Последняя попытка Хаммерштейна

Последняя попытка Хаммерштейна

В обстановке всеобщей растерянности и нерешительности нашелся человек, который был готов взять ситуацию в свои руки, чтобы не допустить ужасов войны, которую Гитлер вот–вот мог развязать. Это был генерал–полковник Курт фон Хаммерштейн–Экворд, который командовал сухопутными силами (рейхсвером), когда Гитлер еще только шел к власти. Теперь генерал мог только сожалеть, что не использовал в свое время вверенные ему войска, чтобы раздавить «коричневых подонков». Характер Хаммерштейна очень хорошо передавала его внешность: открытое лицо с прямым ясным взглядом и массивная квадратная челюсть. С начала и до конца своей военной карьеры Хаммерштейн всегда имел обо всем свое собственное мнение и поэтому держался как бы особняком от своих коллег. В отличие от сменившего его на посту командующего сухопутными силами Фрича, в общем–то типичного представителя замкнутой прусской военной касты, с головой уходившего в работу и с надменностью и некоторым пренебрежением относившегося к тем, кто находился за пределами этой касты, Хаммерштейн был разносторонним человеком и практически единственным представителем немецкого генералитета, поддерживавшим хорошие личные отношения с политиками всех оттенков вплоть до умеренно левых. Поэтому многие как в военных, так и в гражданских кругах смотрели на Хаммерштейна как на «красного генерала». Среди очень много и напряженно работавших сотрудников Генштаба, многие из которых были настоящими трудоголиками, к Хаммерштейну относились как к «лентяю». Этот крепко сложенный человек, «кровь с молоком», был настоящим жизнелюбом; спортсменом и охотником; у него не было той зацикленности только на работе, характерной для штабистов. Но если он и терял при этом как штабной работник, то безусловно выигрывал как человек, которому все было интересно.

Последний канцлер Веймарской республики Брюнинг летом 1939 года назвал Хаммерштейна «человеком без нервов» и считал, что это единственный генерал, на которого можно было рассчитывать в деле отстранения Гитлера от власти. «Дайте мне войска, и тогда мне не придется скучать», – сказал Хаммерштейн, узнав о комментарии Брюнинга в его адрес. И казалось, случай реализовать эти слова на деле теперь представился. После того как в 1934 году Хаммерштейн вышел в отставку и на посту командующего вооруженными силами его сменил Фрич, генерал все более и более разочаровывался в военной среде, с которой была связана вся его жизнь. Его раздражали как те нравы, которые там возобладали, так и конкретные люди, которые там работали. Его слова: «Эти парни сделали старого солдата антимилитаристом», сказанные с горечью и отчаянием позднее, вполне могли быть сказаны и в рассматриваемое время[22].

Сказанные слова в значительной степени объясняют его решение действовать самому, когда представилась такая возможность. С началом польской кампании была объявлена мобилизация и ряд отставников из высшего командного звена вновь вернулись на командные должности. Хаммерштейн был назначен командующим войсками в секторе А; эта импровизированная группировка должна была прикрывать северный фланг чрезмерно растянутой 5–й армии. Хаммерштейн тут же разработал план, как заманить Гитлера в ставку командования, расположенную в Кёльне. Мотивируя приезд Гитлера, Хаммерштейн подчеркивал, что такой визит создаст впечатление у западных держав, что здесь расположен значительно более крупный контингент немецких войск, чем было на самом деле, и это удержит противника от нападения. Это было тем более важно, что основные силы Германии в тот момент находились в Польше и были связаны шедшей там военной кампанией. А попади фюрер в руки Хаммерштейну, тот хорошо знал, что делать дальше.

Хаммерштейн считал очень важным поставить в известность западные страны о подобном плане. Поскольку не сохранилось точных свидетельств того, чем он при этом при этом руководствовался, можно сделать предположение, что он хотел стимулировать готовность западных держав немедленно вступить в переговоры с новым германским правительством сразу после свержения Гитлера. Также, вероятно, Хаммерштейн рассчитывал таким образом предотвратить в ближайшее время нападение со стороны западных держав и снять проблему разведения войск воюющих сторон, схлестнувшихся в ходе боевых действий, которую, возникни она, было бы решить весьма непросто.

Перебирая тех участников Сопротивления, которые имели контакт с английским посольством в Берлине, Хаммерштейн, сам или по чьему–то совету, остановился на Фабиане фон Шлабрендорфе, который неоднократно направлялся оппозицией с различными заданиями в Англию и имел дружеские отношения со многими сотрудниками английского посольства в Германии[23].

С Шлабрендорфом подробно побеседовал один из наиболее близких и доверенных людей Хаммерштейна, полковник Штерн–Гвиадовски, который в итоге полностью согласился с его кандидатурой. Шлабрендорф очень сильно рисковал лично, когда встретился 3 сентября 1939 года (после того как истек срок английского ультиматума, выдвинутого утром того же дня, и Англия и Германия оказались в состоянии войны) с английским временным поверенным в Берлине сэром Огильви Форбсом в главном обеденном зале гостиницы «Адлон». Несколько раз сердце Шлабрендорфа сжималось при виде двух офицеров СС. Однако волнения были напрасны, поскольку этих офицеров интересовали лишь вопросы, связанные с отбытием сотрудников английского посольства, и все обошлось без каких–либо неприятностей или опасных последствий для Шлабрендорфа.

К сожалению, Гитлер не попался в паутину, сплетенную Хаммерштейном. Никакие увещевания генерала не могли побудить его прибыть в западную группировку войск. Это был первый случай из бесконечной череды ему подобных, когда Гитлер уходил от приглашений посетить ставки командующих действующими армиями. Гитлер, безусловно, очень хорошо знал, какие чувства испытывает к нему Хаммерштейн, и не спешил оказываться в «зоне его достижимости», предпочитая оставаться за ее пределами. Вся эта история лишь привлекла внимание Гитлера к фигуре Хаммерштейна. После победы в польской кампании на высшие командные должности было выдвинуто много новых людей, и вскоре Хаммерштейн был заменен на своем посту и фактически отправлен в горькое для него изгнание в виде полной отставки. «Я бы обезвредил его (Гитлера. – Ред.) раз и навсегда, – сказал позднее Хаммерштейн, – причем без всяких юридических формальностей»[24].

Хаммерштейн умер в апреле 1943 года, и, хотя он всегда держался особняком, в оппозиции не нашлось человека, который мог бы его заменить. Мнение о нем, высказанное Уилер–Беннеттом, который отличался беспощадными и суровыми оценками генералов – коллег Хаммерштейна, может служить надгробной надписью: «Он обладал не только мужеством, бесстрашием и четким и ясным пониманием военных вопросов, но был также очень мудрым человеком, честность и патриотизм которого ни у кого не вызывали сомнений… Он умер, чтимый, уважаемый и оплакиваемый всеми, кто его знал… »

Данный текст является ознакомительным фрагментом.