Глава 14 ПЕРЕЛОМ

Глава 14

ПЕРЕЛОМ

ВОЙНА СУБМАРИН НА ВОСТОКЕ И ЗАПАДЕ

Защитники международного права все еще сомневаются относительно того, требуется ли для нового вида оружия, используемого в войне, новое законодательство. Поэтому немцы, проиграв Первую мировую войну, осторожничали, развязывая новую войну, из-за юридических ограничений на подводную войну, так как субмарины могли все еще рассматриваться как новое оружие. Они оставались верными положениям, принятым победителями, и их подводным лодкам не разрешалось атаковать без предупреждения, пока британцы не вооружили свои торговые суда и не приказали им сообщать о местонахождении подводных лодок и даже таранить их, если для этого имеется благоприятная возможность.

Американцы придерживались несколько другой точки зрения на эту проблему. При вступлении в войну в декабре 1941 г. после неожиданной для них атаки японцев они сразу же дали инструкции своим субмаринам в Тихом океане (51 подводная лодка) вести войну без ограничений, как уже поступали до них британцы в проливах Каттегат и Скагеррак во время норвежских операций. Сначала успехи американских субмарин были скромными, что объяснялось частично большой протяженностью их маршрутов и краткой продолжительностью пребывания подводных лодок в оперативной зоне, а также частично потому, что их торпеды имели такие же дефекты, как и у немцев в первые дни войны. Американские торпеды двигались на слишком большой глубине, их магнитные взрыватели срабатывали преждевременно или вообще не функционировали, а ударные взрыватели действовали только при достаточно большом путевом угле[100].

Проведение операций американскими субмаринами в первый год войны упрощалось тем обстоятельством, что вплоть до 1943 г. японцы отправляли в море свои торговые суда поодиночке и самостоятельно без сопровождения, так как они полагали, что это был наиболее экономически правильный способ использования располагаемой грузовместимости. Их ежемесячные потери составляли в 1942 г. в среднем 50 тыс. т, в 1943 г. 120 тыс. т и в 1944 г. 200 тыс. т. Средние ежедневные потопления, осуществленные американскими субмаринами в оперативной зоне, устойчиво возрастали до 1944 г. Потери американцев составили 52 субмарины из 288 оперативно действовавших подводных лодок.

В Атлантике же немецким подводным лодкам приходилось сталкиваться с более сильной противолодочной обороной, чем американским в Тихом океане в 1944–1945 гг. Противолодочная оборона в американских прибрежных водах на севере и, позже, в Карибском море в конечном счете стала действовать настолько эффективно, что оказалось невыгодно оставлять подводные лодки в этих водах. Отдельные подводные лодки продолжали с успехом действовать в заливе Святого Лаврентия и в кишевшем целями районе к востоку от Малых Антильских островов, особенно около Тринидада, но все же было очевидно, что даже в этих зонах операции должны будут прекратиться, если они окажутся в пределах действия авиации наземного базирования. То же самое относилось и к западному побережью Африки. Заслуживающие внимания результаты могли быть получены только в новых местах, где еще не была организована противолодочная оборона, и в той части североатлантических маршрутов, которая лежала вне радиуса действия авиации союзников.

Хотя большинство подводных лодок было сконцентрировано в Северной Атлантике, не обходили вниманием и более отдаленные районы. Не принесла успеха отправка подводных лодок к побережью Конго осенью 1942 г. Примерно в это же время восемь больших лодок действовали в районе Кейптауна и на торговых маршрутах вдоль юго-восточного побережья Африки, тоннаж потопленных ими судов союзников составил приблизительно 300 тыс. т ценой потери только одной немецкой субмарины. При проведении таких операций всегда требовалось решить противоречие между большими затратами времени на походы в район боевых действий и обратно и перспективами добиться хороших результатов в дальних морях. Несмотря на появление подводных танкеров или «дойных коров», действия подводных лодок в Индийском океане в это время считались экономически невыгодными.

Число подводных лодок, находившихся на задании в Атлантическом океане, впервые достигло ста в сентябре 1942 г. В результате стало возможно создать несколько линий дозора и групп разведки. Им не всегда удавалось ускользнуть от самолетов-разведчиков наземного базирования, радиус действия которых составлял от 600 до 800 миль. В таких случаях союзники изменяли маршруты своих конвоев, чтобы избежать встречи с подводными лодками. С другой стороны, немецкая служба радиоразведки постепенно проникала в секреты радиопереговоров конвоев, и полученная таким путем информация позволяла штабу подводных сил в Германии нацеливать лодки на конвои и в случае, если они меняли курс. В результате по конвоям был нанесен ряд массированных ударов, и некоторые из них были очень успешными, другие – неуспешными. Туман и штормы обычно были на руку противнику. В этой борьбе интеллектов обе стороны проявляли свои лучшие качества; успех или неудача часто зависели от таких неосязаемых факторов, как индивидуальные способности и предприимчивость, или, возможно, от изменения погоды или условий работы противолодочных локаторов.

Воздушное «окно» в Атлантике захлопывается

Следует отметить замечательное достижение капитан-лейтенанта Троера, командира «U-221», который за две ночи потопил семь судов общим тоннажем 40 тыс. т из конвоя SC-104. Другие лодки его группы сумели потопить всего лишь одно судно.

