Времена самодурства Улица Кузнецкий Мост, 15/8, стр. 2 иначе Рождественка, 8

Времена самодурства

Улица Кузнецкий Мост, 15/8, стр. 2 иначе Рождественка, 8

Купец-миллионщик Иван Григорьевич Фирсанов был личностью по тем временам интереснейшей. Хоть и жил в самом центре Москвы – на Кузнецком Мосту в угловом доме 15, что выходил окнами и на Кузнецкий и на Рождественку, но «место» свое на социальной лестнице знал. И частенько в семье говаривал:

– Мы не абы каки богатеи. Отец мой в Серпухове дровами торговал. И мне быть бы дровяником, но Бог помог. Взял меня в Москву крестный – мир праху его! – купец первой гильдии Семен Семенович Щеголев, которого я как отца почитаю.

Что ж, Ивану Фирсанову было чем гордиться. Всего сам добился. Начинал в лавке купца Щеголева в Старом Гостином дворе, что на улице Ильинке. Торговали там не абы чем, а ювелирными изделиями и драгоценными камнями. Дело это тонкое: во-первых, соблазн – на прилавках же товар на тысячи рублей лежит, во-вторых, глаз верный нужен, чтобы не обмануться: где драгоценный камень, а где стекляшка. Но Иван Фирсанов оказался честен и чутье имел отменное: из мальчика на побегушках стал приказчиком, а потом и оценщиком. Свое дело открыл. Сначала скупал у помещиков старинные драгоценности. И торговал ими всего-то на лотке. Только к тридцати годам скопил достаточно денег для открытия собственного дела уже в Новом Гостином дворе. И лишь в 1857 году он смог купить первый собственный дом недалеко от Тверской улицы – в Старопименовском переулке, что напротив знаменитого Благовещенского.

Туда Иван Григорьевич и жену молодую привез. И опять же все с приключениями, а вернее, со своим расчетом и норовом. Родители приглянувшейся ему Шурочки Назаровой отказали сразу и наотрез. Не был тогда еще Фирсанов мил-лионщиком-то. И как же он поступил? А взял да и украл девицу из пансиона. А уж когда уладил свои сердечные дела с Шурочкой да объявил всем, что она у него живет, тогда и послал заново сватов. Что было делать родителям – соглашаться на то, чтобы их дочь славили на каждом углу?! Москва ведь город хоть и большой, но патриархальный. Это вам не самодовольный Петербург. В Москве злые языки кумушек бал правят. Словом, пришлось согласиться на брак. Да только вот невероятность-то – через пару лет купчишка третьей гильдии Ивашка Фирсанов враз миллионщиком заделался. Ну кто бы подумать о таком мог?!

А вышло вот что. В 1861 году, как указ об отмене крепостного права объявили, помещикам не с чего стало жить. Вот они и понесли распродавать семейные ценности. А расторопный Иван Фирсанов тут как тут:

– Готов взять, дабы вам помочь. Конечно, больших денег дать не могу. Сами понимаете, сейчас ни у кого денег нет. Но все, что имею, вам отдам.

А сам огромной своей лапищей уже и загребает к себе серьги, броши, перстни золотые да брильянтовые.

Помещикам куда деваться? Деньги нужны. Вот и спускали все за полцены. Ну а на разнице Иван Фирсанов себе миллионы и сколотил. И, набрав капитал, стал делом заниматься, а не камешки оценивать – начал торговать лесом и строить в Москве дома.

В делах он был крут. Если что – и беспощаден. Однажды на него напали воры, знавшие, как, впрочем, и вся Москва, что Фирсанов постоянно возит с собой наличность. Так он одного убил просто ударом кулака, а второго зарезал. «Жуткий человек!» – шептались по Москве. А купец не побоялся даже следствия. Сам явился в полицию. Был уверен, что оправдают.

К тому времени он уже прикупил дом на самой богатой улице города – на Кузнецком Мосту – тот самый, угловой – 15/8, строение 2 (иначе Рождественка, 8). В 1875 году переделал его по проекту архитектора М. Арсеньева. Надо сказать, что дом был с «реальной историей». Мало того, что здесь были удивительные магазины – «Бриллиантовая лавка Фульда», «Магазин воздушных шаров Фельдштема», «Дагерротипия Мюкке» (то есть предшественница фотомастерской – одна из первых в Москве), но здесь еще и драматург А. Сухово-Кобылин (кто не знает – автор «Свадьбы Кречинского») снимал квартиру для своей возлюбленной Луизы Симон-Диманш, в убийстве которой драматурга и обвинили.

