Показ «зверств» НКВД, партизан и Красной армии в западных областях Украины

Показ «зверств» НКВД, партизан и Красной армии в западных областях Украины

Из упоминавшейся монографии «Украинское национальное движение в 40–50-х гг. XX столетия» мы узнаем «историческую правду» о том, что «12 декабря (1945 г. — А. К.) в с. Шитивци на Тернопольщине каратели подожгли дом, а 60-летнему хозяину Й. Мандзюру и крестьянке В. Товарянской связали руки колючей проволокой и выкололи глаза, а потом кинули в огонь… (перевод мой. — А. К.) Взятых в плен повстанцев дико пытали. Воина УПА «Грома» (настоящая фамилия неизвестна) зажарили насмерть. Часто тела убитых партизан каратели специально минировали».[288] И это еще не все. В 1946 г. заместитель начальника отдела НКВД по Дрогобычской области вывел юную повстанку на центральную городскую площадь и прилюдно топором отрубил ей голову.[289] Подобных историй опубликовано великое множество. Их цель — довести до населения Украины «информацию» о преступлениях и преступниках. Прописать «коварные цели» — порабощение украинского и других народов; виновных — коммунистов, партизан, НКВД и Россию. Обозначить способы совершения преступлений — террор, геноцид.

Значительная доля упреков звучит в адрес советских партизан. Западноукраинские исследователи обвиняют их во всех смертных грехах. Причина — их очень сильно коробит тот факт, что «партизаны и дальше остаются наименее запятнанными героями этой войны».[290]

Дабы измазать грязью образ героев-партизан, они проводят ревизию их действий на оккупированных территориях, передергивая ранее известные факты. Главное обвинение — уничтожение партизанами пособников фашистов: старост, бургомистров, полицаев… «Никого не волновало, что нацисты в большинстве случаев просто обязывали населенный пункт выставить старосту, бургомистра, определенное количество полицаев (обычно 1 полицай на 100 жителей). Члены семей полицаев были заложниками нацистов — их репрессировали, если полицай перебегал к партизанам. Так, за сбор и сдачу немцам урожая отвечал, часто жизнью, сначала староста, а потом и все село»,[291] — пишет Александр Гогун.

Староста, бургомистр, шуцман — вооруженные враги. Больше того, они предатели своего народа, иуды. Талоны на усиленное питание им никто не обещал. А если враг не сдается, его уничтожают. Это логика любой войны.

Партизаны не давали покоя и украинским националистам. Наиболее жестокое противостояние происходило на Волыни. Сегодня эти факты искажаются с целью сформировать у украинской молодежи нечеловеческий образ советского партизана.

«Костопольщина […]

Красные партизаны находятся в цуманских и оржевских лесах и оттуда время от времени совершают нападения на западные села Дераженского района исключительно для грабежа… От красных население так же бежит, как и от немцев […] Столинский нацрайон […]

2. Давидгородецкий район […]

Касаемо большевистских партизан — то население им активно сопротивляется. Однако большевики, имея здесь свободные руки, так как нет угрозы от немцев, позволяют себе делать все, что угодно, а коль население им сопротивляется, грабят и террором заставляют его подчиняться […]

Сёла, расположенные на западе от Горыни, находятся под террором большевиков […]

4. Высоцкий район…

Второй штаб (отряда) им. Котовского находится в селе Велюги […] Эта группа сильно грабит население, поэтому ее люди ненавидят, как грабителей и пьяниц […]

В некоторых селах Столинского и Высоцкого районов, где стояли наши отряды, после их отступления большевики терроризировали население. Например, в селе Бутове привязывали людей к конским седлам и тягали по полю, приговаривая: это за то, что кормили сикачей».

1943, октябрь — ноябрь.

«Район «Дунай» […]

На село [Крапиловку] (В цитируемой статье Александра Гогуна допущена опечатка. На самом деле речь идет не о селе Крапиловка, а о Карпиловке (Карпилівка) Рокитновского района Ровенской области. — А. К.) напали ночью красные банды. Ограбили, спалили и убили при этом 183 наших крестьян […] Село Дерть окружили, ограбили (забрали до 300 голов скотины). Тут поймали одного крестьянина, посадили на могилу и подорвали ее. 3.ХІ опять напали на село Борове, дожгли хозяйства, которые остались еще немцами не сожженными, и убили до 20 крестьян […]»[292].

Все эти цитаты Александр Гогун заимствовал из документов националистического подполья, опубликованных в 1999 г. в сборнике «Летопись УПА» («Літопис УПА»)[293]. Только в ней молодые люди могут сегодня прочесть о людях, привязанных к конским седлам, о взорванных могилах… Из «Летописей» скверна расползается по научным изданиям и газетным публикациям.

