5 Река старика Пиквика

5

Река старика Пиквика

Самая быстрая из рек-невидимок Лондона — это, без сомнения, Флит. У него есть собственная история, не менее сложная и разнообразная, чем история города. Флиту посвящено немало стихотворений. Река выходит на поверхность дважды на Хемпстед-хит, а затем течет вдоль Флит-роуд к Кэмден-таун.

Сам исток реки имеет литературные коннотации. 12 мая 1827 года Сэмюэл Пиквик читал в Пиквикском клубе сочинение под названием «Размышления об истоках Хэмстедских прудов с присовокуплением некоторых наблюдений по вопросу о Теории колюшки»[10]. В поздний и не столь радужный период его блистательной карьеры мистер Пиквик оказался в одной из камер тюрьмы «Флит». Так что он знал реку весьма глубоко.

Название Флит восходит либо к англосаксонскому fleotan (плыть), либо к саксонскому flod (разливаться). Строго говоря, так могла называться приливная протока. Флит также был известен как Река колодцев — очень точное определение. Два русла реки сливаются в месте севернее Камден-таун, где в начале XIX века ее ширина превышала 60 футов. Там на дне был найден якорь. Это позволило сделать вывод, что некогда корабли могли добираться по Флиту до нынешних пригородов Лондона. Флит тек мимо старой церкви Святого Панкраса по направлению к Кингс-кросс. Прихожане Святого Панкраса в XV веке жаловались, что церковь стоит «в неподобающе грязном месте у большой воды». Современные улицы, подобно своим предшественницам, дают точное представление о направлении реки.

По пути вдоль моста Кингс-кросс к Сент-Чад-плейс, не доходя до поворота на Кингс-кросс-роуд, вокруг, куда ни кинешь взгляд, холмы и долины. Здесь все боковые дороги ведут влево, к местности, привлекавшей публику благодаря множеству колодцев, источников и общественных садов. Если двигаться дальше вдоль долины по Пакенхем-стрит, Феникс-плейс и Уорнер-стрит, боковые дороги будут уходить вправо; там мы увидим холмы Эйр-стрит-хилл и Бэк-хилл. Здесь зеленели склоны и цвели сады; до сих пор можно подняться на Вайн-хилл и Хербал-хилл. За ними Флит поворачивает на юг, к Фаррингтон-лейн и Тернмилл-стрит, где некогда течение реки заставляло работать три мельницы. В объявлении о сдаче дома в аренду в «Дэйли Курант» за 1741 год упоминается «добрая река, которая способна крутить мельничное колесо для помола пудры для волос, лакрицы и прочего».

Дальше река течет на юго-запад через Каукросс-стрит и вниз по Сафрон-хилл. Здесь епископы епархии Эли в XV веке выращивали шафран, а позже — клубнику. Затем река вливается в огромную долину, на Фаррингтон-роуд, Фаррингтон-стрит и Нью-бридж-стрит, и в конце концов вливается в Темзу у моста Блэкфрайерс. В нижней части ее русла, перед впадением в Темзу, где ширина Флита составляла около 40 футов, когда-то находились два островка.

^{Слияние Флита и Темзы. 1749 г.}

Когда-то берега Флита в нижней части соединяли пять мостов, три из них каменные. На месте нынешнего Холборнского водопровода стоял Холборнский мост; его название — производное от old boune (старый ручей, или поток). Тернегейн-лейн, что отходит от Фаррингтон-стрит, была почти глухой и неожиданно выводила к берегу, что соответствует ее прозванию (turn again — сверни дважды). К востоку от реки возвышался холм из гравия, который впоследствии пошел на строительство Сити. А к западу простиралась болотистая низина, до конца не осушенная. Флит относился к западным районам Лондона древнеримского периода и оставался территориальной межой в течение 2000 лет. Во время Гражданской войны именно здесь начали строить земляной вал для защиты Сити. И до сего дня река разделяет границей Вестминстера и Сити.

Стало быть, эта поистине великая река несла свои воды через будущее сердце Лондона. Документ 1307 года гласит: «В прошлом Флит был весьма крупной рекой, ибо от 10 до 12 судов с различными грузами и товарами, могли пройти по нему до Флит-бридж». В XII веке ее использовали для транспортировки камня при строительстве старого собора Святого Павла. Кроме того, по ней перевозили сено и зерно, вино и древесину. Олд Сикоул-лейн и Ньюкасл Клоуз свидетельствуют о еще одном важнейшем грузе, который разгружали на пристанях[11].

Но проклятье города уже пало на реку. Скотобойни в Смитфилде и кожевенные фабрики по берегам сбрасывали в нее отходы. Доходило до того, что Флит буквально захлебывался отбросами и илистыми отложениями, тогда как очистительные работы на нем проводились далеко не часто. В очередной раз реку очистили в начале XIV века, и суда снова получили возможность ходить до Флит-бридж и Олдборн-бридж. В следующий раз это произошло через столетие, а затем в 1652 году, когда Флит был запружен «по причине сброса потрохов и прочих отходов мясниками, производителями приправ и прочих продуктов, а кроме того многими домами обслуживания, расположенными на мостах через реку». Дома обслуживания представляли собой не что иное как общественные прачечные. В результате в нижней части Флит представлял собой бурую жижу.