Однако продавался такой дом и в таком месте весьма за умеренную цену. Дотошный Фирсанов, конечно, поинтересовался – почему? Ему и рассказали легенду про Серый экипаж.

Молва утверждала, что в начале XIX века, когда Кузнецкий Мост еще действительно был мостом через реку Не-глинку, а не улицей, насыпанной поверх русла реки, то есть до 1817 года, когда реку решено было заключить в подземную трубу, располагались здесь французские лавки. Торговали типично французскими товарами – нарядами, косметикой, парфюмерией. Лавки быстро набрали оборот, хозяева разбогатели. Ну а там, где появляются большие деньги, что надо? Верно – банки и игорные дома. Первые были легальными, вторые, как обычно, нет. Поэтому, чтобы не подвести запрещенный бизнес, экипажи сновали вокруг и останавливались только около здания трех банков, открытых абсолютно законно. Но на самом деле извозчики дожидались тех, кто выходил из игорных домов. И стоит сказать, что не все проигрывались, многие, наоборот, выходили с карманами, полными золотых и ассигнаций.

И вот нашелся один извозчик – решил заграбастать куш с такого выигравшего счастливчика. Посадил в свой экипаж, завез в глухомань да и убил там. Денежки, известно, себе забрал. Только у убитого помещика было трое сыновей-удальцов. Выяснили они, что отец их взял извозчика, одетого в неброскую серую одежду, сел в неприметный серый экипаж – с тех пор его никто и не видел. Проследили парни того извозчика и узнали, что через день после исчезновения их отца положил душегубец в банк огромную сумму денег, совпадающую с отцовым выигрышем.

Долго думать сыновья не стали – взяли и убили серого возилу.

Да только с тех пор в самые глухие и темные ночи стал появляться на Кузнецком Мосту Серый экипаж с возницей в сером. Иногда он долго стоял без дела, иногда вообще уезжал, но иногда все же подъезжал к человеку, вышедшему из игорного дома. И никогда не ошибался – тот, к кому он обращался, всегда оказывался из тех, кто проигрался вдупель.

– Барин! – предлагал Серый возница сладким голосом. – Видя ваше положение, готов подвезти в любой конец Москвы за 10 копеек.

А надо сказать, что самая малая цена на короткий маршрут в пределах Садового кольца составляла 40 копеек. Ясно, что проигравшийся охотно соглашался, еще и благодарил, садясь в Серый экипаж. Вот только никто бедолагу никогда уже больше не видел.

Другой бы человек, выслушав такую мистическую историю, сто раз подумал, покупать ли дом – тем паче именно тот, перед которым, по преданию, чаще всего и появлялся в сумерках Серый экипаж с призрачным возницей. Но крутого Фирсанова эта история не проняла. Больше того, уже через пару недель после покупки дома старый греховодник сделал немыслимое – приказал перекрасить все свои экипажи в серый цвет и выдал кучерам плотные серые накидки.

– Коли и явится экипаж с того света, ему придется жить по законам моих возниц. А коли захочет по-своему – так у них кулаки набольшие. Отмутузят так, что мало не покажется.

Словом, и на привидение хладнокровный Фирсанов нашел управу. И действительно, никакого постороннего Серого экипажа не встречали на Кузнецком Мосту, пока там верховодил Фирсанов. А вот после смерти Фирсанова в 1881 году Серый экипаж вновь начал появляться, пугая до смерти зазевавшихся прохожих.

Ну а в начале XXI века мистическая и кошмарная слава дома подтвердилась еще раз. Когда в 2009 году старое здание решено было то ли отреставрировать, то ли перестроить, активисты города решили бойкотировать стройку. 5 августа 2009 года один из КамАЗов крайне неудачно развернулся и, естественно, не желая того, наехал на известную общественницу, защитницу исторической застройки города Людмилу Дмитриевну Меликову. У пожилой женщины оказалась поврежденной нога, и она попала в больницу. Там она и скончалась 7 августа. И что поразительно – КамАЗ был тоже серого цвета. Вот и не думай после таких случаев, что призраки вырываются на свободу и собирают свою жатву…

Впрочем, при Фирсанове никаких трагедий не случалось. Он был почти жесток с подчиненными, так же как и крут со своей семьей. Хоть и любил жену Шурочку и единственную дочь Верочку, но свой верх держал безжалостно.