В период с июня по ноябрь 1942 г. средний ежемесячный тоннаж судов, потопленных немецкими подводными лодками, составлял чуть более 500 тыс. т; а пик успеха пришелся на ноябрь, когда союзники потеряли 700 тыс. т. В штабе подводных сил потери противника обычно завышались примерно на одну треть. В то время в ходе схваток с конвоями командиры подводных лодок обычно не имели времени, чтобы сделать точные оценки тоннажа своих жертв или наблюдать результаты взрыва торпед. Дополнительную сложность вносило то, что торпеды, не попавшие в цель, взрывались в конце их пробега. Эти факторы и привели к тому, что командиры подводных лодок преувеличивали свои успехи больше, чем когда-либо прежде.

В течение 1941 г. потери немецких подводных лодок в Атлантическом океане составили в среднем 11 %. В июле 1942 г. они были равны 15 %, а к сентябрю снизились до 6 %. В октябре они выросли до 12 %, но затем упали до 4 % и держались на этом уровне до января 1943 г. В сопоставлении с высокими показателями потопленного тоннажа потери подводных лодок считались более или менее приемлемыми, и общая картина выглядела довольно благоприятной.

Случай с «Лаконией»

Среди кораблей, потопленных подводными лодками, были пять больших пассажирских судов, переоборудованных в хорошо вооруженные войсковые транспорты. Одно из них, британский лайнер «Лакония» (20 тыс. т), было торпедировано лодкой «U-156» (капитан-лейтенант Вернер Хартенштейн) вечером 12 сентября 1942 г. в 600 милях к югу от Азорских островов. На борту судна было около 3 тыс. человек, включая 1800 итальянских пленных. Хартенштейн передал радиотелеграмму открытым текстом на немецком и английском языках, в которой сообщил о случившемся и дал координаты места гибели судна, а также пообещал, что не станет атаковать любые спасательные суда, пришедшие на помощь. Вслед за этим нескольким подводным лодкам было приказано покинуть зону боевого дежурства и идти на помощь. Они подобрали в воде некоторых из оставшихся в живых с тонувшего судна и взяли на буксир спасательные шлюпки с остальными спасшимися, чтобы доставить их к французским кораблям, вышедшим из Дакара. Однако самолеты союзников стали бомбить эти караваны, так что в итоге одна из шлюпок с людьми была уничтожена, а сама подлодка «U-156» – повреждена.

На основании этого инцидента адмирал Дениц приказал прекратить осуществление всех подобного рода спасательных работ, так как они подвергали риску безопасность подводных лодок. На известном Нюрнбергском судебном процессе по военным преступлениям обвинители со стороны союзников пытались интерпретировать многие действия как приказы убивать оставшихся в живых. Со всей уверенностью можно утверждать, что германскому военно-морскому флоту никто никогда не отдавал приказа уничтожать остававшихся в живых людей и что в традициях германского военно-морского флота никогда не было намерений совершать такую дикость. И это утверждение остается справедливым даже после показаний единственного свидетеля в Нюрнберге, заявившего, что он именно так интерпретировал приказ адмирала Деница, поскольку он был тем человеком, который когда-либо так поступал. Таким образом, союзники обвиняли только одного командира подводной лодки, капитан-лейтенанта Хейнца Экка. В марте 1944 г., когда потери подводных лодок были очень велики, этот офицер позволил открыть орудийный огонь по лодке, на которой спасались оставшиеся в живых люди с судна, которое он пустил ко дну в Южной Атлантике. Причина заключалась в том, чтобы скрыть все следы его присутствия в этой зоне. На английском военном трибунале капитан-лейтенант Экк взял на себя полную ответственность за этот акт и поплатился за него своей жизнью. Причины военного характера, лежащие в основе его поступка, не были приняты во внимание.

Однако за убийство военнопленных в Тихом океане было осуждено значительное число японских офицеров. Не было сделано никакой поправки на тот факт, что представления японцев относительно заключенных отличались от принятых в западном мире. В глазах японцев люди, позволившие взять себя в плен, теряли свое лицо. Сами японцы предпочитали бороться до смерти и поэтому не питали никакого уважения к захваченному противнику. В нескольких случаях они получали письменные приказы уничтожать всех пленных, которые попадали к ним в руки, как, к примеру, в случае, когда их тяжелые крейсера «Аоба» и «Тоне» появились в Индийском океане в марте 1944 г. Они смогли потопить лишь один пароход и оставили в живых только 16 членов его экипажа для допроса.

В отдельных случаях американцы также отдавали распоряжения убивать беззащитных людей, как, например, в марте 1943 г. в море Бисмарка, когда после уничтожения войскового конвоя они послали торпедные катера и самолеты, чтобы прикончить оставшихся в живых в воде и тем самым предотвратить усиление японских гарнизонов на берегу. В Атлантическом океане также был ряд случаев, когда корабли охранения и авиация союзников расстреливали оставшихся в живых в воде немецких моряков – иногда через значительное время после окончания боя с конвоем.

Настоящие солдаты никогда не сомневались в том, что такие незаконные деяния должны устраняться всеми возможными способами. Они могут быть предотвращены только в том случае, когда с обеих сторон есть желание воевать благородно. Однако любое массированное идеологическое вмешательство делает достижение такой договоренности трудным делом – будь ли это призывы к мировой революции или участие в крестовом походе. Вермахт боролся за войну без ненависти – за исключением партизан, если их действия могут быть действительно названы войной, – и его репутация осталась незапятнанной.

