НЕМЕЦКОЕ СЛОВО ЧЕСТИ

НЕМЕЦКОЕ СЛОВО ЧЕСТИ

Кулиоли рассчитывал на то, что Киффер сдержит слово. Эту уверенность еще более укрепила записка от Нормана, переданная ему Лангером.

«Старина Пьер! По моим сведениям, в твоем распоряжении находилось шесть передатчиков. Они нашли у тебя только пять. Ты можешь мне сказать, где шестой? Гилберт».

Таким образом Кулиоли узнал, что его тайное убежище – маленький коттедж в Вейене – обнаружено и подверглось обыску. Сам он ни слова не говорил немцам об этом месте и, разумеется, о передатчиках.

Недостающий передатчик находился у графа де Бернара в замке де Нантей. Но Кулиоли, решивший во что бы то ни стало защитить семейство Бернар, сказал, что, если ему не изменяет память, шестой передатчик довольно давно увез сам Норман. Рацию так и не нашли. Услышав об арестах, граф тщательно упаковал ее в промасленные тряпки и утопил в своем пруду. Оттуда передатчик был снова извлечен лишь в 1945 году после возвращения хозяина поместья из концлагеря.

Вначале немцы вели себя достаточно корректно. Они арестовали названных Кулиоли людей, но во время его поездки по Солони отпустили их снова. Пьер искренне радовался, видя, что люди, сдавшие оружие, остались на свободе. Наивный человек!

Спустя несколько дней эсэсовцы вернулись в Солонь, и начались повальные аресты. Четверка подпольщиков, временно отпущенная на свободу, была снова арестована. Кроме того, немцы схватили Датемов и многих других руководителей и активных борцов местного Сопротивления. Все они были отправлены в концентрационные лагеря и казнены. Их жены и дети также были арестованы, провели долгое время в тюрьме, а позже попали в Равенсбрюк и Нацвайлер. Женщины и дети, за некоторым исключением, остались живы.

Благодаря молчанию Кулиоли граф де Бернар еще некоторое время оставался на свободе. Но в конце концов его тоже схватили. Причем при его аресте снова прозвучало имя Гилберт. Графа отвезли в гестапо в Орлеане и предъявили обвинение в укрывательстве агентов SOE. В ответ на выраженное графом недоумение ему было сказано:

– Гилберт часто обедал в вашем замке. Ему особенно нравился рубец с луком.

Это была правда. Однако граф очень удивился, когда ему показали его собственную книгу гостей – массивный том в красивом кожаном переплете, лежавший в доме на видном месте. Граф пребывал в здравом рассудке и никогда не предлагал гостившим у него агентам SOE оставить свои автографы в этой книге. Тем не менее в ней имелась подпись, которой раньше не было и не могло быть – Гилберт. Графиню де Бернар арестовали через восемь дней, когда она вместе с префектом М. Бусьером явилась в тюрьму на свидание с мужем. Графа отправили в Бухенвальд, а его жену – в Равенсбрюк, где она встретилась с Жаклин. Бернарам удалось выжить. М. Бусьер долгое время хранил свой секрет. Вскоре его перевели на должность регионального префекта в Марсель, где он продолжил работу на Сопротивление. В 1944 году он был схвачен и казнен.

Организация Prosper прекратила свое существование. Лишь очень немногим ее руководителям удалось остаться в живых. Майор Фрэнсис Саттил был повешен в Заксенхаузене 19 марта 1945 года. Гилберт Норман еще какое-то время оставался на авеню Фош. Там он увиделся с капитаном Джоном Старром, который после ареста в Журе работал чертежником и картографом. Судя по свидетельствам бывших офицеров СД, Норман работал у доктора Гетца радистом. Когда он перестал быть полезным, его отправили в лагерь смерти Маутхаузен, где и расстреляли 6 сентября 1944 года.

Две замечательные женщины – Жаклин и Дениз – тоже погибли. Дениз (Андре Боррель) была помещена в женскую тюрьму в Карлсруэ и уже оттуда 6 июля 1944 года вместе с еще тремя героинями SOE – Верой Лей, Дианой Роуден и Соней Олыиански – отправлена в Нацвайлер. Там все они были казнены. Андре Боррель в то время было всего двадцать четыре года.