В ХVII веке Бен Джонсон в стихотворении «На достославное путешествие» воспел — если можно так выразиться — свое путешествие к верховьям Флита:

При входе чудище — прозваньем Ил:

Встревожен веслами, распространил

Он гнусный смрад… Вот так из ваз ночных

Золотари сливают то, что в них,

Со множества повозок в мутный ток,

Который пилигримов и повлек

Меж двух барьеров: устрашали справа

Кентавры — жутких возчиков орава;

Дальше — больше:

Не пощадив ноздрей и головы,

Как вы дерзнули плыть сюда (я в шоке!) —

В жару, когда горох и артишоки,

Салат и брюква пучат всяк живот;

Когда на суднах сутки напролет

Зады проводят, и моча, как пот,

Со стен стекает?[12]

Столетие спустя Джонатан Свифт после созерцания воды с Холборнского моста оставил следующее свидетельство в «Описании ливня в городе»:

Из боен несет он отбросы, кишки —

Кровавый надой

Дохлых щенят и смердящую рыбу,

В грязи, чередой

Утопленных кошек, пробитые головы тыкв —

Уносит водой.

После Большого лондонского пожара сэр Кристофер Рэн решил превратить эту сточную канаву в поистине королевскую реку. Он расширил Флит и придал ему черты ни много ни мало венецианского канала — с каменными набережными по обоим берегам и великолепным новым Холборнским мостом. В 1826 году развалины моста были обнаружены под землей, покрытые с одного конца городским мусором.

Как писал спустя 40 лет после реконструкции Нед Уорд в книге «Лондонский шпион» (1703), «единственный, кому это пошло на благо, был некий гробовых дел мастер, который признался мне, что рыбачит в грязных водах куда с большим успехом, нежели в чистых». Драматург XVII — начала XVIII века Джордж Фаркер в пьесе «Сэр Гарри Уайлдер» упоминает «упоительный аромат сточной канавы Флит». Закончим славословие Флита цитатой из сатиры Александра Поупа «Дунсиада» (1728), в которой река играет роль жутковатого фона для иллюстрации лондонской коррупции и нищеты: ее волны «в изобилии трупы собак в Темзу несут».

Крупные и мелкие торговцы отнеслись к лондонскому венецианскому каналу с полным пренебрежением и, заселив всю прилегающую местность, вновь превратили реку в средоточие нечистот. 24 августа 1736 года в «Джентльменз Мэгэзин» была опубликована следующая заметка: «Жирнее борова, пойманного сегодня в канаве Флит в месте ее впадения в Темзу, пожалуй, свет не видывал. Как выяснилось, он принадлежит мяснику, живущему неподалеку от Смитфилд-бар, и пропал пять месяцев тому назад; все это время он обитал в канализации, и теперь его цена выросла с 10 шиллингов до двух гиней». А осенью 1763 года цирюльник из Бромли в сильнейшем подпитии свалился в реку, завяз в иле и замерз за ночь до смерти.

В конце концов канал решили замуровать; набережные превратились в улицы. На пересечении с Флит-стрит был устроен городской рынок, теперь это место называется площадь Людгейт; в 1820-х построили Фаррингтон-стрит. Задача загнать Флит под землю была практически решена.

^{Канава Флит, позади Филд-лейн. 1841 г.}

Но Флит был покорен неокончательно и ненадежно. В 1846 году произошло наводнение, и его воды вместе со зловонными испарениями вырвались наружу. Дороги стали непроходимыми, дома оказались в воде. Мощный поток сточных вод затопил и частично разрушил три работных дома. Один пароход врезался в мост Блэкфрайерс.

Во время гроз река по-прежнему представляет опасность для местных жителей. Тоннели близлежащих станций метро беспрерывно осушают с помощью насосов.

Археология местности — предмет для восхищения и глубокого исследования. На южной стороне одного из двух островков был найден скелет маленького ребенка; он жил во времена, предшествующие древнеримскому периоду Лондона; бескислородная среда позволила частично сохраниться его плоти. Утонул он или стал жертвой убийства, установить невозможно. В III веке н. э. на восточном берегу стояли стекловаренные печи. Существует и множество других свидетельств древнеримского периода: монеты и глиняные сосуды, кольца и кубки, кожаная обувь и деревянные таблички для письма, хирургические инструменты, ланцеты и специальные крючки. В римском слое были найдены три провалившихся туда средневековых ключа. Обнаружено много «съедобных» находок — остатков фруктов, орехи, крупы. Словом, вырисовывается полная картина раннего периода существования Лондона.

Время оставило след и на поверхности земли. Были обнаружены следы римской дороги, ведущей из Ньюгейт; современный Холнборский водопровод в точности повторяет ее направление. Уникальное здание, стоявшее на Людгейтском холме с XII века до 1940 года, было разрушено бомбардировкой. За свою долгую историю оно успело послужить в качестве магазина, гостиницы и доходного дома.