Отметим, документы УПА, и без того вызывающие много вопросов в плане их исторической достоверности, западноукраинские ученые читают через строку и в отрыве от исторического фона.

Для прояснения ситуации вспомним характеристику упомянутого в документе села Карпиловка. Ее мы находим в рапорте командира чехословацкого партизанского отряда капитана Репкина (Ян Налепка) генерал-майору А.Н. Сабурову о переговорах с украинскими националистами (Приложение 1).

Начнем с того, что в Карпиловке располагался местный штаб украинских националистов. Жители этого села (впрочем, как и иных упомянутых населенных пунктов Дерть, Кисоричи) привозили продовольствие для немцев, а также не оказывали никакого сопротивления, когда оккупанты в этих местах собирали хлеб и скот. Националисты из этих сел активно противодействовали партизанам: мешали передвижению разведгрупп, ловили связных[294]. Здесь же вспомним и о принудительном призыве в ряды УПА летом — осенью 1943 г., после которого мирного мужского населения в этом районе уже не осталось.

А коль так, можно с уверенностью говорить, что под «безвинно убиенным мирным населением» в документах понимаются старосты, бургомистры, командиры и бойцы УПА, т. е. те, о чьей судьбе так пекутся западноукраинские историки.

В вину партизанам ставят и факты ответных репрессивных действий нацистов по отношению к населению оккупированных территорий.

«К сожалению, во многих случаях усилия большевистских партизан, направленные против гитлеровских оккупантов, провоцировали в ответ карательные акции против украинского населения», — пишет Владимир Сергийчук.[295] Этот вывод подкрепляется цитатой из книги одного из руководителей ОУН(б) Николая Лебедя: «Цель красных партизанских банд на украинских землях была очевидна (подчеркнуто мной. — А. К): провоцируя немцев, направить всю их злость на украинское население… истреблять украинский народ и его ведущие слои при помощи карательных акций гестапо, чтобы завтра использовать это в пропагандистских целях… Большевикам легко удавалось решать эту задачу. Небольшие большевистские партизанские отряды, которые начинали свою деятельность с грабежа населения, прятались в лесах и время от времени минировали железнодорожные пути. Эти отряды были неуловимы для немцев. Немцы же не могли или не хотели разбираться, кто был виноват. За все акты саботажа отвечало украинское население. За каждый акт саботажа немцы поголовно уничтожали население данной местности… При этом следует отметить, что большевистские диверсионные банды в бой с немцами не вступали и никогда не старались прийти на помощь населению».[296]

Особо западноукраинские историки переживают за белорусов. «Спонтанная во многих случаях борьба белорусов против немецких захватчиков была использована большевиками в политических целях. Партизанское движение с самого начала организовывалось и контролировалось партийными органами, засланными через линию фронта чекистскими кадрами, которые проводили свою обычную довоенную деятельность. Беларусь в этой войне оказалась между огнем и пламенем: с одной стороны, жестокостью оккупационной власти, а с другой — с не меньшей жестокостью «народных мстителей» ко всем, кто не с ними. Национальная воля белорусов к самоопределению так же, как и их самовыражение, не бралась во внимание; войну с обеих сторон вели безжалостными методами средневековья, без капли милосердия к мирным жителям, — пишет Александр Гогун. — Каждый террористический акт или акт саботажа стоил белорусам сотен, тысяч жизней заложников — ни в чем невинных людей, которые не могли взять в руки оружие и на правах мирных обывателей жили в населенных пунктах. Сотни белорусских сел были уничтожены руками немцев только потому, что их уничтожение было спровоцировано партизанами».[297]

Как понимать Гогуна и его единомышленников? Нужно было покориться захватчикам, а еще лучше пойти им в услужение, видимо, считают они. Но народ Белоруссии сделал иной выбор и не пошел по пути, избранному большинством галичан. История их уже рассудила. Одни — герои, отстоявшие в страшной войне родную землю, другие — пособники нацистов!

Мы уже приводили в качестве яркого примера фальсификации кровавые события в Порицке. Этот список можно продолжать. Вот еще один пример, как галицкие авторы пытаются переложить ответственность за содеянные националистами преступления на органы НКВД, — убийство в Петрилове (Петрилів, Тлумацького району. — А. К.) в марте 1945 г. местных жителей, явившихся с повинной. По «доброй традиции» и это преступление вменяется агентурно-боевой группе НКВД.[298]