Как потом вспоминала дочь, «счастья молодости я не знавала». В 17 лет тятенька решил выдать ее за банкира Воронина. Не посмотрел даже, что дочь в ужас пришла от ненавистного замужества. И тогда девушка решилась на невиданное – побег из родительского дома.

В то ужасное утро ноября 1879 года с неба моросил колючий дождь. Осень припозднилась. В эдакую погоду и собак на улицу не выгоняют!.. Впрочем, и Верочку никто не гнал – сама выбежала. Но как было поступить иначе, когда тятенька, уходя в лавку, пообещал, что именно сегодня в полдень он приедет с женихом?!

Жених!.. Да разве так можно назвать старика банкира Воронина?! Лицом не гож, губы противные, руки липкие. Ну как за такого замуж идти?! Уж Верочка и молила папеньку не губить ее молодость, и рыдала горючими слезами – все зря. Уперся Иван Григорьевич – и точка. Говорит: либо увижу тебя за Ворониным замужем, либо мертвой. Ясно, что ни того ни другого бедной девушке не хотелось, вот она и сбежала из дома.

Проплутала по грязным московским улицам, завернула за угол какого-то дома, поскользнулась да и съехала на проезжую часть. А тут как на грех извозчик-лихач: «Посторонись!» Да как же посторониться, когда ноги не держат? Только закричала не своим голосом да и покатилась в придорожную канаву…

И ведь все равно нашли! Отец самолично, ругаясь на чем свет стоит, привез непокорную дочь домой. А может, это счастье, что привез?.. Иначе померла бы беглянка. И так потом целый месяц маялась кашлями да простудой. Правда, надеялась: вдруг отец поймет, сколь ненавистно ей замужество? Куда там! Миллионщик-промышленник Иван Фирсанов всю жизнь придерживался самых строгих домостроевских правил. По хватке и беспощадности купцы прозвали его «лесным волком», вот и дочь свою, единственную наследницу, не пощадил: выдал-таки за приятеля – банкира Воронина.

Но ничего хорошего из этого брака не вышло. Муж оказался ревнив да скуп: держал молодую жену взаперти, из расходов каждую копейку считал. Одно слово – банкир. Красавица Верочка так и не узнала ни счастья, ни веселья. Казалось, уж и вся молодость пройдет мимо, но в 1881 году умер грозный папаша Фирсанов. Вера тут же взяла свою судьбу в собственные руки: вызвала поверенного и приказала начать бракоразводный процесс. Конечно, дело оказалось нелегким: ненавистный банкир своего не упустил – затребовал миллион отступного наличными. Но Вера была готова на все. Зато у нее теперь началась независимая жизнь – вольготная да веселая. В особняке, доставшемся от отца, она собрала золотую московскую молодежь: коммерсантов и чиновников, художников и актеров. Все молоды, веселы и симпатичны. Постных-то лиц Вера и при прежней жизни насмотрелась.

Только вот после балов да развлечений Вера до утра просиживала над бумагами, пытаясь разобраться в папашиных делах. Через пару месяцев уже вникла во все хозяйство, затребовала поверенных и объявила, что отныне станет вести дела самолично. Так началась ее предпринимательская жизнь.

Впрочем, не одни деловые хлопоты занимали Веру Фирсанову. Помнила она, сколь тяжела может быть подневольная жизнь женщины. Но ведь участь вдов еще хуже. Не потому ли начала она строить Дом для вдов и сирот – большой, удобный, четырехэтажный. И содержать его взялась на свои деньги.

Ну а в усадьбе Фирсановке устроила Вера эдакий подмосковный культурный центр, потом на свои же деньги провела туда ветку железной дороги. А как не провести? В ее Фирсановку приезжали и подолгу гостили и Шаляпин, и Рахманинов, и другие известные или только начинающие актеры, композиторы, литераторы, живописцы. Как же им добираться-то?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.