НОВЫЕ ВИДЫ ОРУЖИЯ В ВОЙНЕ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК

Во второй половине 1942 г. стало очевидно, что в ходе подводной войны происходят тревожные изменения. Потери подводных лодок стремительно увеличивались, причем несколько лодок погибли в Бискайском заливе – малосудоходном районе, который ранее был сравнительно безопасен. Самолеты противника появлялись внезапно из-за облаков или ночью из темноты и бомбили с высокой точностью. Таких атак было много. В конечном счете было точно установлено, что самолеты противника использовали радары. Поэтому подводные лодки были оснащены противорадарными устройствами, способными указывать, когда их ловит локатор самолета противника, что позволяло им вовремя погрузиться в воду. Хотя это новшество и обеспечивало некоторую защиту, оно не решало проблему. Лодке приходилось долго находиться под водой, а если поблизости находился конвой, то оказывалось почти невозможно занять позицию впереди него для атаки. Во всяком случае, условия для проведения атаки стали более трудными. В большинстве случаев маневрирование теперь можно было осуществить только на предельной видимости, поскольку почти все суда охранения противника были уже оборудованы радарами. Кроме того, с весны 1943 г. конвои союзников стали сопровождать эскортные авианосцы, и их самолеты, дежуря в воздухе над конвоем, закрывали «окно» в авиационном прикрытии атлантических маршрутов.

Если подводным лодкам удавалось приблизиться к конвою, они натыкались на такое сильное охранение и впереди, и по бокам, что проникнуть через этот заслон стало большой проблемой. До этих пор подводные лодки вообще избегали атаковать эсминцы, фрегаты или корветы сопровождения, так как в них было трудно попасть и, кроме того, они представляли собой невыгодные цели из-за их малого тоннажа. Но теперь возникла потребность в оружии и для удара по кораблям охранения. Оно и было создано под кодовым названием «Крапивник» и представляю собой торпеду, самонаводящуюся на цель собственными гидрофонами (шумопеленгаторами), реагирующими на шум винтов цели. Но потребовалось больше года, прежде чем новое оружие было готово к боевому использованию.

Охранение атлантического конвоя

Следующей новинкой для борьбы с транспортами были торпеды FAT[101] и LUT[102], которые обладали очень большой дальностью хода. Их выпускали в сторону конвоя не доходя до кольца ближнего охранения, и при движении они делали несколько заранее определенных петель, пересекая курс движения судов противника. Этот способ значительно увеличил шансы поразить цель при плотном построении судов в конвое.

Для лодок резко возросла и угроза гибели в случае прорыва внутрь конвоя под водой, поскольку противник существенно усовершенствовал средства их обнаружения в погруженном состоянии. Чтобы противостоять этому, немцы разработали устройство, известное под названием «Наглый» (BOLD), – контейнер, заполненный образующим пузырьки химическим составом, который выстреливался из погруженной подводной лодки. Масса пузырьков создавала в воде для гидролокаторов противника такое же звуковое эхо, что и подводная лодка. Но не всегда удавалось обмануть противника, у которого за время войны появилось много превосходных специалистов по противолодочной борьбе.

У англичан теперь хватало кораблей охранения, и они стали создавать специальные поисковые противолодочные группы. Конвой мог отвернуть от района расположения подводной лодки, а поисковая группа приступала к ее поиску и уничтожению. Позднее к этим группам «поиска и уничтожения» подключали и авианосцы, что сделало их еще более опасными.

Противолодочное оружие противника также совершенствовалось. В глубинных бомбах стали использовать более мощную взрывчатку, что имело весьма неприятные последствия для подводных лодок. Чтобы уменьшить повреждения от последствий их близких разрывов, все основные механизмы стали устанавливать на амортизирующих основаниях, а систему трубопроводов делать гибкой, как уже было сделано в германских магнитных тральщиках.

Особенно опасным у англичан стал «еж» – бомбомет, способный одновременно стрелять шестнадцатью малыми глубинными бомбами. После обнаружения подводной лодки гидролокаторами противолодочного корабля имелось достаточно времени, чтобы подойти к ней, навести «ежа» и осуществить залп. Взрывалась только та глубинная бомба, которая попадала в подводную лодку, в то время как остальные бесшумно уходили на дно. Следовательно, поиск гидролокатором не прерывался, как это было при прежнем методе атаки цели глубинными бомбами, которые взрывались независимо от того, попадают ли они в цель или нет, и создавали отражающие участки, которые вводили в заблуждение операторов гидролокатора. Поэтому если первый залп не попадал в цель, то «еж» мог быстро и точно дать другой.

Чтобы повысить эффективность атак глубинными бомбами, англичане стали применять эффективный метод, когда один противолодочный корабль вступал в гидроакустический контакт с подводной лодкой и наводил другие, чтобы они заняли лучшие позиции для сбрасывания глубинных бомб. В этих условиях подводной лодке было намного труднее уклониться от удара.

Несмотря на усиление и совершенствование противолодочных средств, союзники все еще несли тяжелые потери. Так, в начале ноября 1942 г. группа из 13 подводных лодок атаковала конвой SC-107 и сумела потопить 15 судов общим тоннажем 88 тыс. т. Когда 8 ноября того же года союзники высадились в Северной Африке, на позиции в Северной Атлантике находились 22 подводные лодки, а еще три находились на подходе в Бискайском заливе. Еще семь подводных лодок, предназначавшихся для действий в Атлантике, были приказом штаба руководства войной на море от 6 ноября направлены в Средиземное море, и в течение нескольких дней они прибыли туда без потерь. Одна группа из восьми больших подводных лодок шла на смену другой группе, действовавшей у западного и южного побережья Африки. Эта группа могла бы перехватить один из войсковых конвоев, направлявшихся в Северную Африку из Америки. Однако 27 октября, когда был обнаружен конвой SL-125, она стала преследовать его и в течение нескольких дней пустила ко дну 12 судов с общим тоннажем 80 тыс. т. Союзники обратили внимание на этот опасный район и сразу же изменили маршруты своих конвоев, чтобы обойти его. Поскольку войсковые конвои, направлявшиеся в Африку из Англии, не были обнаружены самолетами люфтваффе, необычайно высокая концентрация транспортных судов в Гибралтаре накануне высадки союзников в Северной Африке ясно указывала на то, что готовилась какая-то крупная операция.