На самом берегу реки некогда стояло каменное восьмиугольное строение, по всей видимости, храм романо-кельтского периода. Внутри оно было выкрашено красным, с зелеными и белыми полосами. В яме позади строения обнаружили остатки сгоревших углей и человеческий череп. В древности Флит был священным источником, связанным с кельтским культом головы. Черепа находили и в Уолбруке. Храм был разрушен в начале IV века, в период, когда христианство стало доминирующей религией в Англии. Вместо него построили большое здание с множеством комнат. Предполагается, что храм снесли, а на его месте возвели епископский дворец. Две римские статуи, Вакха и Цереры, сбросили в реку. В газете «Миррор» от 22 марта 1834 года сообщается о находке «большого числа медалей с изображениями креста, распятия и выгравированной молитвой Пресвятой деве».

В месте слияния Флита и Темзы группой специалистов из Археологической службы музея Лондона в 1990 году было найдено 11 тел, относящихся к началу XI столетия. Перед погребением тела расчленили и обезглавили. Из глубин речного ила извлекли трехместный туалет XII века, брошенный туда словно в память о первоначальной функции реки. Не обошлось и без трупа черной крысы, разносчицы чумы.

Глядя на карты Флита и его долины и изучая археологию местности, легко представить развитие Лондона как стройную череду снов или галлюцинаций. Здания возводятся и сносятся, дорожные покрытия меняются, чтобы впоследствии уйти в небытие, дворы и проулки исчезают и возникают вновь, двери и лестничные марши строятся и рушатся, через прежде необитаемые районы прокладываются дороги, переулки превращаются в улицы, роется множество колодцев, водостоков, погребов, обреченных уничтожению. Вот из слоев грязи достают блюдо с изображением женщины рода Тюдоров, а вот антропоморфную голову скульптуры XIII века. В илистом дне Флита похоронены игрушки, сосуды, курительные трубки, иконные доски, броши, горшки, чаши, кружки, пряжки, булавки, обрывки тканей. Вот изразец с отпечатком пальца маленького ребенка. Поистине, таково течение истории!

Флит издавна ассоциировался с преступностью и болезнями, не в последнюю очередь из-за тюрьмы «Флит», расположенной на восточном берегу. Это место с ужасающей репутацией впервые упоминается в источниках XII века, а значит, построено оно на несколько десятков лет ранее. Тюрьма располагалась на одном из двух островков Флита, соединенном с большой землей мостом; вокруг «Лондонской клети» шел ров 33 фута шириной. Посреди рва возвышалась каменная башня, высокая словно гора. Она, вероятно, была сестрой Белой башни Тауэра. На прилегающей территории найдено несметное количество чашек и кружек; на одной сохранилась надпись: «Дж. Хёрст, Лондонская клеть». Тюрьма существовала 800 лет, ее снесли в 1845 году.

Вдоль русла Флита обитали и другие криминальные соседи. Некий дом около Смитфилда, выходящий на реку, в XVIII веке стал пристанищем воров и грабителей разного пошиба. В доме имелся люк-ловушка, ведущий прямиком в речные воды, таким образом жертвы преступников частенько буквально смывались. Какого-то моряка заманили в ловушку, а затем ограбили и раздели; «к Блэкфрайерс он приплыл уже трупом». Когда так называемый Ветхий дом на Вест-стрит снесли, в его подвалах нашли горы человеческих костей. Тернмилл-стрит была знаменита борделями, а Сафрон-хилл — грабителями. Уильям Пинкс в книге «История Клеркенвелла» (1881) отмечал: «Порок любого рода процветал в этом районе, и никакие меры не способствовали его искоренению; приписанных к нему полицейских не боялись, но запугивали».

^{Лестница, ведущая к замурованному Флиту}

Связь Флита с болезнями была не менее тесна, чем с криминалом. В XII веке монахи монастыря Уайтфрайерс жаловались на смрад, который перебивал аромат ладана, и сообщали, что несколько братьев скончались от отравления «гнилостными испарениями». В 1560 году городской врач заявил, что во время эпидемий лихорадки и чумы в «зловонных потоках» близ Флита гибнет большая часть Лондона, ибо «они в скорейшие сроки принимают заразу и разносят ее на длиннейшее расстояние». Вспышка холеры в тюрьме «Клеркенвелл» в 1832 году была также связана с потреблением нечистых вод. То был один из самых загрязненных районов столицы.

Не раз создавались планы по выводу Флита на поверхность городского пространства. Был разработан проект сооружения под площадью Людгейт обзорной платформы, с которой можно было наблюдать за подземной рекой. Так что река еще не до конца утратила необъяснимую власть над воображением лондонцев. На углу Уорнер-стрит и Рей-стрит, на мостовой перед пабом «Кучер и лошадки», есть неприметная решетка. Если наклонить к ней ухо, можно услышать мощный рокот подземной реки. Она жива.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.