскар Имад аль-Дина направится в район Кара,[159] приведет с собой пленников, а эмир Дубайс также должен быть послан туда с аскаром Дамаска, а когда последний получит пленников, они сдадут Дубайса офицерам Занги. Тогда они вышли с ним из Дамаска, привели его в Кару и, получив пленников от аскара Имад аль-Дина, сдали им Дубайса во вторник, 8-й день месяца зу-л-каада этого года (2 октября 1131 г.). Оба аскара вернулись в свои казармы, а Савиндж со своими спутниками прибыл в Дамаск на радость и облегчение Тадж аль-Мулюка.
В этом году пришло сообщение из Шархада о смерти его правителя, Фахр аль-Даула Гумуштагина, вольноотпущенника Тадж аль-Мулюка, во втором месяце джумаада (май). Его поведение было праведным, он пользовался хорошей репутацией, строго соблюдал религиозные обряды и аккуратно выполнял свои обязанности.[160]
В месяце зу-л-каада (сентябрь – октябрь) этого же года Садид аль-Даула ибн аль-Анбари, секретарь халифа аль-Мустаршида Биллаха, командующего правоверными, прибыл (в Дамаск) в качестве его посланника для решения различных вопросов, вызвавших необходимость его визита, а также настоять на том, чтобы эмир Дубайс сдался офицеру, который должен сопроводить его в Багдад. Хотя время для этого уже ушло, Тадж аль-Мулюк обрадовался его приезду и принял его с почестями. Решив дела своей миссии и получив дары, соответствующие его званию и положению, посланник отправился обратно в Багдад. На своем пути в окрестностях Аль-Рахбы он повстречал всадников эмира Имад аль-Дина, которые схватили его, разграбили весь его багаж и убили несколько охранников. В плену он перенес большие страдания и оскорбления, пока не был отпущен и не вернулся в Багдад.
Во вторник, 26-й[161] день второго месяца джумаада этого года (28 мая), Тадж аль-Мулюк собрал всех своих эмиров, офицеров, придворных, военачальников, секретарей, юристов и знатных горожан в зале для аудиенций. Он сообщим им, что чувствует приближение смерти от нанесенных ему ран, и предложил своим преемником считать его старшего сына Абу’л-Фат Измаила.[162] Собравшиеся ответили: «Повеление есть повеление, его не отвергнешь и не ослушаешься, а решение есть решение, и не нам его оспаривать. Мы повиновались тебе всю жизнь и будем повиноваться твоему сыну после твоей смерти. Да продлит Аллах годы твоей жизни, укрепит твое здоровье и ускорит выздоровление». Он возрадовался таким словам и поблагодарил их за проявленные к нему чувства, свидетельствовавшие об их благородстве. И тогда он официально назначил своего сына преемником и получил их обещание повиноваться ему, выполнять его повеления, одаривать его прекрасными почетными одеждами, подобающими его высочайшему положению. В тот же день принц въехал в этих одеждах в свою резиденцию в цитадели с большой помпезностью, в окружении эмиров, командиров, хорасанского войска, гулямов, оруженосцев, жезлоносцев и глашатых.[163] Их радость по этому поводу была безмерной, и все войска поддерживали его и были готовы служить ему и салютовать ему каждый день.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.