В первые недели после высадки союзников приходилось направлять в Средиземное море новые подводные лодки для восполнения потерь. Примерно 20 лодок заняли позиции к западу от Гибралтара, поскольку сохранялась слабая надежда атаковать конвои, обеспечивающие снабжение войск в Северной Африке, но достигнутые незначительные успехи не компенсировали потерю трех подводных лодок и повреждения еще шести других. Не было достигнуто успеха и в Атлантическом океане, где охранение конвоев было временно ослаблено. После 26 ноября адмирал Дениц мало-помалу получил свои лодки обратно для борьбы с атлантическими конвоями, но ураганы помешали проведению операций. После нападения на конвой ONS-144 9 малых подводных лодок меньшего класса израсходовали почти все свое топливо и должны были ждать семь дней, пока не установилась достаточно умеренная погода, чтобы заправиться горючим с ожидающего их подводного танкера.

После ряда незначительных успехов в конце декабря был атакован конвой союзников ONS-154. Результат – 14 судов суммарным тоннажем 75 тыс. т. Примерно в это же время 9 подводных лодок осуществляли поиск в Южной Атлантике между побережьем Бразилии и островом Сен-Поль. Там подлодка «U-176» потопила пароход после 50-часового преследования – вероятно, это рекорд для одиночной лодки.

В начале января 1943 г. несколько подводных лодок производили поиск по большой дуге от Азорских островов до основных портов на северо-востоке США и удачно перехватили конвой танкеров, который первоначально был обнаружен в 900 милях к западу. Танкеры представляли собой труднопотопляемые цели, и на них требовалось несколько торпед. Из 15 танкеров, пущенных ко дну согласно сообщениям подводных лодок, фактически было потоплено только 7, но и этого было достаточно, чтобы затруднить англо-американские операции на североафриканском театре военных действий.

В конце февраля 1943 г. подводные лодки атаковали другой конвой, на этот раз порожних танкеров, которые оказались столь же труд непотопляемыми. В целом потери торгового флота союзников в результате действий подводных лодок составили 340 тыс. т в декабре 1942 г., 200 тыс. т в январе и 360 тыс. т в феврале 1943 г. В январе потери подводных лодок составили чуть больше 4 % от общего числа лодок, находившихся в море, в феврале – 13 % и в марте – 10 %. Последний пик потерь союзников от действий подводных лодок приходится на март. Месяц начался с неудачи, когда подводная лодка потопила немецкий прорыватель блокады «Доггербанк», который прибыл на три недели раньше в зону, все еще остававшуюся запретной для таких судов. В марте самолеты «FW-200» дважды обнаруживали небольшие конвои противника примерно в 100 милях к западу от Пиренейского полуострова, и в итоге из каждого конвоя одиночные подводные лодки смогли потопить по четыре судна с общим тоннажем 17 тыс. т. Дениц просил, чтобы ежедневно на разведку направлялись 12 самолетов – 6 в северном направлении и 6 в южном. Однако несмотря на то, что Геринг согласился с этим требованием, запрошенное число самолетов фактически никогда не выделялось. К тому времени авиация противника уже контролировала всю Атлантику севернее 45-й параллели, что делает достижения подводных лодок еще более выдающимися. При атаке 27 лодок на конвой SC-121 были потоплены 13 судов общим тоннажем 62 тыс. т без единой потери со стороны подводников. В атаке конвоя НХ-221 снова отличился Троер («U-221»), но его лодка была сильно повреждена в результате взрыва транспорта с боеприпасами.

Самое большое сражение в битве с конвоями произошло между 15 и 19 марта 1943 г., когда против примерно 50 судов конвоя НХ-229 действовали 40 подводных лодок. Из восьми лодок, атаковавших в первую ночь, шесть добились успеха, тогда как в последующей ночи результата добивались уже не более трех из 25 или 30. На дно пошло 21 судно союзников рекордным общим тоннажем 141 тыс. т, а ряд других был поврежден, при этом была потеряна только одна подводная лодка.

В то же время операция против американского конвоя, шедшего в Средиземное море, продолжалась целую неделю и вовлекла подводные лодки, находившиеся от него на расстоянии до 1500 миль, закончилась уничтожением только четырех судов общим тоннажем 28 тыс. т и потерей также одной лодки. Слабый результат в этом случае объясняется умелыми действиями кораблей сопровождения.

К востоку от Антильских островов и вблизи бразильского и африканского побережья результаты были незначительными. Подводные лодки, которые вновь появились в Карибском море после шестимесячного перерыва, столкнулись с сильной и хорошо обученной обороной. Реальные потери союзников в Атлантическом океане в марте составили 500 тыс. т, тогда как по немецким оценкам – 780 тыс. т. На всех океанах потери торгового флота союзников в течение месяца составили 700 тыс. т, десятая часть из них приходилась на долю авиации.