По версии западноукраинских историков, чекисты и их помощники из псевдобандеровского отряда, переодетые в националистов, захватили возвращавшихся из Станиславской тюрьмы украинцев и несколько часов допрашивали их в доме одного из местных руководителей УПА Николая Твердохлеба («Грома»),[299] а затем казнили. Одно из основных доказательств, кстати, почерпнутое из материалов «Альманаха Станиславской земли» (Нью-Йорк — Торонто — Мюнхен, 1975 г.), — убежденность в том, что ну никак не могли подручные Николая Твердохлеба в доме его родителей допрашивать и убивать бывших своих товарищей по оружию. «Неужели «Гром» или хлопцы из его отряда, — вопрошает в своих воспоминаниях Евгения Красив, — из любого отряда УПА позволили бы себе совершить убийство или пытать людей в родительском доме командира Четвертого военного округа?»[300]

Твердохлеб Николай (Твердохліб Микола, кличка — «Гром») — командир ВО-4 «Говерла» (1945–1949 гп), командир Карпатского ВО (1945–1954 гг.). В 1944–1949 гг. «Гром» был руководителем Службы безопасности Карпатского края.

Могли! Так, например, поступал заместитель «Грома» — Михаил Дяченко («Марко Боеслав»).[301] В 1949 г. он в доме своего доверенного лица Анастасии Резенчук (село Боднарив) «допрашивал местных жителей, которые не выполняли его задания».[302] Зачем Михаил Дяченко рисковал своей помощницей, ведь именно Резенчук несколько лет подряд снабжала его продуктами и лично приносила их в схроны? На что Дяченко надеялся? Для чего он подставлял под выселение членов семьи Анастасии Резенчук? Нормами какой этики он руководствовался?

Дяченко Михайло (клички — «Марко Босслав», «Гомин», «Славобор») — член УГВР (Української Головної Визвольної Ради), руководитель референтуры пропаганды. Станиславского провода ОУН(б), руководитель пропаганды Карпатского краевого провода ОУН, редактор подпольной газеты «До чину» (1944–1945 гг.), редактор подпольного журнала «Чорний ліс» (1947–1950 гг.). Убит 23 февраля 1952 г.

Хочется напомнить, Николай Твердохлеб («Гром») в 1945 г. был не только командиром ВО-4 «Говерла», но и возглавлял Службу безопасности Карпатского края. Пытать и убивать для СБиста абсолютно нормально. Вполне укладывается такое поведение и в логику послевоенной «чистки членов ОУН». Она предусматривала детальную проверку членов ОУН, изоляцию ненадежных ее членов или даже устранение их путем физического уничтожения.[303] Под проверку попадали все, включая самих сотрудников Службы безопасности.[304]

Посмотрим на события в Петрилове и с другой стороны, точнее, из другого «окопа». Без ответа остается вопрос: зачем сотрудникам НКВД убивать тех, кто пришел с повинной?

Механизм амнистии начал действовать с середины февраля 1944 г., после публикации обращения Правительства УССР «К участникам так называемых УПА и УНРА» (14 февраля 1944 г. — А. К.). В случае добровольной явки с повинной документ гарантировал амнистию лицам, не совершившим тяжких преступлений. По данным НКВД УССР, за период с февраля по 31 декабря 1944 г. явилось с повинной 15 990 человек. В первом полугодии 1945 г. сложили оружие 25 868 участников ОУН-УПА.[305]

Из тех, кто пришел с повинной и имел желание бороться с бандитизмом, создавались группы специального назначения. Например, «13 января 1945 г. из бывших повстанцев была создана спецгруппа во главе с руководителем связи Луцкой (Волынской) округи Йосифом Кравчуком («Твердым»). В январе 1946 г. ее члены были представлены к советским государственным наградам».[306] Главная задача «контрбанд» — ликвидация руководства ОУН(б) и СБ.

О масштабах этой деятельности свидетельствуют следующие данные: в Волынской и Ровенской областях на февраль — март 1945 г. действовала 91 специальная боевая группа «перевербованных» националистов («контрбанды») общей численностью 1481 человек.[307]

Для чего ставить под угрозу срыва кампанию по амнистии участников УПА, не совершивших тяжких преступлений? Зачем срывать ответственную работу по ликвидации руководства ОУН и СБ? Ответа нет, как и логики в инкриминируемом чекистам поступке.

И последний довод, опровергающий причастность НКВД к петриловским событиям. Последствиями реорганизации ОУН и «чисток» стала массовая «явка с повинной» участников УПА и прежде всего тех, кто попал в ее ряды ради сохранения жизни, не желая служить в Красной Армии, работать в Донбассе. «С 1 января по 1 октября 1945 г. в ПЗК (Северо-Западный край. — А. К.) «Москва» СБ казнила (по неполным данным) 889 подозреваемых в связях с НКВД. В объединении «Хмельницкий» на 1 декабря 1945 г. по этой же причине было ликвидировано 248 человек».[308] То есть массовую сдачу националисты «организовали» сами. И этот крайне опасный процесс руководителям ОУН(б) нужно было пресечь любыми способами. Вот и душили, резали, стреляли боевики СБ бывших братьев по оружию, несмотря ни на что и ни на кого. Даже родительская хата помехой не являлась.