Непростой оказалась судьба Жаклин. После ранения она долгое время лежала в госпитале в Блуа, где ей было сделано несколько операций. Через какое-то время она стала выздоравливать, и графиня де Бернар, тогда еще находившаяся на свободе, попыталась устроить ее побег. Она привлекла в помощь одного из хирургов – доктора Брюна, двух медсестер и заручилась поддержкой директора госпиталя, М. Дрюсси. Жорж Делиль, боец местного отряда Сопротивления, изготовил ключ к двери, которая вела из церкви Святого Николая в госпиталь. Все было готово к похищению Жаклин, но Бауер словно что-то почувствовал и приказал срочно доставить ее в Париж для допроса. Помощь опоздала всего на двадцать четыре часа.

В Париже Ивонн Руделат сперва содержали в богадельне, затем в тюремной больнице в Роменвиле и в конце концов отправили в Равенсбрюк. Там она снова встретилась со своей несостоявшейся спасительницей графиней де Бернар, которую арестовали в сентябре. Из Равенсбрюка Жаклин попала в лагерь смерти Бельзен, где и нашла свою смерть в газовой камере всего за две недели до прихода союзников.

Пьер Кулиоли, проехав вместе с Лангером по Солони, вернулся в Париж и на собственной шкуре испытал, чего стоило слово чести гестаповца. Из тюрьмы Ла-Питье его переправили в специальную тюрьму гестапо, где подпольщика ждала встреча с Пиккерсгилем. 20 ноября его перевезли в тюрьму Фресн, в которой еще несколько офицеров SOE ожидали отправки в Германию. Только пунктом назначения был Бухенвальд. Там Кулиоли дождался окончания войны.

Не многие из команды Prosper остались в живых. Одним из уцелевших оказался Морис Лекье, командир одного из отрядов в Турени. После войны он предстал перед судом трибунала. Лекье тоже поверил договору с Киффером и назвал имена некоторых своих помощников. Наградой ему явилась отправка в лагерь смерти Аушвиц. Он выжил и после окончания войны был обвинен в пособничестве врагу. Его приговорили к десяти годам тюремного заключения, конфискации имущества и «лишению национального достоинства». Правда, позже приговор был отменен. Лекье, пострадавший и от немцев, и от своих соотечественников, потерял веру в справедливость и ожесточился. Он хорошо помнил, как Кулиоли ездил по деревням Солони с немцами, и был убежден, что именно Кулиоли является предателем. Поэтому он и написал донос, явившийся причиной процесса, состоявшегося в июне 1948 года. Против Кулиоли было выдвинуто два обвинения: «связи с врагом» и «причинение вреда национальной безопасности и обороне».

По первому обвинению Кулиоли был оправдан, но по второму признан виновным. Учитывая проявленный под судимым героизм, суд признал возможным не брать его под стражу. Но Кулиоли все равно не смог смириться с сомнительным, по его мнению, решением. Он подал апелляцию в высшую инстанцию, и 17 марта 1949 года военный трибунал в Меце снял с него все обвинения.

Так и не успевшие приступить к работе Пиккерсгиль и Макалистер пережили нелегкие времена в гестаповской тюрьме. Немцы пытались заставить их работать на передатчике, который Пиккерсгиль имел при себе в момент ареста. Офицеры SOE отказались от сотрудничества и были отправлены в концлагерь.

Весной 1944 года Пиккерсгиль был снова доставлен из Равица в Париж, где он получил предложение сменить ужасы концлагеря на содержание под стражей в весьма комфортных условиях в столице, если он будет работать на Киффера. Пиккерсгиля эти «душевные» разговоры привели в такую ярость, что он при одной из «дружеских» бесед схватил со стола бутылку, разбил ее о голову своего собеседника и выскочил в холл. Там он недолго думая напал на двух эсэсовцев, одного из них убил на месте отбитым горлышком бутылки, а другого тяжело ранил. После этого храбрый канадец выпрыгнул из окна второго этажа и побежал по улице. Эсэсовцы бросились вслед за ним. Чтобы остановить его, потребовалось четыре пули. Но и после этого Пиккерсгиль не умер. Несколько недель он находился между жизнью и смертью, но воля к жизни была у этого человека необыкновенно сильна. Восьмого августа 1944 года он вместе с другими офицерами SOE был отправлен в Бухенвальд.

Сети Prosper больше не существовало, но уже в июле 1943 года во Францию начали прибывать новые отважные мужчины и женщины, которые должны были продолжить борьбу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.