В апреле было проведено несколько успешных атак. Рекорда добилась «U-515» (лейтенант Вернер Хенке) вблизи Фритауна. После наступления темноты 30 апреля она сзади подошла к сильно охраняемому конвою и в ходе двух атак, выпустив девять одиночных торпед, потопила восемь судов. Хенке сообщил число потопленных судов и правильно оценил их тоннаж, равный 50 тыс. т. Его торпеды были оснащены новым магнитным взрывателем. Он установил их на большую глубину хода, вопреки многим из его коллег, все еще подозрительно относившихся к эффективности такого метода стрельбы.

В Атлантическом океане становилось труднее проникать через кольцо охранения конвоев противника, даже если одновременно действовало несколько подводных лодок. Благодаря прекрасным успехам немецкой службы радиоразведки местонахождение и курсы движения конвоев были всегда известны. И все же успех ускользал из рук подводников. В апреле тоннаж потопленных ими судов составил 250 тыс. т, но при этом было потеряно 13 лодок, или 12 % от находившихся в море. В мае из 118 вышедших на задание лодок не вернулось 38, в то время как противник потерял в Атлантике в этом месяце только 42 судна тоннажем 210 тыс. т, а его общие потери составили 300 тыс. т.

Тоннаж потопленных и вновь построенных торговых судов союзников

В течение первой половины 1942 г. на каждую потерянную подводную лодку приходилось приблизительно 220 тыс. т потопленного тоннажа. Но в мае 1943 г. это соотношение составило уже 5,5 тыс. т, что эквивалентно только одному потопленному судну на каждую потерянную лодку. Поэтому у адмирала Деница не было никакого другого выбора, кроме как уйти из основного района боевых действий в Атлантическом океане. На патрулировании были оставлены лодки с малым запасом топлива с целью имитации дальнейших активных действий, остальные были направлены в район к западу и юго-западу от Азорских островов; но и это не привело к успеху. В июне была потеряна всего 21 лодка и потоплено только 20 судов союзников (96 тыс. т); в июле – 33 лодки против 45 судов противника (245 тыс. т). Последующие ежемесячные потери союзников были обычно ниже 100 тыс. т.

Несмотря на приказы, обязывающие подводные лодки совершать переходы и искать цели при плохой видимости в погруженном состоянии, «продолжительность жизни» атлантических лодок упала до двух или трех походов – контрмеры противника перевесили. Тем не менее, несмотря на все выявившиеся трудности, моральный дух экипажей лодок был образцовым. Люди были полностью осведомлены о тяжелой обстановке и знали, что их командующий делал все возможное, чтобы восстановить ударную мощь их рода оружия.

НОВЫЕ МЕТОДЫ СТРОИТЕЛЬСТВА ПОДВОДНЫХ ЛОДОК

Чтобы противостоять техническому превосходству противника, рассматривались различные мероприятия. Наибольшую опасность для находившихся на поверхности подводных лодок представляли атаки самолетов, снабженных радиолокаторами, а под водой – атаки глубинными бомбами с применением гидролокаторов.

Сначала была сделана попытка противостоять воздушной угрозе, оснащая лодки улучшенным зенитным вооружением, но, как показала практика применения зенитных средств на других легких кораблях, это решение не обещало заметного успеха. Хотя использование новых зенитных средств дало определенные результаты, потери лодок оказались настолько велики, что от этого пути решили отказаться.

Усовершенствование противорадаров на лодках было всего лишь паллиативом. Покрытие корпуса лодки материалом, который поглощал импульсы гидролокатора, принесло определенный эффект, но покрытие трудно наносилось на корпус и имело тенденцию к отслаиванию. Некоторые из подводных лодок были оснащены этим покрытием, которое было известно под названием «Альберих».

Единственным выходом было строительство «истинной» субмарины, которая могла бы постоянно находиться и проводить атаки под водой и имела бы достаточную скорость, чтобы оторваться от преследования. Хотя создание таких лодок было реально с технической точки зрения, но фактически их производство было совершенно не подготовлено, поэтому на строительство подобной субмарины потребовалось бы по крайней мере 18 месяцев. А тем временем существующие лодки заставили бы противника держать в напряжении огромную систему противолодочной обороны. В результате был изобретен шноркель, или «хрипун», – труба, обеспечивавшая поступление воздуха в лодку и автоматически перекрывавшая доступ воды. Это позволяло лодкам заряжать батареи ночью без какого-либо риска, поскольку головка «хрипуна» была слишком мала, чтобы ее могли легко засечь радиолокаторы. Однако в дневное время за «хрипуном» тянулся хорошо видимый след, а шум дизелей мешал работе гидроакустика. По этой причине лодки проходили опасные участки под водой, используя электромоторы.

Но все это было лишь полумерой. Единственным по-настоящему удовлетворительным выходом было создание быстроходной «истинной» лодки. Главной проблемой был двигатель. Двигателю внутреннего сгорания требуется кислород, а аккумуляторные батареи для электродвигателей много весят. В Первую мировую войну британцы строили лодки с батареями большой емкости, которые способны были развивать скорость 10 узлов на поверхности и 15 узлов под водой. Незадолго до начала Второй мировой войны немецкий профессор Вальтер представил проект «истинной» подводной лодки, в которой кислород для работы газовой турбины получался из перекиси водорода. Эта лодка могла передвигаться под водой с максимальной скоростью до 25 узлов, но только в течение нескольких часов. Тем не менее при нападении на конвой этого было бы достаточно для того, чтобы провести несколько атак. Когда запас перекиси водорода кончался, лодка могла действовать как любая обычная, за исключением того, что ее дизель-электрическая установка имела меньшую мощность.