Здесь вернемся немного назад и еще раз процитируем фразу, приведенную нами в начале этого раздела из монографии Ю. Киричука: «Часто тела убитых партизан (разговор идет о бандеровцах. — А. К.) каратели специально минировали». Откуда взяты эти сведения, Ю. Киричук не поясняет. Мы же, в свою очередь, приведем пример, взятый нами из оуновского документа — «Информационное сообщение членов ОУН о деятельности ОУН-УПА и ситуации в районах Волыни и Берестейщины за август 1944 года — сентябрь 1945 года». В разделе «Описание боев УПА» читаем: «В сентябре 1945 г. боивка Ратнивского района разгромила базу ястребков в с. Поступень. 7 ястребков пойманы живыми, а 3 удалось бежать. Захвачены: 1 пулемет «Дехтярев» и 6 винтовок. Один ястребок казнен через повешение. Повешенного заминировали, вследствие чего при его снятии миной убило еще 11 лиц, а 16 ранило».[309] Еще раз повторюсь — это оуновский документ. Так кто же минировал трупы убитых врагов?

Вопрос можно задать и в отношении использования чужой формы. Советскую военную одежду бандеровцы часто надевали для того, чтобы настроить украинское население против Красной Армии. Под видом советских военнослужащих они нападали на мирных жителей, издевались над ними. «В населенный пункт Пукляки Тернопольской области в начале апреля 1944 г. ворвалась группа бандеровцев, переодетая в красноармейскую форму, и зверски замучила двух местных жителей-украинцев — Петриченко Якима и Паначук Степана, объявив их немецкими шпионами. В самом деле Петриченко и Панчук (так в тексте. — А. К.) были преданными активными советскими людьми, до освобождения села Красной Армии скрывались от репрессий немцев»,[310] — читаем в политдонесении от 23 апреля 1944 г.

А вот выдержка из акта комиссии о расстреле бандеровцами, переодетыми в форму Красной Армии, 115 жителей с. Н.-Брикула Струсовского района Тернопольской области: «28 марта 1944 г. примерно в 7.00 утра в с. Нова-Брикула Струсовского района Тернопольской области пришли бандеровцы, переодетые в красноармейскую форму. Окружили село и начали собирать людей на работу. Собравши людей в количестве 150 человек, вывели их южнее села на один километр. Примерно в два часа дня жители, заинтересовавшись, пошли искать. При этом установили, что на расстоянии одного километра с южной стороны с. Нова-Брикула эта люди были расстреляны в количестве 115 человек. В числе расстрелянных оказались: т.т. Гречин Иван — 55 лет, Хомулек Максим, Бурмас Максим, Дуда Андрей — 65 лет».[311] Акт составлен военнослужащими и местными жителями по «горячим следам». Свидетели прямо указывают на оуновцев. Но и это, и подобные преступления галицкие публицисты пытаются списать на «происки» НКВД.

История противостояния в западных областях Украины противоречива. Из нее невозможно вычеркнуть факты нарушения законности со стороны военнослужащих и сотрудников НКВД (НКГБ) СССР, членов истребительных батальонов. В постановлении Политбюро ЦК КП(б)У об усилении борьбы с украинскими националистами в западных областях Украины от 10 января 1945 г. прямо указывается: «Отдельные бойцы и офицеры органов НКВД и НКГБ, не разобравшись, применяют репрессии — жгут хаты и убивают без суда отдельных граждан, которые совершенно не причастны к бандитам, чем дискредитируют себя и органы Советской власти».[312]

Из песни слов не выкинешь. Кровавая пелена мести застилала глаза морально слабым, не готовым к вооруженному противостоянию в новых условиях военнослужащим и работникам НКВД. Но все случаи бесчинств расследованы. «Секретарям обкомов, горкомов и райкомов КП(б)У, начальникам облуправлений и райотделов НКВД, НКГБ не пропускать ни одного случая нарушения советской законности без расследования и привлечения виновных к строжайшей ответственности», — требовал упомянутый нами документ.[313] Виновные советские офицеры, солдаты получили по заслугам.

Наказаны ли Революционным трибуналом УПА[314] бандеровцы, совершившие злодеяния против мирного населения в Ожешине, Порицке, Петрилове и других городах и селах? Нет! Такие документы науке не известны. Поэтому вердикт может вынести лишь история. А она базируется на фактах, а не на домыслах и субъективных мнениях, предлагаемых сегодня обществу пропагандистами украинского национализма.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.