В соответствии с этим принципом построили несколько опытных экземпляров малых лодок водоизмещением 80 т, и в целом они соответствовали обещаниям Вальтера. Однако идея держать на борту лодки взрывоопасное кислородное топливо не нашла поддержки, и, видимо, этим можно объяснить задержку в разработке, несомненно, перспективного изобретения. Пока сложившийся метод управляемого группового использования подводных лодок давал удовлетворительные результаты, более важным казалось расширение строительства зарекомендовавших себя типов лодок, а не переход на принципиально новые модели. Но в 1943 г., когда материальное и техническое превосходство противника потребовало заняться поиском новых методов, выяснилось, что флот не имеет ни одной лодки Вальтера, пригодной для немедленного использования в боевых действиях, хотя строительство четырех таких лодок водоизмещением по 240 т было начато в 1942 г. Управление кораблестроения ВМС провело независимое исследование по проблемам достижения высоких скоростей передвижения лодок под водой и в апреле 1943 г. предложило конструкцию прочного корпуса с поперечным сечением, напоминающим цифру «8», в котором много места для размещения батарей и который выдерживает очень высокое давление.

Идеи этого проекта были положены в разработку дизель-электрической подводной лодки типа XXI водоизмещением 1600 т и скоростью подводного хода 15,5 узла в час. Ее максимальная подводная скорость составляла 17,5 узла, но держать ее можно было лишь два часа. Под водой лодка могла двигаться со скоростью 6 узлов в течение 2,5 дня, а самым малым ходом в течение 11 дней. Дальность плавания с экономическим дизель-электрическим ходом составляла 24 тыс. миль. Хотя эта субмарина не обладала такой высокой подводной скоростью, как лодка Вальтера, она имела большое преимущество, поскольку могла часто перезаряжать батареи по мере необходимости. Она была оснащена шноркелем и лучшим оборудованием для обнаружения цели, которое позволяло ей совершать атаки из-под воды, выстреливать торпеды с большой глубины по акустическому пеленгу цели. Проект лодки типа XXI был подготовлен в течение двух месяцев, ее чертежи 19 июня 1943 г. представили адмиралу Деницу. Он сразу же по достоинству оценил преимущества новых лодок и приказал начать их строительство вместо лодок типа IX. Дениц передал все кораблестроительные программы в ведение министерства вооружений Альберта Шпеера, поскольку он полагал, что это был единственный путь для полного использования производственных мощностей Германии в целях строительства подводных лодок. Из-за неудач на всех фронтах Гитлер утвердил ежемесячный план, предусматривающий строительство 22 лодок типа XXI и 10 лодок типа XXIII. Последняя представляла собой 250-тонную лодку этого же вида с подводной скоростью 12,5 узла. Кроме того, планировалось строительство прототипа лодки Вальтера (тип XXVI). С осени 1945 г. ежемесячно предполагали выпускать по 12 таких лодок. Однако к окончанию войны успели изготовить только деревянный макет субмарины в натуральную величину. Об объеме работы, необходимом для реализации новых проектов, можно судить по тому факту, что для типа XXI потребовалось не менее 15 тыс. чертежей, а также перечень деталей и узлов на 6200 страниц.

Центральный комитет кораблестроения, созданный Шпеером, прилагал большие усилия для перехода к секционной заводской технологии строительства подводных лодок с целью ускорения их выпуска. Лодки делились на восемь секций, которые со своим содержимым изготовлялись различными фирмами и затем в готовом виде доставлялись на верфь, где производились сварочные работы. Теоретически такой подход обеспечивал значительную экономию времени и рабочей силы, но на практике возникало много проблем. Первая лодка типа XXI была спущена на воду в кратчайшие сроки – 20 апреля 1944 г., а до конца октября – еще 44. Предполагалось, что все они будут полностью готовы к вступлению в строй, но у них оказалось так много недостатков, что только одну из них удалось подготовить к выходу в море за несколько дней до окончания войны. Лодок типа XXIII к концу октября 1944 г. было построено 24, пять из них в конце войны участвовали в боевых действиях и доказали свою эффективность в реальных боевых условиях.

ТРУДНЫЕ ОПЕРАЦИИ

Тем временем лодкам прежних типов приходилось несладко. Тактика управляемой «волчьей стаи» осталась в прошлом. Теперь они действовали поодиночке, неделями оставаясь под водой. Рекордная продолжительность подводного плавания в боевом походе составила 66 дней. Это привело к большому нервному и физическому напряжению экипажа. И все же одним своим присутствием в море подводные лодки вынуждали противника содержать 3 тыс. кораблей и тысячи самолетов для противолодочного патрулирования или конвоирования. Изменение обстановки наглядно демонстрирует лаконичное сообщение по радио от одной из лодок в мае 1944 г.: «Центральная Атлантика хуже Бискайского залива». «Крапивник» – акустическая торпеда – стал для лодок оружием, которое могло эффективно действовать против кораблей охранения конвоев противника. В ответ англичане стали буксировать за эскортными кораблями шумовой бакен, после чего немцы так модифицировали торпеды, чтобы они шли на цель, находящуюся впереди такого бакена.

10 июня 1944 г. группа американских противолодочных кораблей в составе эскортного авианосца и нескольких эсминцев под командованием капитана 1-го ранга Дэна Галлери сумела – благодаря хорошей подготовке – добиться большого успеха: захватила серьезно поврежденную и тонувшую лодку «U-505» и, заделав пробоины, отбуксировала ее от африканского побережья в американский порт.

Осенью 1944 г. выяснилось, что лодкам безопаснее всего действовать вблизи вражеского побережья, поскольку на мелководье гидролокаторы противника действовали ненадежно из-за массы обломков и затопленных судов, что сбивало с толку операторов. Однако вряд ли удивительно то, что при действии в таких стесненных условиях результаты были незначительными; несмотря на то что в строю было 400 подводных лодок, у них больше не было никаких шансов решительно повлиять на ход войны.

Крупнотоннажные подводные лодки, такие, как 1600-тонные типа IX-D и большие итальянские, противнику было гораздо легче обнаружить, чем средние. Во второй половине 1942 г. большие немецкие лодки все еще продолжали с некоторым успехом действовать в восточной части Карибского моря и вблизи бразильского побережья, а после февраля 1943 г. – между Южной Африкой и Мадагаскаром. Появилась возможность дозаправлять лодки в Индийском океане, который японцы предоставили своим германским союзникам в качестве базы. После провала операций в Атлантике в мае 1943 г. 10 больших подводных лодок отправили из портов Бискайского залива в Юго-Восточную Азию. По пути туда пять лодок погибли в Атлантическом океане, а остальные после дозаправки южнее острова Маврикий в конце сезона муссонов действовали в районе между Восточной Африкой, Аравией и западным побережьем Индии. В конце октября они прибыли в Пенанг. Следующие четыре большие лодки, вышедшие из Франции, погибли в Атлантическом океане. Та же судьба постигла и несколько итальянских лодок, пытавшихся дойти на Дальней Восток, чтобы доставить оттуда каучук в Германию.

С декабря 1943 г. в Индийском океане обычно находились две-три, а иногда и пять подводных лодок, но их действия не всегда были успешны. В начале 1945 года несколько лодок было отозвано в Европу, и три из них благополучно вернулись. Когда война в Европе закончилась, четыре лодки перешли к Японии.

Сами японцы эпизодически проводили лишь операции против судоходства в Индийском океане. Их лодки главным образом действовали совместно с надводным флотом, а в конце войны часто использовались для снабжения островных гарнизонов, блокированных американцами. Интересно, что в тот период сухопутные силы Японии начали строительство собственных грузовых подводных лодок. В 1943 г. японский военно-морской флот сделал заказ на строительство нескольких лодок водоизмещением 5200 т с надводной скоростью 19,5, подводной – 6,5 узла и боевой дальностью плавания 37,5 тыс. миль. Эти гиганты имели мощное артиллерийское и торпедное вооружение и три самолета. До конца войны были построены только три лодки, но ни одна из них не привлекалась для действий у островов Улити, хотя это и предусматривалось планами. Если бы их решились использовать, вероятно, они все равно были бы потоплены эффективно действующими и мощными противолодочными силами американцев.

В 1944 г. японцы начали строить электрические лодки водоизмещением 1300 т, способные развивать скорость 15 узлов на поверхности и более 20 узлов под водой; строительство первых из них продолжалось десять месяцев.

Но если оценивать ситуацию в целом, то начиная с 1943 г. японские лодки в основном играли только вспомогательную роль, а новые быстроходные лодки появились слишком поздно.

НАСТУПЛЕНИЕ И КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ В ТИХОМ ОКЕАНЕ

Тем временем в Тихом океане военно-морской флот США начинал уже демонстрировать свою восстановленную мощь, что должно было стать зловещим предупреждением державам Оси в Европе. Однако, как уже было упомянуто выше, ни Гитлер, ни Муссолини не имели никакого представления о возможностях морских сил, и прежде всего – ударной мощи морской авиации.

Хотя в начале войны уничтожение американского линейного флота в Пёрл-Харборе заставило американцев перейти к стратегической обороне, они приняли смелое и дальновидное решение использовать их немногие авианосцы для немедленных действий.

В январе 1942 г. два американских оперативных соединения – авианосцы «Энтерпрайз» и «Йорктаун» – в сопровождении крейсеров и эсминцев под командованием вице-адмирала Уильяма Ф. Холси-младшего и контр-адмирала Фрэнка Дж. Флетчера – появились в районе занятых японцами Маршалловых островов и островов Гилберта и их самолеты подвергли бомбардировке несколько баз. В феврале аналогичную операцию попытался провести авианосец «Лексингтон» против Рабаула, но она была прервана, когда оперативное соединение было при подходе обнаружено японской авиаразведкой. В конце месяца самолеты с «Энтерпрайза» атаковали остров Уэйк, а в начале апреля они же бомбили остров Маркуса, который находится в 1000 милях от Токио.

10 марта «Энтерпрайз» и «Йорктаун» вышли в район южнее Новой Гвинеи, откуда их самолеты, не без труда перелетев горы, атаковали японские базы и суда на севере этого большого острова.

Реальный результат всех этих атак был невелик, но их моральное воздействие на личный состав американского флота оказалось значительным. Кроме того, они дали американцам превосходную практику действий на обширных тихоокеанских просторах, включая дозаправку горючим в море с танкеров, сопровождавших боевые корабли.

Японское наступление в Индийском океане

Японцы также не оставались пассивными. В начале апреля 1942 г. эскадра, состоящая из пяти авианосцев и четырех линейных крейсеров, под командованием вице-адмирала Тюити Нагумо вошла в Индийский океан. 5 апреля самолеты с этих авианосцев атаковали Коломбо, а 9 апреля – верфи и портовые сооружения в Тринкомали. Англичане были начеку, и в последовавших жарких воздушных сражениях обе стороны понесли значительные потери. Последствия бомбардировок на суше были для англичан терпимыми, но в море их урон оказался серьезным. Группа крейсеров и эсминцев под командованием контр-адмирала Такао Куриты потопили в Бенгальском заливе суда общим тоннажем около 100 тыс. т, в то время как японские подлодки, действовавшие у западного побережья Индии, – лишь 40 тыс. т. 6 апреля японская авиация потопила тяжелые крейсера англичан «Корнуолл» и «Дорсетшир», а 9 апреля – малый авианосец «Гермес» и несколько небольших кораблей.

Все же англичане счастливо избежали катастрофы. Потеряв через пару дней после налета на Пёрл-Харбор у берегов Малайи «Рипалс» и «Принс оф Уэлс», они направили в Индийский океан эскадру, состоящую из двух авианосцев и пяти старых линкоров под командой адмирала сэра Джеймса Сомервилла. Получив сообщение о появлении японской эскадры, британские корабли вышли с Мальдивских островов ей навстречу, но повернули обратно, не приняв боя. Японская авиаразведка не имела радаров и не обнаружила английские корабли, хотя локаторы последних засекли японские самолеты. Англичане приняли правильное решение отступить, поскольку их авиация была устаревшей, а превосходная японская палубная авиация и быстроходные линейные крейсера могли их легко разгромить. Вряд ли правительство Черчилля смогло бы пережить такое бедствие.

Немцы надеялись, что поход японцев в Индийский океан был частью общего наступления Японии на запад, но их постигло разочарование. Японцы совершенно не стремились выйти к Персидскому заливу, не захватили Мадагаскар, хотя как-то заявили о таком намерении; и даже не стали захватывать остров Цейлон. Англичане же весной 1942 г. захватили Диего-Суарес – военную гавань на северной оконечности Мадагаскара, сломив там сильное сопротивление французских сил, остававшихся верными правительству Виши. Диего-Суарес потребовался англичанам не потому, что они опасались японских угроз, а как морская база для борьбы с постоянно появлявшимися там немецкими кораблями. Вскоре японская сверхмалая подводная лодка проникла в этот порт, потопила два парохода и повредила линкор «Рэмиллис». Поскольку оказалось, что с Диего-Суареса невозможно было обеспечить охрану Мадагаскарского пролива, англичане, преодолевая упорное сопротивление французов, в сентябре-октябре захватили все важные порты и аэродромы на острове. Вопреки желанию местного французского населения, был захвачен и Джибути во Французском Сомали.

Очевидно, что основным результатом рейдов американских авианосных соединений было то, что они заставили японскую эскадру вернуться из Индийского океана обратно в Тихий. Еще одной причиной возвращения был налет американских бомбардировщиков на Токио 18 апреля 1942 г., оказавшийся для японцев совершенно неожиданным. Хотя это нападение вызвало не много разрушений, оно явилось очень тревожным фактором для Японии, которая до тех пор считала, что находится в полной безопасности. Японцы не поняли, что американцы сумели долететь до Токио только с помощью умелого технического приема. Они использовали 16 армейских бомбардировщиков – самолетов, которые имели обычные, а не складные крылья и обладали намного большей дальностью полета, чем самолеты палубной авиации. Авианосец «Хорнет» доставил их в район, находящийся на расстоянии в 600 миль от цели. После трудного, но успешного взлета бомбардировщиков авианосец повернул назад, а самолеты, отбомбив Токио, направились в националистический Китай.

Вероятно, наиболее важным результатом рейдов американских бомбардировщиков было то, что они убедили японцев в необходимости расширения зоны оккупации еще дальше на восток и юг. Но так как этот план требовал большого напряжения сил военно-морского и торгового флота Японии, было решено выполнять его постепенно. В качестве одного из первых шагов рассматривалась оккупация Соломоновых островов.

Сражение в Коралловом море

Оккупация Японией восточной части Соломоновых островов в начале мая 1942 г. прошла согласно плану, если не считать кратковременных задержек, вызванных действиями американской авиации. На самом большом из южных островов – Гуадалканале – было немедленно начато строительство аэродрома. Авианосцы «Сёкаку» и «Зуикаку» в сопровождении двух тяжелых крейсеров и шести эсминцев под командованием вице-адмирала Такаги, которые поначалу обеспечивали поддержку операции, затем были направлены на прикрытие войскового конвоя, который прикрывал авианосец «Сехо».

Тем временем американцы направили в Коралловое море оперативное соединение, состоящее из авианосцев «Лексингтон» и «Йорктаун», пяти тяжелых крейсеров и пяти эсминцев под командованием контр-адмирала Флетчера. Там же в это время находилась английская эскадра в составе пяти тяжелых крейсеров под командованием контр-адмирала Дж. К. Крейса, действовавшая отдельно от американцев. Так началось морское сражение, продолжавшееся несколько дней и проходившее на огромной дальности. Это был первый бой в истории между авианосцами, в котором корабли противников ни разу не оказались в пределах видимости друг друга и сражались только с авиацией. Вся операция, включая оккупацию Гуадалканала и сражение в Коралловом море, стоила японцам малого авианосца «Сехо», эсминца и нескольких меньших кораблей, а американцы потеряли авианосец-гигант «Лексингтон», танкер «Неошо» и эсминец «Синие».

Строго говоря, сражение в Коралловом море закончилось победой японцев, хотя они очень переоценили ее значение. Но стратегически американцы достигли своей цели, предотвратив планированное нападение японцев на Порт-Морсби. Более того, японцам в течение нескольких последующих месяцев крайне недоставало двух других авианосцев «Сёкаку» и «Зуикаку», получивших повреждения в результате сражения в Коралловом море.

РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ У АТОЛЛА МИДУЭЙ

Данный текст является ознакомительным фрагментом.